на Петровке.
После интенсивных допросов, не дождавшись окончания срока, через
двадцать дней Мансура выпустили, так как не доказали его причастность к
убийству.
И задержание и освобождение спасли тогда Мансуру жизнь от приговора
законников. Зная и уважая работу оперативников и следователей, многие
законники посчитали, что, раз ментам не удалось доказать причастность
Мансура к убийству Бати, значит, он не виновен.
Вот на такого человека, как Мансур, и пал выбор Солоника, когда он
решил найти помощь среди авторитетов. Он был знаком с Мансуром еще по
люберецкой тусовке (близкая подруга Солоника Наташа жила в Люберцах, и
Солоник туда ездил). Кроме того, хотя Мансур и не был законником, но
имел статус авторитета и обширные знакомства. Для Солоника было еще важ-
но, что Мансур не входил ни в одну преступную группировку, а отношения
его с Глобусом и Бобоном были далеко не гладкие.
Мне предстояло срочно найти Мансура, устно объяснить необходимость
его помощи, а если он будет настаивать, то отнести ему и маляву. Но
сложность возникла сразу же: Солоник не помнил его телефона. Я перебрал
несколько вариантов выхода на Мансура: через коммерсанта Витю К., его
адвоката, братву, тусующуюся в клубах и ресторанах. Не важно как, но
один из каналов довольно быстро сработал.
У Киевского вокзала меня ждал в машине Олег, здоровенный детина, рос-
том около двух метров, а веса в нем было, наверное, килограммов сто. По-
том я узнал его кличку - Малыш. Мы немного покружили, заехали в нес-
колько переулков, снова въехали на привокзальную площадь и остановились
у гостиницы "Славянская". Я прошел за Малышом в холл, мы повернули сразу
направо и вошли в одно из кафе.
Около окна сидел Мансур с каким-то парнем, который сразу пересел за
соседний столик, когда я подошел. Это была охрана, к ней присоединился и
Малыш.
Я понимал Солоника: он обращался к Мансуру еще и потому, что тот тоже
побывал в шкуре приговоренного и сумел доказать свою невиновность.
Мансур показал рукой, куда мне сесть, и предложил что-нибудь зака-
зать.
На вид Мансуру было лет 35 - 40. Темноволосый, круглолицый. На пальцы
нанизаны золотые перстни, на руках - золотые браслеты. Рядом с ним на
столике лежали два мобильных телефона и маленькая рация.
Я представился, сказал, от кого пришел. Мансур был очень удивлен, об
этом говорило его лицо.
- Простите, - сказал я, - не знаю вашего отчества.
- Сергей Маратович.
- Человек, которого я сейчас представляю, очень рассчитывает на вашу
помощь. Она заключается в том, чтобы вы вышли на авторитетных и серьез-
ных людей, которые могли бы после его записки принять правильное и спра-
ведливое решение.
- Но почему он обращается именно ко мне?
- Я точно не знаю, но он считает вас человеком решительным и способ-
ным на поступок. Причем если вы не можете это вделать, то вопрос можно
снять.
- Да нет, почему. Нет проблем, можно поговорить, его положение мне
знакомо. А кто из воров или смотрящих сидит с ним рядом?
- На них мы уже нашли выход, нужно на воле обратиться к пиковым, -
уточнил я.
Мы поговорили немного о жизни в СИЗО и договорились созвониться через
несколько дней. В кафе вошли какие-то ребята, двое из них подошли к Ман-
суру и тепло поздоровались. Я понял, что у Мансура назначена еще одна
встреча, и встал, чтобы уйти. Но Мансур показал жестом, чтобы Малыш про-
водил меня.
У выхода Малыш попросил у меня номер моего мобильного телефона.
- Зачем? Я ведь дал его Сергею Маратовичу.
- Нет, если вы не возражаете, это для меня лично. Вы ведь адвокат.
Пригодится.
Когда я написал и протянул ему номер телефона, он вдруг сказал:
- А вы смелый человек.
- Почему?
- Вы идете к братве хлопотать за Солоника, которого многие хотят за-
валить за воров. Сейчас даже братва, которую он знал, старается свое
знакомство не афишировать.
Я пожал плечами и вышел из гостиницы.
Через три дня я прочел в газетах, что Мансур вновь задержан, он ко-
го-то ранил у ночного клуба "Какаду". Я понял, что рассчитывать на его
содействие уже было бесполезно. Но мне и в голову не могло прийти, что
спустя почти месяц меня попросят приехать и помочь ему.
7 апреля 1995 года поздно вечером мне неожиданно позвонил Малыш.
Взволнованным голосом он попросил срочно приехать на Петровку, к дому
19. Там, по его словам, менты осаждали квартиру Мансура. Олег добавил,
что они уже вызвали его родителей и адвоката. Меня же он просил приехать
на всякий случай, подстраховать, чтобы Мансура не застрелили при штурме.
Когда я приехал, то ребят из бригады Мансура не было.
Подходы к двору и подъезду, где жил Мансур, были оцеплены милицией и
бойцами СОБРа, было много начальства в милицейской форме. Почти все сто-
яли во дворе под аркой. Я показал свое адвокатское удостоверение и ска-
зал, что меня вызвали родственники, как ни странно, меня пропустили во
двор, туда, где уже стояли родители Мансурова и его адвокат. Но до них я
не дошел, меня кто-то окликнул, я обернулся: ко мне шел знакомый опера-
тивник 5-го отдела РУОПа.
Мы поздоровались.
- Какими судьбами здесь?
- Вот, попросили приехать подстраховать.
- Кто? Братва?
Я промолчал.
- Да нет, все правильно, сейчас его несколько раз уговаривали
сдаться, мы сами его родных вызвали и адвоката.
- А если он не захочет сдаться? - спросил я.
- Куда он денется. Но если будем брать, то наши все снимут на видео,
чтобы потом у вас не было вопросов.
- Все правильно.
Пока правоохранительные органы вели с Мансуром переговоры, я узнал,
что тут произошло.
Мансур вышел в очередной раз из СИЗО под залог и вскоре захватил ка-
кого-то коммерсанта. Он держал его несколько дней, с 31 марта по 6 апре-
ля, у себя на квартире и подвергал пыткам. Но тому все же удалось выр-
ваться.
Ребята из бригады Мансура кинулись его искать, но коммерсант успел
добежать до 17-го отделения милиции. На квартиру к Мансуру сразу выехала
группа немедленного реагирования отделения милиции. Но когда милиционеры
узнали, с кем имеют дело, брать квартиру сами не решились. К десяти ча-
сам вечера прибыл СОБР, оперативники РУОПа и МУРа, начальство ГУВД и
прочие участники этой акции.
В квартире кроме Мансура были еще его гражданская жена Татьяна Люби-
мова и какая-то неизвестная женщина. Все переговоры Мансур вел по мо-
бильному телефону. Он постоянно менял свои планы - то решался сдаваться,
то грозился оказать сопротивление и стрелять до последнего патрона.
Я наблюдал за присутствующими. В глазах его родителей застыли ужас и
отчаяние.
Ко мне неожиданно подошел какой-то полковник милиции и попросил
предъявить документы. Он взял мое удостоверение, долго всматривался в
него.
- Мне знакомо ваше лицо, - сказал он.
Я решил промолчать. Он вернул мне удостоверение и приказал покинуть
двор. Я хотел было ему возразить, но он вдруг резко прервал меня:
- Как вы можете защищать таких подонков, как Мансуров, из-за него...
Возражать ему и говорить о служебных обязанностях адвоката было бес-
полезно. Непреклонный и суровый полковник вызвал какого-то сержанта и
приказал проводить меня на улицу.
- ...На суде будете защищать его, если он, конечно, доживет, - донес-
лось мне вслед.
Вскоре на улицу вывели и родителей Мансурова, значит, кто-то принял
решение штурмовать квартиру.
Я сел в машину и стал ждать. На Петровку съехалось множество мили-
цейских машин, несколько машин "Скорой помощи", чуть поодаль стояла по-
жарная охрана и телевизионщики. Примерно около двух часов ночи раздались
сначала единичные выстрелы, затем мощный скрежет шквального огня. К мое-
му автомобилю подошли двое сотрудников милиции и потребовали немедленно
покинуть Петровку.
Вечером следующего дня по телевидению показали переговоры с Мансуром,
штурм квартиры и гибель - его и любовницы. Я поинтересовался у Солоника,
видел ли он этот репортаж.
- Красиво погиб, - только и ответил он.
Больше ничего мы не стали обсуждать.
Через несколько месяцев я узнал, что Малыша и еще шестерых боевиков
из бригады Мансура арестовали за участие в захвате того заложника. А на
следствии они признались в совершении еще нескольких убийств, в том чис-
ле и Леонида Завадского.
Судить их должен был Московский городской суд за бандитизм и
убийство. Но, учитывая особую опасность и дерзость этой группировки, за-
седание суда проходило в помещении СИЗО. Всем им дали длительные сроки
лишения свободы.
Таковы превратности судьбы: Солонику угрожала смерть, а первым погиб
Мансур. Не выйди Мансур из СИЗО, может быть, остался б еще жив. Каждый
раз невольно думаешь: они сами выбирают себе такую жизнь...
Глава седьмая
ЖИЗНЬ В СИЗО
РЕШЕТКИ НА КАРТЕ МОСКВЫ
СИЗО - это следственный изолятор, в котором задержанные лица находят-
ся под следствием. Если бросить взгляд на карту Москвы, то на ней можно
заметить семь-восемь крупных точек в удручающую мрачную клеточку.
В районе Сокольников находится самый большой в столице СИЗО-1, или
"Матросская тишина", в котором несколько корпусов, пестрый и наиболее
большой контингент.
СИЗО-2 - это известная старая Бутырка у метро "Новослободская" с ее
знаменитой Пугачевской башней. А не менее знаменитые опасные преступни-
ки, воры в законе и авторитеты содержатся на малом и большом спецу Бу-
тырки (отдельные, огороженные решеткой отсеки).
В СИЗО-3 содержатся уже осужденные, которые ожидают отправки в зону.
Здесь, на Красной Пресне (Силикатный проезд), располагаетсяпересыльная
тюрьма. Несколько раз в неделю, поздно вечером, "воронки" перевозят
осужденных на специально оборудованный вокзал в районе Комсомольской
площади для этапирования.
Бывший 9-й корпус СИЗО-1 переименован и переоборудован в СИЗО-4. От-
личительная его особенность в том, что он прежде всего рассчитан на наи-
более опасных подследственных.
Открытый три года назад новый СИЗО-5 в районе метро "Водный стадион"
выделяется пока тем, что еще не так перенаселен, как Бутырка или "Мат-
роска".
Еще один новый СИЗО-6 в районе метро "Текстильщики" неспроста, навер-
ное, приближен к европейскому стандарту, поскольку предназначен специ-
ально для женщин.
Дела подследственных СИЗО в Лефортове ведет следственная часть ФСБ.
Кроме того, сюда помещают особо опасных преступников, а также наиболее
известных личностей. Он принадлежал раньше КГБ, потом был взят в аренду
МВД и сейчас снова перешел - уже к ФСБ.
ИВС - это изолятор временного содержания, который имеется на Петров-
ке, 38, непосредственно в здании ГУВД, а в простонародье известен как
Петры. Сюда брали под арест согласно президентскому указу по борьбе с
оргпреступностью, а теперь содержатся те, по делам которых разработку и
следствие ведут либо на Петровке, 38, либо в Следственном управлении
ГУВД Москвы. Есть в столице и другие ИВС, которые обслуживают сразу по
нескольку отделений милиции. Задерживаемые проводят здесь не более трех
суток до получения санкции прокурора на арест.
Часто правоохранительные органы используют СИЗО в Волоколамске, Сер-
пухове и других близлежащих городах прежде всего с целью, чтобы некото-
рых заключенных изолировать от общения друг с другом либо отсечь, зат-
руднить их контакт с адвокатами.
АЗБУКА ДЛЯ НОВИЧКА
Пребывание в следственном изоляторе регламентируется не столько пра-
вилами внутреннего распорядка, утвержденными его администрацией, сколько
неписаными законами, установленными жизнью криминального мира. Братва
новой волны, которая отрицает воровские законы и "понятия", попадая в
следственный изолятор, вынуждена если не сразу, то постепенно им подчи-
няться. Хотя известны, к сожалению, и печальные случаи противостояния.
