угостить их очередью, которая уложила одного наповал. Остальные
обратились в бегство.
Ливень продолжался еще двое суток с короткими перерывами. Все это
время мы занимались раскопками, больше нечего было делать. Я углубил
траншею. Вместо песка верхних слоев внизу лежал слой неровных
известняковых обломков - след более ранней эпохи, когда климат был
явно холоднее. Должно быть, на Теллусе, как и на Земле, был свой период
оледенения, и я решил про себя поискать в горах древние ледниковые
морены. Кучку костей и обточенных камней мы погрузили в машину; это
была наша первая коллекция, основа будущего музея.
Утром третьего дня солнце встало в безоблачном небе. Однако
двигаться с места было еще нельзя: в низинах стояла вода, а местами почва
настолько размокла, что превратилась в грязевые болота глубиной до
четверти метра. К счастью, дул сильный ветер и все быстро просыхало.
Мы воспользовались вынужденным отдыхом для того, чтобы связаться
по радио с Советом. На вызов ответил мой дядя. Я рассказал ему о встрече
со ссвисами и об открытии нефти. Он в свою очередь поделился
новостями: последние дни гидры все время пролетают над "земной"
территорией, но не нападают. Ракеты сбили уже штук пятьдесят. Я
предупредил Совет, что мы намерены продвинуться дальше на юго-запад,
а потом повернем обратно. Грузовик был в отличном состоянии, у нас еще
оставалось почти половина горючего и вдоволь продуктов и боеприпасов.
Пока мы проехали тысячу семьдесят километров.
Едва почва подсохла, мы двинулись дальше. Вскоре нам встретилась
еще одна река, которую я назвал Везер. Она была меньше Дордони и
местами суживалась до пятидесяти метров. Однако пересечь ее оказалось
нелегко, так как после недавних ливней река вздулась, течение было
стремительное и глубина порядочная. И все же мы ее переехали, но об этой
переправе я до сих пор не могу вспоминать без дрожи.
Поднимаясь вверх по реке, мы доехали до водопада; здесь Везер
низвергался с уступа почти тридцатиметровой высоты. Осмотрев
местность, я решил, что этот уступ и скалы на берегу возникли в
результате геологического сброса. На несколько километров выше нам
посчастливилось найти подходящий для пашей машины пологий спуск, и
грузовик осторожно съехал под прямым углом к речке до самой воды,
чуть выше водопада. Но что было делать дальше? И тут в голове Мишеля
зародилась отчаянная мысль, которая сначала привела меня в ужас.
- Смотри! - сказал он, показывая на широкий плоский утес,
выступавший из воды метрах в десяти от берега, и еще на два-три таких же
камня, расположенных почти в одну линию с перерывами пять-шесть
метров между ними. - Ты видишь? Вот быки моста. Остается только
положить настил!
Я уставился на него с открытым ртом.
- Настил? А из чего? Каким образом?
- Здесь рядом я видел деревья высотой от десяти до двадцати метров. У
нас есть топоры, веревки, гвозди. Найдутся и кусты, достаточно гибкие
для связок.
- А тебе не кажется, что это, пожалуй, немного рискованно?
- А вся наша экспедиция не рискованна?
- Ладно, спросим остальных.
Бреффору план Мишеля показался выполнимым.
- Конечно, придется попотеть, - сказал он. - Но... бывало и хуже.
Под прикрытием грузовика, посадив Мартину за руль, а Вандаля к
пулемету, мы превратились в дровосеков. Свалив и очистив от ветвей
стволы деревьев, мы грубо обтесали их, а потом грузовик оттащил бревна
метров на пятьдесят выше водопада. Теперь нужно было занести конец
одного бревна на первый утес. Я ломал себе голову, как это сделать, когда
увидел, что Мишель быстро сбрасывает одежду.
- Надеюсь, ты не собираешься перебираться вплавь?
- Собираюсь. Дай мне конец веревки. Я нырну здесь, и течение снесет
меня прямо на камни.
- С ума сошел! Ты же захлебнешься!
- Не бойся. Я был чемпионом по плаванию - сто метров за пятьдесят
восемь и четыре десятых секунды. Скорее, пока сестра не видит! Я-то не
боюсь, а ей волноваться незачем.
Войдя в воду, Мишель сильными гребками устремился к середине реки,
пока не отплыл метров на десять от берега, а потом отдался во власть
течению. Мы с Бреффором держали веревку, второй ее конец опоясывал
Мишеля. В нескольких метрах от утеса пловец бешено заработал руками и
ногами, борясь с потоком, который увлекал его к пропасти. Без особого
труда он ухватился за выступ, одним толчком подтянулся и встал на
камень.
- Бр-р-р!!! Водичка-то холодная! - заорал Мишель, стараясь
перекричать грохот водопада. - Привяжите мою веревку к одному концу
бревна, а ко второму - еще одну и спускайте потихоньку. Только держите!
Вот так, так... Держите крепче, не давайте бревну сплывать вниз!
Огромная балка уткнулась одним концом в камень, а другим, который
удерживали мы, заскребла по мелководью. Не без труда занесли мы свой
конец на берег, потом Поль, Бреффор и я переправились на камень: Поль
и я ползком, оседлав бревно и спустив ноги в воду, а Бреффор прошел
поверху, балансируя над потоком в пяти метрах от водопада. Он сказал,
что не выносит, когда у него мокрые ноги.
Вчетвером мы вытащили второй конец бревна на огромный камень и
укрепили стальными скобами. Первая балка моста была положена.
Чтобы положить вторую, все пришлось проделать сначала. К вечеру
мы поставили на место третью. Ночь прервала работу. Я устал, Мишель и
Поль измучились основательно, и только Бреффор был еще довольно
свеж. Вместе с ним я встал на первую вахту, до полуночи. Во вторую смену
дежурили Вандаль и Бельтер, в третью, уже после восхода Соля, одна
Мартина.
С утра работа возобновилась. На следующий день мы уложили балки
через все пролеты между каменными опорами и добрались до
противоположного берега.
Еще четыре дня ушло на то, чтобы положить настил.
Наша стройка имела самый живописный, хотя и странный вид. Погода
стояла ясная, чуть прохладная, воздух был по-молодому свеж и прозрачен
даже в сумерках, настроение у всех веселое. Последний день во время
полуденного завтрака я откупорил пару бутылок старого вина, которое
вдохнуло в нас безграничный оптимизм. Расположившись на серой траве
подле грузовика, мы благодушно смаковали последнее сладкое блюдо,
когда в воздухе засвистели стрелы. К счастью, никто не был ранен, только
шина грузовика оказалась пробитой. Схватив лежащий рядом со мной
автомат, я приник к земле и начал щедро поливать очередями полосу
деревьев, откуда летели стрелы. До рощицы было метров сорок, и пули
достигли цели. Из-за деревьев сразу выскочила группа ссвисов - многие
были ранены - и обратилась в бегство.
Уже не так весело - ведь все могли погибнуть! - поспешили доделать
настил, и Поль сел за руль. Грузовик осторожно въехал на мост. Наверное,
ни один инженер, даже построивший величайший в мире мост, не
испытывал такой гордости и... такого облегчения, как мы, когда все
наконец перебрались на противоположный берег!
День закончился без происшествий. Перед закатом я наметил маршрут
на завтра. Мы решили ехать прямо на юг, держа курс на гору, которая
хоть и была много ниже пика Тьмы, но все же достигала добрых трех
тысяч метров. В полночь - была моя очередь дежурить - я заметил на
вершине этой горы светящуюся точку. Что это, вулкан? Но свет скоро
погас. Истина предстала передо мной, когда огонек зажегся снова, но
теперь много ниже, на склоне. Это была световая сигнализация! Я
оглянулся. Позади, на холмах по ту сторону реки, вспыхивали ответные
огни. Не в силах скрыть беспокойства, я поделился своими опасениями с
Мишелем, который меня сменил.
- Да, приятного мало, - согласился Мишель. - Если ссвисы объявят
всеобщую мобилизацию, нам придется худо, несмотря на превосходство
вооружения. Ты заметил, что они не боятся огнестрельного оружия? Да и
боеприпасов у нас негусто?..
- И все же я хочу добраться до этой Сигнальной горы. Ведь только в
горах или у их подножий можно надеяться найти руду. Мы сделаем
быстрый рейд.
Утром перед отъездом пришлось сменить проколотую стрелой шину:
пробоина расширилась. Наконец мы двинулись в путь. Местность
незаметно повышалась, потом стала холмистой, изрезанной ручьями,
через которые машина не всюду могла пройти. В одной маленькой долине
я заметил в скалах зеленоватые прожилки: это был гарниерит - довольно
богатая никелевая руда. И вообще долина оказалась настоящей рудной
сокровищницей. К вечеру у меня уже были образцы никеля, хрома,
кобальта, марганца и железа, а главное - великолепного каменного угля,
который мощными слоями выходил прямо на поверхность. О такой удаче
можно было только мечтать!
- Здесь будет наш металлургический центр, - сказал я.
- А ссвисы? - возразил Поль.
- Будем жить, как американские пионеры героических времен. Почва
здесь, по-видимому, плодородная. Будем распахивать целину, добывать
руды и сражаться, если потребуется. Во всяком случае, здесь нет гидр, они
исчезли на второй день нашего путешествия, и это одно стоит всего
остального.
- Да будет так! - согласился Мишель. - Ура! Да здравствует Кобальт-
Сити. Но как мы перетащим сюда все наше оборудование и машины?
- Как-нибудь перевезем. Сначала надо запастись нефтью, а это не так-
то просто.
Мы свернули на север, потом на запад. В шестидесяти километрах от
долины я обнаружил залежи бокситов.
- Да ведь здесь сущий рай для геологов! - не выдержала Мартина.
- Нам повезло, - отозвался я и добавил, уже думая о своем:
- Надеюсь, повезет и дальше... Все это утро я ломал себе голову над
одной задачей: нельзя ли как-нибудь заключить союз со ссвисами или хотя
бы с некоторыми из них?
Вероятно, здесь обитало множество враждующих между собой племен.
Нельзя ли привлечь хоть часть ссвисов на свою сторону? Но для этого
прежде всего нужно было завести с "кентаврами" какие-то иные
отношения - помимо обмена выстрелами.
- Если мы еще столкнемся со ссвисами, - проговорил я, обращаясь ко
всем, - надо захватить хотя бы одного живым.
- Это еще зачем? - удивился Поль.
- Попробуем узнать язык ссвисов или научим их нашему. Это может
пригодиться.
- Вы полагаете, что ради такого опыта стоит рисковать жизнью? -
осведомился Вандаль, хотя сам только и мечтал о подобной возможности.
Я изложил свой план. А вскоре случай помог его осуществить.
На следующий день, едва тронувшись с места, мы вынуждены были
остановиться из-за неполадки в машине. Пока Поль возился с мотором, на
наших глазах произошла короткая схватка между тремя красно-
коричневыми ссвисами, каких мы уже встречали, и десятком других,
меньшего роста с черной блестящей кожей. Красные защищались
отчаянно и уложили пять нападающих, но сами пали под градом стрел.
Победители, не подозревая о нашем присутствии, принялись терзать
поверженных.
Я дал по ним очередь из автомата, трое черных ссвисов упали,
остальные обратились в бегство. Тогда я вышел из-за деревьев, которые
нас скрывали. Один из красных ссвисов попробовал подняться, но тут же
упал: в его конечностях сидело пять стрел.
- Вандаль, дружище, постарайтесь его спасти! - попросил я.
- Сделаю, что могу, но не ручаюсь, я ведь очень плохо знаю их
анатомию. Впрочем, - добавил Вандаль, осмотрев ссвиса, - ранения,
кажется, легкие.
Ссвис лежал недвижимо, все три его глаза были закрыты, и только по
тому, как ритмично поднималась и опадала грудь "кентавра", можно было
понять, что он жив. Вандаль начал извлекать стрелы. Ему помогал
Бреффор, который, прежде чем стать антропологом, изучал медицину.
- Анестезии не даю, - проговорил Вандаль, - не знаю, выдержит ли он.
В течение всей операции ссвис не шевельнулся, лишь короткая дрожь
временами пробегала по его телу. Бреффор наложил повязку, на которой
быстро проступили желтые пятна. Потом мы перенесли раненого в
