напряженно прислушивалась, но сюда не доносилось ни
звука.
- Поспите, госпожа, вы устали!
- Не могу, Шика. Там пытают людей. Девушка
искренне удивилась:
- А разве на Земле этого не делают? Как же вы
узнаете замыслы врагов?
- У нас есть другие способы, которые не
причиняют боли. Поэтому мы считаем дикарями тех,
кто способен мучить других людей.
Шика задумалась.
- Значит, вам неприятно, что господин, по-
вашему, ведет себя, словно дикарь? - наконец
qopnqhk` она тихонько.
- Да, пожалуй.
- Вы любите господина?
- Что ты выдумываешь! Просто он тоже землянин,
и меня касается все, что он делает.
- Почему?
- Потому что... Не знаю, только лучше бы Тераи
обошелся без этого?
- Вы его любите, госпожа, и стараетесь
оправдать. Но он в этом не нуждается. Он делает то,
что нужно для блага нас всех.
- Да, может быть... Я совсем запуталась! Может
быть, ты права...
Дверь распахнулась, вошел Тераи. Лицо его было
свирепо.
- Идемте, Стелла! Вы мне нужны, вы будете
свидетельницей. Среди пленников, как я и думал,
оказался землянин, скорее всего агент ММБ.
- И вы хотите, чтобы я присутствовала, когда
вы будете его допрашивать вашими способами? Я
отказываюсь! Запишите его показания на пленку, если
хотите, да не забудьте крики и стоны! Перед земным
судом они прозвучат особенно убедительно...
Он пожал плечами.
- Магнитофонная запись ничего не даст. Ее
слишком просто подделать. И прежде чем жалеть этого
типа, послушайте, что он скажет! Может быть, вы
измените свое мнение. А не пойдете по доброй воле,
я поведу вас силой!
Тераи подхватил ее на руки. Стелла тщетно
вырывалась. наугад хлеща его по лицу. Один удар
пришелся прямо по повязке. Тераи вскрикнул,
поставил ее на пол и повернул к себе за плечи.
Взгляд его был жесток.
- Значит, мадемуазель боится крови? Той крови,
которая течет из-за моих дикарских методов? Она не
хочет ее видеть! Но ее не смущает кровь вчерашних и
сегодняшних жертв, сотен людей, погибших в городе,
детей, раздавленных под обломками домов из-за
искусственного землетрясения, молодых женщин,
зарезанных на алтаре, - эта кровь не в счет, потому
что она ее не видела? Идемте, черт побери, пока я
не разозлился! Может быть, я узнал бы и о вас кое-
что интересное, если бы раньше допросил вас по-
своему! Вперед!
Он развернул ее и грубо толкнул в спину.
- Господин! Не трогайте ее - она вас любит!
- Не суйся не в свое дело, Шика! Ты сама не
знаешь, что говоришь.
В пристройке осталось только два пленника:
смертельно бледные, они сидели привязанные к
тяжелым креслам с высокими спинками. Три кеноита,
среди которых выделялся своим мундиром Офти-Тика, и
великан ихамбэ, стояли, прислонившись к стенам.
Четыре масляные лампады освещали комнату, кроме
того, прямо в лица пленников бил слепящий белый
свет глухо гудевшего бензинового фонаря с
отражателем.
- Садитесь вот сюда, не двигайтесь и молчите,
- приказал Тераи.
Сам он сел справа от Стеллы. По легкому
шелесту платья она поняла, что Шика последовала за
ними и теперь притаилась сзади.
- Ну с кого начнем? Вот что, Эенко, займись-ка
вот этим господином. Нажми на ту самую точку,
которую ты знаешь.
Высокий ихамбэ приблизился со свирепой
улыбкой, долго смотрел на пленника, затем положил
указательный палец в ложбинку на затылке у
основания черепа и резко нажал. Человек побледнел и
сжался, ожидая мучительной боли, но потом лицо
выразило искреннее изумление.
- Довольно, Эенко! Я узнал то, что хотел
узнать, - сказал Тераи и продолжал по-английски:
- Итак, я не ошибся. Ты землянин!
- Не понимаю, - проговорил пленник на
кеноитском языке.
- Довольно разыгрывать комедию, это тебе не
поможет! Будь ты туземцем, ты бы завыл от боли,
когда Эенко нажал на затылочный нервный узел. Ты не
знал об этом анатомическом различии между нами и
эльдорадцами? Весьма скверно... для тебя! А сейчас
ты мне скажешь, что ты здесь делал и кто тебя сюда
прислал.
- Я не скажу ничего!
- Ты так думаешь? Другие тоже не хотели, но
заговорили. И если Эенко не знает чувствительных
точек человеческого тела, то мне они хорошо
известны!
Он поднялся, навис как скала над пленным, взял
в свою лапу одну из его рук и начал сжимать.
- Твое имя!
- Карл Боммер. И больше я не скажу ни слова.
Тераи продолжал сжимать его кисть. На лбу немца
выступил крупный пот, но он молчал. Тогда, не
ослабляя хватки, Тераи вытащил левой рукой свой
охотничий нож. Стелла закрыла глаза. Несколько
секунд она слышала только учащенное дыхание
пленного, затем короткий смешок кого-то из кеноитов
и страшный крик:
- Нет, нет! Только не это! Я буду говорить...
- Я знал, что ты образумишься. Кто тебя нанял?
- Гендерсон.
- Директор ММБ?
- Да.
- Что тебе поручили?
- Я должен был помочь жрецам Беельбы захватить
власть. Для чего - я не знаю, клянусь!
- Зато я знаю! А что тебе было приказано
относительно меня?
- Постараться захватить вас и отправить в Порт-
Металл, если удастся...
- Кто твой шеф в Порт-Металле?
- Джон Диксон.
- И этот мерзавец еще выдавал себя за моего
друга! Ну ничего, придет и его черед. Он повернулся
к Стелле.
- Вы знаете Диксона?
- Нет, - прошептала она, не открывая глаз.
- Это инженер... А если бы меня не удалось
захватить живым, что тогда?
- Мне было приказано убить вас.
- Прелестно! Вы слышите, Стелла? Папаша
Гендерсон решил добраться до моей шкуры! А какую
роль играл ты во всех этих махинациях? Говори,
свинья! И что ты знаешь о роли мисс Гендерсон?
- Ничего, клянусь вам! Я должен был только
оберегать ее, что бы ни произошло.
- Хм, может быть, ты и не врешь. А что в об
этом скажете, Стелла? Не пора ли нам выяснить
отношения? Смотрите на меня!
Она открыла глаза, ожидая увидеть на полу лужу
крови, но пленник был явно невредим, только
смертельно бледен.
- Я уже вам все рассказала, Тераи! Почему вы
не хотите мне верить? Я ничего не знала о подобных
планах моего отца, а если бы узнала, то
воспротивилась бы им всеми силами! Но можно ли
верить этому человеку? Под угрозой пыток я бы на
его месте сказала все что угодно!
Тераи почесал затылок.
- Да, пожалуй. Но сознайтесь, его показания
слишком точно совпадают с моими догадками, а он их
не знал.
- Вы очень умны, Тераи, но вы зря считаете,
что все остальные глупее вас! Разве этот человек не
мог, в свою очередь, предположить, что...
- Нет! Я слышал его разговор с Болором там, в
храме, за час до фейерверка! Нет, он не солгал и
ничего не выдумал. Я понимаю, вам тяжело было
слышать о том, какую низкую роль сыграл во всем
этом ваш отец, но мне было необходимо, чтобы вы
присутствовали на допросе. Теперь вы кое-что знаете
о ММБ и его методах.
- Что будет с этим человеком?
- Если кобра не смогла вас ужалить, она
остается коброй! Он умрет быстро и без мучений,
потому что дал показания.
- Но это убийство!
- Нет, законная самозашита. Он сам вступил в
игру, сам проиграл и сам должен расплачиваться.
Никто его не принуждал браться за это дело!
- Умоляю, пощадите его!
- Сожалею, но не могу.
- А что будет с другим?
- С Болором? Увидите завтра, вернее - сегодня
утром.
***
Зловещая заря разгоралась в сером небе, по
которому все еще тянулись полосы дыма от пожарищ,
гонимые с запада на восток низовым ветром, в то
время как облако легчайшего пепла, выбрасываемого
вулканами, медленно смещалось на большой высоте с
севера на юг, расплываясь грязными пятнами. Стелла
проснулась: Шика осторожно трясла ее за плечо.
- Вставайте, господин вас зовет.
- Зачем?
- На похороны госпожи Лаэле.
Она поспала всего часа три и теперь поднялась
с трудом. Холодная вода освежила ее и вернула
немного бодрости. Стелла надела свой земной костюм,
выстиранный и отглаженный. Тераи ждал ее под
колоннадой. Он был выбрит, умыт, на голове белела
свежая повязка, и, казалось, он снова стал самим
собой, Россе Муту, Человеком-Горой, которого ничто
не может сломить. Но у губ залегли горькие складки.
- Я просил позвать вас, Стелла. Я знаю, что
dk вас Лаэле не была человеком, но Эенко никогда
не простил бы вам, если бы вы не пришли на
погребальный обряд. А у меня и без того хватает
дел, поэтому оберегать вас от моих друзей...
- Я не одобряла вашей связи с Лаэле, но это не
значит, что его ее смерть меня не трогает, -
ответила она довольно сухо.
- Простите меня, Стелла. Может быть, я вас не
понял. Хотите ее видеть?
Не ожидая ответа, он направился к погребальной
комнате, и Стелла пошла за ним. При свете трех
факелов Лаэле покоилась на ложе в той же самой
позе, но сейчас она была облачена в тунику из
великолепного мягчайшего шелка.
Высокая фигура как тень отделилась от стены и
мимо Стеллы прошел Эенко, окинув ее ледяным
взглядом.
- Я боюсь его, - прошептала Стелла.
- Да, он вас не любит. Он считает, что, не
будь вас здесь, я уделял бы его сестре больше
внимания и она была бы сейчас жива. Вам нужно
выбраться отсюда как можно скорее. Не знаю, смогу
ли я разубедить Эенко, объяснить ему, что вы здесь
ни при чем, что только роковая случайность...
- А я себя спрашиваю: нет ли в этом и моей
вины? Если бы не я, вы бы поплыли в Кинтан?
- Не знаю. Должно быть, так было
предначертано. Я приношу несчастье всем, кого
люблю. Он устало провел по лицу ладонью.
- Все потому, что нет удачи, как говаривал мой
французский дедушка. Как только мы выберемся
отсюда, как только подойдет армия Кана и мы
раздавим беельбаистов, я сразу отправлю вас в Порт-
Металл. Вскоре прибудет звездолет. Вы вернетесь на
Землю с богатым материалом и напишете репортаж, в
котором будет столько крови, что, надеюсь, даже
самые кровожадные ваши читатели останутся довольны!
- А что будете делать вы?
- Я? Продолжать борьбу! Растолкуйте вашему
отцу, что он эту планету не получит! Идемте! Пора!
Он склонился над Лаэле. тихонько дотронулся до ее
холодной щеки и выпрямился с застывшим суровым
лицом.
- Выносите!
Вошли четыре женщины с носилками, положили на
них покойницу. Уже окончательно рассвело, и свет
казался даже слишком резким: утреннее солнце
поднималось над холмами, четко обрисовывая силуэт
восточного храма. Погребальная процессия вышла из
дома: впереди четыре плакальщицы с носилками, за
ними в одиночестве Тераи, и на два шага сзади
Эенко, свирепый и безмолвный. Стелла намеренно
отстала и тоже шла одна перед торжественным
караулом из тридцати солдат под командованием Офти-
Тики. Слуги Тераи замыкали шествие, все
вооруженные, даже женщины. По центральной аллее
процессия приблизилась к погребальному костру. С
ужасом Стелла увидела, что Болор привязан к толстым
поленьям.
Плакальщицы поднялись по дощатому помосту,
осторожно опустили носилки на вершину костра.
Солдаты выстроились вокруг и замерли с оружием на
караул. Один из слуг облил поленья бензином. Тераи
h Эенко одновременно подожгли костер факелами с
двух сторон. Пламя вспыхнуло, повалил черный дым и
скрыл Лаэле и жреца. Затем все потонуло в ярких
пляшущих языках, и протяжный вопль вырвался из
