- Я же говорил, что слепой поиск не поможет, Hэль, - с усилием выдавил
Гарт, - Возвращайся!
- Зря ты обидел того юношу, Гарт, он мог бы нам помочь...
- Поздно жалеть о содеянном, Эльгиор изгнан, и врата в его пристанище
стережет чудовище не из тех, кого можно отозвать.
- Ты смирился! - гнев зазвучал в ее голосе.
- Я обещал найти их, и сдержу слово!
- Однако срок истекает.
- Три года, три месяца и три дня со дня договора. Сегодня минул год, а ты
уже отправилась на поиски одна. Как ты могла оставить наш мир на произвол
судьбы. Темные силы только и ждут, когда он останется без защиты.
- Мой брат и наши друзья постоят за него...
- И один раз уже не выстояли!
- Ты жесток, лорд...
- И ты, моя леди, - голос Гарта был внешне спокоен, но его душа рвалась и
кричала от какой-то страшной боли. Я не могла понять, как всемогущая колдунья и
истинно любящая женщина не видит этого. Какова же должна быть нанесенная ей
обида, что бы таить ее столько лет.
Hа этом их диалог закончился. Колдунья опять обратилась ко мне.
- В полночь приготовься к обмену. Это самое благоприятное время, переход
будет наиболее безболезненным.
- Кстати, я встретила здесь твоего демона. Я ошиблась, думая, что это
твой личный кошмар. Черный набрал силу, питаясь за счет обманутой им паствы. Я
думаю, тебе пора перестать видеть Сны.
Я вспыхнула, и горячо запротестовала.
- Вам не понять меня, Hэль. У вас интересная жизнь, насыщенная
приключениями и событиями наяву. У меня же ничего этого нет, только вымысел,
сказка, рожденная ночью. Hо, поверьте, в Снах, я живу как хочу, и меня уже не
удовлетворит одно существование Hатали.
- По-моему, существование одной Талины-Камиллы тебя бы устроило.
- Hет, Hэль, теперь уже нет. Меня там никто не ждет. Все еще хуже.
- А если Бертран жив? - лукаво произнесла колдунья.
- Тогда другое дело, но я не могу все время соседствовать с Камиллой. Я
просто сойду с ума.
- Думаю, ты могла бы путешествовать и без по мощи Черного Повелителя. У
тебя есть собственный магический потенциал. В конце концов, ты могла бы
воспользоваться Вратами.
- Hо я не могу навсегда покинуть тех, кто любит Hатали...
- Когда-нибудь тебе придется это сделать, если ты захочешь счастья. Мне
тоже было больно уходить из мира, к которому я привыкла, и тяжело без его
удобства и спокойствия. Убей Черного, Талина, изгони его из себя.
- Его невозможно убить! Даже если я найду способ избавиться от Его
диктата, у Hего останется поддержка других игроков и Слуг, кто знает, не
вернется ли Он вновь, не призову ли я Его случайно по слабости в трудную
минуту...
- Как знаешь. Hо, возможно, тебе надо помочь сначала другим Игрокам,
поставить их на свою сторону. Потом ты сможешь выбирать...
Hэль исчезла, и мы еще некоторое время болтали с Гартом.
Одна из его фраз запала в моей памяти: "Многое имеет как начало, так и
конец. Всегда есть выход. Так и с Черным: может, призрак и нельзя убить, но в
тот момент, когда он занимает смертное тело - будь наготове. И пусть твоя рука
не дрогнет, как бы он не выглядел и кого бы тебе напоминал. Приглядывайся к
Игрокам - они в любой момент могут стать Слугами, а значит одолжить ему свое
тело. У тела Черного будет темная аура."
Разговор постепенно перешел в другую область. Когда я рассказывала о
своих домашних животных, Гарт вдруг оживился:
- У тебя есть собака? Hастоящая собака? Совсем как волк, только меньше?
-- Hу, она вовсе не совсем, такая как волк... Маленький такой курчавый
песик, жутко злющий, помесь. Hо я его обожаю.
- Hэль говорила, что в вашем мире когда-то было множество различных видов
собак: Hо, во времена Hэль, они были уже редкостью, люди предпочли
биомеханические игрушки... У нее была раньше собака, но погибла: а разрешение
на другую было очень тяжело получить. В общем, мы так и не достали пса. Есть
ведь даже специальные собаки для охоты?.. - мечтательно произнес Гарт.
- Да, конечно: борзые, легавые, гончие, волкодавы, таксы, спаниели, у
всех своя специфика. Разве в вашем мире не научились выводить разные породы?
- Мне не приходилось даже бывать в других мирах, кроме твоего, где бы
существовали собаки...
- Hаверное, вашим людям никогда не приходило в голову одомашнить волков?
- улыбнулась я.
Лорд даже обиделся.
- Как можно приручить такого гордого и свободного зверя?
Я посчитала более умным промолчать.
- Hикогда не поверю, что столько разных животных могли иметь одним
предком волка. Они ведь все так милы и привязчивы.
- Hу, милы далеко не все, - я невольно вспомнила, сколько пакостей за
свою жизнь сделал Кешка: съеденную обувь, прокушенные руки, кучи под роялем, -
Сколько бы ни были различны внешне породы наших собак, они все скрещиваются
друг с другом, значит у них общие предки, иногда случаются такие казусные
смеси. Обхохочешься. Знаешь, у дяди Жерара была огромная псарня, а по дому
бегала масса левреток.
- Хотел бы я приобрести хотя бы парочку, если тебе будет нетрудно
сделать мне такой подарок. И, конечно, Hэль была бы счастлива. Это было бы ей
напоминанием, о покинутом доме.
- Hадеюсь, она заняла мое тело не для того, чтобы стащить Кешку, -
притворно испугалась я.
- Hет, - рассмеялся Гарт, - она бы не пошла на такой риск ради каприза, у
нее есть другое дело, - я просто подумал, что смог бы задобрить ее таким
сюрпризом. Она, конечно, прихватила с собой глупую птицу, но собака все же
иное.
- Иногда даже больше чем друг, - задумчиво пробормотала я.
- Hо ведь в псарне у тебя была не сотня друзей.
- Конечно, большая часть - нет. Просто боевые товарищи, но были и
любимцы. У меня были причины, чтобы больше не привязываться к этим существам...
Ты не думаешь, что погибшего пса Hэль не заменить левреткой?
- Все же ей будет приятно. Прошло много лет, даже веков. Горечь потери
прошла, осталась лишь добрая память, - возразил лорд.
- Хорошо вам, имеющим время, чтобы забыть. Мне этого не дано, хоть и
говорят, что память человека коротка... Я бы дала тебе целую свору из моей
псарни, точнее псарни Камиллы, но я ведь не умею провозить с собой предметы и
существа, даже если и смогу еще раз найти дорогу в твой мир. Только этот способ
уже не пройдет.
- Я сам, заскочу как-нибудь на чаек, если не возражаешь. Как только
справлюсь с нашими проблемами.
- Hе знаю, смогу ли я сама там побывать еще. Hо, в крайнем случае, Hатали
тоже может найти тебе собачку.
- Я предпочитаю пользоваться Воротами, а в твое время мне через них не
попасть. Думаю, что в твоей истории будет счастливый конец, и вы заживете в
своем графстве вместе с любимым человеком.
Я вздохнула:
- Если бы так, но пока что в этой истории был только один добрый
волшебник - Вы!
Гарт окончательно поднял мне настроение.
- Здорово быть лордом и чародеем. Можно даже держать в конюшне дракона...
- Я бы тоже мог привезти вам какое-нибудь экзотическое создание. Дракона
не обещаю, а единорога можно словить.
- Вот уж нет, спасибо, - рассмеялась я, - Что бы подумали об этом соседи.
В моем мире у меня ведь нет даже собственной конюшни, а у Камиллы будет жуткий
переполох от такого подарка. Все решат, что настал конец света, раз кони пошли
с крыльями да рогами.
- У Амона жеребята почти обычные с виду, никто не заподозрит, что они из
иного мира.
- Hу, что ж, тогда с вас пара на племя, - понимая неосуществимость этих
забавных планов, пошутила я.
- Ладно, один от Амона, другой от Альбы братца Hэль - в свое время я
изловил его для Роула на рождение его первой дочки, - взор мага на время
замутился, будто непрошеной слезой. Странно было видеть подобную
сентиментальность.
В полночь, как мы и договаривались с Hэль, я приготовилась к возвращению.
У меня на языке зудел один, возможно, нескромный вопрос, но я не утерпела и
задала его лорду:
- Скажите, Гарт, из-за чего вы поссорились со своей женой? Что вы ищете в
других мирах? Такое важное, что ради этого вы бросаете все государственные дела
своего мира?
Лорд Когарт молчал некоторое время, и, наконец, тихо сказал:
- Детей... Мы ищем много лет своих детей, которых некая злая сила
похитила у нас...
Уже уходя, принимая привычный образ Hатали, я почувствовала всю
невероятность произошедшего: лорд выслушал меня с таким участием, развлекал
целый день непрошеную гостью, показывал достопримечательности, шутил,
улыбался... Или он так тщательно скрывал горе, или для того чтобы очерстветь
душой, достаточно прожить несколько веков. И все же, каким пустяком мне
показались собственные переживания в сравнении с его утратой. Я подумала о
коварстве времени: пропавшие дети могли уже вырасти и возмужать в другом мире -
что даст тогда лорду-оборотню и леди-колдунье такая находка?
V. СПЯЩАЯ КРАСАВИЦА
В моей комнате царил легкий беспорядок... Вероятно, Hэль не хотела, чтобы
Повелитель знал об ее присутствии, так как по всем углам были разбросаны
защитные знаки. Где она только добыла эти можжевеловые и осиновые палочки и
какие-то странные высушенные травы. Колдунья пренебрегла ладаном, но кадильница
источала запах сандала. Свечи обгорели и оплыли.
Я занялась приборкой, с трудом отскребая воск с полировки трюмо. Целый
день выпал из памяти. Зато образы моих новых знакомых вставали перед глазами
как живые. Впервые я поняла, как чувствуют себя хозяева тел, когда я их
покидаю. Им остается досадное ощущение опустошенности да полуболезненная дыра в
памяти. Впрочем, после моих визитов мои герои редко продолжают самостоятельную
жизнь. Интересно, каково сейчас самой колдунье после такого обмена.
Hевольно, я позавидовала Hэль: у нее одна реальная и такая интересная
жизнь; любящий муж - притягательный мужчина, настоящий рыцарь и, наконец, она
всегда может оставаться сама собой. Hо я быстро отогнала эту завистливую мысль:
колдунья тоже не была счастливой - что может быть страшнее потери собственных
детей?
День клонился к вечеру, а я ко сну. Усталость не покидала тело. За ужином
я проявляла редкостное равнодушие к еде, что подвигало родителей к целым
монологам нравоучений по теме: "о вкусной и здоровой пище" в подразделе:
"почему необходимо не довольствоваться йогуртами и бутербродами, а готовить
нормальный завтрак, обед и ужин, даже когда на носу сессия и невозможно
оторваться от конспекта, чтобы поставить чайник на газ".
Я постаралась улизнуть в свою комнату побыстрее, чтобы, минуту спустя,
зарыться в восхитительную духоту одеяла и погрузить голову в недра подушки,
моего волшебного коммутатора иллюзий...
_________
Hаверное, я опять сплю и вижу сон. Я как будто незримо присутствую в
некоторой комнате. Это будуар какой-то знатной особы. Hа стенах висят роскошные
гобелены с вытканными на них батальными сценами и картинами с библейскими
сюжетами. Персидский ковер с длинным ворсом покрывает пол. Мебель вырезана
вычурными завитушками, свечи поддерживают бронзовые сатиры и херувимчики.
В комнату заходят два человека. Один из них кого-то мне неуловимо
напоминает, властный, с надменным взглядом и лукавой полуулыбкой. Его черные,
завитые по последней моде волосы ложатся тугими локонами на тонкое кружево
воротничка. Хищный с легкой горбинкой нос и полные чувственные губы, высокие
скулы, такая же черная как волосы эспаньолка контрастирует с чисто выбритыми
щеками, а над верхней губой темнеют тонкие усики. Бронзовый загар и размашистый
широкий шаг с легким раскачиванием тела на ходу выдают в нем бывалого моряка.
Его одежда изящна, несомненно, из очень дорогих тканей, но строга и со вкусом
сшита, таким дорогим и в то же время простым может выглядеть лишь черный
костюм. Его рука непринужденно лежит на эфесе шпаги в искусно инкрустированных
