-- Итак, я сейчас шевельну правым ухом, -- сказал Задумавшийся, --
потом левым. Потом обоими сразу... А потом три раза фыркну с промежутками
между каждым фырком...
И вдруг удав, покрываясь холодным потом, с ужасом заметил, что правое
ухо обрабатываемого кролика приподнялось и шевельнулось. И тут он сам,
нарушая священный ритуал, перевел взгляд на левое ухо, которое тоже как-то
задумчиво приподнялось и как-то укоризненно шевельнулось, хотя он изо всех
своих гипнотических сил приказывал и даже униженно умолял кролика не
шевелиться.
После этого к полной панике удава оба уха шевельнулись одновременно, и,
согласно собственному предсказанию, кролик начал фыркать. И тут нервы
младого удава не выдержали.
-- Я не могу так работать! -- крикнул он. -- Что ты фыркаешь мне в
лицо? Что ты ерзаешь ушами, разговариваешь?
-- Все правильно! Победа! Победа! -- крикнул Возжаждавший, приплясывая
и хлопая лапками. -- Ты все сделал точно, только фыркнул четыре раза!
-- В последний раз я чихнул, -- поправил его Задумавшийся. По голосу
его видно было, что он сам доволен проделанным опытом. -- Очень уж от него
воняет... Кстати, не исключено, что на этом основана легенда о гипнозе.
Возможно, что один из наших предков, не выдержав его дыхания, упал в
обморок. Тогда воздух в джунглях был чище, потому что туземцев было гораздо
меньше. И это послужило поводом для панических слухов...
-- Победа! Победа! -- закричал Возжаждавший, приплясывая на месте. --
Победа разума!
-- Не надо злоупотреблять словом "победа", -- поправил его
Задумавшийся, -- даже если это победа разума... Я бы вообще выкинул это
слово... Я бы заменил его словом "преодоление". В слове "победа" мне
слышится торжествующий топот дураков... Но я замолкаю, кажется, мой удав
совсем увял...
С этими словами Задумавшийся замолк, опустил уши и стал прикрывать
глаза. Удав попробовал было снова взяться за дело, но, почувствовав огромную
усталость, расслабился и осел.
-- Я должен передохнуть, -- сказал он, стараясь скрыть смущение. Это
было довольно позорное признание, но он и так, уже заговорил, да и надо же
было как-то объяснить остановку.
-- Отдыхай, -- согласился Задумавшийся, -- только смотри, не усни и
дыши немного в сторону...
-- Мне с самого начала не повезло, -- сказал удав, отчасти оправдывая
свою вялость, -- если ты такой умный, ответь мне, с какой целью меня обманул
крот, какая ему от этого была выгода?
Он рассказал о том, как крот его обманул, когда он направлялся сюда для
отглота Задумавшегося. Между прочим, о том, кто его направил сюда, он
благоразумно умолчал.
-- Если бы это был козленок или дикая индюшка, -- повторил он свой
довод, который ему самому казался неотразимым, -- я бы понимал, почему они
меня обманули. Но почему обманул крот, какая ему от этого выгода?
-- Затем, что крот -- мудрое животное, -- сказал Задумавшийся, -- я
всегда это знал.
-- Это не ответ, -- возразил удав, подумав, -- он же не знал, куда и
зачем я иду.
-- Возжаждавший, -- сказал Задумавшийся своему ученику, -- обрати
внимание на этот частный, но любопытный случай. Крот -- мудр. Но если
мудрость бессильна творить добро, она делает единственное, что может, -- она
удлиняет путь зла.
-- А если я спешил помочь товарищу? -- снова возразил удав.
-- Ха, -- усмехнулся Задумавшийся, -- никто никогда не слыхал, чтобы
удав помогал товарищу.
-- Почему же, -- сказал удав, стараясь припомнить какой-нибудь
подходящий случай из жизни удавов, -- а Косому кто помог, когда
кролик встал у него поперек живота?
-- Во-первых, это уже история, -- снова усмехнулся Задумавшийся, что
удаву было особенно неприятно, -- а во-вторых, знаем, как помогли...
-- Ну и что, -- сказал удав, еще больше уязвленный правильной догадкой
Задумавшегося, -- во всяком случае, удавы друг друга не предают, а кролики
предают.
-- Откуда ты это взял? -- спросил Задумавшийся.
-- А как ты думаешь, почему я здесь очутился? -- ехидно спросил удав.
Он почувствовал, что Задумавшийся совершенно не знаком с богатством и
многообразием форм предательства.
-- Не знаю, -- отвечал Задумавшийся, -- мало ли куда удав может
забрести.
-- Так знай, -- отвечал удав, чувствуя, что превосходство знаний --
тоже немалое удовольствие. -- Король через Глашатая объявил, что ты здесь. А
Глашатаем на этот раз был так называемый Находчивый кролик.
Младой удав без колебаний предавал предателя Глашатая. Он был обозлен
на него за все свои мучения. Чтобы у Задумавшегося не оставалось никаких
сомнений, он даже прочел ему песенку Глашатая.
-- Расшифровать, чтобы не мучился? -- спросил он у Задумавшегося.
-- Ясно и так, -- отвечал Задумавшийся, глубоко опечаленный этим
предательством, -- такого я не ожидал даже от нашего Короля. Ты слышал
Возжаждавший?
-- Я потрясен! -- воскликнул Возжаждавший. -- Но может, это
провокация?!
-- Нет, -- сказал Задумавшийся грустно, -- я узнаю бездарный стиль
нашего придворного Поэта... Ну, что ж, я осуществлю до конца коварный
замысел Короля, чтобы ты потом мог его разоблачить...
-- Что ты этим хочешь сказать, Учитель?! -- в ужасе воскликнул
Возжаждавший.
-- Придется пожертвовать жизнью, -- печально и просто сказал
Задумавшийся.
-- Не надо, Учитель! -- воскликнул Возжаждавший. -- Мне без тебя будет
трудно... И потом, Король объявит, что он был прав, что твоя смерть --
результат неправильных научных выводов.
-- А ты для чего? -- отвечал Задумавшийся. -- Ты же все видел... Моя
смерть наконец раскроет глаза нашим кроликам на своего Короля. А насчет
гипноза ты теперь все знаешь и все можешь повторить...
-- Все равно Учитель, -- взмолился Возжаждавший, -- я тебя очень прошу,
не надо этого делать!
-- Нет, -- сказал Задумавшийся, -- я не знал, что наш Король так
глубоко погряз в подлости, раз он способен предавать кроликов удавам...
Теперь от него все можно ожидать. Он может объявить, что я проводил свой
опыт с больным малокровным удавом. Нет, это вполне здоровый, нормальный
удав, и он сейчас сделает свое дело.
-- А я не буду тебя глотать! -- неожиданно воскликнул удав и слегка
отполз назад.
После всего, что здесь случилось, он чувствовал великую "суверенность в
гипнозе и теперь боялся опозориться. Он даже слегка отвернулся от
Задумавшегося, как отворачиваются капризные существа от неугодного блюда.
-- Молодец, удав! -- радостно воскликнул Возжаждавший. -- Хоть один раз
в жизни сделаешь доброе дело.
-- Вы это можете называть, как хотите, -- презрительно прошипел удав и
снова украдкой посмотрел на Задумавшегося, стараясь почувствовать, до чего у
него худое и невкусное тело.
-- То есть как это не будешь глотать? -- строго спросил Задумавшийся.
-- А вот так и не буду! -- раздраженно воскликнул удав. -- То крот меня
обманул, то Глашатай обещал верняк, а ты тут ушами ерзаешь, разговариваешь,
чихаешь в лицо!
-- Я тебе не дам испортить мой опыт, так и знай, -- сказал Задумавшийся
и так строго посмотрел на удава, что тот слегка струхнул.
-- Давай разойдемся по-хорошему, -- мирно предложил удав, -- я скажу,
что не нашел тебя, тем более крот меня сбил с дороги. А вы тут еще
расплодились... Откуда я знаю, кто из вас настоящий Задумавшийся? Может, ты
нарочно жертвуешь собой, чтобы спасти настоящего Задумавшегося?
-- Мы теперь оба Задумавшиеся, -- сказал Возжаждавший, отчасти чтобы
окончательно запутать удава, отчасти из тщеславия.
-- Вот именно, -- согласился удав, -- мне дано право на отглот одного
Задумавшегося, а вас тут двое. Я даже не понимаю, как вы могли родить друг
друга? Кто из вас крольчиха?
-- Ты видишь, как они плохо нас знают? -- сказал Задумавшийся. -- Миф о
всезнающих удавах порожден кроличьим страхом.
-- Судя по всему, -- снова обиделся удав за своих, -- ты тоже своих
кроликов не очень-то знал...
-- Это горькая правда, -- согласился Задумавшийся, -- но я тебя
заставлю проглотить меня!
-- Никогда! -- воскликнул удав. -- Кролик не может заставить удава его
проглотить!
-- Ты еще не знаешь, насколько твой желудок сильнее твоего разума, --
сказал Задумавшийся и стал замирать.
Младой удав презрительно отвернулся от него, потом несколько раз
блудливо посмотрел на него и, убедившись, что кролик не шевелится, начал
оживать и вытягиваться в его сторону.
-- Конечно, -- бормотнул он, глядя на Задумавшегося неуверенным и
именно потому особенно наглым взглядом обесчещенного гипнотизера, -- после
долгой дороги перекусить не грех...
-- Учитель! -- крикнул Возжаждавший. -- Но ведь твоя смерть -- это уход
от борьбы. Ты оставляешь наше дело...
-- Тихо, -- спокойно остановил его Задумавшийся, -- а то ты его опять
напугаешь... Я любил братьев-кроликов и делал все, что было в моих силах. Но
я устал, Возжаждавший. Меня сломило предательство. Я знал многие слабости
кроликов, знал многие хитрости Короля, но никогда не думал, что этот
вегетарианец способен проливать кровь своих же кроликов. Я столько времени
отдал изучению врагов, что упустил из виду своих. Теперь я боюсь за себя, я
боюсь, что душа моя погрузится в великое равнодушие, какое бывает у кроликов
в самый пасмурный день в самую середину Сезона Больших Дождей. Таким меня
видеть кролики не должны... Ты будешь продолжать дело разума. И тебе будет
во Многом легче, чем мне, но и во многом трудней. Тебе будет легче, потому
что я передаю тебе весь свой опыт изучения удавов, но тебе, милый
Возжаждавший, будет и трудней, потому что твоя любовь к родным кроликам
должна приучаться к возможности предательства. Моя любовь этого не знала, и
мне было легче... Я передаю тебе наше дело и потому пользуюсь правом на
усталость...
Удав, который все это время наползал на Задумавшегося, старался не
думать о том, что Задумавшийся довольно худой кролик, а, наоборот, стараясь
думать, что Задумавшийся самый умный кролик, и он, проглотив его, лишает
племя кроликов самого умного кролика и в то же время заставляет его ум
служить делу удавов. Эта мысль его настолько взбодрила, что он...
-- Учитель! -- крикнул Возжаждавший в последний раз и зарыдал, потому
что пасть удава замкнулась за Задумавшимся.
-- Я покажу этой сволочи Королю! -- горько рыдал Возжаждавший. -- Я
покажу этому выскочке Находчивому! Сволочи, какого великого кролика
загубили!
Удав, пошевеливая челюстями, незаметно уползал, прислушиваясь к
рыданиям Возжаждавшего и одновременно ко вкусу проглоченного кролика. Он
чувствовал не то стыд за то, что проглотил такого замечательного кролика, не
то стыд за то, что проглотил его с такими долгими унизительными церемониями.
Как-то это все неловко получилось, думал он, зато теперь весь его ум во
мне... Это точно. А вдруг и в самом деле нет никакого гипноза? Или мой
перестал действовать... Нет, я просто слишком устал... Во всяком случае,
одно точно, весь его ум теперь во мне... Когда его тело после обработки
станет моим телом, его уму не будет куда деваться, и он станет моим умом...
Так думал младой удав, уползая в джунгли, стараясь отгонять всякие
тревожные мысли о своих гипнотических способностях. От тревожной
неуверенности мысль его вдруг возносилась к самым радужным надеждам.
В конце концов, что мне гипноз, думал он. Имея сдвоенный ум кролика и
удава, я могу стать первым среди соплеменников, великий Питон, например,
