один, пойдем за тобой.
-- Правильной! Правильно! -- стали кричать рядовые кролики, потому что
в трудную минуту решение не принимать никакого решения было для кроликов
самым желанным решением.
-- Я лично первый пойду за тобой, -- крикнул Король кроликов, -- как
только твои выводы подтвердятся!
-- Да здравствует наш благородный Король! -- стали кричать кролики,
довольные своим решением не принимать никакого решения.
-- Более того, -- продолжал Король, -- чтобы Задумавшийся мог думать,
не отвлекаясь, ежедневно с нашего стола будут выдаваться его семье две
полноценные морковины!
-- Да здравствует Король и его щедрость! -- закричали кролики.
-- Размножаться с опережением -- вот наше оружие! -- крикнул Король и в
знак того, что собрание закончено, взяв за лапку Королеву, удалился к себе
во дворец.
Кролики тоже, окликая попутчиков, разошлись по своим норам. Некоторые
из них, чувствуя угрызения совести, горячо хвалили замечательную идею
Задумавшегося, хотя и указывали на ее некоторую незрелость.
Иные кролики спрашивали у жены Задумавшегося, довольна ли она
королевской помощью.
-- Это невесть что, но все-таки кое-что, -- отвечала она
любопытствующим кроликам и, в свою очередь, пыталась узнать, включается ли
сегодняшний день в пенсионный срок и сможет ли она на этом основании
получить завтра четыре морковины у Королевского Казначея, известного своей
скаредностью и крючкотворством.
-- Сегодняшний день включительно! -- со всей либеральной решительностью
отвечали ей кролики, и тем либеральней и тем решительней отвечал каждый, чем
больше не хватило ему решительности поддержать ее мужа во время собрания.
Печально сидел Задумавшийся на опустевшей Королевской Лужайке. Возле
него остался один молодой кролик, не только поверивший в правильность его
учения (таких было немало), но и решившийся, рискуя спокойной жизнью,
следовать за ним.
-- Что теперь делать? -- спросил он у Задумавшегося.
-- Ничего не остается, -- отвечал Задумавшийся, -- будем думать дальше.
-- Можно я буду думать с тобой? -- спросил молодой кролик. -- С тех пор
как я услышал то, о чем ты говорил, у меня появилась жажда знать истину.
-- Будем думать вместе Возжаждавший, -- сказал Задумавшийся. -- Я всю
силу своего ума тратил на изучение удавов, но о том, что сами братья-кролики
еще не подготовлены жить правдой, я не знал...
На следующее утро жизнь кроликов продолжалась по-старому. Часть из них
ушла пастись в пампасы, часть предпочла тенистые джунгли, а некоторые
отправились на огороды туземцев.
Задумавшийся с утра сидел на зеленом холмике, где он и раньше обдумывал
свои наблюдения над удавами. Теперь к размышлениям об удавах прибавились
тревожные думы о своем же брате-кролике.
С этого холмика открывался чудесный вид на пампу, на изгиб реки, широко
разлившейся внизу и поэтому названной обитателями джунглей Лягушачьим
Бродом.
Возжаждавший с утра пасся на склоне зеленого холмика, время от времени
поглядывая на Задумавшегося и стараясь издали по его позе определить, пришло
ему в голову что-нибудь новое или еще нет. Через некоторое время умственное
любопытство победило его аппетит, и он, слегка недозавтракав, взобрался на
зеленый холмик.
В это время в обширной столовой королевского дворца шел обильный по
случаю вчерашней победы завтрак. Все Допущенные к Столу, естественно, сидели
за столом. Король был в хорошем настроении, за завтраком он много шутил и то
и дело подымал высокий бамбуковый бокал, наполненный кокосовой брагой, после
чего Допущенные быстро наполняли свои бокалы и выпивали вместе со своим
Королем этот веселый бодрящий напиток.
Интересно отметить, что среди Допущенных к Столу сидели несколько
охранников. Под видом Допущенных к Столу они следили за разговорами
Допущенных к Столу, чтобы вовремя обнаружить следы заговора или просто
отклонений от королевской линии, которые впоследствии могли бы привести к
заговору.
Но так как они, хотя и сидели под видом Допущенных, на самом деле не
были Допущенными, им по инструкции полагалось меньше налегать на особенно
ценные продукты, каковыми считались капуста, горох и фасоль. Но так как
Допущенные к Столу знали, что среди них есть охранники, сидящие под видом
Допущенных, а также знали, что охранникам не положено есть по норме
Допущенных, они следили за тем, как едят остальные Допущенные, и в то же
время сами старались есть как можно больше, чтобы их не приняли, как
говорится в кроличьем просторечии, за шпионов. Но так как те, кого в
кроличьем просторечии именовали шпионами, знали, что, если они будут
скромничать за столом, остальные обнаружат их истинные застольные функции,
они, стараясь замаскироваться, ели как можно больше, что соответствовало их
личным склонностям.
Таким образом получалось, что за королевским столом все ели с огромным
патриотическим аппетитом.
На этот раз среди Допущенных не было кролика, занимавшего должность
Старого Мудрого Кролика. Его вчерашние колебания, разумеется, не остались
незамеченными Королем. На его месте теперь сидел Находчивый, предложивший
переименовать Старого Мудрого Кролика в Стармуда, что было встречено веселым
одобрением. Король по этому поводу рассказал несколько анекдотов из жизни
Стармуда.
В разгар завтрака в столовую вошел, ковыряясь в своих изъеденных
временем зубах, тот, над которым сейчас все смеялись и который еще вчера
считался первым королевским советником. Оказывается, теперь он завтракал на
кухне. Как раз в это время Король шутливо предложил поставить своего бывшего
мудреца под сенью морковного дуба и дождаться, когда на его голову упадет
морковный желудь, чтобы посмотреть, получит он теперь сотрясение мозга или
нет. Все Допущенные, смеясь королевской шутке, уверяли, что теперь там
нечего сотрясать.
-- Я знаю, -- сказал вошедший, -- за что меня пересадили на кухню, но я
не знаю, почему мне подали не очень свежие овощи.
-- Как, как? -- переспросил Король, подмигивая сидящим за столом. --
Тебе подали не очень... очень свежие овощи?
Допущенные к Столу стали заходиться в хохоте. При этом многие из них
падали на стол с той нежной доверчивостью, с какой влюбленные при подобных
обстоятельствах падают на грудь своих возлюбленных, нередко сочетая это
движение с мимолетной лаской. В данном случае они, падая на стол, невзначай
прихватывали ртом листик капусты или стручок свежего гороха, что,
по-видимому, совпадает по смыслу с мимолетной лаской влюбленных.
-- Клянусь морковным дубом, сделавшим меня мудрецом, -- сказал
вошедший, -- я оговорился... Но ведь я же потом исправил ошибку?
-- Еще бы, -- отвечал Король, улыбаясь, -- иначе ты завтракал бы не на
кухне, а где-нибудь подальше. Ну ладно, садись, я добрый. В другой раз
будешь знать, кто снабжает витаминами твой не очень-очень сообразительный
мозг.
Таким образом, под хорошее настроение Старый Мудрый Кролик был
возвращен к столу. Правда, Король оставил за ним шутливую кличку Стармуд,
что, с одной стороны, вносило в его должность некоторую шутовскую
двусмысленность, а с другой стороны, еще больше приближало Находчивого к
королевскому семейству.
Примерно с месяц Находчивый жил в числе Допущенных к Столу, припеваючи
и попиваючи лучшие королевские напитки, не говоря о самых свежих овощах,
доставляемых с огородов туземцев.
Все здесь Находчивому нравилось и только одно удивляло, что, когда
собираются Допущенные к Столу, почему-то ни Король, ни остальные не говорят
о Цветной Капусте. Это было очень странно, потому что Король при каждой
встрече с рядовыми кроликами так или иначе касался вопроса о Цветной
Капусте. А здесь почему-то не принято было о ней говорить.
Раздумывая об этом, он решил, что, вероятно, среди Допущенных к Столу
есть еще более узкий круг посвященных, то есть Сверхдопущенных к Столику, и
они, вероятно, не только говорят о Цветной Капусте, но хотя бы раз в неделю
пробуют ее. Так думал Находчивый, а спросить ни у кого не решался, потому
что не знал, кто именно среди Допущенных к Столу допущен к Столику.
Спросить, думал Находчивый, значит признаться, что ты сам к этому Столику не
допущен. Он решил дождаться случая и спросить обо всем самого Короля.
И такое время пришло, потому что Король однажды сам попросил его
остаться с ним после обеда для личной беседы.
-- У меня к тебе поручение всенародной важности, -- сказал Король и,
когда Королева прикрыла дверь и, возвратившись, присела рядом с Находчивым,
добавил: -- Ты готов его исполнить?
-- О Король, -- сказал Находчивый, опуская глаза.
-- Тут наш придворный Поэт набросал куплет. Так вот, ты должен выйти в
джунгли на Нейтральную Тропу и на протяжении всего пути туда и обратно спеть
этот куплет...
-- Мои уши к вашим услугам, -- сказал Находчивый и шевельнул ушами.
Король внимательно посмотрел на его уши, как бы стараясь определить,
насколько они надежны.
-- Тогда слушай, -- сказал Король и прочел стихотворение, записанное
соком ягод бузины на широком банановом листе:
Задумавшийся кролик На холмике сидит. Видны оттуда пампа И Лягушачий
Брод. Но буря все равно грядет!
Вздрогнуло сердце Находчивого от страшной догадки.
-- Ваше Величество, -- с дрожью проговорил он, -- не означает ли...
-- Не означает, -- перебил его Король, нахмурившись. Находчивый сразу
же понял, что пропеть этот куплет -- значит выдать удавам своего собрата
Задумавшегося. И он сразу же решил отказаться от королевского Стола и уйти в
рядовые кролики. Ведь все-таки он был от природы не злой, хотя и очень
честолюбивый. Но тут был один щекотливый момент. По принятому придворному
этикету кролик, разжалованный в рядовые, обязан был возвратить Королю все
полученные награды.
Значит, он должен был возвратить и тот капустный лист, который ему
когда-то подарила Королева и с которого началось его возвышение. Но дело в
том, что на обратном пути домой он на радостях съел пол капустного листа,
хотя никак не должен был его есть, ибо сам же обещал засушить его на память.
Дело в том, что, принимая от Королевы капустный лист в качестве
подарка, как она ему предлагала, он имел право его съесть, но, возвышая
подарок до награды, как он сам ей предложил, он уже не имел права его
съесть.
Все это сейчас с быстротой молнии промелькнуло в голове Находчивого, и
он понял, что ему неловко, что он никак, ну, никак не может возвратить
Королеве этот наполовину обесчещенный капустный лист. Конечно, он понимал:
никто его за это преследовать не будет, -- но так уж устроены кролики, что
им сегодняшняя неловкость непереносимей завтрашнего предательства.
Неловкость -- это сейчас, вот-вот, а завтра -- это еще бабушка надвое
сказала, может, вообще ничего не будет или, скажем, будет солнечное затмение
и по этому поводу все отменят.
-- Хорошо, -- сказал Находчивый, вздохнув и бросив мученический взгляд
на Королеву, -- только можно я одну поправку внесу?
-- Если это не меняет сути, -- согласился Король.
-- Я хотел бы пропеть так, -- сказал Находчивый и пропел:
Задумавшийся некто На холмике сидит. Видны оттуда пампа И Лягушачий
Брод. Но буря все равно грядет!
-- Идет! -- сказал Король и весело хлопнул Находчивого по плечу. Он
понял, что Находчивый, пытаясь перехитрить его, на самом деле довольно
успешно перехитряет свою совесть. -- Тем более, -- добавил Король, -- что
некоторые считают, будто вообще все это предрассудки...
