выглядеть люди, услышавшие: "Нет, ее слишком мало для всех".
Он повернулся на бок и хотел уж было закрыть глаза и предаться мечтам
о бессмертной обезьяне, когда вдруг заметил фигуру человека, пересекающую
лужайку и направляющуюся к дому. Он на мгновение затаил дыхание и стараясь
не шевелиться, наблюдал. И тут он узнал мать, шагавшую по траве в
свободном не застегнутом пальто. Был легкий туман, стелившийся по земле, и
казалось, что мама плывет ему навстречу по серому озеру. Он молчал, пока
она не дошла до самого крыльца. Тут она остановилась, повернулась и
несколько секунд напряженно вглядывалась в туман. Было темно, только
слабый свет лампы пробивался через занавесы из глубины дома, но мальчик
различил улыбку на губах матери.
- Мамочка, - прошептал он тихо, потому что было очень поздно и темно.
Но даже этот приглушенный звук его голоса заставил Люси вздрогнуть.
Она подошла к нему, склонилась над постелью и поцеловала его в лоб.
- Почему ты не спишь? - спросила она.
- Я слушал сов, - ответил Тони. - А ты где была?
- Аа, - сказала мать. - Просто прогуливалась.
- А знаешь, кем я стану, когда вырасту? - вдруг спросил ребенок.
- Кем, родной?
- Доктором. Я буду ставить эксперименты над обезьянами.
Мама рассмеялась и провела пальцами по его волосам.
- И когда ты это решил?
- Сегодня ночью, - но он не объяснил почему. Это потом.
- Ну, - сказала Люси. - Тогда это очень важная ночь, правда?
- Да, согласился мальчик.
Она склонилась и поцеловала его. От нее пахло теплом, а пальто
издавало аромат хвои, будто она терлась о стволы молодых сосен в лесу.
- Спокойной ночи, доктор. Спи крепко, - попрощалась она.
Люси пошла в дом и Тони закрыл глаза. Он слышал, как мать тихо
двигалась по дому, потом свет погас и все затихло. Хорошо, что я
проснувшись не пошел в дом к маме. Я бы не застал ее в спальне и испугался
бы.
Совы перестали ухать, потому что приближался рассвет. И Тони заснул.
9
Тони вернулся домой после полудня, намного раньше чем предполагал.
Поход намечался на весь день, вместе с пикником на Лукаут Рок на другом
берегу озера и посещение пещер. Обед был, и они ненадолго заглянули в
пещеры, но Тони даже обрадовался, когда начало моросить, и Берт, который
возглавлял всю компанию, в два часа повернул назад и пошел в обратном
направлении. Все остальные дети были намного младше Тони, и вся эта толпа
мамочек и нянек заставляла Тони весь день одиноко чувствовать себя
старшим. Он бы и не пошел в поход, если бы Джеф не взял себе выходной,
чтобы поехать к зубному врачу в Рутленд. Мама сказала, что будет занята и
он понял, что она хочет, чтобы он ушел. И теперь всего четыре часа и он
вернулся в коттедж. Обойдя весь дом, он не нашел там мамы, только на кухне
была записка, адресованная ему. Она писала, что поехала в город в кино и
что вернется к пяти часам.
Мальчик взял яблоко и вышел на крыльцо. День был холодным и озеро
выглядело серым и враждебным. Так хотелось, чтобы выглянуло солнышко и
можно было поплавать. Дожевав яблоко, Тони развернулся и запустил кочан в
крону дерева. Не попал. Кочерыжка была слишком легкой для точного прицела,
решил он. И тут же подумал было отправиться на гостиничном автобусе в
город, чтобы там поискать маму. Но потом передумал. Когда он идет искать
ее, она всегда сначала улыбается и кажется рада видеть его, но потом
обычно говорит: "Тони, ты не должен все время хвостиком бегать за мной".
Тони вернулся в дом и посмотрел на часы в гостиной. Вряд ли стоило
ехать за мамой в город, если к пяти она уже будет дома. Да и денег на
поездку у него не было, и дороги в кинотеатр он не знал. Он еще ни разу не
было в кино. Во-первых, он еще слишком мал, как говорил отец. А потом, это
плохо для зрения. Папа не одобрял кино. Папа многое не одобрял. Он часто
повторял: "Когда вырастешь, Тони. Когда вырастешь". У Тони было чувство,
что когда ему будет двадцать лет, ему придется наверстывать столько вещей,
которых не одобрял его отец, что у него не будет времени даже для сна.
Мальчик вернулся на крыльцо и поставил на грамофон пластинку, которую
одолжил ему Джеф. Пластинка называлась: "Схожу с ума от тебя". Тони
критично вслушивался в слова, потом включил звук на полную громкость, так
чтобы казалось, что в доме идет настоящее веселье. Затем он пошел в
комнату матери и взял большое зеркало с ножкой, которое мама ставила у
стены, и вынес его на крыльцо. Когда он был младше, не заставая маму дома,
он садился на ее кровать и ждал ее, отказываясь двигаться до тех пор, пока
на пороге не раздавались ее шаги. Но теперь он был уже достаточно
взрослым.
На веранде возле стены он обнаружил бейсбольную биту, и подняв ее,
начал потирать ее поверхность ладонью. Потом он сделал стойку перед
зеркалом, выставив вперед левую ногу, как показывал ему Джеф, и далеко
отставив назад правую. Он мягко, но угрожающе повел битой над плечом, не
сводя холодного и напряженного взгляда со своего отражения в зеркале. И
сделав точное аккуратное движение, как учил его Джеф, он сделал бросок по
низкому мячу, немного пригнув колени, внимательно следя за своими
действиями в зеркале. Он пропустил два мяча, поигрывая битой. Потом он
покачался четыре-пять раз, не забывая стряхивать кистями и идти плечами
вслед за мячом, при этом стараясь не наступить на ведро. Наигравшись с
битой, он взялся за мяч и перчатку. У них с Джефом была такая игра. Они
делали друг другу прямые и задние броски, и тот, кто пропускал первые три
удара, проигрывал. Счет отмечался карандашом на крыльце. Джеф выиграл
двадцать партий, Тони только две. Тони перед зеркалом отрабатывал прямые и
задние удары мячом, и еще тот хитрый захват, когда перчатка прижимается к
животу для высокого удара, который Джеф назвал корзинным захватом, и
который по его словам был коньком игрока по кличке Кролик Маранвиль,
игравшего за Бостон. Трюк был сложнее, чем казался с виду. Особенно если
при этом надо было следить за собой в зеркале. И в самый разгар тренировки
Тони услышал сзади чьи-то шаги. Он не сразу повернулся, потом увидел
Сюзанну Никерсон. Она была в тех же джинсах и свитере, которые казалось
были ее форменной одеждой. Он уже видел ее сегодня утром в отеле, как раз
перед походом. Он спросил идет ли она тоже. Но она гордо ответила: "Нет,
это для детей".
Он бросил мяч еще два-три раза, не слишком сильно, чтобы он смог
словить его под наблюдательным взглядом Сюзанны. Наконец, она заговорила.
- Привет, - сказала девушка, и для Тони это было его маленькой
победой.
- Привет, - ответил он, продолжая подбрасывать и ловить мяч.
Сюзанна подошла поближе и подозрительно посмотрела на мальчика.
- Что ты делаешь?
- Тренирую руки, - объяснил Тони. - Для игрока очень важно иметь
твердую руку.
- А зеркало для чего? - полюбопытствовала Сюзанна. Она посмотрела на
свое отражение через плечо Тони и легонько взбила рукой волосы. Она носила
волосы длиннее, чем девочки ее возраста, но сама прическа сделала ее
намного старше.
- Чтобы поправлять себя, - сказал Тони. - Все звезды работают с
зеркалом.
Сюзанна вздохнула, показывая что эта тема, как и все другие, при
ближайшем рассмотрении оказалась такой же скучной. Несколько мгновений она
неотрывно смотрела на Тони своим обычным взглядом дрессировщицы, будто
размышляя, как ей справиться именно с этим экземпляром в данной ситуации.
Потом она начала медленно слоняться по веранде, беря в руки книги,
небрежно разглядываясь перед грамофоном и с явным неудовольствием
прислушиваясь к музыке, доносившейся из динамика.
- Ты один? - спросила она.
- Да.
- Совершенно мертвое место, - сказала Сюзанна. - Правда?
Тони пожал плечами и отвернулся от зеркала, делая в перчатке вмятину
кулаком другой руки.
- Не знаю, - пробормотал он. - Для девочек, может, и да.
- Где Джеф? - бесстрастно спросила Сюзанна.
- Поехал в Рутленд, - ответил мальчик. - У него болит зуб.
- Ага, - в голосе девушки послышались характерные жандармские нотки.
- Значит, в Рутленд. - Она приглушила звук грамофона. - А где твоя мама? -
продолжала она тоном хозяйки, которой из вежливости приходится
поддерживать разговор на тему, которая ее вовсе не интересует, но спасает
гостя от неловкой ситуации.
- Она поехала в кино, - ответил Тони. - Через месяц я и сам смогу
ездить в кино.
- Она поехала в кино, - повторила Сюзанна, придав высказыванию едва
заметную вопросительную интонацию.
- Да.
- Что там идет?
- Не знаю, - признался Тони.
- Спроси ее, когда она вернется. - Сюзанна сделал грамофон еще тише.
- Зачем?
- Просто интересно, - сказала Сюзанна. - может я попрошу маму повести
меня в кино сегодня вечером. Ты где взял этот грамофон?
- Это Джефа. Ему тетя подарила, когда он поступил в колледж. Она
богатая и всегда дарит ему что-то. У него коллекция - восемьсот сорок пять
пластинок. Он знаток свинга.
- Он о себе много воображает, - съязвила Сюзанна. - Правда?
- Он прав, - сказал Тони.
- Он разговаривает как будто ему лет пятьдесят, - по ее тону можно
было понять, что для нее это было самым серьезным обвинением в адрес
мужчины.
- Тебе вряд ли встретится кто-то умнее его, - Тони не настроен был
сдаваться.
- Это ты так думаешь, - парировала Сюзанна.
Тони хотел сказать что-то сокрушительное и неоспоримое. Но ничего
такого не приходило в голову.
- Ну да, - пробормотал он неубедительно, зная что именно так оно и
звучит. - Именно так и думаю.
Сюзанна подошла к грамофону и выключила его. Музыка оборвалась
жалобным неприятным скрипом.
- Зачем ты это сделала? - спросил Тони.
- Ненавижу джаз, - ответила она. - Я слушаю только классику. Я сама
играю на трех музыкальных инструментах.
Тони подошел к грамофону и снова включил его со словами:
- А мне это нравится. И это мой дом.
- Это дом твоего отца, - поправила Сюзанна тоном законника. - Он
платит за него.
- Если это дом моего отца, - возразил мальчик, - значит и мой тоже.
- Вовсе необязательно, - изрекла девушка. - Но если ты так считаешь6
что я ухожу.
- Давай уходи, - сказал Тони без всякой убежденности в голосе.
- Ладно, - Сюзанна будто покорилась. - Я пришла только потому, что
здесь так скучно. - Она медленно начала спускаться со ступенек крыльца
своей мелкой походкой, подскакивая на ходу как пляжный мячик. Тони мрачно
со смутным чувством смотрел на нее. И вдруг резким движением он снял иглу
с пластинки и выключил грамофон.
- Ааа, - объяснил он. - Мне эта пластинка все равно не очень
нравится.
По лицу гостьи пробежала мимолетная легкая улыбка удовольствия, как у
полицейского, добившегося признания.
- Так-то лучше, - одобрила она и вернулась на крыльцо.
- На каких трех инструментах ты играешь? - задал вопрос Тони.
- Пианино, тромбон и виолончель.
Испытав невольное восхищение ее талантами и стараясь этого не
показать, Тони сделал ответный шаг, он поднял телескоп и жестом
профессионала направил его на небо.
- Небо, - сказал он, - полно облаков типа циррус кумулюс. Высота
где-то тысяча футов, видимость меньше мили.
- И кому нужна эта чушь?
- В Монт Вильсон, это в Калифорнии, есть телескоп, через который
можно видеть звезды днем, такой он сильный. Спорим, ты об этом тоже ничего
не знала.
- А кому все это нужно?
И тут спокойно с чувством торжества Тони захлопнул ловушку. - А кому
