Депутат Пирволяйнен -- тот самый обладатель седого "ежика",
что осмелился возвысить голос против тирады Советника -- коротко
кивнул в знак согласия.
-- Имеются ли у почтенных членов Комитета еще какие-либо
вопросы? -- осведомился Президент. -- Прошу перейти к
голосованию. Кто за первое предложение? За второе?...
Большинством в три голоса проходит предложение депутата
Пирволяйнена при одном воздержавшемся... С вашего позволения,
именно в духе нашего решения я и проинформирую Почтенный
Парламент, выступить перед которым мне предстоит уже менее, чем
через пол--часа. Благодарю вас и прошу считать себя свободными,
господа...
Гвидо с недоумением окинул взором стремительно пустеющий
бункер. Перекинулся взглядом с Федеральным Следователем. Пожал
плечами и направился к выходу.
В пустынном вестибюле бункера Администрации Кай и Гвидо
подождали для порядка минуты две и, убедившись, что, по всей
видимости, не нужны здесь никому, устремились к подьемнику
внешнего выхода. Подоспевший сзади лейтенант Ополчения придержал
капитана контрразведки за локоть.
-- Вас просят задержаться, господин капитан. Командование
обьединенного штаба операции настаивает на вашем участии в ее
работе... -- тон порученца был достаточно вежлив, но весьма
настоятелен.
-- Дайте о себе знать, как только освободитесь, -- сухо
сказал Федеральный Следователь, принимая неожиданно меняющиеся
правила игры.
Еще раз пожав плечами, Гвидо недоуменно обменялся с Каем
прощальным рукопожатием и послушно зашагал путем, которым его
повел энергичный порученец, маневрировавший в кильватере, словно
овчарка, загоняющая небольшое, но бестолковое стадо овец.
13.
Беррил нервно постукивал нераскуренной сигарой по панели
управления кара. Мужичонка в чалме не спешил появляться в
условленном месте. Его переговоры с Поставщиком явно
затягивались. Меньше всего хотелось Барсуку иметь дело с людьми
дважды уже пытавшимися отправить его на тот свет. Меньше всего
ему улыбалось то обсоятельство, что именно Свистун--Поставщик и
оказался тем самым покупателем для столь долго сберегавшегося им
товара. Больше всего ему хотелось без оглядки бежать из ловушки
куда его загнали хмуро ворочающиеся где-то за кулисами привычного
ему мира силы...
В городе было тихо. Тихо, как в воскресное утро. Легионеры и
бойцы Ополчения, обочно ошивавшиеся в центре, сейчас ждали
приказа где-то на рубежах отпора, всяческая шушера, мошкарой
вившаяся вокруг баров и торговых заведений ушла в подполье ввиду
предстоящего обьявления осадного положения. Трудовые армии
вкалывали в блоках Технологии. Синие и белые воротнички млели в
оффисах, обыватели сидевшие по домам и ресторанчикам и
уподобившись кроликам, созерцающим пасть питона, млели перед
экранами "ти--ви".
Да и место было выбранно тихое -- тупичок у монастырской
стены. Только братья-францисканцы, в наброшенных капюшонах
изредка протискивались мимо неудобно поставленного кара.
Чтобы избавиться от гнетущей тишины, царившей над
Периметром, Барсук ткнул пальцем в клавишу радио.
Несколько минут он слушал ностальгическую музыку, потом
диктор стал излагать новости: решение Почтенного Парламента о
проведении миротворческой акции, назначение Чрезвычайным и
Полномочным Послом Метрополии "Земля" в Колонии "Гринзея-2"
экс-кандидата в члены Директората -- Адама Ябедко... И все
такое...
Только хлопок правой передней дверцы возвратил Барсука к
действительности. Человек в грязноватой чалме уже сидел рядом с
ним и невыразительно глядел прямо в зрачки.
-- Слушай меня внимательно, и запоминай, -- тихо, без
малейшей интонации сказал он. -- Через четыре часа -- не раньше
-- ты, с Ранчо Чудака двинешься с товаром по Мостику к Ночным
Распадкам.
-- Я, извините, не траппер... -- начал Барсук, но осекся.
-- В пакете с товаром, -- не обратив на его слова ни
малейшего внимания продолжал небритый хмырь, держи пиропатрон,
как договорились. Если что -- выдергивай кольцо и бросай
барахлишко подальше... В ущелье -- где "каменные люди" стоят,
найдешь хижину Гохо-Колдуна... Он поведет тебя дальше...
-- Простите, но я и без вашей помощи знал, что Гохо знается
со Свистуном, раздраженно возразил Барсук. -- Где, черт возьми,
гарантии...
-- Гарантия -- это то, что Поставщик не станет ссориться с
Шишелом... А если бы Поставщик не переговорил с Гохо, то ходить
тебе в Ночные Распадки было бы без толку. Мог бы и сам
сообразить. Ты все понял?
-- Не беспокойся, Барсук -- человек понятливый, -- негромко
прогудел проходивший мимо кара массивный монах и молниеносно
просунув мощную руку в боковое окошко приставил к затылку
небритого хмыря здоровенный "кольт" с глушителем. Хмырь
невыразительно глянул на бороду Шишела и промолчал.
-- Ты свободен, Барсук, -- продолжал Шаленый, уже усаживаясь
на заднее сидение. -- Получше прихлопни дверь... А мы с
господином этим в путь тронемся. И не через четыре часа, а прямо
сейчас... Так оно понадежнее будет...
-- Не... Не надо, Шишел ! -- хватая воздух ртом, вдруг
выпалил столбом стоявший на залитой светом в зените стоящей
Звезды брусчатке, Барсук. -- Ты со Свистуном не сладишь... Брось
это все...
Этих слов по сценарию произносить ему не полагалось. Но
именно сейчас страх владевший им последние сутки одолел все
остальные чувства, и сдержать себя он уже не мог.
-- Надо, -- сурово осадил его Шаленый. -- А ты, друг,
пушку-то свою осторожно так мне сюда, в ручку подавай. Так... И
блочок, блочок-то свой сюда подай... Ну, молодец... Теперь за
руль пересаживайся...
Странное чувство раскалывало душу Барсука. Он понимал, что
единственный человек, дружба с которым давала ему ощущение
прочного тыла, совершает сейчас роковую, ужасную ошибку,
самоубийство... Долгие годы Шишела могло не быть рядом и,
все--таки, пока он был где-то, каменная стена стояла за спиной
Барсука. Эту стену можно было позабыть, можно было по-мелочам
хитрить с ней, но не предать ее по--настоящему... Спасти себя
сейчас означало спасти Шишела. Но единственным спасением для него
было сейчас стать окончательно и бесповоротно преданным.
Барсук сглотнул воздух и тот комом стал у него в горле. Надо
было принимать решение.
-- А что-ж вы хозяина-то то Свистуном, то Поставщиком
каким-то кличете, -- поинтересовался Шишел у хмыря -- Свистеть,
что--ль друг этот любит?
-- Любит, -- бесцветным голосом подтвердил хмырь.
Выражение его лица не изменилось, но что-то в нем заставило
Шишела внимательно к нему приглядеться.
-- Ты вот что -- не тяни резину -- трогай, -- негромко
скамандовал Шаленый.
-- Свистун тебе не простит этого, Барсук, -- произнес в
пространство хмырь и тронул машину.
14.
Комиссия, носившая столь грозное наименование, состояла из
четырех не слишком молодых колонистов -- кто в штатском, кто в
мундирах. В тесноватом бункере было основательно накурено местным
табачищем. Царила полутьма, только, словно из волшебного колодца,
с экрана горизонтального дисплея типового штабного стола струился
мягкий свет, испускаемый проекцией голографической карты
какого-то фрагмента Леса.
Тот из четверых, что был облачен в потертый мундир Ополчения
представился полковником Разиным и предложил гостю занять место у
стола. Остальные трое носили то же звание и звались О'Донованом,
Уитли и Цвайштюккером. Последнему трое первых и предоставили
честь деликатно обьяснить господину члену Комиссии суть дела.
-- Как вы только что видели, господа, -- энергично разминая
свои похрустывающие в суставах, длиннющие пальцы, начал тот, --
Президенту удалось, наконец, склонить Комитет санкционировать
военную операцию против криминальных элементов, окопавшихся в
глубине Леса. Это вовсе не означает, что отныне Периметр берет
сторону аборигенов. Наоборот, принимая во внимание неизбежное
участие в подготовленной акции Легиона, туземцам может э-э...
достаться не меньше, чем людям Питона... В конечном счете,
Периметр этой акцией решает ворительное мероприятие... Не будем
скрывать, -- тут полковник Цвайштюккер жестом призвал в свидетели
всех трех своих коллег, -- что операция эта готовилась аппаратом
Президента давно -- потери Периметра от контрабандной торговли и
ущерб, приносимый, поступающими из Леса наркотиками и
биологическими видами оружия слишком велики, чтобы закрывать на
это глаза -- и то, что сейчас решению об ударе по базам
криминальных группировок придана форма м-м... эмоционального,
импульсивного акта, не должно вас вводить в заблуждение... У нас
свои дипломатьические тонкости -- тут, в нашей внутренней
жизни...
-- Позиция Советника Лэшли, например... -- подсказал
замявшемуся полковнику Гвидо.
Кто-то из внимавших беседе чинов -- О'Донован или Уитли --
крякнул вполголоса.
-- Номини, господа, знаете ли, сунт одиоза, --
продемонстрировал несомненное знакомство с латынью Цвайштюккер.
-- Но не это должно привлекать ваше внимание, капитан. Ваше
вмешательство, как представителя правоохоанительных структур на
Федеральном уровне, с санкции, собственно, Директории необходимо
в несколько ином аспекте... Все наши усилия решительно и надолго
умиротворить Лес не будут стоить и выеденного яйца, если не будут
э-э... устранены Тайный Пророк, его Храм и его секта... Вы
знакомы с этим м-м... персонажем?
-- Только заочно, -- сухо заметил Гвидо. -- Это --
действительно человек? С Земли?
-- Ну, личным знакомством с этим субьектом мало кто мог
похвастаться, -- криво улыбнулся полковник. -- А те, кто, мог те,
как правило, уже не могут... Относительно того, землянин ли этот
тип или нет, ничего путного вам тоже никто здесь не скажет, но
вот то, что это не абориген -- это точно. Это, безусловно,
человек. Человек, наделенный м-м... весьма необычными
способностями... Проведший в Лесу не один десяток лет, но, в то
же время, прекрасно разбирающийся в делах Периметра. Личность
более легендарная, чем реальная. До некоторой поры. Но около
шести лет назад Пророк изменил свое поведение -- обьединил вокруг
себя Изгнанников -- отщепенцев, вынужденных покинуть свои племена
-- и создал некий Храм Тайного Учения. К чему сводится Учение
это, сказать трудно -- на то оно и тайное, но практические дела
этой секты сводятся к похищеениям колонистов и их обработке
всякой местной пситхохимией, пропаганде античеловеческих идей,
призывам к полной изоляции Леса и всей планеты. И к постоянной
тайной поддержке банд типа "Десницы". Собственно, Большой Питон
-- человек Тайного Проррока. Его второе "я"...
-- А вообще-то, это -- разные лица? -- несколько иронически
осведомился Гвидо.
-- Жизнь -- это не театр одного актера, молодой человек, --
с некоторым упреком заметил Цвайштюккер. -- Не советую вам
особенно прислушиваться к болтовне досужих олухов. В ходу
всевозможные идиотские слухи о тех чудесах, что творит Пророк в
своем Храме. О том, что он способен превращать одни твари в
другие, воплощаться в них сам и, даже, о том, что он создает
своих слуг прямо из ночной тьмы...
-- Я сталкивался с этой публикой, -- заметил Гвидо. -- Их
называют здесь "Ночь Среди Дня". Да и мистер Санди, думаю не
забыл того джентльмена, который рекомендовал туземцам похоронить
