в дворцовых дрязгах, одобрительно подумал Горн. Ни тебе истерик, ни
натужной бравады. Это - профессионал, уважаю.
- Да уж не затем, чтобы потискать девчушек за сдобные попки, - еще
надерзил он для пробы и развалился в гостевом шезлонге, будто его и в
самом деле сюда звали. - Разговор есть.
- Может, еще и разденешься? - спросил Бур. - Ну давай, выкладывай...
Или не навыпендривался?
Горн пошуровал длинной рукой в холодильной тумбе и удовлетворенно
хмыкнул, наткнувшись на залежи подслащенных орехов. Поделившись лакомством
с хихикающими девочками, он зашвырнул в рот первую порцию и только затем
произнес:
- Речь пойдет о дворцовом перевороте.
Насторожась, Медведь грузно заворочался под ублажающими ручками. Со
смехом малышки гонялись за ускользающими мохнатыми конечностями, точно
разыгравшиеся котята.
- Кыш, шалуньи, довольно! - проворчал старик. - Идите-ка лучше
поплещитесь.
Радостно повизгивая, девочки наперегонки кинулись в дальний конец
парилки, где от стены к стене струился, призывно журча, обрывок
прохладного ручья. Дождавшись, пока юные прелестницы с разбега попрыгают в
воду, Глава нехотя оторвал от них взгляд и уперся им в Горна, сразу
посуровев.
- А с чего ты заявился именно ко мне? - напористо спросил он. - Это
же прямая забота Дворцовой стражи!.. Обращался ты к Лоту?
- Вы угодили в самую точку, почтеннейший, - со смешком отозвался
гигант. - Как раз Лот все и затеял.
- Что, у тебя есть факты? - живо отреагировал старик. - Или опять
сплошные подозрения?
- Есть все, кроме времени. Вы ведь знаете, что Ун отправился на
переговоры?
- Дурацкая затея, - раздраженно проворчал Медведь. - О чем можно
договариваться с Низкими?..
- Вот Лот и затопил их - вместе с Уном. А теперь наверняка примется
за Избранных, пуская в расход всех, кроме самых преданных, - на что ему
совет, за которым больше не стоят роды? Отныне он будет делать ставку на
беспородных имперцев и сам станет над ними Главой, единственным и
непререкаемым... Кончилось ваше время, Бур!
- Погоди, - сказал Избранный. - Насчет Уна - это точно? Ты совершенно
уверен?.. Ведь всех известили, что император вернулся еще ночью!
- А вы попробуйте, свяжитесь с ним, - предложил Горн, - а заодно и с
Лотом - интересно, чего он скажет?.. Что же до уверенности, так я сам
оттуда едва выбрался, а о перевороте слышал лично от Лота, когда тот
напоследок смешивал императора с грязью.
- По-твоему, я должен поверить тебе на слово?
- Честно сказать, мне плевать, верите вы или нет, - холодно
усмехнулся Горн. - Мое дело было предупредить, снять груз с души. Из всех
Избранных я выбрал вас единственно потому, что вы посообразительней прочих
и достаточно влиятельны, чтобы попытаться сплотить их против Лота.
Конечно, остановить его вы не сумеете, но, может, еще успеете спастись...
Впрочем, это уже ваши проблемы.
- Значит, ты нас пожалел? - недоверчиво хмыкнул старик. - А других
причин нет?
- Не столько вас, сколько таких вот малышек, - кивнул Горн на
резвящихся в ручье девочек. - Представляете, что сотворят с ними
имперцы?.. К тому же, если вам интересно, большая заварушка будет мне на
руку. - Усмехнувшись, он добавил: - Наверняка ведь вы подготовили пути
отхода - чуяли, куда клонится ситуация?
- Все-то ты знаешь, - буркнул Медведь. - Так, по-твоему, Империи
конец?
- Вашей империи, почтеннейший, вашей!.. Если Лоту удастся, он
покончит с родовыми вольностями, разгонит Совет и станет править
единолично. А Избранных он наберет себе новых, прирученных, которые с
охотой будут есть из его рук... Может, самой империи это даже пойдет на
пользу, только вот вам, прежним соправителям, в ней уже не найдется места.
- И куда ж деваться нам, бедным? - насмехаясь, осклабился Бур. -
Неужто вовсе не осталось надежд?
- А попробуйте сдружиться с другим Львом - Тором. Уж он-то еще
способен показать всем, кто тут царь зверей, и ладить с ним все-таки
проще... Или вы не сообразили еще, кто выручил вас на тракте?
- Черт возьми, тебе бы в советники пойти, а не в убийцы, - проворчал
старик. - Откуда взялся ты, умник?
- Я же не спрашиваю, где вы собираетесь укрыться, - возразил Горн. -
И кого вы определили себе в союзники... Не хватало, чтобы вы приняли меня
за провокатора, верно?
Неопределенно заворчав, Медведь с жадностью припал к кувшину,
расплескивая по бороде душистую медовуху. Затем утерся волосатой лапой и
стал поливать лысину водой, черпая ковшиком из неподъемного жбана.
- Смотри-ка - сухой! - подивился он на Горна. - Уж на что я жаролюб,
а в таком панцире давно б спекся. У тебя что там, холодильник?
- Поспешите, Бур, - сказал тот, поднимаясь. - Похоже, Лот уже
подтягивает стражников к вашим секторам - не хотите же вы встретить их
здесь?
Сноровисто он смел остатки орехов в громадный карман своего плаща,
куда вполне могла уместиться любая из здешних игруний, и отступил за клубы
пара. Немного погодя жар Медвежьей парилки уже сменила прохлада каменных
коридоров, притихших и почти опустевших к этому времени.
А ведь прав старикан, подумал Горн, я ощущаю температуру, но и
только. Словно считываю ее с наружного термометра, отгородившись от среды
надежной стеной. Может, и с болью теперь так? Черт возьми, и куда это меня
заведет?..
Для проверки Горн ткнул острием ножа в голую ладонь и, действительно,
почувствовал лишь умеренный зуд, хотя проколол до крови. Это тревожило,
однако страха по-прежнему не было, словно тот атрофировался вместе с
болью. Вот уж о чем горевать не стоило - хватит, натерпелся его в прежней
жизни... К дьяволу все!
Привычно подавив раздражение, Горн вытер ладонь о плащ, затем снова
набил рот отборными медвяными орешками Бура и размашисто зашагал в сторону
императорских покоев. По пути он еще пару раз вовлекался в шумливые
междублоковые потасовки, в которых спускали пары огрские чистокровки,
взбудораженные неясной угрозой, - но пробивался сквозь них, устрашая задир
костедробительными ударами. Все-таки что-то глодало его изнутри, путая
мысли, отвлекая от цели. Не голод, нет, - с этим Горн уже справился, пусть
на время, но отодвинув проблему. Что-то посерьезнее, помасштабней...
Блоки Избранных остались позади, и сразу вокруг стало тесно от
имперцев. Запахнувшись в спасительный плащ, Горн с неприступным видом
шагал сквозь деловито снующие своры, искренне надеясь, что ему не придется
пускать в ход клинки. Впрочем, стражникам вполне хватало собственных
забот, чтобы не обращать внимания на спешащих одиночек.
И вдруг гигант застыл, наткнувшись на дразнящий аромат изысканнейших
благовоний. Женщина!.. Вот чего ему не хватало сейчас больше всего.
Неистовость желания ошеломляла, но противиться этому, Горн уже понимал, не
стоило и пытаться. Это было даже сильнее, опаснее Хозяина, потому что
гнездилось глубоко внутри и убить его можно было только с собой. Ах, Нора,
Нора!.. - который раз вспомнил он. Где же ты?
Раздувая ноздри, Горн покрутился на перекрестке и двинулся по следу,
словно голодный свирепый зверь.
Около двери курсировал постовой. Выждав, Горн скользнул у него за
спиной и просочился внутрь. По счастью, в прихожей никого не оказалось.
Неслышно он пересек комнатку и заглянул в неплотно зашторенный проем. За
ним помещался будуар, и обставлен он был не хуже Дворцовых: видно,
кое-какие предметы роскоши имперцы сюда все-таки довезли. Но и эта комната
оказалась пуста, хотя женские ароматы сгущались тут до умопомрачения -
теперь Горн не отступил бы, выстройся против него все воинство Лота с
народниками в придачу.
В два прыжка Горн проскочил будуар и сунул нос-следопыт в следующую
комнату. Это была спальня - с зеркальными стенами и потолком да роскошным
ложем по центру. Возле дальней стены восседала на пуфе женщина - ладная,
статная, безукоризненно огрских, хотя и странных пропорций, - и
накладывала грим на треугольное надменное лицо и покатые плечи, обнаженные
по последней Столичной моде. Не удержавшись, гигант издал негромкое
горловое ворчание.
Женщина плавно наклонилась, соблазнительно обтянув платьем округлый
зад, не спеша порылась в выдвинутом из зеркала ящике и вдруг рывком
обернулась. В холеных руках блеснул игломет.
Броском в сторону Горн избежал первого выстрела. Не дожидаясь
следующего, переместился вплотную к женщине и забрал оружие.
Секунду красавица разглядывала его, гневно раздувая тонкие ноздри,
затем метнулась к ложбинке между пышных грудей и выхватила изящный клинок.
Со смешком гигант перехватил узкое запястье, чуть повернул, и кинжал упал
на ковер. Яростно оскалясь, женщина пыталась вырваться. Ах, какой
темперамент!..
- Ну-ну, не тратьте сил понапрасну, - посоветовал Горн. - Они вам еще
пригодятся.
- Ты кто? - требовательно спросила она. - Где-то я тебя уже...
- Увы, госпожа, я - душеприказчик вашего бывшего мужа, недавно
преданного нынешним... Вы ведь Ли? А я Горн.
- Горн? - удивилась женщина и сразу перестала вырываться. - Ах, ну
да, верно...
- Надеюсь, ваш арсенал пуст? - поинтересовался Горн. - Впрочем, не
лишне убедиться.
Обеими руками он ухватился за вырез ее платья и с силой рванул по
сторонам. Платье с треском распалось надвое, оставив Ли в чулках и
симпатичном корсете-панцире с закрепленными по центру ножнами, уже
опустевшими.
- Проклятье, - вскричала красавица, - это же мое любимое!..
- Пустяки, - благодушно возразил Горн, вынимая из пазов корсета
несколько усыпляющих иголок. - Сейчас лучшее платье - походное.
Нетерпеливыми руками он притиснул нагую женскую плоть к своей
панцирной груди. Его уже трясло от вожделения. А если она откажет? -
мелькнула мысль. Но ответ Горн, кажется, уже знал.
- А это что значит? - спросила она с усмешкой.
- Вы - мой трофей, - объяснил Горн. - Я взял вас с бою.
С легкой гримаской Ли отстранилась от его шипов, осведомилась:
- А ты сам не хочешь разоружиться?
- Почему же? - хрипло возразил гигант. - Обязательно.
Он пробежал пальцами по защелкам, и доспехи ссыпались к ногам.
Подхватив женщину, Горн перенес ее на постель.
- А если сюда войдут? - полюбопытствовала она. - Эй, послушай, ты что
же, даже корсет с меня снимешь?..
Отвечать не имело смысла: к концу своей фразы Ли уже сделалась голой,
точно младенец, - как и Горн, и непохоже, чтобы это очень ее удивило:
наверное, про чудные повадки богатыря-Стража она была наслышана - сплетни
при дворе разносятся быстро. Да и сама Ли славилась пристрастием к...
гм... разнообразию.
Женщина лежала перед ним, раскрытая словно цветок, улыбалась
вызывающе и томно. Горн отшвырнул с постели все мешавшее - одеяла, подушки
- и рывком припал к Ли всем телом, уже не в силах сдерживаться. Вокруг -
по сторонам, вверху - в такт им двигались нагие пары, бесчисленное
множество их, однако Горн не видел теперь ничего, кроме распахнутой ему
навстречу плоти.
Ли пока не слишком старалась, легонько поглаживая его по спине
вздрагивающими ладонями, вслушиваясь в себя, поглядывая на потолок, на
стены. А Горн уже не был только собой - всеми чувствами он настраивался на
Ли и узнавал ее стремительно, хотя и методом проб. Через несколько минут
она уже рыдала взахлеб и истерично вскрикивала, вцепившись в Горна
сильными руками. Зарычав, он отпустил себя, стараясь лишь ничего не
повредить в распластанном под ним теле.
