Первого кинжала особенно важен. Он уничтожает жизнь физическую и
образует центр креста. Следующие удары отнимут жизнь духовную. Все это
должно быть совершено на освященной земле. Нас, апостолов дьявола,
учили, чтобы мы были как можно более убедительными. Чтобы мы не
допустили этого".
Де Карло глубоко вздохнул и отложил письмо.
- Все, чего мы добились, это уничтожили тело Антихриста. Душа его
осталась невредимой и воплотилась ныне в атом гнусном ублюдке - его
сыне. - Де Карло прикрыл глаза и заговорил шепотом. - Когда его извлекли
на Свет Божий, я тут же почувствовал это. Мы не сумели исполнить наше
предназначение. Все мои братья во Христе погибли, стало быть, напрасно.
И только месяц назад я получил это письмо и понял свою ошибку. Мы не
знали, всего. Мы просто не знали.
Финн с трудом поднялся, колени его дрожали. Голова кружилась. Ему
вдруг показалось, что он постарел здесь лет на десять. Он чувствовал
себя совершенно разбитым.
Де Карло открыл глаза и медленно произнес:
- Все, что я вам тут рассказал, записано на этих листах. Забирайте их
и письма и поезжайте в Лендом. Там обязательно повстречайтесь с
американским послом. Он поможет.
- Почему? - удивился Финн. - С какой стати он должен мне помогать?
- Он - человек мужественный. Кроме этого, он обладает и властью, и
влиянием. Ему не трудно будет заполучить все кинжалы. Он сможет то, чего
не сможете вы. А главное, он молод. А вы, как и я, стары и слабы. И хотя
дух ваш, возможно, крепок, плоть ваша... - де Карло не договорил,
улыбнулся и, с трудом поднявшись с койки, потянулся к Библии. - Обещайте
это мне, - попросил он.
Финн пытался открыть рот, но слова застревали в горле. Де Карло взял
его ладонь и положил на Библию:
- Обещайте мне это во имя любви к Господу Богу. Финн склонил голову:
- Обещаю.
- Тогда преклоните ваши колени, - промолвил де Карло.
Они опустились на колени. В этой крошечной келье читали они молитву:
отец де Карло произносил ее по латыни, а Финн с трепетом повторял, почти
не осознавая, что делает.
Поднявшись, священник положил свои руки на плечи Финну и вымолвил:
- Постарайтесь убедить посла. Когда он будет готов, я вышлю кинжал. -
Тут он улыбнулся и добавил: - Христос укажет вам путь. Доверьтесь ему и
молитесь. Он вновь ступит на землю. Я это знаю. Я видел Его.
Собрав документы и письма. Финн направился к двери. Подойдя к ней, он
вдруг вспомнил, что не задал еще один вопрос:
- А что случилось с первым, настоящим ребенком Катарины и Роберта
Торнов?
- Он был убит, - бесцветным голосом произнес де Карло. - Первая
жертва в длинном списке.
Финна охватила дрожь, не покидавшая его до того момента, пока он не
отъехал от монастыря на приличное расстояние.
И тут у него возникло жуткое сомнение.
Глава 7
Звонили из Рима. Сняв трубку, священник Томас Дулан терпеливо ожидал,
пока установится связь. В голове внезапно мелькнула абсурдная мысль,
будто звонят прямо из Ватикана. Услышав голос Майкла Финна, отец Дулан
был слегка разочарован. А когда священник опустил трубку, он уже вовсю
проклинал себя за проявленную слабость. Отец Дулан пристально
разглядывал висящее на стене распятие и никак не мог взять в толк, что
же заставило его согласиться. Это же святотатство. И уж по крайней мере
нарушение закона.
Однако священник тут же принялся уговаривать сам себя, что Финн - это
истинный слуга Божий. Ведь это благодаря стараниям Финна церковный купол
над головой Дулана был великолепно отреставрирован. А впереди еще
предстоит восстановление органа. Вечно там что-то или ломалось, или
разваливалось на кусочки. Томас Дулан был человеком практичным и
прекрасно осознавал, чего стоит промысел Божий. Ибо для спасения души
требовалась еще и финансовая поддержка. Вот ради нее-то он и пойдет на
поступок, о котором его просил Финн.
Отец Дулан набрал только что записанный телефонный номер. Голос на
другом конце провода был сама любезность. Знакомый Финна предлагал
всяческую помощь.
Примерно час плутал священник в поисках нужного адреса. Наконец он
нашел его и встретился со знакомым Финна. Тот вручил ему какой-то
странный аппаратик, и отец Дулан помчался в сторону кладбища,
расположенного в Северной части. Такси притормозило у ворот, и он
заплатил по счетчику. Дулан вылез из автомобиля и принялся рассматривать
аппаратик. Прибор обладал широким основанием, ручкой с набором цифр, как
в телефоне, и маленьким экраном. Все это крепилось на трехфутовом
стержне. Человек, вручивший отцу Дулану странный аппарат, с гордостью
заявил, что на сегодняшний день эта штуковина является самым
чувствительным и точным прибором на службе как профессиональных
геологов, так и любителей-самоучек.
Священник набрал несколько цифр. Он настроил прибор на глубину шесть
футов и включил его. Раздалось слабое жужжание, внезапно экран вспыхнул
и на нем возник фрагмент верхнего земельного слоя Чикаго. Дулан от
изумления протер глаза, а затем взглянул на небо. Ночь стояла ясная, над
головой ни единого облачка. Дулан поднял детектор и, направив его на
звезды, снова взглянул на экран. Ровным счетом ничего. Прибор действовал
только в радиусе пятидесяти футов. Жаль, подумалось Дулану. Вот если бы
аппарат функционировал без ограничений, можно было бы, пожалуй,
обнаружить обитель нашего Создателя.
Дулан отключил прибор и, отворив кладбищенские ворота, выставил перед
собой детектор, как если бы он подстригал траву на газоне. Это было
ухоженное место. Оно являло собой последнее прибежище всех богатых
обитателей Чикаго. Здесь же висел и список лиц, настаивающих на
перезахоронении своих близких.
Ирландская душа Томаса Дулана попыталась было взбунтоваться против
подобных мероприятий, однако сам этот факт в значительной степени
облегчал выполнение святотатственной, как ему казалось, задачи.
Склеп Торнов располагался неподалеку от озера - округлое сооружение
из гранита, разбрасывающее вокруг себя лунные блики. Двойные дубовые
двери были закрыты, но они тут же распахнулись, стоило только Дулану
дотронуться до них.
Изнутри склеп не представлял собой ничего особенного. Круглый зал,
сплошь уставленный обелисками с металлическими гравированными
табличками. Зал освещался единственной свечой, стоящей в алькове. Дулан
обратил внимание и на то, что на стенах склепа не виднелось ни одной
надписи.
Священник обошел весь зал. Он с интересом рассматривал металлические
таблички. Здесь была увековечена память четырех поколений семейства
Торнов. На самом крупном обелиске отчетливо виднелась гравировка:
"Памяти Роберта и Катрин Торнов. Памяти Ричарда и Анны Торнов. Мир праху
их, да упокоятся их души".
Дулан отступил на шаг, огляделся по сторонам и, заметив посреди зала
большую мраморную плиту, так и впился в нее глазами. Надпись на плите
гласила: "Дэмьен Торн, 1950 - 1982" и ни слова больше. Но даже после
смерти Дэмьен Торн занимал здесь главенствующее место. Дулан припомнил
церемонию похорон. Он наблюдал ее по телевизору. Какие-то люди вносили в
семейный склеп гроб, телевизионные камеры выхватывали то отдельные лица
скорбящих, то двери склепа... В ушах священника до сих пор раздавался
голос диктора, повествующего о трагической смерти Дэмьена Торна.
Дулан вновь включил прибор. Внезапно на священника нахлынула волна
ужаса, и по его спине поползли мурашки. Не один раз присутствовал он при
перезахоронениях, однако сейчас ему нестерпимо хотелось убежать отсюда,
оставив это тело в покое. Вцепившись в ручку прибора, Дулан приказал
себе не отступать. В конце концов это не займет много времени, и скоро
он покинет наводящее ужас место.
Священник взглянул на экран. Но ничего, кроме земли, не увидел. Тогда
он настроил прибор на глубину пяти футов. В фокусе оказался глиняный
пласт, напомнивший Дулану почему-то шоколадную плитку. Гладкий и
нетронутый пласт, точь-в-точь такой, каким он был миллионы лет назад.
Дулан приблизил прибор к мраморному надгробию. Сам он стоял уже прямо
над могилой на гравированной табличке. Священник вновь взглянул на
экран. Структура почвы менялась. Земля казалась здесь более рыхлой,
встречались камешки.
Дулан увеличил четкость изображения. Настроил прибор на глубину пять
футов и один дюйм, затем пять футов и два дюйма.
И тут у него перехватило дыхание. На экране вспыхнуло изображение
гроба из красного дерева. Дулан невольно Перекрестился. В мозгу
почему-то тут же промелькнула дурацкая мысль о том, что после смерти у
покойника отрастают волосы и ногти, и Дулан уже приготовился к этому
зрелищу. Зажмурившись, он дотронулся до циферблата на Приборе и,
собравшись с духом, открыл глаза.
На экране виднелись камни. Ровный слой каменных обломков.
Нахмурившись, Дулан настроил прибор еще на пару дюймов вниз: и снова
одни только камни. Еще глубже на четыре дюйма. Основание гроба. Вверх на
восемь дюймов - экран опустел.
Дулан лихорадочно работал, передвигая прибор по всей плоскости
надгробия, пока не осознал окончательно: кроме камней, в гробе Дэмьена
Торна ничего не было. Гроб был пуст.
Священник наконец выключил прибор и тупо уставился на надгробную
плиту. Потом с тем же бессмысленным выражением лица покачал головой и
пробормотал: "Надо бы хлебнуть чего-нибудь крепкого. И порядочную дозу".
***
Далеко-далеко от этого места, в часовне, стоял на коленях юноша. Он
вцепился в руки своего отца, и губы его двигались в безмолвной молитве.
Пот струился по лицу и рукам юноши, отчего даже мертвые ладони Дэмьена
Торна покрылись влагой. Лицо юноши напряглось, жилы на висках
вздулись...
В этот момент внизу, в Пирфордском парке, огромная собака запрокинула
массивную морду, а затем, повернув ее на запад, испустила жуткий,
леденящий вой...
***
Бармен в небольшой забегаловке неподалеку от Чикагского кладбища был
человеком широким и терпимо относился к человеческим слабостям. Вот и на
этот раз он не обратил ровным счетом никакого внимания на тщедушного
человечка с какой-то металлической штуковиной в руках. Этот тип так
неудержимо опрокидывал одну рюмку за другой, будто завтра собирались
объявить сухой закон.
Прикончив очередную порцию, человек вышел. "Наверное, отправился
звонить жене, - подумалось бармену, - сейчас будет плакаться, лепетать
всякие извинения".
А Дулан в который раз набирал телефон междугородней:
- Пожалуйста, соедините меня с Римом.
- Минутку.
- Пожалуйста, постарайтесь, чтобы на этот раз линия была свободна.
Он непременно должен дозвониться, чтобы хоть кто-нибудь мог разделить
с ним это потрясающее открытие. Дулан набрал номер и ждал.
- На проводе, сэр.
- Слава Богу, - пробормотал священник, барабаня пальцами по стене.
- Но, к сожалению, нужного вам человека нет сейчас на месте.
- Пожалуйста, попросите, чтобы его поискали.
- Минутку, сэр.
Эта минутка ожидания обернулась для Дулана вечностью. Наконец он
услышал голос Финна. Внезапно за спиной священника нестройный хор пьяных
голосов разом грянул какую-то песню, и Дулану пришлось заткнуть одно
ухо. Он весьма сумбурно и бегло пересказал все, что успел выяснить.
Когда Финн благодарил священника, тому совершенно отчетливо послышалось
в его напряженном голосе крайнее волнение. Дулан в изнеможении
привалился к стене. "Ладно, пропущу напоследок еще одну, и пора домой",
- мелькнуло у него в голове.
- А, так вы священник, - полюбопытствовал бармен. - Мне вот тоже
частенько приходится выслушивать тут всякого рода исповеди, - добавил
