величайших русских поэтов... - пауза. Все, и я в том числе про себя
продолжили - Пушкина. Кто-то возможно, вспомнил Лермонтова. Однако Андрей
обманул ожидания. - ...Тютчева, - сказал он. - И прочитал там строки,
которые, случайно или нет, не знаю, но никогда раньше не попадались мне на
глаза..."
Он опять сделал паузу. Словно колебался, говорить или нет. И все же
сказал. Вот они:
<p style="margin-left:80pt;"> В крови до пят, мы бьемся с
мертвецами, Воскресшими для новых похорон.
Опять помолчал. И все в зале замерли. Новиков вскинул голову и поднял
бокал повыше.
- Так вот, дай нам всем Бог одержать в этой мистической битве
окончательную победу...
Гости еще пару секунд молчали, а потом послышались какие-то неуверенные
аплодисменты, сочувственные междометия, просто вздохи. А Лев Давыдович вдруг
резко поднялся, схватил левую, свободную от бокала руку Новикова двумя
своими руками и выразительно ее встряхнул. И снова сел, не сказа ни слова.
... А у меня вдруг холодок пробежал по спине. Хотя Андрей, конечно,
говорил о недобитых большевиках и прочих агентах мирового империализма,
осужденных историей на гибель, но не желающих смириться с таким исходом, мне
вдруг снова представился Артур. Непонятный и таинственный, не то спаситель,
не то смертельный враг. Как правильно подметил товарищ Троцкий, -
диалектика.
И взглянув на сидевшую от меня через Шульгина Аллу, я понял, что и она
подумала сейчас примерно то же самое...
Глава 3
... Хотя Шульгин и говорил о своем недоверчивом отношении к таинственной
квартире в Столешниковом, после банкета мы отправились именно туда. Мы - это
я с Аллой, Шульгин, Новиков и присоединившийся к нам уже в вестибюле
человек, который показался мне несколько странным. За столом он сидел у
дальнего торца, и познакомится нам с ним не пришлось.
А сейчас он продел руки в рукава поданного гардеробщиком длинного
демисезонного пальто, утвердил на голове широкополую шляпу, повесил на сгиб
локтя туго скрученный зонт-трость и лишь после этого подошел к нам.
Худощавый, высокий, пожилой уже мужчина, похожий одеждой и манерами на
земского врача, а выражением глаз, некоторый всклокоченностью бороды и,
главное, усмешкой - на цыгана-барышника. Такое вот сочетание.
- Честь имею, приподнял шляпу и слегка поклонился мне и Алле. С
остальными он явно был давно и хорошо знаком.
- Удолин, Константин Васильевич. Экстраординарный профессор многих
университетов обеих Россий. По совместительству чернокнижник.
Я тоже назвал себя, пожал протянутую руку. Когда мы направились к
машине, я выразил удивление составу нашей компании. Отчего столь приятные
дамы, тем более жены моих друзей, не сочили возможным почтить наш тесный
круг своим присутствием?
- Ничего особенного. Просто мы бы хотели побеседовать кое о чем в
присутствии Константина Васильевича прямо сегодня. Дамам там делать нечего,
у них свои заботы, ну а поскольку время уже позднее и перебираться еще
куда-нибудь смысла нет, так Алла пускай с тобой будет. Мы еще пообщаемся,
сколько нужно, а для нее тихая спаленка найдется, - ответил мне Новиков.
- Что, дело настолько неотложное, что и до завтра не терпит?
- Кто может знать, что терпит, а что нет? - вопросом на вопрос ответил
Шульгин. - Жизненный опыт подсказывает, что от сделанного сразу вреда обычно
не бывает, а вот если откладываешь что-то, рискуешь подчас опоздать
навсегда...
Тут он прав, мой жизненный опыт говорит о том же. И еще я заметил, что,
несмотря на достаточный повод и богатейше накрытые столы, оба моих приятеля
трезвы совершенно. Очевидно, кроме тех самых бокалов для официальных тостов,
ничего больше и не пили. Да и на меня несколько большее количество
шампанского с коньяком особого влияния не оказали. Зато у Аллы глаза
выдавали, что ей по-настоящему хорошо. И профессор был заметно навеселе.
Ночной город был тих и пуст. Действовал строгий комендантский час, и за
исключением частых парных патрулей вдоль улиц и более мощных постов,
оснащенных автомобилями или броневиками, на площадях, Москва была совершенно
безлюдна. Основная работа переместилась под крыши соответствующих
учреждений, где сейчас непрерывные допросы, из пленных добывали подробную
информацию о сумевших скрыться соучастниках, пока не засветившихся
неизвестными властям конспиративных и явочных квартирах, тайниках с оружием,
банковских счетах и прочих интересных вещах. Рутинная работа, чья очередь
наступает после бурных и веселых дней открытой вооруженной борьбы.
Устроив Аллу на ночлег в небольшой спальне напротив ванной комнаты, я
вернулся в гостиную.
Та м я застал живописную сценку. Новиков перебирал древние
винипалстовые граммофонные пластинки, сидя на корточках возле огромного
лампового стереомузыкального аппарата, а Шульгин стоял рядом с открытой
дверцей деревянного буфета.
Профессор Удолин, видимо, отвечая на ранее заданный вопрос, агрессивно
вставил вперед бороду с сильной проседью.
- Водки - да, выпью! За победу, если это у вас так называется. А
главное, чтобы легче войти в нужное состояние. Как будто вы не знаете мои
методы. Могли б и не спрашивать...
- Это точно, - кивнул Шульгин. - Мы победили, и враг бежит, бежит,
бежит... В том числе и с вашей помощью, дорогой Игорь Викторович. - Он
приложил руку к сердцу и слегка поклонился увидев меня. - Компанию
составите? - И, не дожидаясь ответа, наполнил четыре серебряные с чернью
стопки.
Профессор выпил водку медленно и почти благоговейно, произнеся
предварительно крайне лаконичный тост:
- Ну, побудем...
Шульгин выплеснул свою порция в рот одним махом, и она пролетела, как
мне показалось, даже без глотательного движения с его стороны, Новиков отпил
примерно половину, а я слегка пригубил чарку и поставил на тумбочку рядом.
- Это даже как-то странно, - сделал Удолин обиженное лицо. - Первую
принято пить до дна.
- Так то первую, - скупо усмехнулся Новиков. - Тем более что вам мы не
препятствуем.
- Еще бы вы препятствовали! - подбоченился профессор.
- Короче, я предлагаю перейти в кабинет и за рюмкой чая обсудить не
торопясь последнюю из сегодняшних проблем, - не стал вступать в дальнейший
спор Андрей.
Я не понял, зачем нужно было переходить именно в кабинет, гостиная
ничуть не в меньшей мере подходила для обмена мнениями. Но хозяевам,
очевидно, виднее. Гораздо сильнее меня занимал вопрос - какие еще у
гроссмейстеров и командоров "Братства" остались проблемы, непосредственно
затрагивающие меня.
Нет, в кабинете было, конечно уютнее, чем в огромной, освещенной
хрустальной люстрой с десятком лампочек гостиной.
Шульгин сбросил свой чекистский френч, в котором он изображал на
приеме, оставшись в белоснежной подкрахмаленной батистовой рубахе, более
подходящей светскому франту, а не суровому красному преторианцу. Уселся,
закинув ногу на ногу, в глубокое кресло рядом с торшером, закурил турецкую
папиросу из розовой бумаги.
Новиков занял второе кресло, сбоку от письменного стола, профессор
устроился на обширном диване. А я, как бы невзначай, вынужден был сесть на
последнее оставшееся место, в не мене удобное кресло, но расположенное, так
сказать в центре, но расположенное, так сказать, в центре общего внимания.
- Ты спать не хочешь? Неожиданно спросил у меня Новиков. Заботу, нужно
понимать, проявил. Я и ответил в соответствующем духе. Что в случае
необходимости могу не спать двое суток, и больше, и сегодня успел выспаться
более чем прилично, но вообще в привычном мне обществе такие вопросы принято
задавать до а не после. Хотя про чужой монастырь поговорку, естественно,
знаю...
- Да я собственно, не в этом смысле спросил. Просто от тебя потребуется
определенная ясность мышления. С войной мы счеты, надеюсь, покончили, пора
заняться тем, ради чего мы, собственно, здесь и оказались.
- Здесь? - Я непроизвольно оглянулся, как будто в квартире что-то могло
измениться в этот момент.
- Не только именно здесь, - уточнил Новиков, - вообще в нашей
реальности. Думаю, ты давно догадался, что если даже наша с тобой встреча в
приморском ресторане была действительно случайно или почти случайной, то все
остальное - уже нет.
- Честно говоря, я был уверен, что даже наша первая встреча была не
совсем случайна. Какое-то время я предполагал, что вы с Ириной просто очень
квалифицированные агенты Панина и его партнеров. Потом убедился, что это не
так, и пытался понять, кто же вы такие, и что вам от меня надо?
- Значит, в полную случайность встречи не поверил? А почему? Ты ведь
пришел туда абсолютно добровольно, после грамотно проведенной операции
отрыва от преследования...
- Не знаю. Интуиция, наверное, она у меня неплохо развита. Почему и жив
до сих пор.
- Молодой человек прав, - провозгласил со своего дивана профессор,
который потихоньку продолжал прихлебывать водочку из стакана. - Его аура
свидетельствует о крайне развитой интуиции и общей предрасположенности к
взаимодействию с "тонкими мирами". Вам не приходилось, уважаемый, посещать
астрал?
- Мне не приходилось, зато астрал меня посещал неоднократно...
- Это как, простите?
- Игорь вам изложит свою несколько позже. Сначала мы завершим
материалистическую часть нашей беседы, - приостановил исследовательский
азарт профессора Новиков. Он один здесь знал суть моих взаимоотношений с
потусторонним миром в полной мере. И продолжил собственный монолог: - И все
же сам факт нашей встречи следует признать случайным. То есть то, что мы
оказались в то утро в одном и том же месте. Дальнейшее уже закономерно. И я,
и Ирина в первые минуты знакомства поняли, что ты как раз тот человек, что
нам нужен...
- Для чего?
- Видишь ли, мы с Ириной и в правду оказались в параллельном мире
будущего волею загадочного природного катаклизма. Я говорил тебе - нечто
вроде пробоя изоляции в туго сплетенном жгуте проводов. И нам пришлось почти
год просчитывать закономерности, чтобы найти условия и точки сопряжений.
Слава Богу, что Ирина многому научилась у Левашова в области теории
межпространственных переходов, да и сама имела кое-какую подготовку. В
общем, приходить и возвращаться от вас к нам мы научились с девяносто
процентной точностью...
Вот оно как, оказывается. Далекие предки, по их словам, научились за
год тому, о чем наши высокомудрые теоретики до сих пор понятия не имеют.
Более того, отрицают само существование альтернативных миров. И, что самое
поразительное, - межреальностные переходы возможны без помощи какой-либо
аппаратуры, достаточно оказаться в нужное время и в нужном месте. Вот и все.
- И много раз вы наш мир навещали?
- Раза четыре... В чисто экспериментальных целях. Для отработки метода.
Ну и просто так... Жить у вас уж больно приятно, - улыбка Андрея была
настолько искренней и, я бы сказал, печально-доброй, что я ему поверил.
- только одной закономерности не уяснили, а может ее и вообще нет - как
соотносится наше время с вашим. Иногда совпадение абсолютное - месяц,
проведенный в вашем мире, в точности равен прошедшему здесь, а иногда разнос
огромный. Вот в последний раз... Мы с Ириной пространствовали у вас четыре
месяца, потом встретили тебя и плыли еще две недели, а здесь прошло семь
месяцев. Мало, что ребята испереживались, так еще и заговор успел созреть, а
весьма высокопоставленные и информированные люди, что были у меня на связи,
