Главная · Поиск книг · Поступления книг · Top 40 · Форумы · Ссылки · Читатели

Настройка текста
Перенос строк


    Прохождения игр    
Roman legionnaire vs Knight Artorias
Ghost-Skeleton in DSR
Expedition SCP-432-4
Expedition SCP-432-3 DATA EXPUNGED

Другие игры...


liveinternet.ru: показано число просмотров за 24 часа, посетителей за 24 часа и за сегодня
Rambler's Top100
Детектив - Игорь Заседа Весь текст 207.7 Kb

...В начале пятого утра во вторник...

Предыдущая страница Следующая страница
1 ... 3 4 5 6 7 8 9  10 11 12 13 14 15 16 ... 18
состоялся скромный ужин в честь победителей. Меня тоже  пригласили,  но  я
отказался - без Наташки не мог сделать ни шагу, два последних дня даже  на
гору не поднимался с лыжами...
     - Привет молодоженам! - закричал Валерка, открывая дверь.
     В следующий миг Наташку словно подбросило в воздух, она  спрыгнула  с
дивана, где лежала, уставившись в телевизор, схватила костыль, что стоял у
стены, и с такой неистовой силой запустила им в  Валерку...  Его  счастье,
что она не попала. От удара отвалился здоровенный кусок штукатурки.
     - Олег, - совершенно спокойным, просто-таки ледяным  голосом  сказала
она, - купите мне на завтра, пожалуйста, билет до  Москвы.  Деньги  я  вам
сейчас дам!
     - Наташа, но ведь это нелепо.  Если  вы  хотите,  Валерий  сейчас  же
извинится.
     - Если вы не купите билет, я уеду сама.
     Я вышел в коридор. У Валерки был такой побитый вид, что того и  гляди
расплачется.
     - Брось, старина, ты тут ни при чем, - успокоил  я  его.  -  Все  это
действительно глупо.
     - Но ведь я вижу - ты не можешь без нее.  Посмотрел  бы  на  себя  со
стороны. Тень, а не человек. Даже говоришь так, словно у тебя  перехватило
горло.
     -  Ладно.  Кончим  этот  разговор.  Позвони  своему  знакомому,   ну,
Петровичу, начальнику  станции,  попроси  на  завтра  один  билет...  Нет,
впрочем, два, да, да - два до Москвы, на чоповский,  забронировать.  Пусть
разобьется, но достанет!
     - Ты уезжаешь? Отпуск только начался, и ты уже укатываешь? - Валерка,
добрая и бесхитростная душа, снова впал в уныние.
     - Я вернусь. Провожу Наташу и вернусь. Я даже лыжи не буду брать.  Ты
скажешь Мартыну, чтоб он не отдавал номер никому. Договорились?
     - Дело хозяйское...
     - Ну, вот и твой кофе! - сказал, входя, Семененко, держа в одной руке
чашечку с дымящимся кофе, а в другой на салфетке - два бутерброда с черной
икрой.
     - У меня нет слов, - простонал я.
     - Да тут, у соседей, они как раз завтракали, позаимствовал. Им это ни
к чему - и  без  того  лишних  килограммов  предостаточно,  а  ты  ведь  с
дороги...
     Когда кофе был выпит, а бутерброды съедены, я приступил к главному.
     - Валера, достань мне лыжи, а? Просто  страсть  как  хочется  скатить
разок-другой с Уайтфейс. Быть на олимпиаде и  не  прокатить  по  трассе  -
согласись, непростительно.
     Я думал, что он будет сопротивляться,  и  приготовился  к  длительной
осаде. Но все образовалось само собой.
     - Возьми мои. Размер-то у нас один. Тебе какие дать  -  хот-доги  или
нормальной длины?
     - Дай нормальные. Я из-за твоих хот-догов уже  лечил  месяц  коленку,
так то было дома, а здесь мне нельзя рисковать.
     - Тогда пошли.
     Потом  Валерий  проводил  меня  к  проходной.  Мы  не  успели  еще  и
промерзнуть,  как  подошел  автобус  и   из   него   вывалилась   компания
журналистов.
     - До встречи, Валер! Я обязательно буду на горе, когда твои пойдут!
     - Смотри!
     - Еще бы!
     - Эй, Олег! Наташке ты все-таки от меня привет передай, добро?
     - Передам!
     Автобус стрельнул раз-другой и нехотя сдвинулся с места.


     Снег повалил, видимо, после полуночи, так как почти до двух я смотрел
фильм о марсианах, что-то писал между делом в  блокнот.  Словом,  проводил
время в  сладкой  праздности,  которая  через  день-другой  закончится,  и
начнутся сумасшедшие будни,  когда  не  то  что  в  телевизор,  в  зеркало
заглянуть - побрит ты или нет - будет  некогда.  Во  всяком  случае  когда
перед сном я вышел на  веранду,  небо  было  чистое,  мохнатые  сверкающие
звезды висели над уснувшим Лейк-Плэсидом, черные  сосны  тихо  нашептывали
друг другу, и ни единый посторонний звук не тревожил чуткую горную тишину.
Морозец пощипывал кожу, но уходить не хотелось, и я подумал  о  Наташке  и
еще о том, как было бы хорошо, если б она  приехала  ко  мне.  Но  тут  же
отбросил эту мысль. Ибо  когда  начнется  бешеная  гонка,  в  сравнении  с
которой состязания на пятьдесят километров, называемые  лыжным  марафоном,
могут показаться развлечением, так как он кончается в тот же день,  а  наш
журналистский марафон растянут на все  тринадцать,  каждый  день  придется
выкладываться полностью. Одни только расстояния между местами  состязаний,
скажем, от бобслейной трассы до  Уайтфейс  или  от  Уайтфейс  до  "Овала",
вытягивались в десятки километров, а автобусы, судя по  первым  признакам,
будут ходить далеко не так, чтобы  можно  точно  рассчитать  время,  и  ты
будешь опаздывать  к  телефону,  а  потом  ждать,  ждать  и  ждать  нового
вызова... Впрочем, сейчас думать об этом не хотелось.
     Утром я проснулся словно от внезапного  толчка,  будто  кто-то  грубо
разбудил меня. Открыв глаза, я понял, что в  природе  произошли  чудесные,
давно и нетерпеливо ожидаемые перемены: в окно лились потоки  солнца,  они
расчертили комнату длинными тонкими  лучами,  высветили  темные  уголки  и
вливались в сердце бурлящей радостью.
     Я забыл попросить у Валерия защитные очки,  но  напротив  мотеля  был
фирменный спортивный магазин "Адидас". Нужно зайти купить очки  последней,
олимпийской марки. Наскоро перекусив  банкой  паштета  и  двумя  ломтиками
упоительно пахнущего черного бородинского хлеба, оделся по форме,  взвалил
на плечо лыжи с пристегнутыми ботинками и вышел на воздух.
     До пресс-центра минут  пятнадцать  ходьбы  по  Мейн-стрит.  Солнце  и
выпавший  ночью  снег  преобразили  облик  скучного  и  убогого   поселка.
Принарядились  и  похорошели  одноэтажные  (редко  двухзтажные)   домишки,
выпукло  приблизились  сосны  на   противоположном   берегу   озера,   где
таинственно поблескивали окна вилл и  дач;  стало  оживленнее  на  главной
улице - появились толпы праздношатающихся людей в длинных шубах  и  легких
джинсовых  костюмах,  в  полушубках  и  нейлоновых  куртках,  на  ногах  у
большинства были разноцветные неуклюжие,  на  первый  взгляд,  пластиковые
"лунники" - зимние сапоги, скопированные с  тех,  в  которых  американские
астронавты бродили по Луне. Оживились торговцы сувенирами: еще  не  бойко,
но  уже  уверенно  торговали  они  олимпийскими   брелоками,   наклейками,
зажигалками, шапочками и майками, очками, марками, тарелками и кружками  -
словом, всей той дребеденью, что в принципе  не  имеет  ценности,  но  чье
существование  освящено  пятью  переплетенными  кольцами  и   олимпийскими
символами вроде симпатичного, чем-то напоминающего  известного  с  детства
Кота в сапогах, Бобра, ставшего шуточным символом зимней олимпиады.  И  уж
совсем неожиданно - я даже глазам своим не поверил!  -  появилась  длинная
череда красочных, ярких плакатов  Московской  олимпиады,  которые  уличный
торговец развесил прямо на стене ресторана.
     Я не утерпел  и  подошел  и  какое-то  время  с  тайным  наслаждением
наблюдал, как покупали  плакаты,  как  бережно  торговец  скручивал  их  в
трубочку и заклеивал скотчем и как подходили все новые и новые люди...
     - Доброго ранку, друже Романько!
     Я так резко обернулся на незнакомый голос, что едва  не  сбил  с  ног
пожилую  туристку  в  оранжевом  стеганом   нейлоновом   пальто,   здорово
напоминавшем ночные халаты, не так давно распространенные у нас, да  и  не
только у нас.
     Я увидел невысокого чернобородого парня в темных очках. Он приветливо
улыбался.
     - С каких это пор я стал вашим другом?
     - Я до вас з витанням, а вы так нечемно поводытеся, дружке Олег!
     - А, старый знакомый... Жив курилка!
     - А що зи мною трапыться? Живемо, ось, бачите, знов на  олимииади  из
вами зустричаемося, пане Романько, якщо хочете...
     - И чем теперь будете здесь заниматься? Монреаль, кажется, не слишком
удачным был для вашей братии, если вы докатились до того, что били  стекла
в представительстве "Аэрофлота". От бессильной  злобы,  не  так  ли?  -  Я
рассмеялся в  лицо  человеку,  потому  что  на  Играх  в  Монреале  Ричард
Лозинский, или как там его в действительности звали, подкатывался  ко  мне
несколько раз, и однажды  в  пресс-центре  (диву  даюсь,  как  такие  типы
прорываются  в  целом   здоровое   общество   аккредитованных   на   Играх
журналистов) у нас вышел с ним диспут не диспут, а школа политграмоты  для
человека, выдававшего себя за украинца и практически ничего не знавшего  о
земле предков.
     - Зачем же так грубо, господин Романько? - он перешел на  английский,
видя, что я упорно отказываюсь разговаривать с ним на моем родном языке. -
Я и тогда и теперь говорю, что битье стекол - отнюдь не метод политической
борьбы. Но мы не контролируем свободное волеизъявление наших людей.
     - Ловко это у вас получается: подчеркнув, что это "наши люди",  вы  в
это время говорите, что не  контролируете  их.  Где  же  логика,  господин
Лозинский?
     -  Вы  знаете,  господин  Романько,  не  все  так  просто   поддается
объяснению, как хотелось бы. Впрочем, если  вы  не  возражаете,  мы  можем
продолжить нашу монреальскую беседу...
     - А с чем вы  приехали  сюда,  в  Лейк-Плэсид,  только  начистоту?  -
поставил я вопрос напрямик, хотя  заранее  знал,  что  дождаться  от  него
правды - все равно, что увидеть, как гаснет солнце.
     - Мы хотим привлечь общественное мнение  к  Московской  олимпиаде,  -
глядя прямо в глаза, сказал Лозинский. - Мы  сделаем  все,  чтобы  она  не
состоялась.
     - Руки у вас коротки...
     Я  повернулся  и  зашагал  по  Мейн-стрит  к  пресс-центру,  стараясь
побыстрее избавиться от воспоминаний  об  этой  встрече  и  снова  вернуть
приподнятое расположение духа, родившееся утром вместе  с  первыми  лучами
солнца. Но тревога, посеянная последними словами Лозинского,  не  исчезла.
Знать бы тогда, что  это  не  пустой  разговор,  а  случайно  прорвавшееся
чувство злорадства. Лозинский, вероятно,  уже  знал  о  событиях,  которые
только должны были произойти и о которых я даже не мог и догадываться...
     У пресс-центра встретили "пинкертоны" - двое ребят  лет  по  16-ти  и
серьезная толстушка в специальной полувоенной форме с нашивками  на  левом
рукаве несли службу по наблюдению за  порядком.  Они  внимательно  сверили
идентичность  моей  физиономии  с  фотографией   на   "ладанке",   чему-то
улыбнулись, но вежливо разрешили войти в здание. Я поставил в углу лыжи  и
попросил ребят присмотреть  за  ними  (они  согласно  закивали  головами),
поднялся на второй этаж, в местное отделение банка,  чтобы  обменять  чек,
полученный в Москве, на доллары. Процедура неожиданно затянулась: девушка,
принявшая чек, рассматривала его и так и эдак, потом изучала  меня,  затем
поднялась и ушла в дальний конец комнаты  к  мужчине,  сидевшему  в  одной
рубашке  за  столом  спиной  ко  мне,  что-то  объясняла  ему,  потом  оба
помолчали, и, наконец,  мужчина,  оказавшийся  совсем  молодым  человеком,
поднялся, подошел к  стойке  и  вежливо  попросил  показать  журналистское
удостоверение.  Как  я  догадался,  они  в   жизни   никогда   не   видели
внешторгбанковских чеков и  даже  не  догадывались  об  их  существовании.
Однако после ознакомления с моей "ладанкой"  деньги  были  незамедлительно
выданы, девушка мило попрощалась  и  пригласила  воспользоваться  услугами
банка и в будущем. Я поблагодарил ее.
     У выхода столкнулся с Сержем Казанкини. Мы не виделись четыре года  и
напоминали  друг  другу  о  существовании   лишь   короткими   новогодними
открытками. Серж мало изменился.
     - Хелло, Олег! Хелло, дружище! Мы  снова  на  олимпиаде,  значит,  мы
живем и здравствуем! Ты когда  приехал?  Устроился  в  гостинице?  Это  не
олимпиада, а несчастье какое-то! Я поселился в  пятнадцати  километрах  от
Лейк-Плэсида, и это когда  в  городе  полным-полно  свободных  номеров!  -
набросился на меня Серж Казанкини. Не дожидаясь ответа, а скорее  стремясь
опередить его, он поспешно заключил: - Э, да что же это мы тут  стоим  как
неприкаянные... По такому случаю  не  грех  и  по  рюмке.  Скажу  тебе  по
секрету: я тут поблизости кое-что разнюхал, вполне приличное заведение,  и
Предыдущая страница Следующая страница
1 ... 3 4 5 6 7 8 9  10 11 12 13 14 15 16 ... 18
Ваша оценка:
Комментарий:
  Подпись:
(Чтобы комментарии всегда подписывались Вашим именем, можете зарегистрироваться в Клубе читателей)
  Сайт:
 

Реклама