знает.
После уроков я уговорил ее пойти ко мне и показал ей Глюка.
ПИНГВИН стоял за креслом и читал энциклопедию. На нас он не обратил
никакого внимания.
- Ну, пингвин... Дрессированный... - говорит Дуня, но не очень уве-
ренно.
Глюк на нее злобно посмотрел и клювом щелкнул.
Тогда я показал Дуне листок, на котором Марцеллий записал мои "пара-
метры".
Дуня повертела листок в руках.
- Сам написал.
Будто я надуть ее хочу! До чего же девчонки недоверчивые!
- Я думала, ты уже поумнел, Бепс, - говорит.
- Такие сказки рассказывают во втором классе.
Почитал бы ты лучше "Астрофизику" Шкловского.
Между прочим, там написано, что разумной жизни нигде
во Вселенной нет. Только на Земле. Мы в космосе - одни. Вот так!
Больше всего меня разозлил ее противный тон, будто она уже побывала
во всех закоулках Вселенной!
- Одни, да?! - заорал я. - Ну смотри!
Хватаю я листок, переворачиваю и на обратной стороне пишу крупными
буквами: "Марцеллий, будь добр, прилетай! На одну минуточку!".
И ставлю этот листок на пюпитр взамен энциклопедии. Глюк на меня по-
косился, переступил с лапы на лапу, но текст проглотил.
Дунька насмешливо наблюдала за мною. И бедрами покачивала, как коро-
лева красоты.
- Ты сядь, Дуня, - говорю. - А то упасть можешь.
Конечно, я рисковал. Никакой уверенности в успехе не было. Во-первых,
я не знал, за какое время эти волны идут до Центра. Во-вторых, сколько
нужно Марцеллию, чтобы добраться сюда. Может, он вообще в командировке?
Или в отпуске?
Но не успел я это подумать, как заструилась, заблистала вокруг золо-
тая пыльца и стала стягиваться к керамическому блюду. Оно всегда стоит
на журнальном столике, мама туда яблоки кладет. Но тогда блюдо было пус-
тое, потому что яблоки я уже съел. Валялись только два хвостика и пара
семечек.
И вот рядом с этими хвостиками и семечками стало вдруг лепиться из
пыльцы что-то непонятное. Как в пластилиновом мультфильме. Еще секунда -
и я узнал лысую голову Марцеллия.
- Что случилось, Бабася? - спросил он недовольно.
Я на Дуньку посмотрел. Она хотела вначале улыбнуться, да так и забы-
ла, стояла с открытым ртом. И еще начала бледнеть.
- Она говорит, что мы одни во Вселенной, - указал я на нее.
Дуня медленно попятилась к двери спиной, приседая при каждом шаге.
- Абракадабра! Ананас! - вскричала голова на блюде. - И поэтому ты
вызываешь меня с другого края света?!
- Как же мне доказать иначе? - спрашиваю, а сам дрожу от страха.
- Это не нужно доказывать! Амальгама! - кричит. - Ты - Хранитель пла-
неты, чего тут доказывать! Какие еще вопросы, антракт? Мне некогда.
Наконец до меня дошло, что из Марцеллия сыплются слова на букву "А"
из первого тома энциклопедии. Это Глюк постарался!
- Что давать читать... этому? - спросил я и кивнул на Глюка.
А ПИНГВИН уже тут как тут. Вышел из-за кресла и смотрит на Марцеллия,
как песик.
- Я же сказал - важное для планеты! - отрубил Марцеллий. - Для разум-
ной жизни! Аберрация!
Марцеллий на Дуньку взглянул и наконец улыбнулся.
- А Шкловскому передайте, - говорит, - что мы его книжку в Центре чи-
тали. И очень смеялись... Абсурд! У него написано с точки зрения людей.
А людей действительно во Вселенной больше нет. Это я вам точно говорю.
Но это не значит, что нет разума!
Марцеллий хотел, наверное, в этом месте палец поднять, но вспомнил,
что пальца нет.
- Тьфу ты! Экономят энергию. Стали посылать в короткие командировки
одну голову, - говорит. - Ну бывай, Бабася! Прошу тебя, - самостоя-
тельней!
Он сосредоточился, потом скомандовал:
- Вира помалу!
Золотой лучик уперся ему в макушку и стал бегать по лысине. Голова
Мерцеллия исчезала, как рисунок под ластиком.
У Дуньки глаза остекленели.
Еще секунда - и рассыльный исчез.
Дунька повалилась в кресло. Глюк потопал к своему пюпитру и снова
впился в энциклопедию.
- Ну, теперь поверила? - говорю.
Она не отвечает. Впечатлительные эти девчонки! Подумаешь, пришельцев
не видала! Ничего он ей плохого не сделал, только покритиковал профессо-
ра Шкловского.
- Значит, ты - Хранитель планеты... - .шепчет наконец Дуня, а сама
глядит куда-то мимо меня.
- Ага, - говорю.
- Хранитель... - повторяет, как загипнотизированная.
Потом встает с кресла и направляется к двери.
- Постой, - говорю я ей. - Мы же еще не поговорили.
- Поговорим, - сказала она, портфель подняла с пола и исчезла из
квартиры. Прямо как Марцеллий.
Ну и ладно! Сам разберусь. Все такие слабонервные стали!
Глава 4 СБОР ОТРЯДА
На следующий день в школе Дуня вела себя вполне дружелюбно. На пере-
менках расспрашивала про Глюка. Я, как дурак, ей рассказал, что ПИНГВИН
передает мою информацию в Центр. Похвастался, что в Центре уже прочитали
Толстого и сейчас прорабатывают энциклопедию.
- Очень хорошо... Молодец, - кивала Дунька, а глазки у нее были уз-
кие-узкие.
После уроков Дуня объявила, что сейчас состоится пионерский сбор на
тему "Моральный облик товарища". И пошла в учительскую за Татьяной
Ильиничной.
Не люблю я наших сборов! На задней парте вечно сидит Татьяна Ильинич-
на и подсказывает нам, про что говорить. И мы говорим, как заведенные.
Получается, что это она говорит, только нашими голосами. Я считаюсь не-
активным, потому что всегда отмалчиваюсь.
Пришла Дуня с Татьяной Ильиничной, все расселись, и начался сбор.
Дуня прочитала повестку дня. Там оказался один пункт: моральным облик
пионера четвертого звена Бориса Быстрова.
Мой моральный облик? Во дела! Я, конечно, рот открыл от удивления -
не ожидал такого.
Почему меня? Мой моральный облик не хуже, чем у других. Я даже маку-
латуру собираю. Потрошу каждую неделю Буневича, он мне дает связки науч-
ных журналов... Вообще-то я был уверен, что будем обсуждать Юрку Родюш-
кина. Он связался с фарцовщиком по кличке Панасоник, и они торчат по
воскресеньям у гостиницы "Прибалтийская".
А Дуня читает дальше:
- В отряде случилось чрезвычайное происшествие, - говорит.
Дальше выложила все, что я ей рассказал про Марцеллия и про Глюка.
- Пионер с таким общественным лицом, - говорит, - не имеет права быть
Хранителем планеты. Особенно в период сложной международной обстановки.
Про то, как появилась на блюде голова Марцеллия, она ни слова не ска-
зала. Вспомнила, наверное, как у нее поджилочки затряслись!
Ну, наших-то никакими пришельцами не проймешь. Им все до лампочки.
Сидят, пялятся, ждут, когда сбор кончится.
Юрка Родюшкин обрадовался, что его не трогают, хлопнул меня по спине:
- Проси, чтобы Марцеллий приволок оттуда телевизор в часах, - гово-
рит. - Там есть, я знаю!
Откуда он знает, фарца несчастная! Я сидел, как пришибленный. Вот уж
не ожидал, что Дунька меня . заложит! С младшей группы детского сада
вместе. Какое ей дело, как распорядились в Центре Вселенной? Назначили
меня, значит, так надо. Верно я говорю?
- Я предлагаю Быстрова переизбрать, - говорит Дуня. - Пусть подтянет
учебу, дадим ему общественное поручение. Может быть, потом и станет сно-
ва Хранителем планеты.
- Ты, что ли, меня избирала?! - заорал я. - Кто избирал, тот пускай и
переизбирает!
- Если хочешь знать, мне стыдно за человечество! - кричит она мне в
ответ. - Если такие, как ты, станут представлять нашу Землю в космосе...
Короче, завела свою шарманку. Наши, у которых электронные часы с ме-
лодиями, стали на кнопки нажимать. По классу музыкальные отрывки запища-
ли. У нас так на любую болтовню реагирует.
- Ты сам должен отказаться, - сказала Дуня.
- Вот уж фиг! Небось самой захотелось передавать в Центр информацию!
- Не имеете права, - говорю.
Дунька на Татьяну Ильиничну смотрит. Выручайте, мол! Та поднялась
из-за парты и вышла к доске. По-моему, она тоже растерялась.
- Дуня, - спрашивает она, - почему ты меня не предупредила о вашей
инициативе? Я и не знала, что у вас новая пионерская игра...
Хорошая игра! Видела бы она голову Марцеллия на блюде!
- Это не игра, Татьяна Ильинична. Это взаправду, - Дунька говорит.
- Я понимаю, понимаю, - кивает учительница. - Ко всему нужно отно-
ситься ответственно. Боря, конечно, поторопился взять на себя обязаннос-
ти... Как это?
- Хранителя планеты, - Дунька подсказывает.
- Вот-вот... Мне кажется, один человек вообще не должен... Это же
большой объем работы, отчетность... А что, если взяться за это начинание
всем отрядом?
В классе опять электронные мелодии запищали.
- Соберем информацию о жизни в капиталистических странах и у нас,
проведем сбор... - размечталась Татьяна Ильинична. - Можно написать
письмо президенту Рейгану с требованиями...
- Мы уже писали, - встрял Родюшкин. - Он не ответил.
- Помолчи, Родюшкин! О твоих связях с иностранными туристами мы еще
поговорим!
- Рейган - не турист. Он президент. И я с ним лично не знаком.
- Не исключено, - говорит, - что с этой инициативой можно будет обра-
титься в ООН. Поедем в Соединенные Штаты... Помните спектакль "Дитя ми-
ра"?
Тут все оживились. Кому же неохота прокатиться в Штаты?
Вскочила Маша Сумская, она всегда лезет первой, затараторила:
- Я считаю, что Татьяна Ильинична права! Давайте возьмемся всем отря-
дом! Выступим с пионерским почином, чтобы хранить планету от войн и эко-
логии! Про нас "Пионерская правда" напишет.
И села.
Я страшно разозлился. Втянута это дело пионерскую печать, потом хло-
пот не оберешься. Ну я и дурак! Кому проболтался - девчонке!
Все сделали задумчивые лица, смотрят на Татьяну Ильиничну.
- Молодец, Маша, - говорит она. - Очень дельная мысль. Надо, чтобы
все знали. Теперь у нас гласность.
- Но ведь не каждый достоин быть Хранителем, - гнет свое Дунька.
- Далеко не каждый, - согласилась Татьяна Ильинична.
Она снова пошла на заднюю парту, а наши стали выбирать хранителей
планеты. Причем про планету никто не думал. Думали о поездке в Штаты.
Все понимали, что поехать могут человек пять, не больше. И принялись бо-
роться. Поднялся страшный крик: выдвигали кандидатуры, обсуждали, голо-
совали... Про меня никто и не заикнулся. В результате избрали Дуньку,
Машу Сумскую, Витьку Куролесова, у него папа в ТАССе работает, и отлич-
ника Мишу Валиха. Татьяна Ильинична сказала, что куролесовский папа по-
может нам доставать важную для планеты информацию. То есть не нам, а им.
Наконец Дуня обратила на меня внимание.
- Боря! Ты, как пионер, обязан подчиниться решению сбора отряда, -
говорит.
Глаза сделала такие принципиальные, что хоть топись!
А теперь вопрос в ПИНГВИНе... - добавляет она, как бы между прочим.
- Держите карман! - заорал я. - ПИНГВИН мой, личная собственность!
Мне подарили!
- Постойте, какой пингвин? Ничего не понимаю. При чем здесь пингвин?
- это Татьяна Ильинична с задней парты волнуется.
Дунька ей снова объяснила, что это тот самый передатчик информации,
который передаст их паршивые заметочки в Центр Вселенной.
- Ну, пингвин поживет в зооуголке, - Татьяна Ильинична рукой махнула
и на часы смотрит. - Давайте заканчивать.
Вопрос о ПИНГВИНе проехали.
Все, как и Татьяна Ильинична, думали, что это такая игра. Только мы с
Дуньки знали, что все взаправду. Поэтому она и старалась захапать ПИНГ-
ВИНа, понимаете? Знала, что без него все их сведения равны нулю. Тут да-
же тассовский папа не поможет.
- Ладно, потом решим о ПИНГВИНе, - сказала Дунька и закрыла сбор.
В раздевалке она не постеснялась подойти ко мне и заявить, что
действовала, мол, из принципа. Значит, я не имею права обижаться.
Если бы не девчонка, стукнул бы!
- Я вот сейчас Глюку все опишу про тебя на бумажке, - говорю, - а он
в Центр передаст. Про твой моральный облик. Хочешь?
- И пожалуйста! Если там наши, они поймут. А если какие-нибудь не на-
