возвращаться домой после заявления ТАСС я стремничаю!
Пока японцы переваривали слово "стремничаю", которое означало в дан-
ном случае "опасаюсь", Панасоник ко мне подбежал, кулаками размахивает.
Я быстренько навел на него дудочку, зафиксировал центр шара, отпрыг-
нул и - снова свистнул!
Панасоник тоже в Москве оказался. Будет знать, как предавать Родину.
На полу сцены еще одна дыра образовалась. Сильно я им зал для пресс-кон-
ференций попортил. А что делать?
- Ну, кто еще хочет?! - заорал я, размахивая дудочкой, как пистоле-
том.
Главный японец ручки сложил, умоляет:
- Бабася-сан, успокойтесь! Сядьте на место, я вас прошу.
- Кончай, Бепс, - тихо сказала Тимошина.
- Разошелся.
Мне сразу стыдно стало. Веду себя, будто я из самого Центра Вселен-
ной. Такого себе даже Марцеллий не позволял.
Я занял свое место. Японец успокоил журналистов. Пресс-конференция
дальше потекла. Дыры в полу прикрыли пластиком.
Поднимается женщина. Говорит, что она из итальянского телевидения и
очень хотела бы знать, каким образом я собираюсь хранить планету? Что
входит в мои функции?
Вот и дождался я этого вопроса. Больше всего боялся. Думал, проско-
чат. Но отвертеться не удалось.
В зале опять все притихли. Я на микрофон смотрю. Микрофон молчит.
- Понимаете, - говорю. - Я как раз над этим и думал.
- Вот как? - она удивилась. - : У нас, например, когда назначают лю-
дей на должность, дают инструкцию. Или работник сам вырабатывает свою
программу. А у вас?
- И я сам вырабатываю, - сказал я. - Я ее обязательно выработаю, вы
не волнуйтесь. Планете плохо не будет. Только вы верьте мне, пожалуйста.
Если верить не будете, то я с работой не справлюсь. Когда люди друг дру-
гу верят, они дружить могут. Вот как мы с Катюшей. А Панасонику я не ве-
рю, так я с ним и не дружу... Вообще, вы знаете, для меня это работа но-
вая. Планету хранить... Но она и для всех новая. Мы раньше-то ее не
очень хранили. А теперь видим - от нее рожки да ножки остались. Надо бе-
речь... Надо потихоньку к свету стремиться, как в Центре, у Марцеллия.
Хватит про себя только думать, надо и про зверей, и про птиц. Мы ведь
летим куда-то. Некоторые думают, что никуда. Просто в пустоту. А мне
больше нравится, если к цели. Вот я вам и говорю как Хранитель - давайте
лететь к свету!
- И к любви! - это Катюша как крикнет! Не ожидал от нее.
Корреспонденты вспышками засверкали.
Аплодируют.
Я вдруг почувствовал, что устал страшно. Будто мешки с ватой грузил.
И сам стал ватный.
- Пресс-конференция объявляется закрытой, - сказал японец. - Храните-
лю планеты необходимо отдохнуть.
Глава15 ЗАМАНЧИВЫЕ ПРЕДЛОЖЕНИЯ
На следующее утро Тэйко-сан опять появилась с пачкой газет - не
только японских, но и наших.
- Бабася-сан, почитайте "Известия", - говорит.
Я раскрыл "Известия" за вчерашнее число, а там на второй странице, в
полный рост - "Заявление ТАСС", что вчера Бубликов читал, комментарии
специального корреспондента Японии, а чуть ниже - письмо моей мамы в ре-
дакцию! Так и подписано "С. Быстрова".
Я, конечно, сразу же на мамино письмо накинулся, читаю. А в письме
написано, что ее сын, Борис Быстров, то есть я, в последнее время стра-
дал нервным расстройством. И даже были случаи психических припадков. Ну,
заскоки, понимаете? Мама не сомневается, что, пользуясь этим, реакцион-
ные силы вывезли ее сына в Японию. И Катю Тимошину прихватили. Мама вы-
ражала протест и требовала вернуть сына на Родину.
Я чуть не заплакал. Во-первых, от жалости, во вторых, от обиды. Маму
было жалко, а обидно за себя. Конечно, она все своей психиатрией меряет.
Ее научили, что у нормального человека не может быть такого желания -
хранить планету. А если кто чуть-чуть выделяется, то он - псих! Да разве
ж так можно? Тогда и Пушкин - псих! И этот... опять забыл... Данте, вот!
- Тэйко-сан, - кричу, - ну скажи, похож я на психа?!
- Нет, но вы похож на немножко не в себе, - отвечает.
Читаю дальше. Комментарий корреспондента. Он, оказывается, был на
пресс-конференции и все успел передать, пользуясь разницей по времени.
"Не подлежит сомнению, - пишет он, что Борис Быстров страдает аномалиями
умственного и душевного развития, плохо контролирует свое поведение, хо-
тя некоторые его способности не до конца объяснены наукой...".
Ну, это он имел в виду, когда я Бубликова с Панасоником на Родину за-
кинул.
Короче говоря, корреспондент предлагал не портить дружественных отно-
шений и быстрее вернуть больного мальчика родителям, чтобы они его под-
лечили. Понимаете?
Я помрачнел.
- Что Катя делает? - спрашиваю.
- Катюша-сан передает котенка в дар Обществу охраны животных - гово-
рит Тэйко-сан.
- Молодец, - похвалил я.
Вскоре приходит Катька, а с нею вместе входят в номер три японца,
один из них - в военной форме. Ладошки складывают перед грудью и кланя-
ются мне. Я тоже ладошки сложил, поклонился.
- Это кто такие? - шепчу Тэйко-сан.
- А это, - говорит, - представители фирм и министерства обороны.
- Ага, понятно. Кать, ты посиди пока, - говорю Катьке. - Я слушаю
вам, господа.
Первым военный заговорил. Тэйко-сан переводит Я сначала ничего не по-
нимал, потом вник. Японцев надо уметь слушать. Они каждую мысль обклады-
вают гарниром вежливых оборотов. Военный японец говорил минут пятнад-
цать, а мысль была очень простая: не продам ли я ихнему министерству ду-
дочку, поскольку мне она ни к чему и даже опасна? А заплатить они готовы
три миллиарда иен.
И чековую книжку показывает.
Конечно, упаковал он все это красиво: "Вы не сочтите... Если нам бу-
дет позволено... Бабася-сан может не сомневаться.,.". Короче, лапшу на
уши вешал.
- А зачем вам дудочка? - спрашиваю.
- Видите ли, нашим экспертам показалось, что этот прибор можно ис-
пользовать в целях всеобщего и полного разоружения...
"Ага, разоружения! - думаю. - А сами небось космическую энергию хотят
себе захапать, чтобы потом нас пугать..."
- Нет, - говорю. - Рад бы, но не могу.
- Пять миллиардов иен, - набавляет цену японец. Тэйко-сан тут же по-
яснила, что на эти деньги я могу купить пару миллионов видеомагнитофо-
нов, дом, земельный участок, а на остальное хорошо пообедать в ресторане
с русской кухней.
- Зачем же мне столько видеомагнитофонов? - говорю. - Нет-нет, не
просите. Не продам. Это подарок.
Это он сразу понял. Подарок есть подарок, даже в Японии.
Начал говорить второй. Он сказал, что понимает мои чувства по отноше-
нию к другу, подарившему мне дудочку, поэтому не просит ее продавать.
Дудочка останется у меня. Но я могу с помощью его фирмы организовать
свой концерн. Фирма меня финансирует, а прибыль будем делить вместе.
Японец предложил назвать концерн "Бабася инкорпорейтед".
- А чем он будет заниматься, этот концерн? - спросил я.
- Грузовыми и пассажирскими перевозками, - отвечает. он, не моргнув
глазом. - Мы уже имеем известия, что ваши соотечественники Бубликов и
Скворцов благополучно оказались в Москве. Сейчас оба в больнице - с неп-
ривычки. Но состояние их удовлетворительное. Наши эксперты полагают, что
помощью вашего прибора можно доставлять людей и грузы в любую точку Зем-
ли за минимум времени.
- Это они правильно полагают... Но я капиталистом никогда не буду, -
сказал я.
- Простите, а как же вы будете жить здесь, на какие средства? - спра-
шивает он вежливо.
- А я здесь жить и не собираюсь. Мы домой вернемся, правда, Катя? -
говорю Тимошиной.
- А то нет! - отвечает она, листая в кресле японский журнал.
- Разве вы не понимаете, что после письма вашей мамы-сан, - тут он
кивнул на "Известия", - вас на Родине отправят в лечебницу?
Я вздохнул. Есть такая вероятность.
- Кроме того, учтите, - продолжает он, а сам улыбается сладко-сладко,
- вы незаконно пересекли границу с неизвестным нам оружием. Только наша
врожденная вежливость позволяет нам вести с вами переговоры и предлагать
выгодные условия. Но наше терпение не беспредельно...
"Ага! Пугать начал, - думаю. - Дело дрянь. Отобрать у меня дудочку -
пара пустков. Даже каратиста присылать не надо. Втроем они вполне спра-
вятся".
- Ну, а вы что хотите предложить? - спрашиваю у третьего, чтобы время
выиграть.
- Я продюсер, - говорит. - Предлагаю вам контракт на гастроли по Япо-
нии, Европе, США и Канаде. С вашей дудочкой. Тимошина-сан будет вашей
ассистенткой...
- Фокусы, что ли, показывать? - спрашиваю.
- Вот именно. Оплата в долларах. Полмиллиона в месяц.
Я на Катьку посмотрел. Она в журнал уткнулась, делает вид, что не
слышит.
- Подумайте, Бабася-сан, - сказала переводчица.
При этих словах в номер вошли двое могучих японцев с бицепсами. Оста-
новились у дверей, руки скрестили и на меня смотрят. Покачиваются слегка
с пятки на носок. Натуральные японские гангстеры. Как я не подумал! Эти
господа сами у меня дудочку отнимать не станут. Можно в международный
скандал влипнуть. Вот они мафию и наняли.
- Я согласен вести переговоры об использовании прибора только с фир-
мой "Тошиба", - говорю. - Желательно с господином Мацуката.
Катька на меня радостный взгляд кинула. Поняла с ходу.
- Что ж, ваше право, - японцы говорят. - Мы подождем пока.
Ладошки перед собой сложили, поклонились, попятились задом в коридор.
И мафия попятилась.
Тэйко-сан сняла телефонную трубку и стала связываться с "Тошибой".
Глава 16 ОБРАТНЫЙ ПУТЬ
Когда ехали в машине на фирму "Тошиба", мне грустно сделалось. Вспом-
нил мамино письмо в редакцию. Конечно, мама меня любит, о чем разго-
вор... Но если любишь, то надо же человеку верить, правильно я говорю?
Написала бы она: "Мой сын - Хранитель планеты, и отстаньте все от него!
Попал в Японию, значит, так нужно!". Вот это было бы да...
Катюша рядом сидела. Сразу заметила, что я губы надул. Девчонки вооб-
ще чуткие. Придвинулась ко мне, шепчет:
- Ничего, Бепс, вот вернемся, мы им покажем, как планету хранить!
- А может, остаться хочешь? - шепнул я. - Накупим электронных игр,
будем с утра до ночи играть...
Она как отпрыгнет от меня. Глаза круглые.
- Да ты что! А мама?!
- Мама думает, что я больной.
- Передумает. Маму не выбирают. Какая есть, такая есть... Ничего, мы
им простим... - Катька отвечает рассудительно.
Мы друг к дружке склонились и стали план вырабатывать. Тэйко-сан впе-
реди сидела. Ушки свои японские навострила, но мы тихо шепчемся, она ни-
чего не слышит.
Самое главное, надо было сработать четко. Я незаметно еще в машине на
дудочке координаты Ленинграда поставил и положил дудочку в карман, под
руку.
- Следи за мной, - наставляю Катьку. - Как только я скажу "гуд бай" -
ты уж ни секунды не медли.
- За меня не бойся, - Катька говорит.
Приехали на фирму. Японцы к дверцам подбегают, распахивают, ведут ку-
да-то... Я дудочку в кармане сжимаю, даже пальцы вспотели.
Представляют нас директору, или кто там он у них - не знаю. Снова
вежливые обороты. А я их уже не слушаю, мне бы только до ПИНГВИНА доб-
раться.
- Хочу говорить с господином Мацуката, - заявляю.
Опять нас ведут по коридорам и приводят в электронную лабораторию.
Наконец я этого Мацукату увидел. Маленький такой японец, довольно моло-
дой.
- Я намерен с вами сотрудничать, - говорю ему. - Только покажите сна-
чала, над чем вы работаете.
Катька рядом со мною, ни на шаг не отходит. Но и сопровождающие тоже
не отходят ни на шаг.
Мацуката повел нас в соседнюю комнату. Смотрю, а там на пластиковом
столе, в окружении каких-то приборов, топчется мой Глюк. Исхудал, бед-
ный, глаза тоскливые и нервные. Японцы его рентгеном просвечивают. На
экране - что-то невообразимое. Какая-то электронная схема, сложней, чем
в телевизоре.
- В настоящее время, - говорит Мацуката, - мы исследуем сложный
