электронный прибор. Судя по всему, это некий передатчик, но зачем он
сделан в форме пингвина и на каком принципе работает - пока загадка.
- А где вы его взяли? - спросил я как бы между прочим.
- Мы Получили его по обмену от дружественной фирмы, - ответил Мацука-
та.
"Вот врет! - думаю. - Это Панасоник-то у них - дружественная фирма?!"
- Мы могли бы, - говорит, - заняться также исследованием вашего при-
бора...
- Ну что же, господа, - начал я важно, а сам ближе к ПИНГВИНу подби-
раюсь. - Ваши деловые предложения очень заманчивы. Они вполне в духе
японского гостеприимства. Однако, вы сами понимаете, их надо хорошо об-
думать...
Я уже был рядышком со столом, на котором стоял ПИНГВИН.И не успели
японцы опомниться, как я схватил ПИНГВИНа в охапку и прокричал скорого-
воркой:
- Я у себя дома подумаю, хорошо? ПИНГВИН мой, учтите! Спасибо за вни-
мание! Гуд бай!
Катька ко мне бросилась, я ее сграбастал, мы пригнулись к полу, сжа-
лись в комочек. Я молниеносно выхватил дудочку и дунул в нее...
Радиус пространства, которое я хотел отправить домой, был совсем ма-
леньким. Я его заранее выставил, чтобы не дай бог, кого-нибудь из япон-
цев не прихватить. Или кому-нибудь ногу не оттяпать. Поэтому мы и сгруп-
пировались.
Раздался шип, треск, грохот. Прощай, Япония! Прощай, котенок! Я успел
увидеть перекошенное лицо Тэйко-сан - и мы исчезли. Очень бы хотелось
посмотреть на японцев, как они на это среагировали, но - увы! Мы домой
отправились.
Прилетаем через секунду в Ленинград и - попадаем в шкаф!
Во дела! Тут нам повезло меньше, чем в "саду камней". Барахтаемся в
каких-то тряпках, платьях, костюмах... Ничего не понимаем, темно...
Вдруг дверца распахивается, мы вываливаемся на пол. И тут же - дикий
крик!
Кричала девочка лет шести. Она сидела за столиком рядом со шкафом,
что-то рисовала, а тут мы вывалились с ПИНГВИНОМ. Каждый бы испугался.
Смотрю - квартира незнакомая, девочка тоже мне абсолютно неизвестна.
И орет вдобавок. Не успели мы опомниться, как в комнату вбежал человек в
брюках и в майке. Наверное, папа девочки.
- Что такое? Почему ты...
Тут он нас увидел. И остолбенел, конечно.
- Вы кто такие? Что здесь делаете?
А я так обрадовался, что он на русском говорит, а значит, мы дома,
что даже хотел его расцеловать. Бросился к нему, руку протягиваю.
- Мы из шкафа! - кричу. - То есть из Японии! Понимаете?
Тут его тоже перекосило, как Тэйко-сан. На ПИНГВИНа обалдело посмот-
рел, к шкафу кинулся. Распахнул обе дверцы, а там - ужас! Весь их гарде-
роб сильно попорчен. Ведь мы же своим пространством ихнее пространство
выжгли! А в нем костюмы были, платья. Остались одни ошметки. Причем ви-
сящие на плечиках. Полпиджака, кусок свитера, юбка с выжженным полумеся-
цем...
Дядька аж зарычал! Кинулся к двери, кричит:
- Ксения, вызывай милицию! Быстро! Я их подержу!
- Что случилось?! - откуда-то женский крик.
В общем, переполох. Прибежала тетенька, заголосила, потом она приня-
лась по телефону милицию вызывать. Дядька нас сторожит, жена в трубку
объясняет, что у них в шкафу завелись преступники из Японии... Девочку
они, слава богу, увели в другую комнату.
Вскоре приехали милиционеры, осмотрели шкаф с одеждой, спросили, от-
куда мы взялись. Я сказал, чтобы они позвонили в министерство иностран-
ных дел. Что там про нас знают.
- Ладно, поехали в отделение, - лейтенант вздохнул. - Покою нет от
этих неформалов.
Очень обидно мне стало. Почему-то казалось, что на Родине должны цве-
тами встретить. Ведь мы с победой вернулись. ПИНГВИН снова наш, и можно
спокойно хранить планету! А тут опять разборки начинаются!
- Смываться будем, - шепчу Катьке. - Не отходи от меня.
А сам уже дудочку в кармане настраиваю на отклонение гравитации. Вы-
вели нас во двор. Стоит милицейская машина. Нас подвели к ней сзади,
стали дверцу открывать. И тут я достал дудочку, Катька сделала ко мне
шаг, и я свистнул.
Мгновенно вокруг нас с Катькой возник светящийся шар. Мы оторвались
от земли и в этом шаре поплыли.
- Стой! - лейтенант закричал.
Но было уже поздно. Мы поднимались все выше. Милиционеры задрали го-
ловы, у них даже фуражки попадали - мы были на уровне восьмого этажа.
Приятно лететь в невесомом шаре! Правда, страшновато немного. Внизу
дворы и улицы, дома, деревья, а ты плывешь, как семечко одуванчика по
ветру, и светящийся мир слегка потрескивает электричеством.
- Куда полетим? - спросила Катя.
- Летим к Дмитрию Евгеньевичу. Надо все разузнать, - сказал я и нап-
равил кончик дудочки к Петроградской стороне, а мы в этот момент над Ва-
сильевским островом летели. Мимо нас проплыл золотой ангел на шпиле Пет-
ропавловской - вблизи он оказался огромным. Я направил кончик дудочки
вниз, и мы приземлились в парке вблизи памятника "Стерегущему".
В парке было пусто и темно. Мои часы с телевизором показывали ПОЛОВИ-
НУ девятого вечера.
Глава 17 РАЗГОВОР С ИСТОРИКОМ
Дмитрий Евгеньевич чуть не прослезился, когда нас увидел. Засуетился,
пальтишко с Катьки снимает.
- Дети вернулись... - бормочет. - Счастье-то какое! Я так за вас вол-
новался. Живы-здоровы... И с ПИНГВИНом...
Он проводил нас в кабинет, крикнул жене и дочери, чтобы нас покормили
быстренько. В кабинете поставил перед ПИНГВИНом книгу "Наполеон Бона-
парт", чтобы птицу подпитать информацией. Нас с Катькой, на диван уса-
дил.
- Ну рассказывайте! Здесь ходят дикие слухи.
А жена с дочкой уже котлеты несут с макаронами, чай, бутерброды с сы-
ром... Мы с Катькой как накинемся! Давно нормальной еды не видали. В
Японии все крабы да кальмары.
- В общем, все в .порядке, - говорю я, а сам жую. - Японцы отнеслись
к нам неплохо, хотя и пытались купить с потрохами...
- Вот-вот! Этого я и боялся! - воскликнул Дмитрий Евгеньевич.
- Но мы не поддались и удрали! - сказал я.
- Они со мной тоже долго беседовали, чтобы я на Бепса повлияла, -
вдруг призналась Тимошина.
- Что же ты им отвечала? - заинтересовался историк.
- Я сказала, что лучше у себя дома в бетонной трубе сидеть, чем у них
в Японии - в видеобаре!
- Это ты правильно, Катюша... Хотя и дома лучше было бы - не в трубе
сидеть. Надоели эти трубы... - проворчал Дмитрий Евгеньевич. - Давай-
те-ка рассказывайте подробно. С самого начала.
И я ему рассказал с самого начала: и про "сад камней", и про отель, и
про пресс-конференцию...
Смотрю, у нашего Дмитрия Евгеньевича глаза опять стали влажными. За
платком в карман полез.
- Я читал твои слова в "Морнинг стар", - говорит. - Это газета анг-
лийских коммунистов, я ее регулярно читаю. Порадовался за тебя. Действи-
тельно, дело это новое - планету хранить. Не грех и поучиться...
- А в наших газетах печатали? - спрашиваю.
- Нет пророка в своем отечестве, - опять вздохнул историк.
- Чего? - спросили мы с Тимошиной разом.
- Пока не видел, - сказал он.
Ну, я дальше рассказываю, как отправил домой Бубликова с Панасоником,
японцам сцену попортил... Дмитрий Евгеньевич улыбается, головой качает.
Я и про фирму "Тошиба" рассказал, как мы оттуда деру дали, и, наконец,
как от милиции улетели.
- Вот мы и здесь, - говорю. - А у вас какие новости?
Дмитрий Евгеньевич нам поведал, что после нашего отлета в Японию тру-
бы с пустыря убрали. Включая и ту, нами испорченную, из которой мы кусок
прихватили. В школе со всеми беседовали - с учителями и ребятами: не
имел ли я намерений бежать за границу. Когда узнали из японских газет,
что мы с Тимошиной там, маму срочно попросили написать письмо в редак-
цию...
- А что я больной, ее тоже попросили написать? - спросил я.
- Нет, это она сама, - сказал Дмитрий Евгеньевич.
У меня на душе совсем муторно стало. Как представил, что опять при-
дется всем доказывать, что я не верблюд... Ох-хо-хо...
Историк на часы посмотрел.
- Давно вы из Японии? - спрашивает.
- Часа не прошло, - говорю.
- Прекрасно. Давайте-ка по домам. Здесь, вероятно, еще не знают о ва-
шем исчезновении из Токио. Но скоро узнают. Вам надо поговорить с роди-
телями, пока не явятся из министерства, редакций и еще откуда-нибудь.
Нужно родителей убедить.
- Как же их убедишь? - спрашиваю.
- Вот уж не знаю. Покажешь маме ПИНГВИНа, расскажешь обо всем. Должна
же она понять, что у тебя такая миссия!
- Дмитрий Евгеньевич, пойдемте со мной. Вам она больше поверит, -
взмолился я.
Историк насупился, помолчал.
- Боренька, вы должны меня понять, - он опять на "вы" перешел. - Вы
уже не тот Боря Быстров, что были два месяца назад, когда впервые приле-
тел Марцеллий. Вы сделали первый шаг на пути к Хранителю. Вы сказали ми-
ру, как собираетесь нашу планету хранить. Вы сказали, что на ее звездном
пути есть цель...
- Я это сказал? - испугался я.
- Да, именно так было написано в "Морнинг стар"... И вы хотели бы уз-
нать эту цель. Вы показали миру, что вас не интересуют деньги, почести,
райская жизнь...
- Когда я. это показал? - испугался я.
- Ну вы же вернулись домой! - рассердился историк. - Вы вернулись к
себе, и вам здесь тоже предстоит на каждом шагу доказывать истинность
вашего призвания. И никакие поводыри вам не нужны!
- Дмитрий Евгеньевич, я не понимаю! Вы как-нибудь попроще! - взмолил-
ся я.
- Не могу я тебя за ручку водить! - опять рассердился историк. - Сту-
пай к маме и действуй сам. И дальше сам! Сам! Понимаешь? Я могу тебе
только что-то посоветовать, но ты сам должен решать - следовать моему
совету или нет. Вот так.
Я задумался. Со стены смотрел на меня портрет бородатого старика, от-
ца Дмитрия Евгеньевича, бывшего Хранителя планеты. И Пушкин, и Толстой,
и Данте смотрели на меня со стен, будто чего-то ждали от меня.
Я встал.
- Катюша, иди домой, поговори с мамой. А я пойду к своим... Нам долж-
ны поверить.
- Я вам советую оставить у меня дудочку Марцеллия, - сказал историк.
- Мало ли... У вас могут ее попросить... Отобрать...
- Хорошо, я согласен.
- Борька, как же они нам поверят... без дудочки? - спрашивает Катюша.
- Я Хранитель, Катя. В меня должны поверить без волшебства, - сказал
я.
Я посадил ПИНГВИНа в картонную коробку, которую принес Дмитрий Ев-
геньевич, и мы с Катей ушли.
Расстались мы на нашем пустыре. Бетонных труб и в самом деле уже не-
было, площадку разровняли бульдозерами и даже воткнули кое-где чахлые
деревца. Я на минутку включил телевизор в часах. Шла программа "Взгляд".
Ведущие говорили о нас с Катькой и обещали связаться с корреспондентом в
Японии, чтобы он рассказал, как мы там себя ведем.
Но мы были уже здесь. Дома.
ФИНАЛ ОТ АВТОРА
... Вот все, что рассказал мне Хранитель ночью в пустом грузовом лиф-
те, остановившемся между этажами нашего кооперативного дома. Когда он
закончил, я машинально взглянул на часы. Было половина шестого утра.
Мы оба уже сидели на полу, привалившись спинами к стенкам лифта.
ПИНГВИН в коробке упорно читал журнал "Нева".
Хранитель зевнул. Мне тоже очень хотелось спать. Я пережил вместе с
Хранителем его историю, и сейчас наступило расслабление. Недоверие и
тревога сменились уверенностью в том, что все идет правильно и в Храни-
теля можно верить.
И мы задремали. Как солдаты после боя перед новым боем.
Проснулись мы, наверное, часа через два от громких звуков, доносив-
шихся снаружи. Кто-то бегал по этажам, переговаривался, до нас донеслась
громкая фраза:
- Лифт не работает!
- Так пошлите за механиком! - приказал чей-то голос.
- Товарищ майор, прочесывание микрорайона закончили. Никого не обна-
ружено! - доложил кто-то.
- Не мог же он сквозь землю провалиться!
Я понял, что ищут Хранителя. И он это тоже понял, но не испугался,
только протер ладонями лицо, вздохнул и поднялся на ноги, готовый к но-
