не продержаться.
Стук молотков между тем не стихал ни на минуту. Даже если Тубал
придет к восходу солнца, и тогда может быть слишком поздно. Правда, чтобы
втащить машину в сад, джезмитам придется сначала разрушить стену, но это
не займет много времени. Поэтому, когда Конан спустился к товарищам, лицо
его омрачала тревога.
Зуагиры не разделяли настроения своего предводителя. Они только что
одержали блестящую победу, у них была сильная позиция, начальник, которого
они боготворили, и неисчерпаемый запас стрел. Чего же еще желать воину?
Тяжелораненый скончался, когда предрассветные сумерки притушили
фонари в саду. Конан внимательно оглядел свое потрепанное воинство.
Зуагиры, согнувшись, перебегали по балкону, поминутно заглядывая в
отверстия решетки. Нанайя, завернувшись в обрывок шелка, как убитая, спала
на полу.
Вдруг постукивание прекратилось. И в наступившей тишине раздался
скрип огромных колес. Молох войны, сотворенный джезмитами, оставался
по-прежнему невидим, но острым зрением варвар разглядел темные фигуры,
толпившиеся на крышах домов за наружной стеной. Оторвав взгляд от крыш и
крон деревьев, он некоторое время с тайной надеждой всматривался в
северный край плато. Никакого движения: в свете пробуждающегося дня
оборонительные сооружения на краю плато производили впечатление вымерших.
Быть может, часовые, на которых не подействовала печальная участь отряда
Антара, при первых звуках схватки сорвались с мест и покинули пост? Но
проблеск надежды тут же угас - по дороге к Лестнице пылил отряд в дюжину
стражников. Все верно: Ольгерд - опытный воин и никогда не оставил бы
такой важный пост без прикрытия.
Конан повернулся к оставшимся шести зуагирам - бородатые, с налитыми
кровью глазами, они молча смотрели на него.
- Кушафи не пришли, - глухо сказал он. - Очень скоро Ольгерд нашлет
на нас своих головорезов. Они укроются в осадной машине, и там их не
достать. Под ее защитой они взберутся по лестницам и ворвутся в башню.
Скольких-то мы убьем, остальные убьют нас.
- На все воля Хануман! - ответили воины. - Джезмиты надолго запомнят
этот день! - В утреннем свете лица зуагиров оскалились, точно морды
голодных волков, руки крепче сжали оружие.
Голоса во дворе усилились. Заглянув в окно, Конан увидел осадную
машину: с ужасным скрежетом и скрипом она медленно приближалась к стене.
Это было тяжелое, неуклюжее сооружение из деревянных брусьев, бронзы и
железа, установленное на тележку с несколькими парами колес высотой в рост
человека, снятых с колесниц. За таким щитом могли бы укрыться от стрел не
меньше полусотни человек. Машина приблизилась к стене и там становилась.
Забили кувалды.
Шум разбудил Нанайю. Она села, протирая глаза, и вдруг с воплем
кинулась к Конану.
- Да уймись ты! - резко одернул ее варвар. - Выкарабкаемся
как-нибудь! - Однако в душе он вовсе не был в том уверен. Для девушки
киммериец мог сделать очень немного: быть рядом, чтобы во время штурма
последним ударом меча избавить ее от пыток, наверняка уготованных всем
пленным.
- Пошла трещинами. Похоже, скоро рухнет, - пристально глядя на стену,
сказал самый остроглазый из зуагиров. - Ишь как напылили кувалдами. Сейчас
сами покажутся.
Из стены начали вываливаться камни, потом вдруг рухнул целый кусок. В
брешь высыпали люди - схватив обломки, они потащили их в стороны. Конан
согнул тугой гирканский лук и пустил стрелу. В проломе дико закричал
человек - стрела пронзила его грудь. Двое оттащили раненого, остальные
продолжали расчищать площадку. Поодаль темнела осадная башня, спрятавшиеся
в ней воины нетерпеливыми криками погоняли тех, кто расчищал дорогу. Конан
пускал стрелу за стрелой. Некоторые отскакивали от камней, но большинство
впивались в человеческие тела. Была минута, когда джезмиты дрогнули и
подались за стену, но тут же над их головами хлыстом взвился голос
Ольгерда, и все немедленно вернулись к работе.
И когда первые лучи солнца проложили по земле длинные тени, все
препятствия на пути осадной машины были убраны. С ужасным треском башня
двинулась вперед. Зуагиры пускали стрелы, но те застревали в дубленой
коже, натянутой меж брусьев. Конан прикинул: в высоту башня доходила до
второго этажа, лестницы в таких сооружениях приколачивают изнутри к
стенам; выходит, как только эта махина окажется у балкона, джезмиты
вылезут на верхнюю площадку, в щепки разнесут ажурную решетку и, всей
массой ринувшись на балкон, сметут и его и горстку зуагиров!
Киммериец повернулся к своим воинам.
- Вы храбро сражались, - сказал он. - Давайте же умрем достойно и
постараемся захватить с собой в царство Теней побольше псов-джезмитов. Не
будем ждать, пока они навалятся на нас, - их слишком много. Сами разрубим
решетку и, когда они полезут по лестницам, встретим их на верхней
площадке. Пусть попробуют выбраться!
- Их лучники изрешетят нас из кустов, - возразил Антар.
Конан пожал плечами, его губы скривились в горестной усмешке.
- Пусть так. А мы тем временем славно позабавимся. Скажи своим, чтоб
принесли из оружейной копья, - в такого рода схватке лучше фаланги ничего
не придумаешь. Я еще видел там большие щиты - поставим несколько по краям,
чтоб прикрывали от стрел.
Секундами позже варвар уже стоял впереди линии затаивших дыхание с
копьями наперевес зуагиров; сам он держал тяжелый боевой топор, готовый в
нужную минуту напрочь снести деревянную решетку и увлечь за собой
товарищей.
Все ближе, ближе башня, и все громче победный рев джезмитов!
Внезапно, на длину копья от балкона, машина замерла. Раздалось
призывное пение труб, поднялся шум, переполох, и воины, выскочив из башни,
помчались обратно к пролому. Минута - и сад опустел.
9. ЗЛОЙ РОК ДЖАНАЙДАРА
- Кром, Митра и Асура - в кучу! - прорычал варвар, бросив топор. -
Псы удирают, а я их и не приласкал!
Он бегал по балкону, пытаясь разглядеть причину неожиданного бегства,
однако громоздкая осадная машина загораживала собой весь обзор. Тогда
киммериец метнулся в оружейную и помчался вверх по лестнице на смотровую
площадку.
И первый взгляд поверх крыш Джанайдара - туда, на север, где вилась
лента дороги, ведущей из города. По ней что было сил бежали с полдюжины
воинов. А дальше, издали похожие на муравьев, через оборонительные
сооружения по краю плато лезли и лезли какие-то люди. Мощный вопль ярости
долетел до внезапно притихшего Джанайдара. И в наступившей затем тишине
Конан отчетливо услышал тот загадочный барабанный бой, который и прежде не
давал ему покоя. Но сейчас ему было все равно - пусть хоть все демоны
преисподней разом забарабанят под проклятым городом.
- Балаш! - загремел его голос.
Вот уже во второй раз его выручила беспечность стражей Лестницы.
Горцы дождались минуты, когда сменялся караул, и, взобравшись
незамеченными, в молниеносной схватке перерезали вновь прибывших. Воинов,
хлынувших на плато из-за бруствера, было больше, чем набралось бы мужчин в
Кушафе, и, несмотря на расстояние, Конан сразу узнал красные шелковые
шаровары своих козаков.
В Джанайдаре минута оцепенения сменилась лихорадочной суетой. По
улицам забегали рабы и воины, на крышах вопили женщины. От дома к дому
подобно шквалу пронеслась весть о неожиданном вторжении. Но вот над общей
сумятицей, словно удар бича - жгучий, но отрезвляющий, - раздался голос
Ольгерда.
Из садов, дворцового двора, ближних домов на площадь стал стекаться
народ. В дальнем конце улицы, в окружении гирканцев в сверкающих доспехах,
Конан разглядел самого Ольгерда, там же блестел шлем Захака с роскошным
плюмажем. За их спинами, в боевом порядке племен, развернулось несколько
сот воинов-джезмитов. Как видно, Ольгерд успел обучить их некоторым
приемам ведения боя.
Организованным строем они прошли десятка два шагов, словно
намереваясь выйти из города и встретить варваров в открытом поле, но у
кромки города вдруг рассеялись, скрывшись в домах и садах по обеим
сторонам улицы.
Варвары находились слишком далеко и не могли видеть маневра. Когда
они подошли к Джанайдару, город казался вымершим.
Но из своего орлиного гнезда Конан прекрасно видел и сады, кишащие
воинами, и крыши, где за балюстрадой притаились лучники. Друзья шли прямо
в западню, а он не может их предупредить! Из груди варвара вырвалось
сдавленное рычание.
На площадку, тяжело дыша, вылез один из зуагиров. Он как раз кончил
заматывать раненое запястье. Затягивая зубами узел, воин невнятно
произнес:
- Твои друзья? Эти простачки бегут прямо в пасть смерти.
- Вижу! - прорычал Конан.
- Догадываешься, что сейчас будет? - продолжал зуагир. - Еще в
бытность дворцовым стражником я раз слышал, как Тигр объяснял командирам
отрядов свой план на случай внезапного вторжения. Видишь в конце улицы на
восточной окраине фруктовые деревья? Там сейчас спрятаны пятьдесят тяжелых
пехотинцев. По другую сторону дороги раскинулся густой сад - мы называем
его садом Стигийцев. Там в засаде не меньше полусотни. Одинокий дом
неподалеку битком набит воинами, те, что по другую сторону улицы, - тоже.
- Зачем ты мне все это говоришь? Я сам вижу затаившихся псов - и в
саду, и на крышах.
- Ага. Те, что в саду, не шелохнутся, пока варвары не пройдут по
дороге мимо и не окажутся между домами. Тут же лучники выпустят по ним
тучи стрел, а тяжелые воины, как две стены, перекроют улицу. Ни один не
уйдет.
- Если бы можно было их предостеречь!.. - пробормотал Конан. - За
мной - вниз!
Он скатился по лестнице в оружейную. Крикнув Антара и зуагиров,
киммериец отрывисто бросил им:
- Мы выступаем!
- Семеро против семисот?! - Антар разинул рот. - Я не трус, но...
В нескольких словах Конан передал все, что видел со смотровой
площадки.
- Как только Ольгерд захлопнет свою мышеловку, атакуем джезмитов с
тыла, и, может быть, нам улыбнется удача. Терять все равно нечего: если
Ольгерд разделается с моими друзьями, он вернется к башне, и тогда нам
конец.
- Но как нас отличат от Ольгердовых псов? - все еще сомневался
зуагир. - Твои дикари сначала разрубят нас вместе с джезмитами на куски, а
уж потом будут разбираться, что к чему.
- Смотрите! - Конан указал на посеребренные кольчуги и бронзовые
шлемы древней работы - их заостренные макушки украшали хвосты из конского
волоса. - Одевайте! Таких доспехов здесь ни у кого нет! Главное -
держаться рядом. Вместо боевого клича кричите: "Конан!" И, будем
надеяться, все обойдется. - И с этими словами он натянул себе на голову
шлем.
Непривычные к тяжелому вооружению, зуагиры недовольно заворчали: мало
им этого железа, так тут еще эти нащечные пластинки так ограничивают
видимость, что впору тыкаться, точно слепые щенки.
- Одевайте, живо! - загремел по комнате голос Конана. - Это вам не
пустыня - подкрался шакалом, убил, ограбил и удрал: это открытый бой!
Приготовьтесь и ждите меня. Я скоро.
Он снова поднялся наверх. Вольные Братья и горцы сомкнутым строем,
бок о бок быстро шли по дороге. Ярдов за двести от окраины они
остановились. Наученный жизнью, Балаш был опытным вожаком и не решался
вслепую бросить свою стаю на совершенно незнакомый город. От общей массы
отделились несколько человек и побежали к окраине - разведчики. Вот они
скрылись за домами, но скоро появились вновь и очертя голову помчались к
своим. Следом за ними, забыв про порядок, неслись не меньше сотни
