заглушали или загораживали другие, более дальние. Прикинув расстояние до
линии прожекторов и измерив на глаз длину ограды, он вычислил, что весь
комплекс был шириной не менее трех километров. Судя по яркости самого
дальнего огня, длина комплекса составляла около четырех километров.
Какая промышленность могла быть тут, в болотах центрального
Нью-Джерси? Обогатительные и химические производства, которыми славился
Босваш, располагались гораздо севернее. Но эти белые стены - именно их он
принял за соляные горы, когда проснулся первый раз - не походили на
обогатительный комбинат.
Мэйс Лэндинг. В названии звучали тревожные колокола. Что-то
показывали по телевидению. Что-то связанное с атомной энергией - нет,
термоядерной энергией! Это была электростанция, снабжавшая энергией весь
Центральный Босваш от департамента Нью Канаан до Уилмингтонского
муниципалитета. И Том Гарден сидел прямо под забором электростанции в
фургоне какого-то иностранного джентльмена, сопровождаемого проворными
парнями в камуфляже... Картинка маслом.
Двери фургона раскрылись со стуком и шипением плохо отлаженной
гидравлики. Луч фонарика стал шарить по салону и уперся в ногу Гардена.
Он прикрыл рукой глаза от света.
- Можешь выйти, - сказал руководитель группы, Итнайн.
- Что вы собираетесь со мной сделать? - Гарден уже знал ответ: его не
убьют, во всяком случае не эти люди, которые использовали снотворное
временного действия, чтобы успокоить его. Он прошел к двери и спрыгнул на
землю.
- Мой господин Хасан желает, чтобы ты наблюдал за нападением.
- Вы что, собираетесь захватить электростанцию?
- Да. Идем.
- Где Сэнди?
- У тебя сейчас нет времени для нее. Идем.
Гарден пожал плечами и пересек дорогу вслед за Итнайном. Палестинец
тяжело топал по асфальту. В свете нескольких звезд, пробивавшемся через
стелющийся туман, и узенького лунного серпа на западе, Гарден разглядел,
что на Итнайне армейские ботинки и униформа военного образца. На плече на
длинном ремне висело весьма мощное с виду ружье. Оно было гладкое,
антрацитово-черное с толстым стволом и коротким ложем. Перед
предохранителем, позади изогнутой ручки располагался цилиндрический
магазин. Это был какой-то вид автомата.
Группа людей, человек шесть или десять, ждали на другой стороне
дороги. Дорога шла по насыпи высотой в метр, спускавшейся прямо в
тростник. Вылетавшие из-под ботинок камушки падали с насыпи с музыкальным
всплеском, из чего Гарден заключил, что был прилив.
- Мы что поплывем туда? - спросил он.
- Это просто диверсия. Главный захват будет произведен в другом
месте, под руководством моего господина Хасана.
- Хасана?
- Да.
- Хасан аль Шаббат? Харри Санди?
- О, прошу вас! - человек рядом с ним страдальчески сморщился. - Вы
не должны использовать это вульгарное имя. Особенно среди них, его
последователей. Это имя, исковерканное тупыми западными журналистами.
Моего господина зовут Хасан ас-Сабах. Это древнее имя, происходящее из
Персии.
- Ну да, ясно. Но все же это тот самый Харри Фрайди, верно? Человек,
возглавивший восстание поселенцев в Хайфе, а позднее похитил водородную
бомбу в Хан Юнисе?
Итнайн помолчал.
- Да. Но это были подвиги моего господина в молодые годы - по вашему
счету.
- А теперь он действует в Штатах?
- Как и все мы.
- И ему зачем-то нужен я.
- Да, зачем-то нужен, - согласился Итнайн.
Затем он отвернулся к своим людям и отдал торопливые команды
по-арабски, используя множество жаргонных слов и военных терминов, из
которых Гарден почти ничего не понял. Он уловил слова "ракета" и
"дальность", но и без этого можно было бы догадаться о характере
приготовлений, как только террористы раскрыли длинный ящик размером с
приличный мужской гроб.
В тумане мерцало белое эпоксидное покрытие ракеты "Си Спэрроу". В
глубине ящика скрывалась труба ручного пускателя.
Гарден слышал об этих ракетах. Боеголовка содержала высоковольтный
конденсатор, аргоно-неоновую лазерную трубку, включающуюся при повышенном
уровне энергии, разделитель потоков и стеклянную гранулу размером с
рисовое зерно. В грануле была заключена смесь трития и дейтерия. При
контакте с целью, конденсатор загорался; лазер заряжался, испуская луч
высоко-энергетических когерентных фотонов; разделитель расщеплял луч и
направлял его таким образом, что он бил в гранулу с трех сторон; внешняя
поверхность стекла мгновенно испарялась, внутренняя сжималась и нагревала
смесь изотопов водорода, пока она не взрывалась, превращаясь в гелий. В
результате получалась крошечная водородная бомба.
Взрывная сила инерционно-термоядерной боеголовки была ничтожна,
эквивалентна тактической ручной гранате, ее едва хватало на то, чтобы
разрушить переднюю часть оболочки ракеты. Но взрывная сила и не была
целью. Электромагнитный импульс от этого маленького ядерного взрыва
создавал наведенное напряжение, которое сжигало всю электронику в
определенном радиусе, обычно около 1000 метров. Все, кроме
высокозащищенных датчиков и электроники вспыхивало как игорный автомат в
Атлантик-Сити на джекпоте - и затем выключалось навеки.
На испытаниях одна-единственная "Си Спэрроу", упавшая в сотне метров
от цели, заставила ракетную подлодку класса "Огайо" водоизмещением 15 тонн
плавать по спирали, при этом ее пусковые устройства были направлены в
разные стороны, а реактор работал в неконтролируемом режиме плавления.
Наблюдавшие за этим адмиралы единогласно проголосовали за то, чтобы
эвакуировать судно и уничтожить его ядерными торпедами. И все это из-за
одной единственной шестикилограммовой ракеты, выпущенной вручную с
резиновой лодки.
- Что вы собираетесь с этим делать? - спросил Гарден.
- Вывести из строя сторожевую собаку.
- Ну да, собаку... А как насчет электроники на станции?
Итнайн пожал плечами. "Она вне радиуса действия. А даже если и
достанет, электроника там должна быть хорошо экранирована, так как
подобные происшествия могут случиться на станции".
- Должна быть... - повторил Гарден.
Человек, с которым Итнайн разговаривал, осторожно достал ракету из
ящика. Он выдернул черный вымпел (днем он, наверное, был красным),
прикрепленный к предохранителю спускового рычага. Один боевик держал
пусковое устройство вертикально, другой опустил в него ракету, отжав этим
рычаг и прикрепив боеголовку. Затем двое водрузили спускатель на плечо
первого человека и оттянули инерционные распорки.
Тот повернул выключатель на панели около щеки, зажглись красные и
зеленые диоды. Он направил пускатель на ограду, прижал глаз к лазерному
видоискателю и зацепил коричневый палец за спусковой крючок.
Том Гарден попытался представить, что он там видит. Забор мало
походил на мишень. Может быть, он целился в собаку?
Когда человек выстрелил, Гарден успел подготовиться. Он нагнулся и
закрыл глаза, чтобы серебристо-желтая вспышка твердого топлива не ослепила
его. Облако едкого дыма пронеслось мимо. Он так и не увидел взрыва
боеголовки. Единственное, что ему хотелось бы выяснить - не стер ли
электромагнитный импульс коды с его удостоверения и кредитной карточки.
Впрочем, это уже было неважно. Если его арестуют как сообщника при
захвате термоядерной электростанции, ему уже вряд ли понадобятся
какие-либо удостоверения.
Пока террористы моргали полуослепшими глазами, Гарден скользнул в
сторону, к грузовику. Если его система зажигания не попала в радиус
действия боеголовки - а Итнайн должен был проявить достаточно
сообразительности, чтобы разместить машины подальше, - то Гарден смог бы
сбежать от своих похитителей.
Он тихо приоткрыл дверь, проскользнул на сиденье и начал нащупывать
клавиатуру на панели управления.
Бирр-бирр, бирр-бирр.
Это был телефон сотовой связи. Гарден не обратил на него внимания.
Наконец он нашел клавиатуру. Начал вводить единичный сигнал семь раз
подряд. Это была негласная договоренность водителей, код, который
использовался большинством в тех случаях, когда машиной пользовались
несколько человек, а также для того, чтобы преодолеть антиалкогольную
блокировку.
Бирр-бирр, бирр-бирр.
Что-то в самой глубине сознания Тома Гардена приказало ему взять
трубку.
Элиза: Не отключайся, Том.
Гарден: Что? Кто это?
Элиза: Это Элиза... 212, Том. Ты знаешь меня.
Гарден: У тебя голос какой-то странный, более низкий.
Элиза: Это сотовая связь искажает, Том. Не уезжай. Останься с
Итнайном и его людьми.
Гарден: Но они же террористы. Они собираются вломиться на...
Элиза: Я знаю об их планах. Ты должен пойти с ними. Ты нужен мне
внутри станции, Том.
Гарден: Я нужен тебе? Объясни-ка, будь добра. Там же опасно. Меня
могут убить.
Элиза: Ты же всегда доверял мне, Том. Послушайся меня на этот раз.
Иди с Итнайном.
Гарден: Но...
Элиза: Не спорь со мной. Поверь мне. Твоя... жизнь... зависит от
этого.
Гарден: Но я не...
Элиза: Щелк.
- Вылезайте из машины, мистер Гарден, пожалуйста, - перед дверью
стоял Итнайн. Ствол его ружья был поднят, дуло направлено в лицо Гардена.
Том положил трубку и поднял руки. Он спустил левую ногу на порожек и
соскользнул с сиденья.
- Вам не удастся покинуть нас. Мой господин Хасан особо настаивал на
вашем присутствии.
На этом же настаивает и кое-кто еще, подумал Гарден. "Поверь мне...
Слушайся меня". Гарден не верил Элизе ни на йоту. Что-то здесь не так,
если тебе начинает звонить робот. Но выбор у него был ограниченный.
Итнайн и его люди будут теперь сторожить грузовик. Можно попробовать
пробраться через болота на своих двоих, но это будет слишком мокрая
прогулка. Если же удастся снова подкрасться к грузовику и завести его, то
удирать придется по этим прямым насыпным дорогам. Обеспокоенные его
попыткой побега и поэтому настороженные, они мгновенно засекут его и
пошлют вторую ракету прямо ему в спину.
Так что у Гардена не было выбора.
Он посмотрел в ту сторону, куда улетела ракета. Прожекторы вдоль
ограды не горели, примерно треть комплекса также погрузилась в темноту.
Итнайн отдал приказ, и его люди спокойно направились к машинам, чтобы
подъехать к главным воротам и участвовать в захвате.
Собака была для них полнейшей неожиданностью.
Она бежала через заросли тростника на своих стальных пружинистых
ногах почти бесшумно, едва разбрызгивая воду. Возможно, она бродила где-то
за оградой вне радиуса действия "Си Спэрроу". А может быть, она прибежала
по команде с центрального пульта в неповрежденном секторе. В любом случае,
она оставалась незамеченной, пока не раздался вопль одного из боевиков.
Он рухнул - они позднее это обнаружили - от пятидесятисантиметровой
глубокой раны, буквально распоровшей его от плеча до бедра. Какой-то
техник переделал ограничители челюстей в острые лезвия и увеличил давление
и скорость реакции челюстного механизма с пятидесяти до ста процентов.
Собака обладала инфракрасным ночным зрением. Она повернулась и
вцепилась во второго боевика прежде, чем остальные успели придти в себя от
первого вопля.
Но тут им удалось окружить ее.
Итнайн вскинул ружье и в упор выпустил три пули, которые отскочили от
титановых боков собаки. Но выстрелы отвлекли ее внимание, и она молча
