забравшись туда с помощью присасывающихся дисков на запястьях, коленях и
пальцах ног, в то время как Матери внизу...
- Довольно! - сказал Сэм. - Я знаю все эти сказки, Хальба, потому что
ты постоянно их рассказываешь. Прошло очень много времени с тех пор, как
ты предпринимала рискованное воровство, и я полагаю, что слава далекого
прошлого нуждается в частичном повторении. Иначе даже старшие Боги
забудут, кем ты была когда-то. Я вижу, что пришел не туда, и постараюсь
найти какое-нибудь другое место.
Он встал, как бы собираясь уйти. Хальба шевельнулась.
- Подожди.
- Да? - Сэм остановился.
- Ты мог бы, по крайней мере, рассказать мне о краже, которую ты
замышляешь. Может, я дам совет...
- А на что мне даже самый лучший совет, Монарх Воров? Мне нужны не
слова, а действия.
- Тогда, может быть... Расскажи!
- Ладно, - сказал Сэм, - хотя я сомневаюсь, что тебя заинтересует
столь трудная задача...
- Брось ребяческую психологию и расскажи, что ты хочешь украсть.
- В Музее Неба, крепко построенном и постоянно охраняемом...
- И который всегда открыт. Дальше.
- В этом здании, в витрине с компьютерной защитой...
- Достаточно ловкий человек может вывести ее из строя.
- В этой витрине на манекене висит серая кольчужная униформа. Рядом
много всякого оружия.
- Чья?
- Древняя одежда того, кто сражался в северных походах во время войны
против демонов.
- Не твоя ли?
Сэм сдержал улыбку и продолжал:
- Мало кто знает, что частью этой выставки является предмет, который
когда-то назывался Талисманом Связующего. Возможно, он теперь утратил свои
свойства, а возможно, и нет. Он служил для фокусировки особого Атрибута
Связующего, и Связующий думает, что этот предмет снова ему понадобится.
- Какой из себя предмет?
- Большой широкий пояс из раковин, обвивающий талию костюма. По цвету
- розовый и желтый. Он набит микроминиатюрными схемами, которые сегодня,
вероятно, нельзя сдублировать.
- Не бог весть какая великая кража. Я, пожалуй, подумаю о ней даже и
в этом теле...
- Мне это нужно быстро, или совсем не нужно.
- Как скоро?
- За шесть дней.
- А что ты мне заплатишь, когда я отдам его в твои руки?
- Ничего не заплачу, потому что у меня ничего нет.
- Да? Ты пришел на Небо без богатства?
- Да.
- Несчастный!
- Если мне удастся сбежать, ты можешь назвать свою цену.
- А если тебе не удастся, я ничего не получу.
- Похоже, что так.
- Я подумаю. Может, мне покажется интересным сделать такую вещь, и
чтобы ты был обязан мне за любезность.
- Только прошу тебя, не раздумывай слишком долго.
- Иди, сядь рядом со мной, Связующий Демонов, и расскажи о днях своей
славы - когда ты с бессмертной богиней ездил по миру и сеял хаос, как
семена.
- Это было давно, - сказал Сэм.
- А могут эти дни вернуться, если ты добьешься свободы?
- Могут.
- Приятно слышать. Да...
- Ты сделаешь это?
- Эвива, Сиддхарта! Освободитель!
- Эвива?
- И молния, и гром. Они могут прийти снова!
- Это хорошо.
- А теперь расскажи мне о днях своей славы. А я снова расскажу о
моей.
- Идет.
Продираясь через лес, Кришна в поясе из перьев преследовал Госпожу
Ратри, которая не согласилась лечь с ним после обеда. День был чистым и
благоухающим, но и вполовину не таким благоухающим, как полуночно-синее
сари, которое он держал в левой руке. Она бежала далеко впереди, под
деревьями, и он следовал за ней, изредка теряя ее из виду, когда она
сворачивала на боковую тропу.
Она стояла на бугре, подняв обнаженные руки над головой и соединив
кончики пальцев. Глаза ее были полузакрыты, ее единственная одежда -
длинный черный вуаль - шевелилась на белом сверкающем теле.
Тут он понял, что она приняла свой Аспект и, вероятно, готова принять
Атрибут.
Задыхаясь, он шагнул к бугру перед ней; она открыла глаза, опустила
руки и улыбнулась ему.
Когда он потянулся к ней, она крутнула вуаль ему в лицо, и он услышал
ее смех - где-то в безмерной ночи, которой она окутала его.
Ночь черная беззвездная, безлунная, без единого проблеска, без
искорки откуда бы то ни было. Ночное время, родственное слепоте, упало на
него.
Он захрипел, и сари было вырвано из его пальцев. Он стоял, дрожа, и
слышал вокруг себя ее смех.
- Ты слишком много позволяешь себе, Лорд Кришна, - сказала она, - и
оскорбляешь святость Ночи. За это я накажу тебя, оставив эту тьму на Небе
на некоторое время.
- Я не боюсь темноты, богиня, - хихикнул он.
- Тогда у тебя и в самом деле вместо мозгов половые железы. Что ж,
оставайся затерянным и слепым в чаще Канибурхи, чьих жителей не нужно
подгонять... А не бояться, я думаю, иногда рискованно. До свидания,
Темный. На свадьбе, наверное, увидимся.
- Подожди, дорогая Леди. Может, примешь мои извинения?
- Да, потому что ты обязан извиниться.
- Тогда сними эту ночь, которую ты наложила сюда.
- В другой раз, Кришна, когда я буду готова.
- А что я буду делать до тех пор?
- Говорят, сэр, что ваша свирель может очаровать самого страшного
зверя. Если это правда, советую взять свирель и начать самую нежную
мелодию. А я пока подготовлюсь к тому, чтобы снова впустить в Небо дневной
свет.
- Ты жестока, Госпожа!
- Такова жизнь, Мастер Свирели. - И она ушла.
Он начал играть, размышляя о мрачном.
Они шли. Ехали с неба на полярных ветрах, через море и сушу, над
горящими снегами, под ними и сквозь них. Изменяющие форму плыли по белым
полям, и небесные странники падали вниз, как листья; над пустынями звучали
трубы, и колесницы снегов с грохотом шли вперед; свет вылетал из их боков,
подобно копьям; плащи из огненного меха; белые перья мощного дыхания
тянулись над ними и за ними; они шли, солнцеглазые, в золотых ратных
рукавицах, лязгая и скользя, торопясь и кружась, шли, сияя перевязями,
масками-оборотнями, огненными шарфами, дьявольской обувью, морозными
ножными латами и крепкими шлемами; а на другом конце мира, лежавшего за их
спиной, были сборища в Храмах с пением и приношением жертв; процессии и
молитвы, пожертвования и раздачи, великолепие и красочность. Ибо страшная
богиня должна была обвенчаться со Смертью, и все надеялись, что
происходящее смягчит их обоих. Праздничный дух заразил также и Небо, и с
собранием богов и полубогов, героев и благородных, верховных жрецов,
раджей-фаворитов и браминов высокого ранга этот дух набрал силу и энергию
и закружился, как многоцветный вихрь, грохоча в головах живых от Первого
до последнего.
Итак, они вошли в Небесный Город, въезжая на подушках на спине Птицы
Гаруды, кружась в небесных гондолах, проезжая через артерии гор, сверкая в
мокрых снегах и ледяных тропах пустынь, заставляя Шпиль в милю высотой
звенеть от их пения и смеясь в чарах короткой и неожиданной тьмы, что
спустилась и снова быстро рассеялась; и в дни и ночи их прихода поэт
Адазаи сказал, что они напоминают по крайней мере шесть различных вещей
(он всегда был щедр на сравнения): миграцию ярких птиц через молочный
океан, не имеющий волн; процессию музыкальных нот через мозг не очень
хорошего композитора; школу глубоководных рыб, чьи тела в завитках и
канавках света, который поднимается от какого-нибудь фосфоресцирующего
растения в холодных колодцах морских глубин; Спираль Туманности, внезапно
обрушившуюся в центре; шторм, каждая капля которого становится пером,
певчей птицей или драгоценностью; и (возможно, наиболее убедительное) на
храм, полный страшных, обильно украшенных статуй, внезапно оживших и
запевших, внезапно бросившихся через весь мир с яркими знаменами,
играющими на ветру, потрясающих дворцы и сшибающих верхушки башен, чтобы
встретиться в центре всего, разжечь огромный костер и танцевать вокруг
него с всегда присутствующей возможностью, что либо огонь, либо танец
полностью выйдут из-под контроля.
Они шли.
Когда в Архивах зазвенел тайный тревожный сигнал, Тэк выхватил
Сверкающее Копье из гнезда в стене. В разное время дня тревога должна была
поднять разных часовых. Получив предупреждение о возможном таком случае,
Тэк порадовался, что сигнал не звонил в другое время. Он поднялся на
уровень Города, к Музею на холме.
Но было уже поздно.
Витрина была открыта, служитель лежал без сознания. Никого другого в
Музее не было из-за предпраздничных действий в Городе.
Здание Музея стояло так близко от Архива, что Тэк успел заметить
двоих, спускавшихся с другой стороны холма.
- Стой! - закричал он, размахивая Сверкающим Копьем, но боясь
пользоваться им.
Те повернулись к нему.
- Ты включила тревогу! - обвинил один другого, поспешно застегивая на
себе пояс. - Уходи прочь, а я буду иметь дело с этим!
Тэк увидел, что один из них - женщина.
- Я не включала тревогу! - закричала она.
- Уходи отсюда!
Мужчина повернулся к Тэку, а женщина продолжала отступать вниз по
холму.
- Положи его назад, - задыхаясь, сказал Тэк. - Раз уж ты его взял -
верни. Может быть, мне удастся покрыть...
- Нет, - сказал Сэм. - Слишком поздно. Теперь я равен любому здесь, и
это мой единственный шанс уехать. Я знаю тебя, Тэк из Архива, и не хочу
убивать тебя. Так что уходи - и быстро!
- Яма через минуту будет здесь. И...
- Я не боюсь Ямы. Нападай на меня или уходи немедленно!
- Я не могу напасть на тебя.
- Тогда - до свидания! - И, сказав это, Сэм поднялся в воздух, как
воздушный шар.
Пока он парил над землей, на склоне холма появился Лорд Яма с оружием
в руках. Это была тонкая сверкающая трубка с маленьким прикладом и широким
пусковым механизмом.
Он поднял оружие вверх и прицелился.
- Твой последний шанс! - крикнул он, но Сэм продолжал подниматься.
Яма выстрелил; высоко наверху треснул купол.
- Он принял свой Аспект и поднял Атрибут, - сказал Тэк. - Он связал
энергию твоего оружия.
- Почему ты не остановил его? - спросил Яма.
- Я не мог, Господин. Я был захвачен его Атрибутом.
- Ладно, - сказал Яма. - Третий часовой перехватит его.
Связав своей волей гравитацию, Сэм поднялся.
Пока он летел, в нем усиливалось ощущение преследующей его тени. Она
затаилась где-то на периметре поля его зрения, но как он ни вертел
головой, тень ускользала от его взгляда. Но она все время была здесь, и
увеличивалась.
Впереди преграда. Неподалеку ворота. Талисман мог открыть запоры, мог
согреть человека на холоду, мог перенести его в любое место мира...
Послышался звук хлопающих крыльев.
- Лети! - прогремел голос в его голове. - Увеличивай скорость,
Связующий! Лети быстрее! Быстрее!
Это было самое странное ощущение из всех, когда-либо испытанных им:
он чувствовал, что движется вперед и вперед, но ничего не менялось -
ворота не приближались. При всем ощущении страшной скорости он не
двигался.
- Быстрее, Связующий! Быстрее! - кричал дикий бухающий голос. -
Соревнуйся с ветром и молнией в скорости движения!
Сэм старался остановить испытываемое им чувство движения.
Затем его ударили ветры, могучие ветры, кружащиеся над Небом. Он
боролся с ними, но голос звучал совсем рядом, хотя он не видел ничего,
кроме тени.
- Чувства - это лошади и объекты дорог, по которым они путешествуют,
- сказал голос. - Если разум связан с мозгом, который отвлечен в сторону,
он теряет проницательность.
И Сэм узнал великие слова Хатхи Упанишад, гремевшие позади него.
