фотографов далеко продвинула решение задачи. И вот сегодня он впервые
решается выступить перед ученым миром.
Тема доклада и имя Никитина собрали значительную аудиторию.
Палеонтолог рассказал о невероятном случае с призраком тиранозавра и
сейчас же заметил веселое оживление собравшихся. Никитин нахмурился,
но продолжал неторопливо и четко:
- Этот свежевскрытый слой ископаемой смолы, оказывается, хранил в
себе световые отпечатки - снимок одного момента существования природы
мелового периода.
Солнечные лучи, отражаясь от этого черного зеркала под
определенным углом, отбросили вроде проекционного фонаря на какие-то
создающие мираж струи воздуха гигантский призрачный облик живого
динозавра уже не в перевернутом виде. Получилось своеобразное слияние
отраженного изображения с миражем, увеличившее размеры светового
отпечатка.
Без сомнения, выдержка, нужная для получения светового отпечатка
в смоле, была велика... Но, возможно, сила солнечного освещения в те
времена в районах с тропическим климатом была несколько больше, а
может быть, и динозавры могли целыми часами стоять неподвижно.
Современные крупные пресмыкающиеся - крокодилы, черепахи, змеи,
большие ящерицы - по нескольку часов остаются неподвижными, не меняя
положения. Их нельзя сравнивать с бурлящими энергией млекопитающими.
Поэтому при условии большой выдержки вполне возможны снимки живых
ящеров, что и доказано виденным мною динозавром.
Я рассчитал место, с которого был запечатлен снимок, - ученый
показал на большой план местности, приколотый к доске, - оно в ста
тридцати девяти метрах от подножия каменных башен. Полученный
благодаря сильному освещению, или особенному расположению облаков, или
еще каким-либо другим условиям снимок, очевидно, был немедленно закрыт
натеками последующих слоев асфальтовой смолы и таким образом сохранен
от уничтожения. Сотрясение от взрыва отделило все верхние слои, вскрыв
непосредственно асфальтовый снимок...
Никитин помолчал, стараясь преодолеть охватившее его волнение.
- В конце концов, - продолжал он, - важно не это чудесное
происшествие, не то, что несколько человек впервые в мире увидели
живой облик ископаемого животного. Величайшее значение только что
доложенного вам наблюдения заключается в реальном существовании
световых отпечатков древнейших эпох, запечатленных в горных породах и
сохраняющихся десятки, может быть, сотни миллионов лет. Это реальные
тени минувшего из таких глубин времени, которых мы даже не можем
охватить своим разумом. Мы не подозревали об их существовании. Никому
и в голову не приходило, что природа может фотографировать самое себя,
поэтому мы и не искали этих световых отпечатков.
Конечно, снимки минувшего требуют такого количества совпадений
различных условий, что могут получиться и сохраниться только в
невероятно редких случаях. Но ведь за огромное количество прошедшего
времени и число таких случаев должно быть очень большим! К примеру:
каждый случай сохранения ископаемых костей тоже требует очень редких
совпадений. Тем не менее мы знаем уже очень много вымерших животных, и
их число возрастает чрезвычайно быстро по мере развития
палеонтологических исследований.
Световые отпечатки, снимки минувшего, могут образоваться и
сохраниться не только на асфальтовых смолах. Без сомнения, мы можем
искать их в некоторых распространенных веществах горных пород - солях
окиси и закиси железа, марганца и других металлов. Давно известно
фотографирование методом выцветания, путем разрушения светом
какой-нибудь нестойкой к нему краски и получения таким образом
дополнительного цвета. Где искать их, эти картины прошлого? В тех
отложениях горных пород, где мы можем предполагать очень быстрое
наслоение на открытом воздухе или в очень мелкой воде. Вскрывая без
повреждения поверхность напластований и улавливая световые отражения
какими-нибудь приборами, облегчающими восприятие световых отпечатков,
мы должны научиться понимать эти следы световых волн минувших времен.
Наконец, мы вправе предположить, что природа фотографировала свое
минувшее не только с помощью света. Вспомните еще не объясненные
наукой до конца снимки окружающего, которые оставляет изредка молния
на деревянных досках, стекле, коже пораженных ею людей. Можно
представить себе запечатление изображений с помощью электрических
разрядов, невидимых излучений вроде радия. Отдайте себе только ясный
отчет в том, что вы ищете, и вы будете знать, где искать, и найдете!..
Никитин закончил доклад. Последовавшие выступления были полны
скептицизма. Особенно горячился один известный геолог, который с
присущим ему красноречием охарактеризовал выступление Никитина как
увлекательную, но с научной точки зрения гроша медного не стоящую
"палеофантазию". Но все нападки не задели ученого. У него давно уже
окрепло твердое решение.
Металлические удары глухо разносились по огромному залу. Никитин
остановился у входа. В двух стоявших друг против друга витринах
приземистые ящеры скалили черные зубы. За витринами пол был завален
брусьями, железными трубами, болтами и инструментами. Посредине на
скрещенных балках поднимались вверх две высокие вертикальные стойки -
главные устои большого скелета динозавра. К задней стойке уже
присоединились сложно изогнутые железные полосы. Два препаратора
осторожно прикрепляли к ним громадные кости задних лап чудовища.
Никитин скользнул взглядом по плавному изгибу трубы, обрамлявшей
каркас сверху и щетинившейся медными хомутиками. Здесь будут
установлены все восемьдесят три позвонка тиранозавра по контуру хищно
изогнутой спины.
У передней стойки Мартын Мартынович с большим газовым ключом
балансировал на шаткой стремянке. Другой препаратор, мрачный и худой,
в холщовом халате, карабкался по противоположной стороне лестницы с
длинной трубой в руках.
- Так не выйдет! - крикнул палеонтолог. - Осторожнее! Не ленитесь
передвинуть леса.
- Да ну, что тут канителиться, Сергей Павлович! - весело отвечал
сверху латыш. - Мы - да не сумеем? Старая школа!
Никитин, улыбнувшись, пожал плечами. Мрачный препаратор вставил
нарезку трубы в верхний тройник, которым заканчивалась стойка. Мартын
Мартынович энергично повернул ее ключом. Труба - опора массивной шеи -
повернулась и повлекла за собой мрачного препаратора. Он и латыш
столкнулись грудь с грудью на узенькой верхней площадке стремянки и
рухнули в разные стороны. Грохот упавшей трубы заглушил звон стекла и
испуганный крик. Мартын Мартынович поднялся, смущенно потирая свежую
шишку на лысой голове.
- Падать - это тоже старая школа? - спросил палеонтолог.
- А как же ж! - подхватил находчивый латыш. - Другие бы
покалечились, а у нас пустяк - одно стекло, и то не зеркальное...
Леса-то придется передвинуть, неладно же, - как ни в чем не бывало
закончил Мартын Мартынович.
Никитин надел халат и присоединился к работающим. Наиболее
медленная часть работы - предварительная сборка скелета и изготовление
железного каркаса - была уже пройденным этапом. Теперь каркас был
готов, оставалось собрать его и прикрепить на уже припаянных и
привинченных к нему упорах, хомутиках и болтах тяжелые кости - тоже
результат многомесячного труда; препараторы освободили их от породы,
склеили все мельчайшие отбитые и рассыпавшиеся части, заменили гипсом
и деревом недостающие куски.
Каркас был прилажен удачно, исправления в ходе монтировки скелета
оказались незначительными. Ученые и препараторы работали с
энтузиазмом, задерживаясь до поздней ночи. Всем хотелось скорее
восстановить в живой и грозной позе вымершее чудовище.
Через неделю работа была закончена. Скелет тиранозавра поднялся
во весь рост; задние лапы, похожие на ноги гигантской хищной птицы,
застыли в полушаге; длинный выпрямленный хвост волочился далеко
позади. Громадный ажурный череп был поднят на высоту пяти с половиной
метров от пола; полураскрытая пасть напоминала согнутую под острым
углом пилу с редкими зубьями.
Скелет стоял па низкой дубовой платформе, сверкающей черной
полированной поверхностью, подобно крышке рояля. Косые лучи вечернего
солнца проникали через высокие сводчатые окна, играя красными
отблесками на зеркальных стеклах витрин и утопая в черноте
полированных постаментов.
Никитин стоял, облокотившись на витрину, и придирчиво оглядывал в
последний раз скелет, стараясь найти какую-нибудь не замеченную ранее
погрешность против строгих законов анатомии.
Нет, пожалуй, все достаточно верно. Огромный динозавр,
извлеченный из кладбища чудовищ в пустыне, теперь стоит, доступный
тысячам посетителей музея. И уже заготавливаются каркасы для других
скелетов рогатых и панцирных динозавров - великолепный результат
экспедиции...
Блеск солнца на черной крышке постамента живо напомнил
палеонтологу смоляное зеркало в горах Аркарлы... Да, конечно, скелет
поставлен им в той же позе, в какой неизгладимо врезался в память
призрак живого тиранозавра. И эта поза производит впечатление полной
естественности, чего нельзя сказать про монтировки других музеев.
"Если бы мои уважаемые коллеги знали, чем я
руководствовался! - усмехнулся про себя Никитин. - Впрочем,
победителей не судят".
И снова мысли ученого, подобно стрелке компаса, повернулись к
разгаданной тени минувшего. Призрак перестал быть загадкой, явление
было ясно ученому. Исчезла и страстная напряженность мысли, возмущение
разума перед непостижимой тайной природы. Ход размышлений стал
спокоен, холоден и глубок.
Ученый хорошо понимал, что до тех пор, пока он не докажет миру
действительное существование световых отпечатков прошлого, ему
придется работать одному. У него, по всей вероятности, не будет ни
специальных средств, ни лишнего времени - все ему придется делать
попутно со своей основной работой. Огромная, непосильная задача! И
сама геология против него.
В процессах, созидающих осадочные горные породы, то есть те
наслоения, которые могут воспринимать световые отпечатки, чрезвычайно
редки случаи быстрого отложения одного слоя за другим. Тем более на
поверхности, а не в глубинах озер и морей! Нужно отыскать наслоения,
отложенные со скоростью, достаточной для того, чтобы избежать
последующего воздействия света. И это должно совпасть с условиями,
хотя бы отдаленно подобными камере-обскуре, чтобы на поверхность слоя
упал не просто рассеянный свет, а световое изображение. А сколько уже
полученных снимков может погибнуть в дальнейшем при уплотнении,
перекристаллизации или других химических изменениях осадочных пород!
Какие шансы найти в бесконечно большом числе напластований именно
ту поверхность, которая одна из миллионов ей подобных сохранила снимок
минувшего?
Неужели глубины времен навсегда останутся безответными и
недостижимыми для нас?
Нет, именно эта бесконечная, бездонная глубина прошлого должна
помочь нам. Нужна редчайшая случайность, та, которая может быть раз в
тысячу лет, и нет никаких шансов наткнуться именно на нее. Но если
этих тысячелетий прошли миллионы, то миллион случайностей - это уже
вполне доступное для наблюдений число... И оно во много раз
увеличивается еще тем, что поверхность Земли огромна.
Территория нашей Родины - это сотни миллионов квадратных
километров, сложенных разными горными породами, образовавшимися в
