то какого черта я ничего не предпринимаю? А если предпринимаю, то почему
не докладываю об этом? Понимаю ли я, какую гигантскую опасность для власти
Кесаря представляет усиливающееся учение Назареянина? Это хорошо, что
понимаю; а то вот давеча прокуратора посетили первосвященники, так они
думают, будто они одни такие умные...
- Короче говоря, необходимо немедленно начать расследование,
параллельное синедрионовскому. И если действительно в наших структурах
будут выявлены отдельные личности, которые, используя служебное положение,
сознательно или по недомыслию ворожат мятежникам... Когда доложить
результаты? Вчера!!! Пошевеливайся, трибун, и спаси тебя Меркурий -
покровитель воров, если к этой истории и вправду приложили руку твои люди!
- Тут Игемон привстал, упершись кулаками в столешницу, и рявкнул: "Именем
Кесаря!!" Я молча козырнул и вышел - строевым шагом.
Что бы это все могло значить? И чем дальше я над этим размышлял, тем
больше мне не нравилась необъяснимая истерика прокуратора. Конечно, в
заключительной фазе операции мы немножко наследили, однако ситуация нами
полностью контролировалась, и оснований для паники не было решительно
никаких. За пределы нашей службы никакие утечки в принципе невозможны,
поскольку даже внутри нее никто кроме нас с Фабрицием не в силах сложить
осмысленную мозаику из разнообразных оперативных мероприятий последнего
времени. Единственный, кто владеет самоценным фрагментом информации - наш
имитатор; им действительно придется пожертвовать, но тут никаких проблем
вроде бы не предвидится.
А остальные... Петроний с его ребятами? - занимались ликвидацией
перебежчика, и ничего более. Оперативники, задействованные в операциях
прикрытия? - должны были оградить учеников от самосуда, могущего
спровоцировать беспорядки. Руфий, умерший-таки от перитонита на третий
день после захвата Иуды? - был убит на месте при ночном нападении
террористов на римский патруль близ Эммауса (поди проверь!). "Ангелы в
белых одеяниях" и эксперт по изменению внешности? - гм... Да, пожалуй...
Наш резидент в княжестве Самосата недели три назад сообщал о резко
возросшей активности парфянской разведки и, как водится, жаловался на
некомплект личного состава; пожалуй, следует удовлетворить его запрос. Что
там еще? Финансовые отчеты? Ну, с этим у меня всегда был порядок - комар
носа не подточит. Чего же все-таки хочет от меня прокуратор?
Боюсь, что дело тут вовсе не в расследовании Синедриона (эти еще
ничего не накопали, да и накопать не могут), а в чем-то куда более
серьезном. То ли в _с_ф_е_р_а_х_ произошли какие-то крупные, но
неразличимые пока с моего пигмейского уровня сдвиги. То ли прокуратор сам
пришел к выводу, что посеянные нами семена всходят слишком уж дружно и
буйно, и единожды выпущенного джина уже не загонишь в кувшинчик
"противодействия еврейскому экстремизму". А коли так, то проводимая мною
сейчас _з_а_ч_и_с_т_к_а _к_о_н_ц_о_в_ имеет вполне прогнозируемый и
печальный для меня лично финал: я и живу лишь до того момента, пока не
закончу эту работу. Придя к сему неутешительному выводу, я немедленно сел
за составление документа о ходе операции "Рыба" - того самого, что Вы,
проконсул, держите сейчас в руках.
Однако работа есть работа. И я отправился навестить приболевшего
простудой советника по культуре, а заодно и обсудить с ним мероприятия по
заметанию "римского следа" в последней фазе операции "Рыба". Игемон,
например, сам изрядно натоптал на нашем начищенном паркете со своими
неуклюжими попытками добиться судебного оправдания Иешуа. Мне теперь
приходилось распускать слухи о том, что Пилат якобы действовал по наущению
своей жены, имевшей во сне "откровение свыше". Эта нелепая сплетня
(прокуратор отродясь не был женат) удивительным образом пошла в народе
буквально "на ура". Следовало также позаботиться о слухах, будто бы Иуда и
вправду покончил с собой, и еще о многом другом.
Советник встретил меня без особой радости. В последнее время он,
пользуясь тем, что аврал закончился и напряжение спало, практически
устранился от работы над "Рыбой" под предлогом болезни. В действительности
же Фабриций, как я и предполагал, просто, погрузился с головой в черную
меланхолию; такое случалось и ранее, однако никогда еще эти приступы не
бывали столь тяжелы и продолжительны. Равнодушно выслушав все мои
соображения, он, явно через силу, погрузился на пару минут в размышления,
а затем заметил, что если я в будущем решу пожертвовать частью учеников
Иешуа (дабы преследования со стороны официальных властей подняли авторитет
секты в глазах народа), то Петра мне следует спасать при любых
обстоятельствах и "не считаясь с потерями". Кроме того, он рекомендует
вовлечь в деятельность общины "назореев" (так теперь именовали себя
последователи Иешуа) какого-нибудь высокообразованного идеолога из числа
фарисейских ортодоксов. Эта последняя идея показалась мне совершенно
нелепой; памятуя, однако, о том, что советник обыкновенно слов на ветер не
бросает, я решил обдумать ее на досуге.
- Впрочем, может быть, ты по выздоровлении сам и составишь на эту
тему оперразработку?
- Возможно, - равнодушно кивнул советник. - Скажите-ка мне лучше вот
что, экселенц: как и когда Иуда получил свою агентурную кличку -
"Демиург"?
- Понятия не имею: она ведь у него еще со времен спецназа. А что это
тебе вдруг?..
- Да так... Просто я все эти дни размышлял, отчего это Он тогда, в
претории, обратился ко мне со словами: "Что делаешь, делай скорей!" - и
вот давеча нашел ответ. Все дело в том, что мы с Иудою _т_е_з_к_и_:
Фабриций - Демиург, два сапога - пара... Вот я и интересуюсь - а не было
ли все это предопределено уже в тот момент, когда Иуде подбирали
псевдоним?
Признаться, я не сразу понял, что он имеет в виду.
- А-а-а! Вот ты о чем... Действительно, два "Мастера"!.. Ну и что ж с
того? Уж не хочешь ли ты сказать, что Иешуа была известна агентурная
кличка Иуды? Тогда ведь остается допустить, что он вообще знал о "Рыбе"
все!
- Полагаю, что именно так оно и было.
Я уставился на советника. Шутит, что ли? Нашел время...
- Попытайтесь тогда придумать этой Его фразе другое объяснение,
экселенц.
- Не впадайте в панику, центурион! Утечка по "Рыбе" совершенно
невозможна - ну, разве что вы сами и есть ее источник; а раз нет -
остается только случайность. Уж вам-то должно быть известно, что случаются
и более странные совпадения; вспомните, к примеру, на чем тогда завалилась
парфянская сеть в Десятиградье!
Фабриций некоторое время внимательно разглядывал меня (мне почему-то
показалось, что с сожалением), а затем произнес - сухо и как-то
о_к_о_н_ч_а_т_е_л_ь_н_о_: "Как вам будет угодно, экселенц. Совпадение -
так совпадение. И давайте забудем об этом разговоре". А ведь он совсем
плох, вдруг понял я.
- Послушай-ка, центурион. Сдается мне, что кое-кому сейчас самое
время отдохнуть. Поезжай в Антиохию, а если хочешь - в метрополию,
встряхнись там как следует. С завтрашнего дня ты в отпуске; считай, что
это приказ.
- В отпуске... Это интересная мысль, экселенц, - задумчиво произнес
советник и вдруг тихонечко рассмеялся. Странный это был смех - у меня от
него как будто проползла по хребту ледяная сороконожка; а может... да нет,
зрачки вроде бы в норме...
Тут-то мне и попалась на глаза пухлая рукопись, лежащая на письменном
столе советника; чтобы сменить тему, я вежливо спросил - не вернулся ли
тот к своим переводам с хананейского, в порядке лечения от хандры.
Фабриций, отчего-то смутившись, принялся объяснять, что рукопись эта (он
называл ее "Документ Q" - видимо, от "quaesitio") - выполненный им
литературный перевод на греческий всех известных ему из агентурных
источников проповедей Иешуа, а также описание происшедших в Иерусалиме
событий; последнее, разумеется, полностью очищено от каких бы то ни было
оперативных деталей. Он полагает, что все эти свидетельства никоим образом
не должны пропасть для истории. Одним словом, ушел я в твердой
уверенности, что мы с центурионом мыслим и действуем одинаково, с той лишь
разницей, что я страхуюсь от _П_р_е_д_о_с_т_о_р_о_ж_н_о_с_т_и_ Игемона, а
центурион - от моей; это нормально, тут обижаться - грех.
Не то чтобы меня встревожили измышления центуриона о
сверхъестественном всеведении Иешуа - вовсе нет. Мне, конечно, здорово не
понравился сам резидент, однако за годы совместной работы я как-то
попривык к его странностям. И все-таки была, была в той сцене какая-то
упущенная мною несообразность, и на протяжении всего дня она преследовала
меня подобно соринке в глазу, причем чем дальше, тем сильнее.
Раз за разом прокручивал я в памяти весь эпизод - деталь ускользала.
Лингвистические экзерсисы советника относительно Фабриция-Демиурга? -
чепуха. Его странный смешок? - явно теплее, но все равно не то... Странно,
голову даю на отсечение, что деталь эта лежит где-то на самой поверхности!
Н_а _с_а_м_о_й _п_о_в_е_р_х_н_о_с_т_и_... Пень с глазами! Ведь рукопись
советника лежала прямо на столе; на столе, а не в тайнике - как у меня...
А вот теперь все и вправду стало ясно. Значит, Фабриций действительно
развалился на куски, послав все на свете к чертовой матери; и он, похоже,
в таком состоянии, что способен на самые безумные выходки - вплоть до
того, чтобы и вправду пустить по рукам свой "Документ Q". Советнику, между
тем, не хуже моего известны правила игры, и первый их пункт гласит:
разведчик, утративший над собою контроль, становится источником
смертельной опасности для своей организации, а потому подлежит немедленной
и_з_о_л_я_ц_и_и_. Страшно подумать, что может натворить слетевший с
катушек резидент, в чьих руках находятся и сохранность всей долгими годами
создаваемой агентурной сети и, между прочим, жизнь составляющих ее людей.
Вот потому-то в нашей с Фабрицием профессии и не существует такого
понятия, как "простительная человеческая слабость", а есть расстрельная
статья 17-б - "Измена Родине в боевой обстановке".
Вот так. Думал, что все следы "Рыбы" уже прибраны, методично подчищал
последние мелочи, а главную-то опасность, как выяснилось, чуть не
проморгал. Итак, для начала надлежит, не теряя ни минуты, взять центуриона
под колпак и перекрыть все его каналы связи - тут все ясно и безвариантно.
А вот теперь думай: есть ли хоть малейшая зацепка, чтобы все-таки отмазать
этого дурака от вышки?
Еще пару месяцев назад я мог бы его тихонечко "положить на
сохранение" в одну из наших охраняемых загородных резиденций, а там,
глядишь, как-нибудь бы рассосалось. Однако теперь - согласно новейшей
инструкции - дело немедленно перейдет в ведение внутренней контрразведки,
а я утрачу над ним всякий контроль. Дальнейший ход событий очевиден:
несколько суток _к_о_н_в_е_й_е_р_а_ - и советник развинтится на всю
резьбу; в числе прочего выплывет и правда об операции "Рыба"... Не каждый
день идеологически выдержанным бездельникам из внутренней контрразведки
перепадает такой лакомый кусочек - реальный заговор главы провинции и
региональных руководителей двух секретных служб Империи (а как еще
прикажете называть "Рыбу"?); уж эти-то, будьте уверены, его из зубов не
выпустят. Так вот чего в действительности добивается от меня прокуратор!..
Собственно, тут и возразить-то нечего: Фабриций действительно ни при каких
