Кирилл ЕСЬКОВ
ЕВАНГЕЛИЕ ОТ АФРАНИЯ
Священная история как предмет
для детективного расследования
- Помилуйте, что вы делаете, Афраний, ведь печати-то,
наверное, храмовые!
- Прокуратору не стоит беспокоить себя этим вопросом,
- ответил Афраний, закрывая пакет.
- Неужели все печати есть у вас? - рассмеявшись,
спросил Пилат.
- Иначе быть не может, прокуратор, - безо всякого
смеха, очень сурово ответил Афраний.
М.Булгаков
Борхес как-то заметил, что "люди поколение за поколением
пересказывают всего лишь две истории: о сбившемся с пути корабле, кружащем
по Средиземноморью в поисках долгожданного острова, и о Боге, распятом на
Голгофе". Насчет последнего он, пожалуй, не совсем прав. Художественное и
философское переосмысление событий, сопутствовавших казни Иисуса Христа,
стало устойчивой литературной традицией лишь в прошлом веке, когда Церковь
в значительной мере утратила функции идеологического надзора. Обычно эта
тема присутствует в повествовании в виде побочных сюжетных линий или
"романов в романе" (как у Булгакова или Айтматова), реже - в виде
самостоятельных произведений (как у Франса или Леонида Андреева).
Созданные в рамках этой традиции тексты весьма различны - и по своему
художественному уровню (от бессмертного "Мастера" до ернического
фантастического рассказика Варшавского "Петля гистерезиса"), и по степени
следования Священному Писанию и историческим реалиям (от весьма
пунктуального у Домбровского [М.Дунаев в своей статье "Истина о том, что
болит голова" (Златоуст, N_1, 1992: 306-348), написанной с
последовательно-христианских позиций, буквально не оставил камня на камне
от литературных интерпретаций Евангелия Булгаковым, Айтматовым и
Тендряковым; отсутствие в этом ряду Домбровского показалось мне весьма
знаменательным; не будучи знатоком церковной догматики, я всегда
интуитивно полагал, что Христос отца Куторги более всего соответствует
если не букве, то духу христианского учения] до нарочито-небрежного у
Стругацких). В этом последнем аспекте стоит сравнить и два известных
киношедевра - "Евангелие от Матфея" и "Последнее искушение Христа". Надо
ли говорить, что версии разных авторов различаются радикальнейшим образом,
а евангельские персонажи становятся "омонимами" - вспомним Пилатов Франса
и Булгакова, Иуд Леонида Андреева и Домбровского, или Иисусов Пазолини и
Скорцезе.
Тем не менее, в рамках этой традиции действует и одно общее
фундаментальное ограничение: прямое вмешательство в ход событий
сверхъестественных сил не должно выходить за рамки "странной тучи,
пришедшей на Ершалаим". Именно поэтому такое ключевое для христианского
мировоззрения событие, как телесное воскресение, всегда выводится за рамки
повествования - несмотря на то, что многие из авторов, обращавшихся к этой
теме, были людьми несомненно верующими. А поскольку я принадлежу к
поколению, на формирование воззрений которого булгаковский Иешуа повлиял
неизмеримо больше, чем его официальный прототип, проблема воскресения,
вплоть до самого последнего времени, ни малейшего интереса у меня не
вызывала.
АРГУМЕНТАЦИЯ ДЖОША МАК-ДАУЭЛЛА
Недавно, однако, мне попала в руки книга известного современного
проповедника Мак-Дауэлла [Джош Мак-Дауэлл "Доказательства воскресения",
Slavic Gospel Press ed. Wheaton, IL, 1990, 203 стр. (в оригинале: "The
Resurrection Factor" by Josh McDowell, 1981)], поставившего перед собой
весьма неординарную задачу: доказать факт телесного воскресения Христа с
сугубо рациональных позиций. Схема построений Мак-Дауэлла такова. Опираясь
на Евангелие как на исторический документ и привлекая множество других
(религиозно нейтральных) источников, он пунктуально перебрал все мыслимые
возможности для материалистического объяснения необычайных событий,
последовавших за казнью Иисуса Христа (прежде всего - исчезновения тела из
опечатанной и охраняемой римскими солдатами гробницы). Эти гипотезы были
классифицированы им следующим образом:
1. Гробница Христа в действительности не была пуста.
1.1. Реальное место погребения Христа никому не известно; скорее
всего, его тело было сброшено в ров вместе с другими казненными (гипотеза
Гинсберта).
1.2. Путаница с гробницами: женщины, впервые обнаружившие
"воскресение", в действительности по ошибке пришли к какой-то чужой,
незанятой гробнице (гипотеза Лейка).
1.3. Все рассказы о воскресении - возникшие спустя много лет после
казни Христа легенды, вообще не имеющие под собой никакой реальной основы.
1.4. Рассказ о воскресении - не более чем иносказание: в
действительности речь идет о чисто духовном воскресении.
1.5. Все явления Христа - результат индивидуальных и коллективных
галлюцинаций.
2. Гробница Христа в действительности была пуста, но опустела
естественным образом.
2.1. Тело было выкрадено учениками.
2.2. Тело было перенесено и спрятано властями, с целью
воспрепятствовать возможным махинациям тех, кто ожидал воскрешения.
2.3. Христос не умер на кресте; он был снят с него в состоянии шока,
а затем очнулся и оправился.
2.4. "Гипотеза Пасхального заговора" Шенфилда. Иисус, веря в свою
богоизбранность, решил создать видимость свершения пророчеств о Мессии.
Для этого он организовал (при помощи Иосифа Аримафейского) собственное
распятие; чтобы имитировать смерть на кресте, он выпил вместо уксуса
наркотик. По плану далее он должен был быть перенесен в гробницу, откуда
через некоторое время вышел бы в качестве "воскресшего". Заговор сорвался,
так как римский солдат ударил Христа копьем и действительно убил его.
Однако, затем Мария и ученики приняли за Христа некого неизвестного
молодого человека, Иосиф же (знавший правду) и не подумал сообщить им об
ошибке.
Опровергнув, с различной степенью убедительности, все указанные
гипотезы, Мак-Дауэлл счел пространство логических возможностей исчерпанным
и сделал вывод: объяснить исчезновение тела и последующие явления Христа с
материалистических позиций невозможно. Эрго - мы имеем дело с прямым
вмешательством Бога в дела земные.
Необходимо отметить, что абсолютно идентичная схема доказательства
факта воскресения Христова была изложена еще в 1906 году в "Общедоступном
толковании Евангелия" Б.И.Гладкова, "предназначенном для интеллигентных
читателей, преимущественно же для неверующих, сомневающихся и
колеблющихся". Этот автор тоже последовательно опровергает "три возможных
возражения против действительности воскресения Иисуса Христа: 1) ученики
Иисуса украли Его тело и разгласили, что Он воскрес; 2) Иисус не умер на
кресте, а был погребен мнимо-умершим, затем ожил и явился своим ученикам;
3) Иисус воскрес не в действительности, но лишь в воображении Его
учеников". Хотя формально набор гипотез у Гладкова существенно беднее, чем
у Мак-Дауэлла, он в действительности покрывает все реальное разнообразие
принципиально несводимых друг к другу позиций (ибо вряд ли стоит всерьез
полемизировать, например, с такой фантастической и полной внутренних
нестыковок версией, как "Пасхальный заговор").
Думаю, что любому человеку, знакомому с законами логики, вполне
очевидна принципиальная уязвимость системы доказательств Мак-Дауэлла или
Гладкова (смотри ниже); подчеркну, что речь идет именно о системе в целом,
а не о конкретных опровержениях. Тем больший интерес вызвали у меня
приводимые Мак-Дауэллом высказывания целого ряда ведущих западных юристов,
в число которых входят члены английского Верховного суда лорд Дарлинг и
лорд Калдекот и министр юстиции Великобритании лорд Линдхерст. Их вердикт
сводится к тому, что имеющихся свидетельств было бы вполне достаточно для
признания факта воскресения в ходе гипотетического судебного заседания.
Многолетний завкафедрой юридического факультета в Гарварде профессор
Гринлиф, автор ставшего классическим трехтомного трактата о доказательном
праве, даже опубликовал специальную монографию - "Исследование
свидетельств четырех Евангелистов по правилам юридических доказательств,
применяемых в судопроизводстве".
Я, конечно, отдаю себе отчет в том, что мои совковые представления о
западном правосудии почерпнуты главным образом из детективов Гарднера. И
тем не менее... Попробуйте-ка представить себе адвоката Перри Мейсона
(равно как прокурора Бергера), пытающегося убедить присяжных в том, что
некое происшествие есть результат действия сверхъестественных сил - на том
лишь основании, что он лично не может предложить убедительной версии
происшедшего. Представили? Я вот пытаюсь - и не могу: воображение
отказывает...
В религиозном плане я, подобно многим моим коллегам-естественникам,
являюсь агностиком; то, что в сфере Разума доказательств бытия Божия нет,
да и быть не может, всегда было для меня аксиомой. Отказавшись же от
честного тертуллиановского "Верую, ибо абсурдно" и собственноручно
десакрализовав евангельский текст, протестант Мак-Дауэлл сознательно
вступил в весьма рискованную игру на поле соперника. Не в силах
противиться искушению, я принял его вызов; как говаривал один мой
приятель: "Не замай! А уж коли замаял, так не обессудь...".
ПОСТАНОВКА ЗАДАЧИ
Прежде всего отметим, что строгость используемой Мак-Дауэллом системы
доказательств иллюзорна. В терминах классической логики она представляет
собой КОСВЕННОЕ ДОКАЗАТЕЛЬСТВО, при котором "истинность тезиса
устанавливается путем показа ошибочности противоположного ему допущения".
Этот метод уже сам по себе не является универсальным, и его применение
связано с рядом принципиальных ограничений. Более существенно, однако,
другое. В рассматриваемом случае ошибочность антитезиса не доказывается
дедуктивным путем, а выводится как индуктивное обобщение, позволяющее
предполагать случай неполной индукции (так называемое "поспешное
обобщение").
Переходя от логической стороны задачи к содержательной, следует
подчеркнуть, что используемый в обсуждаемой схеме последовательный перебор
альтернатив осмыслен в том - и только в том - случае, когда их набор с
исчерпывающей полнотой перекрывает пространство логических возможностей
(на чем, собственно, и настаивает Мак-Дауэлл). Поэтому для опровержения
"схемы Гладкова - Мак-Дауэлла" необходимо и достаточно следующее. Я должен
предложить хотя бы еще одну гипотезу (естественно, материалистическую),
которая объясняла бы комплекс событий, связанных с распятием и
воскресением Христа, более непротиворечиво, чем все опровергнутые ранее
[отмечу, что примерно тем же занимался некогда (без особого, впрочем,
успеха) и присланный в Иерусалим императором Тиберием "следователь по
особо важным делам" в замечательном фильме Дамиани "Расследование"].
Задача наша, таким образом, идентична той, что решается в любом
классическом ("английском") детективе, каковой по сути есть собирание
головоломки. Из фиксированного числа кусочков заданной формы
(установленных фактов) необходимо сложить фигурку (версию) так, чтобы
фрагменты прилегали друг к другу без зазоров и были использованы все до
единого, включая наиболее "неудобные". На всякий случай повторю: версия
