про Софи. - Я ведь ее терпеть не могу, днем раньше был готов зубами
рвать ее артерии и вены...>
Вампы и девушка, когда Энди соблаговолил докурить, пошли в сторону
дома Тайтуса, который располагался неподалеку от Артиллерийского парка.
Алекс постучал в черную дверь, но безрезультатно. Алекс выругался и за-
барабанил так, что дерево затрещало под его кулаками.
- Никого нет дома, - сказал Энди. - Пойдемте!
Но не успели они развернуться, как дверь раскрылась.
В проеме стоял старший брат Тайтуса-трайкер, мускулистые волосатые
руки он вызывающе скрестил на груди. На брате дига была черная майка с
изображением отвратительного желто-зеленого черепа с клыками и рогами,
рисунок слабо светился в темноте. Грудь трайкера дополнительно украшала
тяжелая металлическая цепь, а на левой руке его, на каждом пальце красо-
валось по перстню в виде черепа, гроба и тому подобной мрачной тематики.
- Чего надо? - спросил бородатый братец. Каждое слово он непомерно
растягивал, и у него получалось: <Ш-ш-шо-о-о н-на-да-а?>
- Скажите, пожалуйста, Тайтус дома? - вежливо поинтересовался Алекс.
Из квартиры воняло чем-то тяжелым и тошнотворным. Братец помолчал,
поковырялся в ухе и, так же растягивая слова, пробурчал:
- Его нет.
- А где он, вы не знаете?
Трайкер яростно потрепал свою могучую бороду.
- В Аду.
- Где-где? - встряла в мужской разговор Софи. Трайкер оценил глазами
ее пышные формы и ответил уже мягче:
- Его забрали тайверы... Ну эти, говенные Грязные Каски. У вас все?
Из закрытой комнаты послышался звонкий девичий голосок: <Диккенс, кто
там?> Но трайкер уже захлопывал дверь, хотя это не помешало Алексу и Эн-
ди услышать его ответ: <Опять эти засратые вампы. Тоже ищут Тайтуса>.
Они вышли из мрачного подъезда и неторопливо пошли к лестнице, веду-
щей на гору.
- Не понимаю, - сказал Алекс, - почему у дига старший брат - трайкер?
- Бедный Тайтус, - сказала Софи. - Вы не знаете, что он такого натво-
рил?
Вампы не ответили.
Глава 31. Хижина двух вампов
Алекс толкнул ногой дверь, источенную древесным вредителем, она про-
тивно заскрипела, открываясь. Десятиваттная лампа под потолком тускло
светила своей вольфрамовой спиралькой. На кровати в позе лотоса восседал
Энди, вокруг него валялись исписанные листы. Энди посмотрел на друга,
увидел яростно горящие глаза, окровавленный рот и понимающе усмехнулся:
Алекс вернулся со своей ночной кровавой трапезы. Энди отложил ручку и
спросил:
- Ну как?
Алекс подошел к унитазу, открыл кран и омыл лицо.
- М-м-м, - промычал он, вытираясь вместо полотенца чьими-то трусами
огромного размера, висевшими на гвозде в стене. - Нормально. А где же
твоя Софи?
- Понятия не имею... Ее почему-то очень всполошил арест Тайтуса, и
она пошла навести о нем справки.
Алекс злорадно улыбнулся:
- Наверное, у нее есть хороший друг среди Синих Касок... Кстати, по-
чему арестовали Тайтуса?
Энди состроил абсолютно невинную рожицу.
- Скорее всего, он сам виноват, засыпался, когда орудовал без нас, в
одиночку. Ты же знаешь этих дигов...
Алекс довольно грубо сгреб бумагу на пол и сел, устало вытянув ноги.
Из кармана он выудил тонкую золотую цепочку с брелоком и помахал ею пе-
ред лицом товарища. Энди выхватил драгоценность у него из рук, глаза его
вспыхнули, но не от алчности, а от беспокойства.
- Алекс, ты нарушил главную заповедь вампа - ни в коем случае не об-
воровывать наших жертв!
- Наплевать мне на заповеди. Тем более, это произошло совершенно слу-
чайно.
- Не нравится мне это...
Энди осматривал цепочку, взгляд его остановился на брелоке.
- Алекс, тут выгравировано имя.
- Какое же? - усталый вамп, откинувшись назад, лег и прикрыл ладонью
глаза.
- Танья Бэксайт.
Алекс мгновенно скатился с кровати, его рот изверг страшное прокля-
тие. Это было понятно, ведь Танья Бэксайт была единственной дочерью мэра
их городка со стотысячным населением. Конечно, удивительно, как она ока-
залась ночью на улице без телохранителей, но... что сделано, то сделано.
Танья Бэксайт, в которой первый человек города души не чаял, подверглась
нападению вампира и вдобавок была ограблена.
- Она меня не видела, - быстро сказал Алекс, восстановив способность
здраво рассуждать.
- А это? - Энди швырнул золотую безделушку в лицо другу, но тому не
изменила вамповская реакция. Алекс подошел к унитазу, послышался
всплеск, и цепочка исчезла в бесконечных и вонючих глубинах канализации.
- Что <это>? - захихикал Алекс. - У меня ничего и не было!
Энди неодобрительно помотал головой, собрал раскиданные листы по но-
мерам страниц и снова взял в руки карандаш, который он заточил при помо-
щи своих острейших зубов.
- Что ты это пишешь? - Алекс опять успокоился и бросил свое тело на
кровать.
- Поэма <Антидиг>. В ней я подниму вопросы, глубоко волнующие любого
обывателя нашей страны, - серьезно ответил Энди. Он встал, спустил штаны
и уселся на унитаз.
Алекс протянул руку, схватил первый лист рукописи. Под огромными
квадратными буквами <Антидиг кодекс> Энди изобразил какую-то дебильного
вида морду с тарелкообразными глазами и усиками типичного негодяя. Из
макушки нарисованного идиота торчала антенна, а его шея была прикована
цепью к коробке с надписью <Юнипак>. В завершение вышесказанного следует
заметить, что уши вамп нарисовал задом наперед.
- Это диг? - спросил Алекс. Энди довольно кивнул.
- Хм, - хмыкнул Алекс. - Я догадался об этом лишь по заумному выраже-
нию лица этого несчастного.
Вообще-то у дигов никогда не торчали антенны из головы или других
частей тела; диги всегда ходили в своих специальных очках, являющихся,
по сути, дополнительной частью их организма; у дигов никогда не было ни-
какого выражения на лице. Но в воображении Энди они, по-видимому, предс-
тавлялись именно такими. Алекс, помолчав, добавил:
- У тебя прирожденный талант художника.
Энди залился краской от смущения, он не привык к похвалам.
- Прости, Алекс, что я перебиваю твою скромную речь в адрес такого
ничтожества, как я, но скажи мне: имела ли кровь юной дочери мэра ка-
кой-то свой особенный, благородный вкус?
- Нет, Энди. Если бы на ее месте была какая-нибудь подзаборная девка,
я бы и не почувствовал разницы, - свои слова Алекс подкрепил незамысло-
ватым ругательством. Энди внимательно выслушал его и сказал:
- Так я и знал. Алекс, произнеси-ка первое слово, что придет тебе
сейчас на ум...
- Дерьмо! - выпалил Алекс.
- Ага. Алекс, ты заметил, что с каждым днем процент цензурных выраже-
ний в твоей речи все уменьшается?
- Ну, ты загнул! Прямо как засра... - Алекс внезапно замолчал.
Действительно, в словах Энди было зерно истины, и от этого Алекс немного
смутился. Как-никак, а он все-таки носитель культуры, молодой плодовитый
писатель... И он аккуратно закончил фразу:
- Прямо как настоящий диг.
- Вот видишь, Алекс, - Энди Эйнджел был всепонимающ и всепрощающ, как
некое высшее существо. - Нужно работать над своим языком.
Алекс хотел сморозить очередную гадость, но вовремя сдержался. Однов-
ременно он вспомнил, что диги никогда не снисходят до грязной ругани, и
от этого ужасно разозлился. Если бы рядом был Тайтус, лежать бы этому
дигу в луже своей собственной крови!
- Вечно так, когда этот Тайтус нужен, тогда его нет!
Энди встал с унитаза, помыл под краником руки и вытерся экзотическим
полотенцем в виде трусов. Эти трусы, к слову, остались от предыдущего
владельца этого домика. Он давно уже умер, оставив жилище в подарок вам-
пам. Алекс и Энди действительно рыдали от горя, когда спускали в этот же
самый унитаз разрезанное на маленькие кусочки тело своего благодетеля.
Им пришлось это сделать из-за ужасного трупного запаха, денег на крема-
торий или кладбищенский участок тогда у вампов не было, а сообщить о
смерти хозяина властям они не хотели - в этом случае этот удобный домиш-
ко был бы потерян для них навсегда.
Глава 32. Неподражаемый Джадж
Дж. Джадж, 22 года, студент четвертого курса Медицинского института
днем и неумолимый крысник по ночам, проскользнул в прохладное помещение
прозекторской, где его с нетерпением ждал новый труп, и плотно прикрыл
за собой дверь. Труп был накрыт непрозрачной клеенкой, но по торчащим
из-под нее грязным ступням Джадж догадался, что это немолодой мужчина,
скорее всего, нищий или какой-нибудь другой обитатель дна; к большому
пальцу правой ноги стальной проволочкой была прикручена бирка. Столик с
инструментами стоял в углу, но почему-то металлическая ложка из их числа
лежала на полу, причем сориентирована она была точь-в-точь на дверь.
Джадж замер у двери и задумчиво потер небритый подбородок.
Эта ложка имела какое-то значение, относящееся к нему, Джаджу. Джадж
осторожно положил у стены тяжелую, звякнувшую сталью при этом сумку и
медленно, мелкими шажками приблизился к ложке. Ложка была девственно
чистой, и это еще более озадачило крысника. <Что сие значит?> - подумал
он, но разум его предательски молчал. Джадж захотел поднять ложку с по-
ла, но в самый последний момент отдернул руку. Свирепое лицо Джаджа при-
няло выражение тягчайших размышлений. Он обошел ложку по кругу три раза
по часовой стрелке и три раза против. Эта процедура не пролила света, и
Джадж присел возле ложки на корточки, не спуская с нее глаз. Кто-то да-
вал ему какой-то намек, но какой именно? Прошло полчаса, мертвец на сто-
ле молчаливо ждал с завидной терпеливостью. Наконец, Джадж решился, так
и не разгадав этой головоломки. Он трижды открыл и закрыл глаза, досчи-
тал вслух до двенадцати и, сжимая в руке свой любимый нож, с замершим
сердцем перешагнул через таинственную ложку. Обошлось, с ним ничего не
случилось. Тогда Джадж понял, что его дурачат, что ложка издевается над
ним, он схватил этот несчастный предмет, согнул его в петлю и с яростным
возгласом запустил им в стену. Искалеченная ложка стукнулась с легким
звоном о стену и упала у ног своего мучителя. Джадж злобно улыбнулся: он
был полностью отмщен.
Заждавшийся труп предстал перед очами Джаджа; это был обычный мужчина
без всяких мутаций, в чем крысник здорово разочаровался. Кое-где на
мертвеце уже появилась гнилостная грязно-зеленая окраска, но это были
сущие мелочи, не могущие доставить эстетическое наслаждение такому цени-
телю, как Джадж. Он взглянул на бирку, на ней не было ничего, кроме ин-
вентарного номера. Джадж одел положенный для вскрытия прорезиненный ха-
лат и такую же шапочку и лишь теперь решил немного подкрепиться. Он изв-
лек из сумки флягу с приготовленным по специальному рецепту чаем и два
огромных куска хлеба, между которыми выглядывала копченая тушка како-
го-то мелкого животного. Аппетитно чавкая (от таких звуков могли бы по-
течь слюнки и у позеленевшего от времени трупа, терпеливо возлежавшего
на своем последнем ложе), Джадж сожрал свою немудреную трапезу, одним
глотком осушил флягу и, подкатив столик, приступил к делу.
В течение долгих столетий японские самураи с философским упорством
вспарывали себе животы, причем совершали они эту процедуру тридцатью
различными вариантами. Джадж знал лишь десять способов так называемого
харакири, но больше всего ему нравился самый первый, без всяких мудрен-
ностей. Все десять он постоянно испытывал на попавших под его скальпель
телах, оттачивая это искусство до совершенства.
Джадж поднес нож к губам и провел языком по острому лезвию. Затем он
резко подскочил к трупу и двумя стремительными движениями вскрыл его
брюшную полость, стремительность не помешала ему обойти полукругом пу-
почное кольцо. Из разреза показалась кровь, Джаджу пришлось поднять с
пола ложку, простить ее, выпрямить. Этой ложкой он начал вычерпывать со-
