скромные, но плоды: в области наук Эгерт чувствовал себя куда увереннее,
хотя, безусловно, звезд с неба не хватал. Взамен "Беседы с юношеством"
Солль получил от декана книгу внушительных размеров и под длинным
названием "Философия звезд, камней, трав, огня и воды, а также ее
несомненная взаимосвязь со свойствами человеческого тела", а в придачу к
ней - полную красочных картинок "Анатомию".
Картинки эти смутили его, шокировали - и вызвали вместе с тем
небывалый интерес. Эгерт поражался хитросплетениям сосудов, удивительному
устройству замысловатых костей и внушительным размером бурой, как на
базаре, печенки. По простоте душевной Солль всегда считал, что
человеческое сердце выглядит абсолютно так же, как рисованное сердечко в
уголке любовного послания - и удивился, увидев на странице сложный,
похожий на волынку узел с мешочками и трубками. Страшный скелет, которому
только косы в руках недоставало, растерял всю свою жуть, стоило лишь
Эгерту углубиться в изучение мелких поясняющих надписей к нему - подробные
и занудные, эти комментарии начисто разгоняли мысли о смерти, вызывая
взамен практичные и деловитые вопросы.
За изучением "Анатомии" Солля и застал вернувшийся из дому Лис.
Встреча получилась сердечной и бурной; медные волосы Лиса отросли до
плеч, нос обгорел под солнцем и шелушился, как вареная картошка, а в
повадках не прибавилось ни серьезности, ни степенства. В котомке его
обнаружились целиком закопченная гусыня с черносливом, связка черной
кровяной колбасы, домашней выпечки лепешки и множество разнообразным
образом приготовленных овощей. На самом дне Лисового мешка дремала баклага
густого, как кровь, вина; снедь, которую любящая матушка Гаэтана собирала
сыну на неделю, уничтожена была в несколько часов - Лис был, без сомнения,
лоботряс и пройдоха, но ни в коей мере не скупец.
Первая же кружка вскружила Соллю голову. Бессмысленно улыбаясь, он
смотрел, как комната заполняется знакомыми студентами - вскоре не осталось
места ни на кроватях, ни на столе, ни на подоконнике, и все смеялись,
галдели, рассказывали кто о чем, облизывали жирные пальцы и провозглашали
здравицы, отхлебывая вино прямо из баклажки. Опустошив Лисову котомку,
студенты, прожорливые, как молодая саранча, собрались идти в город; у
Солля не было уже денег, но он решил отправиться вместе со всеми.
Посетили "У зайца", засели в "Утолись"; здесь пьянствовала удалая
компания стражников, сменившихся, по-видимому, с поста. Эгерт смутился
было такому соседству - однако стражники встретили студентов благодушно и
без всякой неприязни, да и хмель, по-прежнему круживший Соллю голову, брал
свое и притуплял привычный страх.
Две компании обменялись бутылками, потом здравицами, потом
незлобивыми насмешками; затем стражи порядка затеяли старинную забаву всех
вооруженных людей - метание клинков в намалеванную на стене мишень.
Студенты притихли; лучше всех управлялся с кинжалом плечистый, хищного
вида молодой человек с кожаным ремешком на волосах и коротким мечом у
пояса - Эгерт разглядывал меч с интересом, в Каваррене такого оружия никто
не носил.
Ножи и кинжалы вгрызались в дерево ближе или дальше от центра мишени,
изображенного каким-то выдумщиком в виде кривобокого яблока; стражники
вошли в азарт и принялись играть на деньги. Плечистый обладатель короткого
меча успел здорово облегчить кошельки товарищей, когда кому-то из
стражников пришло на ум вызвать на состязание подвыпивших студиозусов.
После короткого замешательства кое-кто решился-таки постоять за славу
университета; Лис суетился, раздавая советы и норовя подтолкнуть
очередного метальщика как можно ближе к мишени, причем стражники
справедливо возмущались и оттесняли его на прежнюю, обозначенную меловой
чертой позицию. К сожалению, пущенные студенческой рукой ножи решительно
не желали втыкаться в стену - ударившись о мишень плашмя, они позорно
шлепались на пол под смех и шутки довольных стражников; впрочем, до обид и
ссор дело не доходило.
Студенты проиграли три бутылки вина, горсть серебряных монет и
парадную шляпу Лиса - будучи игроком от природы, он все не желал
признавать поражения своей команды и в конце концов взялся за дело сам;
каждый бросок предварялся азартной торговлей, и скоро Лис лишился всех
своих денег и добротного кожаного пояса.
Ничуть не смущенный Гаэтан проиграл бы, пожалуй, и отцовскую аптеку -
если бы в этот момент на глаза ему не попался разомлевший, счастливый от
всеобщего веселья и благодушия Эгерт.
- Эй, Солль! - вместо пояса Лис подвязывал штаны веревкой, - ты что
же, за своих не играешь? Может, бросил бы разок, или монетки жалко?
Смущенно улыбаясь, Эгерт поднялся. В этот момент погрустневшие
студенты, чье поражение было несомненным и сокрушительным, действительно
показались ему своими, почти что родичами; к тому же ему стало вдруг жаль
замечательного Гаэтанового пояса.
Плечистый стражник с ремнем на волосах усмехнулся, подавая Соллю
кинжал; Эгерт смерил взглядом расстояние до мишени, прищурил глаз - и в
этот момент непостижимым образом в нем включился давно забытый, но
по-прежнему безотказный механизм.
Рука сама взвесила кинжал, определяя центр тяжести; клинок ожил,
крутнулся в Соллевой ладони, подобно ловкому зверьку, лезвие сверкнуло
размазанной дугой - и с хрустом врезалось в самый центр нарисованного
яблока.
В харчевне стало не удивление тихо - из кухни выглянул изумленный
повар.
Солль улыбнулся, будто извиняясь; стражники удивленно переглянулись,
будто не веря глазам и проверяя, видел ли сосед то же самое или, может
быть, померещилось во хмелю? Студенты - те просто застыли с вытянутыми
физиономиями; всеобщее замешательство прервал Лис:
- А... как ты это делаешь, а? - поинтересовался он нарочито пьяным
голосом.
Плечистый стражник решительно шагнул вперед, потрясая кошельком:
- Ставлю золотой... По пять бросков, идет?
Эгерт снова виновато улыбнулся.
Дальше все пошло очень быстро. В тишине, прерываемой только
приглушенными аханьями публики да глухими ударами клинков о дерево, Солль
получил обратно Лисовы пояс и шляпу, все проигранные студентами деньги и
все монеты, выигранные плечистым у своих же товарищей. Глаза и руки Эгерта
действовали самостоятельно, выполняя давно привычную и приятную работу;
кинжалы плясали в Соллевых руках, оборачивались сверкающим веером,
взлетали в воздух и вновь, как приклеенные, удобно ложились в ладонь. Он
бросал их почти не глядя, как заведенный, и все они непостижимым образом
стремились в одну и ту же точку - скоро в центре кривобокого яблока
образовалась утыканная щепками дыра, а плечистый стражник с ременной
повязкой на волосах сказал уважительно:
- Клянусь Харсом... Этот парень не всю жизнь за книжкой штаны
протирал, нет!
Наконец, азарт Эгерта иссяк - взглянув ненароком на кинжал в своей
руке, он вдруг увидел в нем орудие убийства - и вздрогнул вдруг при мысли
о рассеченной плоти. Впрочем, никто не заметил его замешательства, потому
что студенческая компания уже оправилась от потрясения, и на смену ему
пришло бурное веселье.
Солля окружили, жали руку, хлопали по плечу; по одному подходили
стражники и с серьезным видом заверяли в сердечном уважении. Пропивать
выигранные деньги отправились в "Одноглазую муху"; за торжествующими
студентами увязалась парочка девчонок, плененных, по видимому, красотой и
доблестью "белокурого Эгерта".
В студенческом кабачке чествование Солля продолжалось чуть не до
полуночи; здесь Эгерт впервые увидел давнюю подружку Лиса - смазливую
хохотушку по имени Фарри. Соскучившись по милому, девчушка то надувала
обиженно губы, то кидалась Гаэтану на шею, то принималась напропалую
кокетничать со всеми подряд, рассчитывая, по-видимому, вызвать ревность.
Дело кончилось тем, что, извинившись перед Эгертом и перед всей честной
компанией, Лис деловито сгреб Фарри в охапку и поволок куда-то за сарай.
С этого момента вечеринка перестала интересовать Солля; с трудом
отбившись от осаждавших его девчонок, он выбрался на темную улицу - и,
едва завернув за угол, столкнулся с человеком в просторном плаще. Лицо
плащеносца скрывал капюшон.
- Добрый вечер, Солль, - послышалось из темноты.
Голос был приветлив и принадлежал, без сомнения, Фагирре; Эгерт
отшатнулся. За месяцы, прошедшие после его визита в Башню Лаш, Солль успел
уверить себя, что братство потеряло к нему интерес и уже не хочет видеть в
своих рядах; появление Фагирры явилось громом среди ясного неба.
- Вы удивлены, Солль? - усмехнулся под капюшоном Фагирра. - Рад
сообщить вам, что первое испытание - тайной - вы успешно выдержали... Нам
предстоит беседа - не лучше ли удалиться от шумного кабака?
Из "Одноглазой мухи" действительно доносились смех и крики,
перемежаемые пьяными песнями; в этот момент разудалые звуки студенческой
пирушки показались Эгерту родными, как памятная с детства колыбельная.
- Да, - пробормотал он невнятно, - конечно...
Взяв Солля под руку, Фагирра втянул его в какой-то переулок - Эгерт
испугался, что и тут обнаружится вдруг потайной ход, ведущий в Башню Лаш.
Фагирра остановился - в темноте блеснули его белые зубы:
- Рад вас видеть, Солль, в добром здравии и состоянии души... У нас
мало времени. Скоро, воля Лаш, мы станем соратниками, братьями - а пока
знайте, что мир меняется, мир уже изменился. Люди слишком далеко ушли от
Лаш - себе же на горе... Вы замечаете, Эгерт? Глупцы, глупцы... Городской
судья все так же прислушивается к советам Магистра - однако судья очень
болен, и кто знает, как поведет себя его преемник? Уже сейчас слышатся
голоса, противоречащие воле Лаш... Себе на горе, Солль, все это - себе на
горе!
Эгерт слушал, не понимая и не пытаясь понять, только лихорадочно
раздумывая, чего потребует от него Фагирра.
- Грядут испытания, Эгерт... Всех живущих ждут испытания, а какие -
вы узнаете, пройдя обряд посвящения. Надо успеть, Эгерт... Успеть
породниться с Лаш раньше, чем случится... то, что случится непременно. Вы
встретите это с нами - и спасетесь, тогда как другие возопиют...
Служитель говорил все быстрее и жарче, в темноте посверкивали его
глаза; с каждым его словом Соллю становилось все страшнее - будто бы над
обычной, обыденной, привычной жизнью он разглядел вдруг распростертые
крылья мрака.
- Скоро, Эгерт... Но время еще есть. Вам надлежит пройти второе
испытание - воля Лаш, оно станет последним, и Башня укроет вас,
посвященного, от того... что будет здесь, на земле. Вы готовы выслушать?
Язык Эгерта сам собой ответил:
- Да...
Фагирра приблизил капюшон к самому лицу Солля:
- Слушайте... Это условие последнего испытания. Во-первых, молчать
по-прежнему... А во-вторых, и это главное, Эгерт... Вы должны смотреть и
слушать. На то даны вам глаза и уши, Солль... Смотреть и слушать - сам
Магистр будет принимать ваши доклады. В университете вам встретятся как
друзья наши, так и враги... Мы должны разобраться, кто есть кто; особенно
интересует магистра достойный господин декан и его прекрасная молодая
дочь... Смотреть и слушать - вы, вероятно, посвящены в планы господина
декана относительно книги, которую он пишет?
Эгерт стоял, будто облитый кипятком, сразу позабыв о страхе грядущих
испытаний. Щеки его и уши горели - счастье, что Фагирра не видел этого в
темноте. Небо, прежний Солль, тот, давно забытый Каварренский забияка - да
