у меня все будет, но как же мой бедный брат, у которого я забрал
шляпу и плащ, но как же бедная госпожа де л'Ааж, которую никто,
кроме меня, не умеет толком причесать... Боже, Боже, чем все это
кончится?
- Все будет хорошо, любезный Леонар, по крайней мере я на это
уповаю.
Они неслись как ветер; г-н де Шуазель велел своему курьеру
приказать, чтобы в Монмирайле, где им предстояло провести остаток
ночи, для них приготовили две постели и ужин.
Прибыв в Монмирайль, путешественники убедились, что и постели,
и ужин ждут их.
Если не считать плаща и шляпы, заимствованных у брата, да горя
из-за неисполненного обещания причесать г-жу де л'Ааж, Леонар
вполне утешился.
Время от времени он даже отпускал радостные восклицания, из
которых легко было заключить, что гордость его польщена: как-никак
сама королева избрала его для выполнения какой-то, судя по всему,
весьма важной миссии.
После ужина оба путешественника легли спать. Г-н де Шуазель
распорядился, чтобы карету подали в четыре утра.
Если они заснут, без четверти четыре в дверь к ним должны были
постучать.
В три часа г-н де Шуазель еще не сомкнул глаз, как вдруг из своей
спальни, расположенной прямо над входом в почтовую станцию, он
услыхал стук кареты, сопровождаемый щелканьем кнута, которым
путешественники и форейторы возвещают о своем приезде.
Спрыгнуть с кровати и подбежать к окну было для г-на де Шуазеля
делом одной секунды.
У дверей остановился кабриолет. Из него вышли двое мужчин в
мундирах национальной гвардии и настойчиво потребовали лошадей.
Что это были за люди? Что им надо в три часа утра? И откуда такая
спешка?
Г-н де Шуазель кликнул слугу и приказал распорядиться, чтобы
запрягали.
Потом он разбудил Леонара.
Оба путешественника улеглись спать одетыми. Поэтому мгновение
спустя они были готовы.
Когда они сошли вниз, обе кареты уже запрягли.
Г-н де Шуазель велел форейтору пропустить экипаж с солдатами
национальной гвардии вперед, а самому ехать следом, так, чтобы ни на
минуту не терять их из виду.
Потом он осмотрел пистолеты, которые были в карманах внутри
кареты, и засыпал в них свежий порох, чем изрядно встревожил
Леонара.
Так проехали от одного до полутора лье, но между Этожем и
Шентри кабриолет свернул на проселок, в сторону Шалона и Эперне.
Двое солдат национальной гвардии, которых г-н де Шуазель
заподозрил в дурных намерениях, были добрые граждане,
возвращавшиеся к себе домой из Ла-Ферте.
Успокоившись на этот счет, г-н де Шуазель держал путь дальше.
В десять часов он проехал Шалон, в одиннадцать прибыл в Пон-де-
Сомвель.
Он навел справки: гусары еще не прибыли.
Он остановился у почтовой станции, вышел из кареты, спросил
комнату и переоделся в мундир.
Леонар с нескрываемым беспокойством следил за всеми этими
приготовлениями, сопровождая их вздохами, которые тронули г-на де
Шуазеля.
- Леонар, - обратился он к парикмахеру, - настал час открыть вам
всю правду.
- Как это, всю правду! - возопил Леонар, которого ждал сюрприз за
сюрпризом. - Да разве я еще не знаю правды?
- Знаете только ее часть, а я поведаю сам все остальное.
Леонар умоляюще сложил руки.
- Вы ведь преданы вашим хозяевам, не правда ли, милый Леонар?
- На жизнь и на смерть, ваша светлость!
- Так вот, через два часа они будут здесь.
- Боже всемогущий, возможно ли? - вскричал бедняга.
- Да, - продолжал г-н де Шуазель, - будут здесь, с детьми и с Мадам
Елизаветой. Вам известно, каким опасностям они подвергались? -
Леонар утвердительно покивал головой. - Каким опасностям все еще
подвергаются?
- Леонар возвел глаза к небу. - Так вот, через два часа они будут
спасены!
Леонар не мог отвечать, он плакал в три ручья. Еле-еле удалось ему
пролепетать:
- Здесь, через два часа? Вы в этом уверены?
- Да, через два часа. В одиннадцать или в половине двенадцатого
вечера они должны были выехать из Тюильри; в полдень должны были
прибыть в Шалон. Положим еще полтора часа на те четыре лье, что мы
проделали; самое позднее, они будут здесь через два часа. Закажем
обед. Я ожидаю отряд гусар, который должен привести сюда господин
де Гогла. Постараемся растянуть обед как можно дольше.
- Ох, сударь, - перебил Леонар, - я совершенно не голоден.
- Ничего, сделаете над собой усилие и пообедаете.
- Хорошо, ваша светлость.
- Итак, растянем обед как можно дольше, чтобы иметь повод здесь
задержаться... А, поглядите-ка, вот и гусары!
И впрямь, тут же послышались звуки трубы и стук копыт.
В этот миг в комнату вошел г-н де Гогла и передал г-ну де Шуазелю
пакет от г-на де Буйе.
В пакете было шесть подписанных бланков и копия приказа короля,
данного по всей форме и предписывавшего всем офицерам армии, в
любых чинах и любой давности службы, повиноваться г-ну де
Шуазелю.
Г-н де Шуазель приказал привязать лошадей, раздал гусарам хлеб и
вино и в свой черед сел за стол.
Г-н де Гогла привез недобрые новости: везде по дороге он
обнаружил сильное брожение. Уже более года слухи о бегстве короля
распространялись не только в Париже, но и в провинции, и отряды
разных родов войск, разместившиеся в Сент-Мену и Варенне,
вызывали у людей подозрения.
Он даже слышал, как в одной деревушке близ дороги били в набат.
Все это изрядно испортило аппетит г-ну де Шуазелю. И вот,
высидев за столом час, он, как только пробило половину первого,
поднялся и, оставив отряд на г-на Буде, вернулся на дорогу, которая у
въезда в Пон-де-Сомвель взбирается на холм, так что с нее
открывается обзор на пол-лье вокруг.
Ни курьера, ни кареты не было видно, но в этом еще не было ничего
удивительного. Как мы уже сказали, г-н де Шуазель учитывал
возможность непредвиденных задержек и был готов к тому, что курьер
появится не раньше чем через час-полтора, а король - через полтора-
два часа.
Между тем время шло, а на дороге не видать было ни души - во
всяком случае, из тех, кого ждали.
Г-н де Шуазель каждые пять минут вытаскивал из кармана часы, и
всякий раз, стоило ему достать часы, Леонар начинал причитать:
- Ох, не приедут они... Бедные мои хозяева! Бедные мои хозяева! С
ними, наверно, приключилось несчастье!
И отчаяние бедняги еще больше усиливало тревогу г-на де Шуазеля.
В половине третьего, в три, в половине четвертого - ни курьера, ни
кареты! Мы помним, что король только в три часа выехал из Шалона.
Но покуда г-н де Шуазель ждал на дороге, судьба подстроила в Пон-
де-Сомвеле событие, которому предстояло оказать величайшее
влияние на драму, о которой мы повествуем.
Судьба - повторим это слово - распорядилась так, что несколько
дней назад крестьяне на землях, принадлежащих г-же д'Эльбеф,
расположенных близ Пон-де-Сомвеля, отказались от уплаты
неотмененных податей. Им пригрозили, что усмирят их при помощи
солдат, но Федерация уже успела принести свои плоды, и крестьяне
окрестных деревень посулили прийти на выручку к крестьянам земель
г-жи д'Эльбеф, если эти угрозы осуществятся.
Когда прибыли гусары, крестьяне решили, что они стали здесь с
враждебным умыслом.
Из Пон-де-Сомвеля были немедля разосланы гонцы в соседние
деревни, и около трех часов на всю округу загремел набат.
Слыша этот шум, г-н де Шуазель вернулся в Пон-де-Сомвель; он
нашел своего младшего лейтенанта г-на Буде сильно обеспокоенным.
Против гусар поднялись глухие угрозы: в те времена гусары были
одним из наиболее ненавидимых в народе родов войск. Крестьяне
издевались над ними, распевали прямо у них под носом сочиненную на
этот случай песенку:
Мы гусарам цену знаем,
Дуракам и негодяям!
К тому же некоторые, лучше осведомленные или более
подозрительные, уже начали шепотом поговаривать, что гусары
прибыли не для усмирения крестьян г-жи д'Эльбеф, а для того, чтобы
ждать короля и королеву.
Между тем пробило уже четыре часа - ни курьера, ни новостей!
И все же г-н де Шуазель решил подождать еще. Он только
распорядился запрячь в карету почтовых лошадей, забрал у Леонара
бриллианты и отправил его в Варенн, наказав ему по дороге сообщить
г-ну Дандуэну в Сент-Мену, г-ну де Дамасу в Клермоне и г-ну Буйе-
сыну в самом Варенне обо всем, что произошло.
Затем, желая успокоить вскипавшее вокруг него возбуждение, он
объявил, что его гусары и он сам находятся здесь вовсе не для
наказания крестьян г-жи д'Эльбеф, а для того, чтобы дождаться и
сопровождать ценности, которые посылает в армию военный министр.
Но само это слово .ценности., наводящее на разные мысли, если и
успокоило раздражение, с одной стороны, то, с другой, укрепило
людей в их подозрениях. Ведь король и королева тоже своего рода
ценность, и вот эту-то ценность, очевидно, и ждал г-н де Шуазель.
Через четверть часа г-на де Шуазеля с его гусарами так окружили и
потеснили, что ему стало ясно: долго ему не выстоять и, если, к
несчастью, сейчас появятся король с королевой, он со своими сорока
гусарами будет не в силах их защитить.
У него был приказ .действовать таким образом, чтобы карета короля
продолжала путь без препятствий."
Но теперь сам его отряд из охраны превратился в препятствие.
Даже если король вскоре прибудет, благоразумнее всего было
сняться с места.
В самом деле, когда г-н де Шуазель уйдет, дорога расчистится.
Но для того, чтобы уйти, нужен предлог.
Смотритель почтовой станции находился в толпе из пяти или шести
сотен любопытных, которых одно неосторожное слово обратит во
врагов.
Как и другие, он смотрит, скрестив руки, и торчит буквально под
самым носом у г-на де Шуазеля.
- Сударь, - обращается к нему герцог, - не знаете ли вы новостей о
какой-либо крупной сумме денег, которую на этих днях перевозили бы
в Мец?
- А как же, нынче утром, - отвечает смотритель, - провезли в
дилижансе сто тысяч экю; дилижанс эскортировали два жандарма.
- Это правда? - произнес г-н де Шуазель, потрясенный такой
нежданной благосклонностью судьбы.
- Черт побери, еще бы не правда, - откликнулся один из жандармов,
ежели я сам вдвоем с Робеном был в эскорте.
- Значит, - объявил г-н де Шуазель, спокойно обернувшись к г-ну
Гогла, - министр предпочел такой способ переправить деньги, и наше
присутствие здесь более не имеет оснований, а потому я полагаю, что
мы можем уйти из города. Эй, гусары, взнуздать коней!
Гусары были изрядно встревожены, и приказ этот пришелся им как
нельзя более кстати. В мгновение ока лошади были взнузданы и гусары
сидели в седле.
Они выстроились в шеренгу.
Г-н де Шуазель остановился напротив этой шеренги, бросил взгляд
в сторону Шалона и со вздохом скомандовал:
- Гусары, в колонну по четыре и марш-марш!
И когда часы пробили половину шестого, отряд гусар во главе с
трубачом вышел из Пон-де-Сомвеля.
Через две сотни шагов г-н де Шуазель свернул на проселок, чтобы
обогнуть Сент-Мену, где, по сведениям, царило сильное возбуждение.
Как раз в этот миг Изидор де Шарни, подгоняя хлыстом и шпорами
коня, на котором проделал четыре лье за два часа, добрался до
почтовой станции и спросил свежую лошадь; меняя лошадей, он
осведомился, не видали ли здесь отряд гусар; узнав, что отряд этот
четверть часа тому назад строем ушел в сторону Сент-Мену, он заказал
лошадей для кареты, а сам галопом помчался вперед на свежем коне,
надеясь нагнать г-на до Шуазеля и остановить его отступление.
Но г-н де Шуазель, как мы знаем, свернул с дороги, ведущей в Сент-
Мену, на проселок как раз в тот миг, когда виконт де Шарни доскакал
до почтовой станции, и они разминулись.
Глава 25
СУДЬБА
Спустя десять минут после отъезда Изидора прибыла карета короля.
Как предвидел г-н де Шуазель, скопление людей на дороге
