Но форейторы не двигались с места.
- Вы не слышали? - обратился к ним Изидор.
- Отчего же, слышали.
- Почему же мы не отправляемся?
- Потому что господин Друэ нам запретил.
- Как! Господин Друэ вам запретил? И если король приказывает
вам, а господин Друэ запрещает, то вы повинуетесь господину Друэ?
- Мы повинуемся нации.
- Ну, господа, - сказал Изидор двум своим товарищам, - бывают
минуты, когда жизнь человеческая ничего более не стоит: возьмите на
себя каждый одного человека, а я беру на себя вот этого; мы поведем
лошадей сами.
И он схватил за ворот того форейтора, который оказался к нему
ближе, и приставил к его груди острие своего охотничьего ножа.
Королева увидела, как блеснули три лезвия, и вскрикнула.
- Господа, - взмолилась она, - господа, пощадите их! - Потом
обратилась к форейторам:
- Друзья мои, - сказала она, - вы немедля получите на троих пятьдесят
луидоров и пенсион в пятьсот франков каждому, только спасите
короля!
Не то форейторов испугали явные намерения троих молодых людей,
не то привлекли денежные посулы, но они все же пустили лошадей
вскачь по дороге.
Г-н де Префонтен дрожа вернулся к себе и забаррикадировался.
Изидор галопом несся впереди кареты. Нужно было пересечь город
и перебраться через мост; когда город и мост останутся позади, до
гостиницы "Великий монарх. будет рукой подать.
Карета на всей скорости спустилась по склону, который вел в
нижний город.
Но, подъехав к арке, расположенной в основании башни и ведущей
на мост, путники обнаружили, что одна из створок ворот закрыта.
Распахнули створку, но проход загораживали две или три повозки.
- Ко мне, господа, - произнес Изидор, спрыгнув с коня и убирая с
дороги повозки.
В этот миг послышались первые раскаты барабана и гул набата.
Друэ сделал свое дело.
- А, негодяй! - скрипнув зубами, воскликнул Изидор. - Попадись он
мне...
И нечеловеческим усилием он сдвинул в сторону одну из двух
повозок, покуда гг. де Мальден и де Валори двигали другую.
Третья осталась стоять поперек дороги.
- А теперь возьмемся за последнюю! - сказал Изидор.
И третья повозка в тот же миг въехала под арку.
Внезапно между досками ее боковой стенки просунулись четыре
или пять ружейных стволов.
- Ни шагу дальше, или вы мертвецы, господа! - произнес чей-то
голос.
- Господа, господа, - сказал король, высунувшись из окошка кареты,
не вздумайте прорываться силой через этот проход, я вам запрещаю.
Оба офицера и Изидор сделали шаг назад.
- Чего они от нас хотят? - осведомился король.
И в тот же миг внутри кареты прозвучал вопль ужаса.
Покуда одни люди перегородили въезд на мост, двое или трое
других окружили карету и в дверцы ее просунулось несколько
ружейных стволов.
Один из них метил в грудь королеве.
Изидор все видел; он бросился туда и отвел ствол ружья в сторону.
- Огонь! Огонь! - вскричало несколько голосов.
Один из людей послушался; к счастью, его ружье дало осечку.
Изидор занес руку и хотел ударить этого человека своим
охотничьим ножом, но королева остановила его.
- Ах, государыня, - вне себя от гнева вскричал Изидор, - дайте мне
проучить этого мерзавца!
- Нет, сударь, - возразила королева, - немедля вложите клинок в
ножны!
Изидор повиновался, но наполовину: он опустил свой охотничий
нож, но не вложил его в ножны.
- О, встретить бы мне Друэ!." - прошептал он.
- А этого человека, - вполголоса отозвалась королева, с
неожиданной силой стиснув ему локоть, - этого человека я вам
уступаю.
- Но послушайте, господа, - повторил король, - чего вы от нас
хотите?
- Хотим видеть вашу подорожную, - ответили два-три голоса.
- Подорожную? Ладно, - согласился король, - приведите сюда
представителей городских властей, мы покажем им подорожную.
- Ну вот, ей-Богу, что за фокусы! - вскричал, прицелившись в
короля, человек, чье ружье дало осечку.
Но оба гвардейца набросились на него и повалили наземь.
В пылу борьбы ружье выстрелило, но пуля никого не задела.
- Эй, кто стрелял? - крикнул кто-то.
Обладатель ружья, которого гвардейцы топтали ногами, проревел:
- Ко мне!
На помощь к нему подоспело с полдюжины вооруженных людей.
Гвардейцы обнажили свои охотничьи ножи и изготовились к бою.
Король и королева безуспешно пытались остановить тех и других;
надвигалась ужасная, ожесточенная, смертельная схватка.
Но тут в самую гущу дерущихся ринулись двое: один был
перепоясан трехцветным шарфом, другой-в мундире.
Человек в трехцветном шарфе был уполномоченный коммуны Сосс.
Человек в мундире был командир национальной гвардии Анноне.
За их спинами в свете двух-трех факелов поблескивали два десятка
ружей.
Король понял, что эти двое послужат ему если не спасителями, то
по крайней мере защитой от немедленной расправы.
- Господа, - сказал он, - я и мои попутчики готовы ввериться вам, но
защитите нас от жестокости этих людей.
И он кивнул на людей с ружьями.
- Опустить оружие, господа! - крикнул Анноне.
Те с ворчанием повиновались.
- Простите нас, сударь, - обратился к королю уполномоченный
коммуны, - но прошел слух, будто его величество Людовик
Шестнадцатый бежал, и долг повелевает нам удостовериться, так ли
это.
- Удостовериться, так ли это? - воскликнул Изидор. - Если в этой
карете в самом деле едет король, ваш долг - склониться к его ногам;
если, напротив, в ней едет частное лицо, по какому праву вы его
задерживаете?
- Сударь, - произнес Сосс, по-прежнему обращаясь к королю, - я
говорю с вами; не соблаговолите ли вы ответить мне?
- Государь, - шепнул Изидор, - выиграйте у них время; за нами,
несомненно, следуют господин де Дамас и его драгуны, они скоро
будут здесь.
- Вы правы, - отозвался король.
Потом обратился к г-ну Соссу:
- А если наша подорожная в порядке, сударь, вы позволите нам
продолжать путь?
- Разумеется, - отвечал Сосс.
- Что ж, в таком случае, госпожа баронесса, - сказал король,
обращаясь к г-же де Турзель, - будьте добры, поищите вашу
подорожную и дайте ее этим господам.
Г-жа де Турзель поняла, что имел в виду король, прося ее .поискать.
подорожную.
И в самом деле, она принялась ее искать, но в тех карманах, где ее
заведомо не было.
- Ну, - произнес нетерпеливо и угрожающе один из голосов, - теперь
вы видите: нет у них никакой подорожной!
- Что вы. господа, - возразила королева, - подорожная у нас имеется,
но госпожа баронесса Корф не знала, что ее будут у нас спрашивать, и
куда-то засунула.
В толпе поднялся издевательский ропот, свидетельствовавший о
том, что уловка путешественников никого не провела.
- У нас есть очень простой выход из положения, - сказал Сосс. -
Форейторы, везите карету к моей лавке. Эти господа и дамы войдут ко
мне в дом, а там все разъяснится. Форейторы, вперед! Господа солдаты
национальной гвардии, эскортируйте карету.
Это приглашение настолько напоминало приказ, что никто и не
помыслил от него уклониться.
Впрочем, попытка такого рода едва ли имела бы успех.
Набат гудел по-прежнему, барабан все грохотал, а толпа,
окружившая карету, прибывала с каждой минутой.
Карета тронулась с места.
- О господин де Дамас, господин де Дамас! - прошептал король. -
Лишь бы он прибыл прежде, чем мы войдем в этот проклятый дом.
Королева молчала; она думала о Шарни, подавляла вздохи и
сдерживала слезы.
Добрались до дверей лавки г-на Сосса, а о г-не де Дамасе по-
прежнему не было ни слуху ни духу.
Но что же с ним произошло, что помешало этому благородному
офицеру, на чью преданность, безусловно, можно было положиться,
исполнить приказы, которые были им получены, и обещания, данные
королю?
Расскажем об этом в двух словах, чтобы раз и навсегда
обнародовать все подробности этой зловещей истории.
Мы расстались с г-ном де Дамасом, когда он велел трубачу,
которого для пущей надежности запер у себя дома, играть сигнал
.седлай."
В этот момент, когда прозвучал первый звук трубы, граф был занят
тем, что вынимал из секретера деньги; заодно он извлек оттуда кое-
какие бумаги, которые ему не хотелось ни оставлять, ни брать с собой.
Пока он занимался всем этим, дверь комнаты отворилась, и на
пороге показались несколько членов муниципального совета.
Один из них приблизился к графу.
- Что вам угодно? - осведомился г-н де Дамас, удивленный этим
нежданным посещением, и выпрямился, чтобы заслонить собой пару
пистолетов, лежавших на камине.
- Ваше сиятельство, - вежливо, но твердо отвечал один из
вошедших, мы хотим знать, по какой причине вы собрались уезжать
именно теперь.
Г-н де Дамас смерил изумленным взглядом человека,
осмелившегося предложить такой вопрос высокопоставленному
офицеру.
- Ну, это проще простого, сударь, - отвечал он, - я собрался уезжать
именно теперь, потому что получил такой приказ.
- С какой целью вы уезжаете, господин полковник? - продолжало
допытываться все то же лицо.
Г-н де Дамас пристально поглядел на него с еще большим
изумлением.
- С какой целью? Прежде всего, я этого сам не знаю, а если и знал
бы, то не сказал бы вам.
Посланцы муниципального совета переглянулись, жестами
подбадривая друг друга, и тот, который первым заговорил с г-ном де
Дамасом, продолжал.
- Сударь, - объявил он, - муниципальному совету Клермона
желательно, чтобы вы покинули наш город не нынче вечером, а завтра
утром.
У г-на де Дамаса заиграла на губах недобрая улыбка солдата, у
которого не то по невежеству, не то в надежде его запугать просят о
чем-либо, несовместимом с законами дисциплины.
- Вот как! - протянул он. - Значит, клермонскому муниципальному
совету желательно, чтобы я остался здесь до утра?
- Да.
- Что ж, сударь, передайте клермонскому муниципальному совету,
что, к величайшему своему прискорбию, я вынужден отказать ему в
его пожелании, учитывая, что, насколько мне известно, никакой закон
не даст клермонскому муниципальному совету права препятствовать
передвижению войск. Что до меня, то я получаю приказы только от
моего военного начальства, и вот мой приказ об отбытии.
С этими словами г-н де Дамас протянул депутатам муниципального
совета приказ.
Тот, кто стоял ближе всего к графу, принял приказ из его рук и
передал своим спутникам, а г-н де Дамас тем временем завладел
пистолетами, которые заранее выложил на камин и прикрыл своим
телом.
Член муниципального совета, который с самого начала вступил с г-
ном де Дамасом в переговоры, вместе со своими собратьями осмотрел
предъявленный им документ и сказал:
- Сударь, приказ совершенно ясен, и мы тем более должны
воспротивиться его исполнению, что он, вне всякого сомнения,
предписывает вам то, чего в интересах Франции допускать не следует.
Итак, именем нации сообщаю вам, что вы арестованы.
- А я, господа, - возразил граф, являя на всеобщее обозрение оба
своих пистолета и наводя их на двух муниципальных чиновников,
стоявших к нему ближе, - я сообщаю вам, что уезжаю.
Чиновники не ожидали, что им пригрозят оружием; под влиянием
первого испуга или, быть может, удивления они посторонились; г-н де
Дамас перескочил через порог, бросился в сени, запер их двери на два
оборота ключа, бегом спустился по лестнице, увидел у дома своего
коня, вскочил в седло и галопом ринулся на площадь, где собирался
полк; там он обратился к г-ну де Флуараку, одному из своих офицеров,
сидевшему в седле:
- Нужно выбраться отсюда во что бы то ни стало; главное - спасти
короля.
Г-н де Дамас не знал, что Друэ ускакал из Сент-Мену, он не знал
