они не были знакомы с ним.
Только Изидор знал, с какой целью их здесь собрали и какое дело
предстоит им исполнить сообща.
И он уже, конечно, готов был ответить на вопросы, с которыми
обратились к нему двое его будущих попутчиков, как вдруг дверь
снова отворилась, и на пороге показался король.
- Господа, - сказал Людовик XVI, обратясь к г-ну де Мальдену и г-
ну де Валори, - простите мне, что распорядился вами без вашего
разрешения, но я рассудил, что вы - верные слуги монархии: вы из
моей личной гвардии. Я пригласил вас посетить портного, чей адрес
вам был сообщен, чтобы вам сшили платье курьеров, а затем нынче
вечером, в половине десятого, явиться в Тюильри; ваше присутствие
безусловно доказывает мне, что вы согласны принять на себя любую
миссию, которую я на вас возложу.
Оба бывших гвардейца поклонились.
- Государь, - сказал г-н де Валори, - вашему величеству известно,
что вы можете располагать преданностью, отвагой и жизнью ваших
дворян, не спрашивая у них об этом.
- Государь, - в свой черед сказал г-н де Мальден, - мой товарищ уже
ответил за себя, за меня и, полагаю, за третьего нашего спутника.
- Ваш третий спутник, господа, с которым я предлагаю вам
познакомиться, благо это будет хорошее знакомство, - виконт Изидор
де Шарни, чей брат был убит в Версале, когда защищал дверь
королевы; мы привыкли к тому, что семья, к которой он принадлежит,
предана нам, и эта преданность стала настолько обычна для нас, что
мы уже даже не благодарим за нее.
- Судя по словам вашего величества, - вмешался г-н де Валори, -
виконт де Шарни, несомненно, знает, зачем нас здесь собрали, в то
время как нам, государь, это неизвестно, и мы хотели бы поскорей
узнать, в чем дело.
- Господа, - продолжал король, - для вас не секрет, что я пленник,
пленник командующего национальной гвардией, председателя
Собрания, мэра Парижа, народа - словом, всеобщий пленник. И вот,
господа, я рассчитываю, что вы поможете мне избавиться от
подобного унижения и вновь обрести свободу. Моя судьба, а также
судьба королевы и моих детей в ваших руках; все подготовлено для
того, чтобы нынче вечером мы могли пуститься в бегство; возьмите на
себя лишь заботу о том, как нам отсюда выйти.
- Приказывайте, государь, - отозвались все трое молодых людей.
- Вы прекрасно понимаете, господа, что мы не можем выйти все
вместе.
Общий сбор назначен на углу улицы Сен-Никез, где с наемным
экипажем будет нас ждать граф де Шарни; вам, виконт, поручается
королева, вы будете откликаться на имя Мелькиор; вам, господин де
Мальден, поручаются Мадам Елизавета и ее высочество принцесса, вы
отныне зоветесь Жан; а вам, господин де Валори, поручаются госпожа
де Турзель и дофин, и ваше имя будет Франсуа. Не забудьте ваших
новых имен, господа, и ждите здесь новых инструкций.
Король поочередно протянул руку троим молодым людям и вышел,
оставив в комнате трех человек, готовых идти ради него на смерть.
Тем временем г-н де Шуазель, который накануне объявил королю
от имени г-на де Буйе, что ждать позже полуночи двадцатого числа
невозможно, и предупредил, что, если не получит известий, уедет
двадцать первого в четыре часа утра и уведет с собой все отряды,
стоящие в ДTне, Стене и Монмеди, г-н де Шуазель, как мы уже
сказали, ждал у себя дома, на улице Артуа, куда должны были
поступить последние королевские приказы, и, поскольку пробило уже
девять вечера, он был близок к отчаянию, как вдруг единственный из
его подчиненных, остававшийся при нем и собиравшийся вот-вот
уехать в Мец, явился к нему с сообщением, что какой-то человек от
имени королевы хочет с ним поговорить.
Он приказал ввести этого человека.
На вошедшем была круглая шляпа, надвинутая на глаза, и
просторная накидка.
- Это вы, Леонар, - сказал г-н де Шуазель, - я ждал вас с
нетерпением.
- Если я и заставил вас ждать, ваша светлость, то не по своей вине, а
по вине королевы, которая всего десять минут назад предупредила
меня, что я должен ехать к вам домой.
- Больше она ничего не сказала?
- Как же, как же, ваша светлость! Она поручила мне взять все ее
бриллианты и передать вам это письмо.
- Так дайте же его! - вскричал герцог с легким нетерпением,
которого не в силах был сдержать, несмотря на необъятное доверие,
которым пользовалось при дворе значительное лицо, доставившее ему
королевскую депешу.
Письмо оказалось длинным и изобиловало наставлениями; в нем
сообщалось, что отъезд назначен на полночь; герцогу де Шуазелю
предлагалось выехать в это же время, и его вновь просили взять с
собой Леонара, которому, добавляла королева, приказано повиноваться
герцогу, как ей самой.
Слова, я повторяю ему здесь этот приказ, были подчеркнуты.
Герцог поднял глаза на Леонара, который ждал с явным
беспокойством; в своей огромной шляпе и в необъятной накидке
парикмахер выглядел смешно и нелепо.
- Ну-ка, - сказал герцог, - вспомните еще раз хорошенько: что вам
сказала королева?
- Я повторю вам все сказанное ее величеством, слово в слово, ваша
светлость.
- Говорите, я слушаю.
- Итак, она призвала меня примерно три четверти часа тому назад,
ваша светлость.
- Так.
- Она сказала мне, понизив голос...
- Значит, ее величество была не одна?
- Нет, ваша светлость; в проеме окна король беседовал с Мадам
Елизаветой; тут же играли их высочества дофин и принцесса; а
королева стояла, опершись на камин.
- Продолжайте, Леонар, продолжайте.
- Итак, королева сказала мне, понизив голос: "Леонар, могу ли я на
вас рассчитывать?." "Ах, ваше величество, - отвечал я, - располагайте
мною; вы знаете, государыня, что я предан вам душой и телом."
"Возьмите эти бриллианты и упрячьте их себе в карманы; возьмите это
письмо и доставьте его на улицу Артуа герцогу де Шуазелю, и,
главное, не отдавайте никому, кроме него; если он еще не вернулся, вы
найдете его у герцогини де Граммон." Потом, когда я уже хотел
удалиться, чтобы исполнить приказ королевы, ее величество меня
окликнула: "Наденьте шляпу с широкими полями и просторный плащ,
чтобы вас не узнали, милый Леонар, - добавила она, - а главное,
повинуйтесь господину де Шуазелю, как мне самой." Тогда я поднялся
к себе, взял шляпу и плащ своего брата, и вот я перед вами.
- Итак, - сказал г-н де Шуазель, - королева в самом деле велела вам
повиноваться мне, как ей самой?
- Таковы августейшие слова ее величества, ваша светлость.
- Я весьма доволен тем, что вы так хорошо помните это устное
повеление; на всякий случай вот письменный приказ о том же самом;
прочтите его, поскольку затем мне нужно сжечь письмо.
И г-н де Шуазель показал Леонару конец письма, доставленного
парикмахером. Тот прочел вслух:
Я приказала моему парикмахеру Леонару повиноваться вам, как мне
самой. Я повторяю ему здесь этот приказ.
- Вам понятно, не правда ли? - процедил г-н де Шуазель.
- О, ваша светлость, - отозвался Леонар, - будьте уверены, мне было
достаточно и устного приказа ее величества.
- Тем не менее, - произнес г-н де Шуазель.
Затем он сжег письмо.
В этот миг вошел слуга с сообщением, что карета подана.
- Пойдемте, дружище Леонар, - сказал герцог.
- Как? А бриллианты?
- Возьмете с собой.
- Но куда?
- В то место, куда я вас отвезу.
- А куда вы меня отвезете?
- За несколько лье отсюда; там вам предстоит исполнить
совершенно особое поручение.
- Невозможно, ваша светлость.
- Как это - невозможно? Разве королева не велела вам повиноваться
мне, как ей самой?
- Да, конечно, но как же мне быть? Я оставил ключ в дверях нашей
квартиры; брат вернется домой и не найдет ни своего плаща, ни
шляпы; увидит, что я не возвращаюсь, и не будет знать, где я. А как же
госпожа де л'Ааж, я обещал причесать ее, и она меня ждет; в
подтверждение моих слов, ваша светлость, мой кабриолет и слуга
остались во дворе Тюильри.
- Что ж, милейший Леонар, - со смехом отвечал г-н де Шуазель, -
ничего не поделаешь! Ваш брат купит себе другую шляпу и другой
плащ; госпожу де л'Ааж вы причешете как-нибудь в другой раз, а слуга
ваш, видя, что вы не возвращаетесь, распряжет вашу лошадь и отведет
ее в конюшню; но наша-то лошадь запряжена, а потому - едем.
И, не обращая более никакого внимания на жалобы и сетования
Леонара, его светлость герцог де Шуазель усадил безутешного
парикмахера в свой кабриолет и пустил коня крупной рысью по
направлению к заставе Птит-Виллет.
Не успел герцог де Шуазель миновать последние дома Птит-Виллет,
как на улицу Сент-Оноре вступила компания из пяти человек,
возвращавшихся из Якобинского клуба; они, казалось, шли в сторону
Пале-Рояля, удивляясь тому, какой тихий выдался вечер.
Эти пятеро были Камил Демулен, который и рассказал о
случившемся, Дантон, Фрерон, Шенье и Лежандр.
Дойдя до угла улицы Эшель и бросив взгляд на Тюильри, Камил
Демулен сказал:
- Ей-Богу, не кажется ли вам, что Париж нынче вечером как-то
особенно спокоен, словно покинутый город? За всю дорогу нам
навстречу попался только один патруль.
- Это оттого, - сказал Фрерон, - что приняты меры, чтобы
освободить дорогу королю.
- Как это, освободить дорогу королю? - спросил Дантон.
- Разумеется, - отвечал Фрерон, - ведь нынче ночью он уезжает.
- Полноте, - вмешался Лежандр, - что за шутка!
- Может быть, это и шутка, - возразил Фрерон, - но меня
предупредили о ней письмом.
- Ты получил письмо, в котором тебя предупредили о бегстве
короля? переспросил Камил Демулен. - И это письмо было подписано?
- Нет, без подписи; кстати, оно у меня с собой. Вот оно, читайте.
Пятеро патриотов приблизились к наемной карете, стоявшей на углу
улицы Сен-Никез, и при свете фонаря прочли следующие строки:
Предупреждаем гражданина Фрерона, что нынче вечером г-н Капет,
Австриячка и два их волчонка покидают Париж и едут навстречу г-ну
де Буйе, губителю Нанси, который ждет их на границе.
- Смотри-ка, господин Капет, - заметил Камил Демулен, - хорошее
имя; отныне я буду называть Людовика Шестнадцатого господином
Капетом.
- И тебя могут упрекнуть только в одном, - подхватил Шенье, - ведь
Людовик Шестнадцатый все же Бурбон, а не Капет.
- Полноте, кто это знает? - возразил Камил Демулен. - Два-три
педанта вроде тебя. Не правда ли, Лежандр, Капет - прекрасное имя?
- Между тем, - напомнил Дантон, - если письмо не лжет, нынче
вечером вся королевская клика и впрямь могла улизнуть!
- Раз уж мы в Тюильри, - предложил Демулен, - давайте проверим.
И пятеро патриотов для смеху обошли вокруг Тюильри; вернувшись
на улицу Сен-Никез, они заметили Лафайета, который входил в
Тюильри вместе со всем своим штабом.
- Ей-Богу, - сказал Дантон, - вот Белобрысый идет поприсутствовать
при отходе королевского семейства ко сну; наша служба окончена, его
началась. Спокойной ночи, господа! Кому со мной в сторону улицы
Паон?
- Мне, - отозвался Лежандр.
И группа разделилась.
Дантон и Лежандр пересекли площадь Карусели, а Шенье, Фрерон и
Камил Демулен скрылись за углом улиц Роган и Сент-Оноре.
Глава 21
ОТЪЕЗД
В самом деле, в одиннадцать вечера, когда г-жа де Турзель и г-жа де
Бренье, успевшие уже раздеть и уложить принцессу и дофина,
разбудили их и принялись одевать в дорожное платье, к великому
стыду дофина, который желал надеть свой обычный наряд и упрямо
отказывался нарядиться девочкой, король, королева и принцесса
Елизавета принимали г-на де Лафайета, а также его адъютантов г-на
Гувьона и г-на Ромефа.
Это посещение вызывало большую тревогу, особенно после
подозрительного поведения г-жи де Рошрель.
Вечером королева и Мадам Елизавета ездили погулять в Булонский
