риться... Итак, господин Атос, окажите мне честь сопровождать меня вмес-
те с вашими двумя спутниками, и тогда у меня будет такая охрана, которой
сможет позавидовать даже его величество, в случае если мы встретим его.
Каждый из мушкетеров склонил голову до самой шеи своей лошади.
- Клянусь честью, ваше высокопреосвященство, - сказал Атос, - вы хо-
рошо делаете, что берете нас с собой: мы встретили дорогой несколько
опасных личностей и с четырьмя из них даже имели ссору в "Красной голу-
бятне".
- Ссору? Из-за чего же это, господа? - спросил кардинал. - Вы знаете,
я не люблю ссор!
- Именно поэтому я и беру на себя смелость предупредить ваше высокоп-
реосвященство о том, что произошло. Иначе вы могли бы узнать об этом от
других лиц и счесть нас виновными вследствие неверного освещения собы-
тий.
- А каковы были последствия этой ссоры? - спросил кардинал, нахмурив
брови.
- Да вот мой друг Арамис, который находится перед вами, получил лег-
кий удар шпагой в руку, что не помешает ему завтра же пойти на приступ,
если ваше высокопреосвященство отдаст приказ о штурме, и вы сами сможете
убедиться в этом, ваше высокопреосвященство.
- Однако же вы не такие люди, которые позволяют безнаказанно наносить
себе удары шпагой, - возразил кардинал. - Послушайте, господа, будьте
откровенны: некоторые из этих ударов вы, наверное, вернули обратно? Ис-
поведуйтесь мне - ведь вам известно, что я имею право отпускать грехи.
- Я, ваша светлость, - сказал Атос, - даже и не прикоснулся к шпаге -
я просто взял своего противника в охапку и вышвырнул его в окно... Ка-
жется, при падении, - продолжал Атос с некоторым колебанием, - он сломал
себе ногу.
- Ага! - произнес кардинал. - А вы, господин Портос?
- Я, ваша светлость, знаю, что дуэли запрещены, поэтому я схватил
скамью и нанес одному из этих разбойников удар, который, надо думать,
разбил ему плечо.
- Так... - сказал кардинал. - А вы, господин Арамис?
- У меня, ваша светлость, самый безобидный нрав, и к тому же я соби-
раюсь постричься в монахи, что, быть может, неизвестно вашему высокопре-
освященству. Поэтому я всячески удерживал моих товарищей, как вдруг один
из этих негодяев нанес мне предательский удар шпагой в левую руку. Тут
мое терпение истощилось, я тоже выхватил шпагу, и когда он снова бросил-
ся на меня, то мне показалось, что он наткнулся на острие всем телом. Не
знаю точно, так ли это, но твердо помню, что он упал, и, кажется, его
унесли вместе с двумя остальными.
- Черт возьми, - произнес кардинал, - три человека выбыли из строя
из-за трактирной ссоры!.. Да, господа, вы не любите шутить. А из-за чего
возник спор?
- Эти негодяи были пьяны, - сказал Атос. - Они узнали, что вечером в
гостиницу прибыла какая-то женщина, и хотели вломиться к ней.
- Вломиться к ной? - повторил кардинал. - С какой же целью?
- По всей вероятности, с целью совершить над ней: насилие, - ответил
Атос. - Ведь я уже имел честь сообщить вашему высокопреосвященству, что
эти негодяи были пьяны.
- И эта женщина была молода и красива? - спросил кардинал с некоторым
беспокойством.
- Мы не видели ее, ваша светлость, - ответил Атос.
- Ах, вы не видели ее? Ну, прекрасно! - с живостью сказал кардинал. -
Вы хорошо сделали, что вступились за честь женщины, и так как я сам еду
сейчас в "Красную голубятню", то узнаю, правда ли то, что вы мне сказа-
ли.
- Ваша светлость, - гордо проговорил Атос, - мы дворяне и не стали бы
лгать даже ради спасения жизни!
- Да я и не сомневаюсь в правдивости ваших слов, господин Атос, нис-
колько не сомневаюсь... Однако скажите, - добавил он, чтобы переменить
разговор, - разве эта дама была одна?
- Вместе с этой дамой в комнате был мужчина, - сказал Атос, - но так
как, несмотря на шум, он не вышел, надо полагать, что он трус.
- "Не судите опрометчиво", говорится в Евангелии, - возразил карди-
нал.
Атос поклонился.
- А теперь, господа, довольно, - продолжал кардинал. - Я узнал то,
что хотел. Следуйте за мной.
Три мушкетера пропустили кардинала вперед; он опять закрыл лицо капю-
шоном, тронул лошадь и поехал, держась на расстоянии девяти или десяти
шагов впереди своих четырех спутников.
Вскоре отряд подъехал к харчевне, которая казалась пустой и молчали-
вой: хозяин, видимо, знал, какой прославленный гость должен был приехать
к нему, и заранее спровадил докучливых посетителей.
Шагов за десять до двери кардинал знаком приказал своему спутнику и
трем мушкетерам остановиться. Чья-то оседланная лошадь была привязана к
ставню; кардинал постучал три раза условным стуком.
Какой-то человек, закутанный в плащ, сейчас же вышел из дома, обме-
нялся с кардиналом несколькими короткими фразами, сел на лошадь и поска-
кал по дороге к Сюржеру, которая вела также и в Париж.
- Подъезжайте ближе, господа, - сказал кардинал. - Вы сказали мне
правду, господа мушкетеры, - обратился он к трем приятелям, - и, пос-
кольку это будет зависеть от меня, наша сегодняшняя встреча принесет вам
пользу. А пока что следуйте за мной.
Кардинал сошел с лошади, мушкетеры сделали то же; кардинал бросил по-
водья своему спутнику; три мушкетера привязали своих лошадей к ставням.
Трактирщик стоял на пороге - для него кардинал был просто офицером,
приехавшим повидаться с дамой.
- Нет ли у вас внизу какой-нибудь комнаты, где бы эти господа могли
подождать меня и погреться у камина? - спросил кардинал.
Трактирщик отворил дверь большой комнаты, где совсем недавно вместо
прежней дрянной печурки поставили прекрасный большой камин.
- Вот эта, - сказал он.
- Хорошо, - сказал кардинал. - Войдите сюда, господа, и потрудитесь
подождать меня, я задержу вас не более получаса.
И пока три мушкетера входили в комнату нижнего этажа, кардинал стал
быстро подниматься по лестнице, не задавая больше никаких вопросов. Он,
видимо, отлично знал дорогу.
XIV
О ПОЛЬЗЕ ПЕЧНЫХ ТРУБ
Было очевидно, что наши три друга, сами того не подозревая, движимые
только рыцарскими побуждениями и отвагой, оказали услугу какой-то особе,
которую кардинал удостаивал своим высоким покровительством.
Но кто же была эта особа? Вот вопрос, который прежде всего задали се-
бе три мушкетера. Затем, видя, что, сколько бы они ни высказывали пред-
положений, ни одно из них не является удовлетворительным, Портос позвал
хозяина и велел подать игральные кости.
Портос и Арамис уселись за стол и стали играть. Атос в раздумье мед-
ленно расхаживал по комнате.
Раздумывая и прогуливаясь, Атос ходил взад и вперед мимо трубы напо-
ловину разобранной печки; другой конец этой трубы был выведен в комнату
верхнего этажа. Проходя мимо, он каждый раз слышал чьи-то приглушенные
голоса, которые наконец привлекли его внимание. Атос подошел ближе и ра-
зобрал несколько слов, которые показались ему настолько интересными, что
он сделал знак своим товарищам замолчать, а сам замер на месте, согнув-
шись и приложив ухо к нижнему отверстию трубы.
- Послушайте, миледи, - говорил кардинал, - дело это важное. Садитесь
сюда, и давайте побеседуем.
- Миледи! - прошептал Атос.
- Я слушаю ваше высокопреосвященство, с величайшим вниманием, - отве-
тил женский голос, при звуке которого мушкетер вздрогнул.
- Небольшое судно с английской командой, капитан которого мне предан,
поджидает вас вблизи устья Шаранты, у форта Ла-Пуэнт. Оно снимется с
якоря завтра утром.
- Так, значит, мне нужно выехать туда сегодня вечером?
- Сию же минуту, то есть сразу после того, как вы получите мои указа-
ния. Два человека, которых вы увидите у дверей, когда выйдете отсюда,
будут охранять вас в пути. Я выйду первым. Вы подождете полчаса и затем
выйдете тоже.
- Хорошо, ваша светлость. Но вернемся к тому поручению, которое вам
угодно дать мне. Я хочу и впредь быть достойной доверия вашего высокоп-
реосвященства, а потому благоволите ясно и точно изложить мне это пору-
чение, чтобы я не совершила какой-нибудь оплошности.
Между двумя собеседниками на минуту водворилось глубокое молчание;
было очевидно, что кардинал заранее взвешивал свои выражения, а миледи
старалась мысленно сосредоточиться, чтобы понять то, что он скажет, и
запечатлеть все в памяти.
Атос, воспользовавшись этой минутой, попросил своих товарищей запе-
реть изнутри дверь, знаком подозвал их и предложил им послушать вместе с
ним.
Оба мушкетера, любившие удобства, принесли по стулу для себя и стул
для Атоса. Все трое уселись, сблизив головы и навострив уши.
- Вы поедете в Лондон, - продолжал кардинал. - В Лондоне вы навестите
Бекингэма...
- Замечу вашему высокопреосвященству, - вставила миледи, - что после
дела с алмазными подвесками, к которому герцог упорно считает меня при-
частной, его светлость питает ко мне недоверие.
- Но на этот раз, - возразил кардинал, - речь идет вовсе не о том,
чтобы вы снискали его доверие, а о том, чтобы вы открыто и честно яви-
лись к нему в качестве посредницы.
- Открыто и честно... - повторила миледи с едва уловимым оттенком
двусмысленности.
- Да, открыто и честно, - подтвердил кардинал прежним тоном. - Все
эти переговоры должны вестись в открытую.
- Я в точности исполню указания вашего высокопреосвященства и с го-
товностью ожидаю их.
- Вы явитесь к Бекингэму от моего имени и скажете ему, что мне из-
вестны все его приготовления, но что они меня мало тревожат: как только
он отважится сделать первый шаг, я погублю королеву.
- Поверит ли он, что ваше высокопреосвященство в состоянии осущест-
вить свою угрозу?
- Да, ибо у меня есть доказательства.
- Надо, чтобы я могла представить ему эти доказательства и он по дос-
тоинству оценил их.
- Конечно. Вы скажете ему, что я опубликую донесение Буа-Робера и
маркиза де Ботрю о свидании герцога с королевой у супруги коннетабля в
тот вечер, когда супруга коннетабля давала бал-маскарад. А чтобы у него
не оставалось никаких сомнений, вы ему скажете, что он приехал туда в
костюме Великого Могола, в котором собирался быть там кавалер де Гиз и
который он купил у де Гиза за три тысячи пистолей...
- Хорошо, ваша светлость.
- Мне известно до мельчайших подробностей, как он вошел и затем вышел
ночью из дворца, куда он проник переодетый итальянцем-предсказателем.
Для того чтобы он окончательно убедился в достоверности моих сведений,
вы скажете ему, что под плащом на нем было надето широкое белое платье,
усеянное черными блестками, черепами и скрещенными костями, так как в
случае какой-либо неожиданности он хотел выдать себя за привидение Белой
Дамы, которое, как всем известно, всегда появляется в Лувре перед ка-
ким-нибудь важным событием...
- Это все, ваша светлость?
- Скажите ему, что я знаю также все подробности похождения в Амьене,
что я велю изложить их в виде небольшого занимательного романа с планом
сада и с портретами главных действующих лиц этой ночной сцены.
- Я скажу ему это.
- Передайте ему еще, что Монтегю в моих руках, что Монтегю в Басти-
лии, и хотя у него не перехватили, правда, никакого письма, но пытка мо-
жет вынудить его сказать то, что он знает, и... даже то, чего не знает.
- Превосходно.
- И, наконец, прибавьте, что герцог, спеша уехать с острова Рэ, забыл
в своей квартире некое письмо госпожи де Шеврез, которое сильно порочит
королеву, ибо оно доказывает не только то, что ее величество может лю-
бить врагов короля, но и то, что она состоит в заговоре с врагами Фран-
ции. Вы хорошо запомнили все, что я вам сказал, не так ли?
- Судите сами, ваше высокопреосвященство: бал у супруги коннетабля,
ночь в Лувре, вечер в Аменьене, арест Монтегю, письмо госпожи де Шеврез.
- Верно, совершенно верно. У вас прекрасная память, миледи.
- Но если, несмотря на все эти доводы, - возразила та, к кому отно-
