- Это правда, - согласился Портос.
- Однако не говорили ли вы, что королева сама выбрала для нее монас-
тырь, милый д'Артаньян? - спросил Атос.
- Да. По крайней мере, я думаю, что это таи.
- Прекрасно! Тогда Портос поможет нам в этом деле.
- Каким же образом, позвольте вас спросить?
- Да через вашу маркизу, герцогиню, принцессу. Она, должно быть, име-
ет огромные связи.
- Тсс! - прошептал Портос, прижимая палец к губам. - Я думаю, что она
кардиналистка, и она ничего не должна знать.
- Если так, то я берусь получить сведения о госпоже Бонасье, - сказал
Арамис.
- Вы, Арамис? - вскричали хором все три друга. - Каким же образом?
- Через духовника королевы, с которым я очень дружен, - краснея, от-
ветил Арамис.
На этом обещании четыре друга, закончившие свой скромный обед, расс-
тались, условившись встретиться снова в тот же вечер. Д'Артаньян вернул-
ся во францисканский монастырь, а три мушкетера отправились в ставку ко-
роля, где им предстояло еще позаботиться о своем помещении.
XIII
ХАРЧЕВНЯ "КРАСНАЯ ГОЛУБЯТНЯ"
Между тем король, который так стремился поскорее оказаться лицом к
лицу с неприятелем и разделял ненависть к Бекингэму с кардиналом, имея
на то больше оснований, чем последний, хотел немедленно сделать все рас-
поряжения, чтобы прежде всего прогнать англичан с острова Рэ, а затем
ускорить осаду Ла-Рошели. Однако его задержали раздоры, возникшие между
де Бассомпьером и Шомбергом, с одной стороны, и герцогом Ангулемским - с
другой.
Господа Бассомпьер и Шомберг были маршалами Франции и заявляли свои
права на командование армией под непосредственным начальством короля;
кардинал же, опасавшийся, что Бассомпьер, гугенот в душе, будет весьма
слабо действовать против англичан и ларошельцев, своих братьев по вере,
предлагал на этот пост герцога Ангулемского, которого король, по его
настоянию, назначил заместителем главнокомандующего. В результате, чтобы
предотвратить уход Бассомпьера и Шомберга из армии, пришлось поручить
каждому из них командование самостоятельным отрядом: Бассомпьер взял се-
бе северный участок - от Лале до Домпьера, герцог Ангулемский - запад-
ный, от Домпьера до Периньи, а Шомберг - южный, от Периньи до Ангутена.
Ставка герцога Орлеанского была в Домпьере.
Ставка короля была то в Этре, то в Лажарри.
И, наконец, ставка кардинала была в дюнах, у Каменного моста, в обык-
новенном домике, не защищенном никакими укреплениями.
Таким образом, герцог Орлеанский наблюдал за Бассомпьером, король -
за герцогом Ангулемским, а кардинал - за Шомбергом.
Затем, когда расстановка сил была закончена, командование начало при-
нимать меры к изгнанию англичан с острова.
Обстоятельства благоприятствовали этому: англичане - хорошие солдаты,
когда у них есть хорошая пища; между тем они питались теперь только со-
лониной и скверными сухарями, отчего в лагере появилось много больных. К
тому же море, очень бурное в это время года на всем побережье, ежедневно
разбивало какое-нибудь маленькое судно, и берег, начиная от Эгильонского
мыса до самой траншеи, после каждого прибоя бывал буквально усеян облом-
ками шлюпок, фелюг и других судов. Все это ясно говорило о том, что даже
в случае, если бы солдаты короля оставались в своем лагере, Бекингэму,
сидевшему на острове только из упрямства, все равно пришлось бы не се-
годня-завтра снять осаду.
Однако, когда г-н де Туарак сообщил, что во вражеском лагере идут
приготовления к новому приступу, король решил, что пора покончить с
этим, и отдал приказ о решительном сражении.
Не имея намерения подробно описывать осаду и приводя лишь те события,
которые имеют непосредственную связь с рассказываемой нами историей,
скажем вкратце, что это предприятие удалось, вызвав большое удивление
короля и доставив громкую славу кардиналу. Англичане, теснимые шаг за
шагом, терпящие поражение при каждой стычке и окончательно разбитые при
переходе с острова Луа, вынуждены были снова сесть на свои суда, оставив
на поле боя две тысячи человек, и среди них пятерых полковников, трех
подполковников, двести пятьдесят капитанов и двадцать знатных дворян, а
кроме того, четыре пушки и шестьдесят знамен, доставленных Клодом де
СенСимоном в Париж и с торжеством подвешенных к сводам собора Парижской
богоматери.
Благодарственные молебны служили сперва в лагере, а потом уже и по
всей Франции.
Итак, кардинал имел теперь возможность продолжать осаду, ничего не
опасаясь, по крайней мере временно, со стороны англичан.
Но, как мы только что сказали, это спокойствие оказалось лишь времен-
ным.
Один из курьеров герцога Бекингэмского, по имени Монтегю, был взят в
плен, и через него стало известно о существовании союза между Австрией,
Испанией, Англией и Лотарингией.
Этот союз был направлен против Франции.
Больше того, в ставке Бекингэма, которому пришлось покинуть ее более
поспешно, чем он предполагал, были найдены документы, еще раз подтверж-
давшие существование такого союза, и эти бумаги, как уверяет кардинал в
своих мемуарах, бросали тень на г-жу де Шеврез и, следовательно, на ко-
ролеву.
Вся ответственность падала на кардинала, ибо нельзя быть полновласт-
ным министром, не неся при этом ответственности. Поэтому, напрягая все
силы своего разностороннего ума, он днем и ночью следил за малейшими из-
менениями, происходившими в каком-либо из великих государств Европы.
Кардиналу была известна энергия, а главное - сила ненависти Бекингэ-
ма. Если бы угрожавший Франции союз одержал победу, все влияние его,
кардинала, было бы утрачено: испанская и австрийская политика получила
бы тогда своих постоянных представителей в луврском кабинете, где пока
что она имела лишь отдельных сторонников, и он, Ришелье, французский ми-
нистр, министр национальный по преимуществу, был бы уничтожен. Король,
который повиновался ему, как ребенок, и ненавидел его, как ребенок нена-
видит строгого учителя, отдал бы его в руки своего брата и королевы,
ищущих личного мщения; словом, он погиб бы, и, быть может, Франция по-
гибла бы вместе с ним... Надо было предотвратить все это.
Поэтому в маленьком домике у Каменного моста, который кардинал избрал
своей резиденцией, днем и ночью сменялись курьеры, причем число их воз-
растало с каждой минутой.
Это были монахи, так неумело носившие свои рясы, что сразу можно было
догадаться об их принадлежности к церкви, но к церкви воинствующей; жен-
щины, которых несколько стесняла одежда пажей и чьи округлые формы за-
метны были даже под широкими шароварами; и, наконец, крестьяне с грязны-
ми руками, но со стройной фигурой, крестьяне, в которых за целую милю
можно было узнать людей знатного происхождения.
Бывали и другие, видимо менее приятные визиты, ибо два или три раза
разносился слух, что на жизнь кардинала было совершено покушение.
Правда, враги его высокопреосвященства поговаривали, будто он сам на-
нимал этих неловких убийц, чтобы иметь возможность, в свою очередь, при-
менить насильственные меры в случае надобности, но не следует верить ни
тому, что говорят министры, ни тому, что говорят их враги.
Однако все это не мешало кардиналу, которому даже и самые ожесточен-
ные его хулители никогда не отказывали в личной храбрости, совершать
ночные прогулки, чтобы передать какие-нибудь важные приказания герцогу
Ангулемскому, посоветоваться о чем-либо с королем или встретиться для
переговоров с тем из посланцев, приход которого к нему в дом почему-либо
был нежелателен.
Что касается мушкетеров, то они, будучи не особенно заняты во время
осады, содержались не слишком строго и вели веселую жизнь. Это давалось
им, а в особенности нашим трем приятелям, тем легче, что, находясь в
дружеских отношениях с г-ном де Тревилем, они часто получали от него
особое разрешение опоздать в лагерь и явиться туда после тушения огней.
И вот однажды вечером, когда д'Артаньян не мог их сопровождать, так
как нес караул в траншее, Атос, Портос ж Арамис, верхом на своих боевых
конях, закутанные в походные плащи и держа пистолеты наготове, возвраща-
лись втроем из кабачка под названием "Красная голубятня", обнаруженного
Атосом два дня назад на дороге из ЛаЖарри. Итак, они ехали, готовые каж-
дую минуту встретить какую-нибудь засаду, как вдруг, приблизительно за
четверть лье от деревни Буанар, им послышался конский топот. Все трое
сейчас же остановились, образовав тесно сомкнутую группу на середине до-
роги. Через минуту, при свете вышедшей из-за облака луны, они увидели на
повороте двух всадников, которые ехали к ним навстречу и, заметив их,
тоже остановились, видимо совещаясь между собой, продолжать ли путь или
повернуть обратно. Это колебание показалось трем приятелям несколько по-
дозрительным, и Атос, выехав на несколько шагов вперед, крикнул своим
властным голосом:
- Кто идет?
- А вы кто такие? - в свою очередь, спросил один из всадников.
- Это не ответ! - возразил Атос. - Кто идет? Отвечайте, или мы будем
стрелять!
- Не советую, господа! - произнес тогда звучный голос, по-видимому
привыкший повелевать.
- Это какой-нибудь старший офицер, который совершает ночной объезд, -
тихо сказал Атос. - Что нам делать, господа?
- Кто вы такие? - спросил тот же повелительный голос. - Отвечайте,
или вы пожалеете о своем неповиновении.
- Королевские мушкетеры, - сказал Атос, все более и более убеждаясь,
что человек, задающий эти вопросы, имеет право их задавать.
- Какой роты?
- Роты де Тревиля.
- Приблизьтесь на установленное расстояние и доложите мне, что вы де-
лаете здесь в столь поздний час.
Три товарища подъехали ближе, немного посбавив спеси, ибо все трое
были теперь убеждены, что имеют дело с человеком, который сильнее их;
вести переговоры должен был Атос.
Один из двух всадников - тот, который заговорил вторым, - был шагов
на десять впереди своего спутника. Атос знаком предложил Портосу и Ара-
мису тоже остаться сзади и подъехал один.
- Прошу прощения, господин офицер, - сказал Атос, - но мы не знали, с
кем имеем дело, и, как видите, были начеку.
- Ваше имя? - спросил офицер, лицо которого было наполовину закрыто
плащом.
- Однако же, сударь, - ответил Атос, которого начинал раздражать этот
допрос, - прошу вас привести доказательство того, что вы имеете право
задавать мне вопросы.
- Ваше имя? - еще раз повторил всадник, поднимая капюшон и таким об-
разом открывая лицо.
- Господин кардинал! - с изумлением вскричал мушкетер.
- Ваше имя? - в третий раз повторил кардинал.
- Атос, - сказал мушкетер.
Кардинал знаком подозвал к себе своего спутника, и тот поспешил
подъехать к нему.
- Эти три мушкетера будут сопровождать нас, - вполголоса проговорил
кардинал. - Я не хочу, чтобы в лагере знали о том, что я уезжал оттуда,
и если они поедут с нами, то мы сможем быть уверены в их молчании.
- Мы дворяне, ваша светлость, - сказал Атос. - Возьмите с нас слово и
ни о чем не беспокойтесь. Благодарение богу, мы умеем хранить тайны!
Кардинал устремил свой проницательный взгляд на смелого собеседника.
- У вас тонкий слух, господин Атос, - сказал кардинал, - по теперь
выслушайте то, что я скажу вам. Я прошу вас сопровождать меня не потому,
что я вам не доверяю, - я прошу об этом ради собственной безопасности.
Ваши спутники - это, разумеется, господин Портос и господин Арамис?
- Да, ваше высокопреосвященство, - ответил Атос.
Между тем оба мушкетера, до сих пор остававшиеся сзади, подъехали
ближе с шляпами в руках.
- Я знаю вас, господа, - сказал кардинал, - я знаю вас. Мне известно,
что вы не принадлежите к числу моих друзей, и это очень огорчает меня.
Но я знаю также, что вы храбрые и честные дворяне и что вам можно дове-
