- Стойте, здесь лошадь, - сказал он. - Господа, я нашел лошадь!
- И я тоже, - сказал Атос.
- И я, - отозвался Портос.
Верный данному приказу, Портос, не выпуская, держал кардинала под ру-
ку.
- Вот что значит счастье, монсеньер, - сказал д'Артаньян. - Как раз в
тот момент, когда ваше преосвященство стали жаловаться, что должны идти
пешком...
Но не успел он договорить, как почувствовал у себя на груди дуло пис-
толета и услышал грозные слова:
- Не трогать!
- Гримо! - воскликнул он. - Гримо! Что ты здесь делаешь? С неба ты,
что ли, свалился?
- Нет, сударь, - сказал верный слуга, - господин Арамис приказал мне
стеречь этих лошадей.
- Так Арамис здесь?
- Да, сударь, со вчерашнего дня.
- А что вы здесь делаете?
- Стережем.
- Как? Арамис здесь? - повторил Атос.
- У калитки замка. Это его пост.
- Вас много?
- Шестьдесят человек.
- Позови же его.
- Сейчас, сударь. - И слуга со всех ног бросился исполнять приказа-
ние.
Трое друзей остались ждать его. Из всей компании один только кардинал
был в дурном расположении духа.
XLVII
МЫ НАЧИНАЕМ ВЕРИТЬ, ЧТО ПОРТОС СТАНЕТ НАКОНЕЦ БАРОНОМ, А Д'АРТАНЬЯН
КАПИТАНОМ
Не прошло и десяти минут, как показался Арамис в сопровождении Гримо
и еще десяти шевалье. Он сиял от радости и бросился на шею друзьям.
- Так вы свободны, братья! Освободились без моей помощи! И я ничего
не мог сделать для вас, несмотря на все мои усилия!
- Не огорчайтесь, дорогой друг. Что отложено, не потеряно. Если не
удалось теперь, удастся другой раз.
- Я все-таки принял все меры, - сказал Арамис, - достал шестьдесят
человек от коадъютора; двадцать из них охраняют стену парка, двадцать
дорогу из Рюэя в Сен-Жермен, двадцать рассыпаны по лесу. С помощью этого
стратегического маневра я перехватил двух курьеров Мазарини, посланных к
королеве.
Мазарини насторожил уши.
- Но вы, надеюсь, их честно и благородно отпустили назад к кардиналу?
- спросил д'Артаньян.
- Ну как же, стану я с ним деликатничать! - сказал Арамис. - В одной
из депеш кардинал объявляет королеве, что сундуки опустошены и что у ее
величества нет больше денег; в другой доносит, что намерен препроводить
своих узников в Мелен, так как Рюэй кажется ему недостаточно надежным
убежищем для них. Вы понимаем те, мой друг, что это последнее письмо по-
дало мне надежду. Я со своими людьми устроил засаду, окружил замок, при-
готовил лошадей и стал ждать, когда вас вывезут из дворца. Я рассчиты-
вал, что это будет не раньше как завтра утром, и не надеялся освободить
вас без боя. Но вы уже на свободе, и дело обошлось без кровопролития, -
тем лучше. Каким образом вам удалось вырваться из рук этого подлеца Ма-
зарини? У вас, наверное, много поводов на него жаловаться?
- Нет, не очень.
- Правда?
- Скажу больше, нам даже следует похвалить его.
- Не может быть!
- Нет, правда. Мы свободны только благодаря ему.
- Благодаря ему?
- Да. Он приказал своему камердинеру Бернуину проводить нас в оранже-
рею, и оттуда мы прошли вместе с ним к графу де Ла Фер. Затем он предло-
жил нам выйти на свободу, мы согласились, и он простер свою любезность
до того, что проводил нас к самой стене парка. Мы благополучно перелезли
через нее и встретились с Гримо.
- А, вот как! - сказал Арамис. - Это примиряет меня с ним. Жаль, что
его здесь нет; я бы сказал ему, что не считал его способным на такой хо-
роший поступок.
- Монсеньер, - сказал д'Артаньян, не выдержав наконец, - позвольте
мне представить вам шевалье д'Эрбле, который, как вы сами слышали, жела-
ет почтительнейше приветствовать ваше преосвященство.
И он отодвинулся, чтобы Мазарини мог предстать изумленному взору Ара-
миса.
- О! О! - еле вымолвил Арамис. - Кардинал! Славная добыча! Эй, сюда,
друзья! Лошадей! Лошадей!
Прискакало несколько всадников.
- Черт возьми! - сказал Арамис. - Стало быть, и я пригодился на
что-нибудь. Монсеньер, позвольте засвидетельствовать вам мое почтение!
Пари держу, что это дело рук Портоса. Кстати, я чуть было не забыл... -
И с этими словами он отдал шепотом какое-то приказание одному из всадни-
ков.
- Мне кажется, благоразумнее будет тронуться в путь, - сказал д'Ар-
таньян.
- Но я жду одного человека... одного друга Атоса.
- Друга? - спросил Атос.
- Да вот и сам он мчится галопом через кусты.
- Господин граф! Господин граф! - закричал юный голос, от которого
Атос радостно вздрогнул.
- Рауль! Рауль! - воскликнул граф де Ла Фер.
И молодой человек, забыв свою обычную почтительность, бросился отцу
на шею.
- Видите, господин кардинал, ведь правда, жаль разлучать людей, кото-
рые любят друг друга так, как мы! Господа, - продолжал Арамис, обращаясь
к остальным всадникам, число которых с каждой минутой увеличивалось, -
господа, составьте почетный конвой его преосвященству, ему угодно ока-
зать нам милость, разделив наше общество. Надеюсь, вы ему будете за это
признательны. Портос, не теряйте монсеньера из виду.
И Арамис, подъехав к д'Артаньяну и Атосу, которые что-то обсуждали,
стал беседовать с ними.
- В путь! - сказал д'Артаньян после краткого совещания.
- Куда мы поедем? - спросил Портос.
- К вам, дорогой друг, в Пьерфон: ваш прекрасный замок достоин того,
чтобы оказать гостеприимство его преосвященству. К тому же он расположен
отлично: ни слишком близко, ни слишком далеко от Парижа; оттуда нетрудно
будет поддерживать сношения со столицей. Пожалуйте, монсеньер. Вы будете
там жить, как и подобает королю.
- Свергнутому королю, - прибавил Мазарини жалобно.
- Военная фортуна капризна, - сказал Атос. - Но будьте уверены, мы не
станем злоупотреблять положением.
- Да, но мы им воспользуемся, - сказал д'Артаньян.
Всю ночь похитители ехали с быстротой и неутомимостью былых лет. Ма-
зарини, мрачный и задумчивый, покорился своей участи.
К рассвету проскакали без остановки двенадцать миль. Многие всадники
выбились из сил, несколько лошадей пало.
- Нынешние лошади не стоят прежних. Все вырождается, - сказал Портос.
- Я послал Гримо в Даммартен, - сказал Арамис, - он должен привести
пять свежих лошадей; одну для его преосвященства и четыре для нас. Глав-
ное - не надо оставлять монсеньера; остальная часть отряда присоединится
к нам после. Только бы проехать Сен-Дени, дальше уже нет опасности.
Действительно, вскоре Гримо привел пять лошадей. Владелец поместья, к
которому он обратился, оказался другом Портоса и, не пожелав даже взять
денег за лошадей, предоставил их даром; через десять минут отряд сделал
остановку в Эрменонвиле; но четыре друга помчались дальше, конвоируя Ма-
зарини.
В полдень они въехали в ворота замка Портоса.
- Ах! - сказал Мушкетон, ехавший все время молча рядом с д'Ар-
таньяном. - Поверите ли, сударь, в первый раз с тех пор, как мы покинули
Пьерфон, я дышу свободно.
И он пустил лошадь в галоп, чтобы предупредить слуг о приезде г-на дю
Валлона и его друзей.
- Нас четверо, - сказал д'Артаньян своим друзьям, - мы установим оче-
редь; каждый из нас по три часа будет караулить монсеньера. Атос осмот-
рит замок; его нужно хорошенько укрепить на случай осады; Портос будет
заботиться о продовольствии, а Арамис - наблюдать за гарнизоном. Иначе
говоря, Атос будет старший инженер, Портос - главный интендант, а Арамис
- комендант крепости.
Тем временем Мазарини устроили в самых лучших покоях замка.
- Господа, - сказал он, водворившись в них, - вы, я надеюсь, не наме-
рены долгое время держать в тайне мое местопребывание.
- Нет, монсеньер, - ответил д'Артаньян, - напротив, мы очень скоро
объявим, что вы у нас в плену.
- Тогда ваш замок подвергнется осаде.
- Мы имеем это в виду.
- Что же вы сделаете?
- Будем защищаться. Если бы покойный кардинал Ришелье был жив, он бы
рассказал вам одну неплохую историю про бастион Сен-Жерве, где мы про-
держались вчетвером с четырьмя слугами и дюжиной покойников против целой
армии.
- Такие вещи удаются только раз и больше не повторяются.
- Да нам теперь и нет надобности быть такими героями. Завтра дано бу-
дет знать парижской армии, а послезавтра она будет здесь. Сражение ра-
зыграется не под Сен-Дени или Шарантоном, а у Компьена или ВиллеКотре.
- Принц побьет вас, как всегда бил.
- Возможно, монсеньер; но перед сражением мы перевезем ваше преосвя-
щенство в другой замок нашего друга дю Валлона, - у него три таких, как
этот. Мы не желаем подвергать опасностям войны ваше преосвященство.
- Я вижу, - сказал Мазарини, - мне придется согласиться на капитуля-
цию.
- До осады?
- Да, условия, может быть, будут легче.
- О монсеньер! Вы увидите, наши условия будут умеренны.
- Ну, говорите, что у вас за условия?
- Отдохните сперва, монсеньер, а мы подумаем.
- Мне отдых не нужен. Мне надо знать, нахожусь я в руках друзей или
врагов.
- Друзей, монсеньер, друзей!
- Тогда скажите сейчас, чего вы от меня хотите, чтобы я знал, возмож-
но ли между нами соглашение. Говорите, граф де Ла Фер.
- Монсеньер, для себя мне требовать нечего, но я многого бы потребо-
вал для Франции. Поэтому я уступаю слово шевалье д'Эрбле.
Атос поклонился, отошел в сторону и, облокотившись на камни, остался
простым зрителем этого совещания.
- Говорите же вы, господин д'Эрбле, - сказал кардинал. - Чего вы же-
лаете? Говорите прямо, без обиняков: ясно, кратко и определенно.
- Я открою свои карты, - сказал Арамис.
- Я вас слушаю, - сказал Мазарини.
- У меня в кармане программа условий, предложенных вам вчера в
Сен-Жермене депутацией нашей партии, в которой участвовал и я.
- Мы же почти договорились по всем пунктам, - сказал Мазарини. - Пе-
рейдемте к вашим личным условиям.
- Вы полагаете, они у нас есть? - сказал Арамис с улыбкой.
- Я думаю, не все вы так бескорыстны, как граф де Ла Фер, - сказал
Мазарини, делая поклон в сторону Атоса.
- Ах, монсеньер, в этом вы правы, - сказал Арамис, - и я счастлив,
что вы воздаете наконец должное графу. Граф де Ла Фер натура возвышен-
ная, стоящая выше общего уровня, выше низменных желаний и человеческих
страстей: это гордая душа старого закала. Он совершенно исключительный
человек. Вы правы, монсеньер, мы его не стоим, и мы рады присоединиться
к вашему мнению.
- Бросьте, Арамис, смеяться надо мной, - сказал Атос.
- Нет, дорогой граф, я говорю то, что думаю, и то, что думают все,
кто вас знает. Но вы правы, не о вас теперь речь, а о монсеньере и его
недостойном слуге, шевалье д'Эрбле.
- Итак, чего же вы желаете, кроме тех общих условий, к которым мы еще
вернемся?
- Я желаю, монсеньер, чтобы госпоже де Лонгвиль была дана в полное и
неотъемлемое владение Нормандия и, кроме того, пятьсот тысяч ливров. Я
желаю, чтобы его величество король удостоил ее чести быть крестным отцом
сына, которого она только что произвела на свет; затем, чтобы вы, мон-
сеньер, после крещенья, на котором будете присутствовать, отправились
поклониться его святейшеству папе.
- Иными словами, вам угодно, чтобы я сложил с себя звание министра и
удалился из Франции? Чтобы я сам себя изгнал?
- Я желаю, чтобы монсеньер стал папой, как только откроется вакансия,
и намерен просить у него тогда полной индульгенции для себя и своих дру-
зей.
Мазарини сделал не поддающуюся описанию гримасу.
- А вы, сударь? - спросил он д'Артаньяна.
- Я, монсеньер, - отвечал тот, - во всем согласен с шевалье д'Эрбле,
кроме последнего пункта. Я далек от желания, чтобы монсеньер покинул
Францию, напротив, я хочу, чтобы он жил в Париже. Я желаю, чтобы он от-
нюдь не сделался папой, а остался первым министром, потому что монсеньер
великий политик. Я даже буду стараться, насколько это от меня зависит,
чтобы он победил Фронду, но с тем условием, чтобы он вспоминал изредка о
