Главная · Поиск книг · Поступления книг · Top 40 · Форумы · Ссылки · Читатели

Настройка текста
Перенос строк


    Прохождения игр    
Demon's Souls |#10| Мaneater (part 1)
Demon's Souls |#9| Heart of surprises
Demon's Souls |#8| Maiden Astraea
Demon's Souls |#7| Dirty Colossus

Другие игры...


liveinternet.ru: показано число просмотров за 24 часа, посетителей за 24 часа и за сегодня
Rambler's Top100
Проза - Дудинцев Вл. Весь текст 1428.57 Kb

Белые одежды

Предыдущая страница Следующая страница
1 ... 87 88 89 90 91 92 93  94 95 96 97 98 99 100 ... 122
открылась  полная ясность, тут же разгладились все сухие резкие
черты в его лице, появившиеся в эти дни в  ожидании  неизвестно
откуда  летящей  беды.  В движениях его проглянула беспечность,
даже отчасти веселье. Но это все была маскировка -- для молодых
людей  с  округлыми  лицами,   для   институтских   активистов,
возможно, имеющих уже задание не спускать глаз с разоблаченного
вейсманиста-морганиста,  получившего  такую серьезную повестку.
Федор Иванович уже видел летом  эту  молодежь,  радующую  своих
мам,  и  сегодня  его  гибкая  душа сразу ответила готовностью.
Пусть увидят, что дичь ничего не подозревает, мирно  пощипывает
травку  и  даже  резвится.  Выйдя на крыльцо, он, как крыльями,
взмахнул полами полуперденчика и как бы слетел на тропку. Сунув
руки в карманы и  из  карманов  руководя  легкомысленной  игрой
распахнутого  полушубка,  захрустел по толченому ледку к своему
корпусу. Когда наружная дверь закрылась за ним, припал к щели и
смотрел некоторое время. Он издалека чуял того, кто должен  был
     -- Я всегда тебя...
себя, сбросил ботинки и грохнулся на свою койку спать, накрылся
полушубком. Открыл глаза, как ему показалось,  через  полминуты
и,  подняв  руку, с удивлением долго смотрел на циферблат -- он
проспал четыре часа!
     Скоро  должен  был  тронуться   от   ректорского   корпуса
похоронный  кортеж.  Федору Ивановичу не хотелось участвовать в
этом деле. Гроб окружат неприятные люди  --  одержавшие  победу
противники  и  ругатели  Светозара  Алексеевича.  Сами же, сами
гнали человека, всем коллективом загнали в  гроб,  сами  теперь
будут  и  говорить  себе:  "Вот  еще один пример. Такова судьба
старомодной  борьбы  за  правду.  Вот  что  ждет  инфантильного
интеллигента.  Не  нами сказано: плетью обуха не перешибешь". И
остальная публика -- с нею тоже лучше бы не встречаться.  Люди,
повидавшие  вокруг  себя  много всяческих расправ, усмиренные и
навсегда решившие  делать  и  говорить  только  то,  что  нужно
Кассиану  Дамиановичу.  Всем  им  Посошков  и оставил несколько
килограммов своих костей. Они будут не хоронить  эти  кости,  а
создавать  впечатление -- чтобы истинные обстоятельства кончины
академика не достигли нежелательных  ушей.  Лучше  бы  уж  клей
варили...  Проходя  утром мимо открытых настежь дверей актового
зала, Федор Иванович  видел  украшенную  гофрированным  кумачом
часть  гроба -- корму той лодки, в которой сегодня торжественно
отплывет академик. Стояли цветы в корзинах, венки. На одной  из
черных  лент выпятились вперед бронзовые буквы: "от ректората".
Бросив в ту сторону строгий взгляд, Федор Иванович ускорил шаг.
Конечно, Светозара Алексеевича там не было.
     Он умылся над  раковиной.  Вытираясь  полотенцем,  смотрел
из-за  занавески  на  улицу.  Нет, никто не караулил его. Федор
Иванович даже удивился: неужели опыт с бегством и поимкой Ивана
Ильича ничему не научил генерала! Он накинул  полушубок,  надел
шапку  и  вышел все-таки наружу, не спеша зашагал к ректорскому
корпусу. Там уже чернела толпа, и над ней высились белые  спины
трех автобусов.
     Как   чужой,  он  прошел  сквозь  толпу,  сдержанно  кивая
знакомым и получая в ответ еще  более  сдержанные,  отчужденные
знаки. Вонлярлярский в синей бекеше с голубоватыми смушками и в
голубоватой  каракулевой  шапке  пирожком увидел его издалека и
поплыл вместе с бекешей в сторону, чтобы не оказаться  на  пути
скандально  уволенного  скрытого пропагандиста лженауки. На его
беду, именно там,  куда  он  бросился  спасаться,  стоял  дядик
Борик,  похудевший  и  большеглазый,  и уже слегка поднял руку,
сдержанно приветствуя Федора Ивановича. Так что  Вонлярлярский,
оглянувшись,   увидел,   что   его   преследуют,   и,  вторично
шарахнувшись, скрылся за  автобусом  --  теперь  уже  бегом.  И
бекеша  его  порхала  с  ним,  как экзотическая бабочка-махаон.
Проводив его взглядом,  Федор  Иванович  взял  протянутую  руку
дядика  Борика.  Они молча постояли, глядя друг другу в глаза и
чуть заметно кивая, подтверждая общие мысли.
     -- У меня есть просьба, -- сказал Федор  Иванович.  --  Не
сможет ли дядик Борик принести мне из моей картошки штук сорок.
Ровненьких, с яйцо. Когда хорошо стемнеет...
     -- В десять?
     -- Можно и в одиннадцать.
     В  это  время  у  входа  в  ректорский корпус студенческий
духовой оркестр заиграл медленный  траурный  марш.  Послышались
медленные,  как  скрип  сапог,  шаги  баса, взвилось занозистое
сопрано трубы, и на  крыльце  показалась  процессия.  Деканы  и
профессора, обнажив белые и лысые головы, несли гроб. Процессия
влилась  в  толпу,  и  красный  гроб поплыл над головами сквозь
ранние сумерки к ближайшему автобусу. На его пути оказался  все
тот  же  несчастный  Вонлярлярский.  Стефан  Игнатьевич  боялся
смерти, а тут она сама надвигалась на него. Ему  в  третий  раз
пришлось  удариться  в  бегство, и его синяя бекеша, замелькав,
влетела в последний -- третий -- автобус.
     -- Давай и  мы  туда,  --  сказал  Борис  Николаевич.  Они
поднялись  в  полупустой  автобус,  и  за ними в дверь хлынула,
начала тесниться толпа.
     -- Давайте  сюда,  --  сказал  дядик  Борик.  --  Учитель,
давайте вы к окну.
     Федор  Иванович  подвинулся  на  клеенчатом сиденье, давая
место Борису Николаевичу. Но дядика Борика вдруг  оттеснили,  и
более  ловкий  человек  в  черном пальто, извернувшись, упал на
сиденье,   слегка   придавив   Федора   Ивановича.    Толкаясь,
усаживался,  недовольно отдувался. Это был полковник Свешников.
Округлив щеки, выдул длинный звук: "ф-ф-ф" -- и,  глядя  только
вперед,  чуть заметно, рассеянно кивнул Федору Ивановичу. И тот
почувствовал,  что  ему  за  спину  затолкали  твердый  предмет
величиной  в  кулак. Сунув туда руку, вытащил нечто в тряпичном
мешочке. Понял: "Оно!" -- и затискал в  карман  полушубка.  Это
были  клубни  "Контумакса"  из  трех  горшков. Напустив на себя
рассеянный вид, открыл было рот, чтобы спросить о ягодах.
     -- Там, там все, -- так же рассеянно прогудел Свешников.
     И Федор Иванович, слабо кивнув, стал смотреть в окно.
     -- Ваше  положение  незавидное,  --  обронил  около   него
Свешников. Федор Иванович опять слабо кивнул.
     -- Есть  просьба,  --  сказал  он,  помолчав. Свешников не
двигался, все так же глядел вперед.
     -- Нужен адрес бабушки Лены Блажко.
     -- Ясно, -- пробубнил Свешников.  Потом  после  паузы:  --
Невозможно. Этого адреса не было.
     Автобус  тронулся. Они долго ехали -- сначала полем, потом
через город, затем пошли переулки, автобус стало трясти.
     -- К вам едет датчанин, вы  знаете?  --  негромко  буркнул
Свешников.
     -- Знаю, -- проговорил Федор Иванович.
     -- У  вас есть время, -- сказал полковник. -- Вам еще надо
будет датчанина встречать. Показывать ему все.
     -- Почему мне?
     -- Узнаете. Больше некому, решили поручить вам.
     А вот когда уедет датчанин... Федор Иванович  прислушался.
Полковник говорил очень тихо.
     -- Пока  не встретите, все время ваше. И с ним пока будете
-- тоже. А потом... -- Он умолк. Автобус  ехал  уже  по  лесной
дороге.
     -- Что, потом? -- спросил Федор Иванович.
     -- По-моему, ясно...
     За   окнами   автобуса  в  синих  сумерках  бежал  длинный
жиденький забор из планок,  а  за  ним  виднелись  бесчисленные
памятники,  бетонные  пирамидки с жестяными звездами на концах,
поставленные стоймя черные каменные плиты и кресты.
     -- Приехали, -- сказал Свешников,  --  У  вас  есть  время
подумать  о  наследстве  Ивана  Ильича. Вы, конечно, не из тех,
кого надо в спину толкать... Но и  спешить  не  надо.  Датчанин
пробудет дней пять.
     Автобус остановился. Стукнула, открываясь, дверь.
     -- У меня повестка, -- негромко заметил Федор Иванович. --
На завтра.
     -- Не  уклоняйтесь. Наоборот, смелей беседуйте. Все станет
яснее,  --  полковник  посмотрел  серьезно  и  шепнул:  --   Он
словоохотлив.  Слушайте  и  мотайте на ус. А датчанин пять дней
пробудет. Пять дней...
     -- А меня не...
     -- Пока датчанин не уедет... -- И еще раз бросив  тяжелый,
серьезный  взгляд,  Свешников  стал  осторожно протискиваться к
выходу.
     Хрустя  сиреневым  снегом,  в  молчании  все  долго   шли,
торопились  куда-то  вперед.  Стройность  шествия  была забыта.
Вдали зажелтел песок свежевырытой могилы. Предел всех  мечтаний
и греховных порывов. Торжество энтропии. Впрочем, торжество ли?
Вот если бы Светозар Алексеевич не отклонился от согласованного
текста, тогда -- да... Тогда было бы торжество...
     Гроб стоял на атом желтом холме. Тусклой искрой настойчиво
светилось,  кричало  золотое кольцо на белой руке. Оглянувшись,
Федор  Иванович  увидел  сзади,  за  автобусами,   светло-серую
"Победу"  с  пестрым  шахматным  пояском,  и  там, около такси,
держась  за  дверцу,  стояла  чья-то  знакомая  тень  в  широко
распахнутой  фиолетовой  дубленке.  "Кондаков!  Значит,  и  она
здесь", -- подумал Федор Иванович.
     -- Товарищи!  --   послышался   вдали   глуховатый   голос
Варичева. -- Сегодня мы провожаем в последний путь...
     И  Федор  Иванович,  попятившись, проваливаясь по колено в
снег, вышел из толпы и остановился позади всех, опустил голову.
"Значит, у меня, кроме пяти дней, есть  еще  два  или  три,  --
думал он. -- Уйма времени. В чью пользу будет это время?"
     -- Разногласия, естественные противоречия, присущие всякой
живой  общности...  --  донеслось  издалека.  --  Борьба мнений
никогда не заслоняла от нас... И не  сможет  заслонить  светлый
образ ученого...
     "А  зачем,  собственно,  мне дожидаться датчанина? -- этот
поворот мыслей заставил  Федора  Ивановича  еще  ниже  опустить
голову, нахмуриться. -- Ведь он же приедет к Ивану Ильичу, а не
ко мне..."
     И  стал  смотреть  по сторонам, разглядывая растворенную в
сумерках толпу, высматривая  в  ней  черный  каракулевый  треух
полковника.
     -- Здесь,  здесь  я,  -- послышался негромкий голос за его
плечом. Михаил Порфирьевич стоял вплотную  сзади.  --  Я  забыл
тебе сказать... Учти, за тобой наблюдение установлено. Серьезно
к этому отнесись...
     -- Мне-то зачем эти пять дней?
     -- Некогда  объяснять.  Тебе  поручат показывать датчанину
всякие твои... Дождись,  дождись...  Касьян  выпросил  тебя  на
пяток дней. Узнаешь, зачем -- сам все решишь. Не показывай, что
знаешь. На лыжах, на лыжах катайся...
     Федор  Иванович  кивнул. Слыша за спиной удаляющийся скрип
снега, размышлял: "Послезавтра лыжная секция, пойдем  опять  на
Большую Швейцарию. Пойду с ними, как н раньше. Как будто ничего
не  случилось.  Наблюдателя  этого  попробую  увидеть... Что он
собой представляет..."
     Поздно  вечером  к  нему   в   комнату   для   приезжающих
постучались.   Вошел   Борис   Николаевич,  обсыпанный  снегом.
Принялся выкладывать на стол из карманов небольшие картофелины,
каждая -- приятного цвета, как загар на женском лице.
     -- Снежок хороший валит, -- сказал дядик Борик. -- Вот вам
картошка. Я не спрашиваю, зачем. Раз Учитель приказал... Раз он
велел... А с остальной, что делать? Я имею в виду этот  сорт...
Дядик Борик может ее кушать?
     -- Остальная  пусть  лежит  в вашей корзине. Может, весной
пришлю письмо -- вышлете мне посылкой. А если до мая письма  не
будет  --  все  картофелины  до единой -- в кипяток. В мундирах
варить, не чистить.
     -- Когда нас покидаете?
     -- Дней через десять, у меня еще преемника  нет.  Мне  еще
преемнику дела надо сдать. Потом уже об отъезде...
     -- А то у дядика Борика мысль была... Проститься... У него
как раз  девятого,  в  следующее  воскресенье, день рождения...
Гусь будет...
     -- Обязательно приду, Борис Николаевич. Простимся.
     Назавтра, в десять часов, он шел по дугообразному коридору
на втором этаже шестьдесят второго дома. Шел и  оглядывался  --
не   мог   привыкнуть   к   плавным   округлостям   этих  стен,
поворачивающих то в одну сторону, то в другую.  Хотя  видел  их
Предыдущая страница Следующая страница
1 ... 87 88 89 90 91 92 93  94 95 96 97 98 99 100 ... 122
Ваша оценка:
Комментарий:
  Подпись:
(Чтобы комментарии всегда подписывались Вашим именем, можете зарегистрироваться в Клубе читателей)
  Сайт:
 

Реклама