всю мебель: стул, стол, кровать. Когда ему нестерпимо захотелось пить,
он около часа добивался воды, но ее принесли только тогда, когда здесь,
видно, и было положено. На его крики и просьбы никто не обращал ни ма-
лейшего внимания. Он мог обмочиться, но его все равно выводили в туалет
только два раза в день, не больше и не меньше. Если он начинал просить,
то к нему вообще никто не подходил, а если молчал, то расписание кормеж-
ки и вывода в туалет выдерживалось точно. Так прошло дней пять, но он
сбился со счета, так как в камеру не проникал солнечный свет.
Однажды, утомленный бездельем и неизвестностью, он задремал, но его
разбудил металлический скрежет замка. Он открыл глаза и увидел перед со-
бой полицейского и какого-то моложавого мужчину лет тридцати пяти в бе-
лом костюме. На ломаном русском языке он бросил ему с улыбкой: - Вста-
вать в ноги!
Бондарь нехотя поднялся и вопросительно уставился на него.
- Идить за меня! - Продолжая улыбаться, тот повернулся и вышел из
клетки. Прежде чем Бондарь последовал за ним, полицейский грубо схватил
его за руки и надел наручники.
Его ввели в комнату комиссара и оставили один на один со штатским.
- Вы знать, что вас обвинять? - Казалось, улыбка прилипла к лицу
штатского с самого рождения и с тех пор он не расставался с ней.
- Нет, не знаю! Мне никто ничего не говорит. Меня никто не хочет выс-
лушать. Я требую адвоката! - выкрикнул Бондарь, забыв, что ему вряд ли
что положено в этой стране.
Не обращая никакого внимания на его слова, не стирая идиотской улыбки
с лица, тот спокойно сказал:
- Вы убить человека. Есть много свидетель. Будет суд, и вы сидеть
здесь на вся жизнь. - Он так улыбался, словно сообщал какие-то приятные
для Бондаря новости.
- Я никого не убивал! Их было четверо, и они сами напали на меня.
Спросите девушку, ее зовут Лючия! - чуть не плача, выкрикивал Бондарь.
- Девушка говорить, что вы убить человек. - Штатский еще сильнее зау-
лыбался и закивал головой. - Это неправда!
- Правда, неправда знать только Аллах! - Он воздел руки вверх. - Ал-
лах велик!
- Господи-и-и! - взвыл Бондарь. - Что же делать? Что? Пусть подскажет
твой Аллах! - Аллах могуч и справедлив! - Он снова поднял руки вверх и
как бы про себя тихо добавил: - Есть человек, что делает помощь для вас.
- Где он? Я могу встретиться с ним? - Вы хотеть встреча с этим господин?
- Штатский взглянул на Бондаря, и впервые улыбка сошла с его лица.
- Да, я хочу встретиться с этим господином! - воскликнул Бондарь.
- Вот и хорошо! - снова заулыбался тот. - Ждите! - Он что-то громко
выкрикнул.
Вошел полицейский и отвел заключенного назад в клетку. Прошли еще два
томительных дня, которые для Бондаря показались вечностью. Наконец его
снова повели в комнату комиссара, где находился тот же самый штатский.
Он внимательно оглядел Бондаря, поморщился от его запаха, потом что-то
быстро бросил полицейскому, и узника отвели в душевую, где он впервые за
несколько дней увидел настоящее мыло. С огромным удовольствием он тща-
тельно помылся, вытерся насухо и сразу же почувствовал себя человеком.
Своей одежды он не обнаружил, вместо нее лежали светлые легкие брюки и
хлопчатобумажная безрукавка. Быстро одевшись, он подумал, что в его жиз-
ни как будто намечается поворот и нужно держать ухо востро.
Штатский, не изменяя своей привычке, с улыбкой оглядел посвежевшего
Бондаря, потом вытащил из кармана пистолет и сказал:
- Мне не хотеть в вас делать дырка. Не я стрелять, не вы бежать!
О'кей? - О'кей! - согласно кивнул Бондарь. Они вышли на улицу. Перед
входом стоял коричневый "мерседес", который и домчал их до роскошного
особняка с вычурной лепниной. С опаской ступив на сверкающий мраморный
пол, Бондарь остановился и завистливо огляделся вокруг.
- Не к шаху ли вы меня привезли, уважаемые? - ехидно поинтересовался
он у сопровождающих - двух огромных угрюмых азиатов, одетых в облегающие
безрукавки, под которыми играли груды мышц. Не дождавшись ответа, он хо-
тел двинуться вперед, но оба атлета придержали его за плечи, и Бондарь
понял, что лучше не испытывать судьбу и спокойно ожидать приглашения.
Ждать долго не пришлось. Вскоре вышел здоровенный парень лет двадцати
и сказал по-русски:
- Мой господин очень занятой человек, поэтому не огорчай его своей
пустой болтовней. Ты понял?
- Вы так все хорошо объясняете, что трудно не понять, - насмешливо
отозвался Бондарь. - Хотя мне и хочется кое о чем спросить, но я не буду
этого делать.
- И это будет правильно, - сказал он голосом, настолько похожим на
голос бывшего Президента бывшего Советского Союза, что Бондарь даже
вздрогнул и покачал головой.
- Тебе бы не в охране работать, а на сцене: больше пользы было бы.
- Ничего, я и здесь пользу приношу, - усмехнулся парень. - Вперед!
Они вошли в просторный кабинет, хозяин которого восседал за массивным
столом с многочисленными телефонными аппаратами и компьютером.
Охранник подвел Бондаря к столу. Они остановились метрах в двух перед
хозяином кабинета.
- Присаживайтесь, молодой человек, - кивнул тот, указывая на стул.
Бондарь сел, спокойно закинул ногу на ногу и уставился на своего со-
беседника.
- Вы так себя ведете, словно приглашены в гости на обед, - усмехнулся
он.
- А разве обеда не будет? - нахально спросил Бондарь. - Кто вы?
- Меня зовут Большой Стэн - ответил он, вставая с кресла.
- Большой? - хмыкнул Бондарь, внимательно рассматривая еле видневше-
гося из-за стола хозяина кабинета.
- Вас что, не устраивает мой рост? - бросил тот с явным раздражением.
- Нет-нет, все в порядке! - попытался успокоить его Бондарь, понимая,
что перешагнул границу дозволенного.
- Вот и хорошо, - сказал Большой Стэн. - Ваше имя? - Бондарь. - Фами-
лия? - Бондарь.
- И отчество тоже, разумеется. Бондарь? - Как вы догадались?
Несколько секунд Большой Стэн смотрел Бондарю в глаза, словно наде-
ясь, что он одумается и начнет честный разговор, но он молчал, и Большой
Стэн потянулся к одной из папок. Достал оттуда листок и стал читать:
- Коломейцев Георгий Викторович, родился в городе Горьком двадцать
восьмого сентября тысяча девятьсот шестьдесят девятого гола. Отец Виктор
Парфенович, слесарь горьковского автозавода, умер от сердечной недоста-
точности в тысяча девятьсот семьдесят седьмом году. Мать Алевтина Юрьев-
на, бывшая медсестра на том же заводе, несколько лет не работает, алко-
голичка. С четырнадцати лет воспитывался у тетки Маргариты Юрьевны и
учился в московской школе. Всерьез увлекся боевым самбо. Достиг хороших
результатов и вошел в юношескую сборную города Москвы. Вскоре был приз-
ван в армию, проходил службу в воздушно-десантных войсках. Через некото-
рое время направляется в войска специального назначения, попадает в Аф-
ганистан. Несмотря на представление командира, награжден не был, неод-
нократно замечен в употреблении алкогольных напитков и наркотиков, гру-
бил своим непосредственным начальникам, к службе относился с пренебреже-
нием...
По мере чтения Бондарь все сильнее каменел лицом, и в его взгляде по-
явилась ненависть.
- Ну как, достаточно или продолжать? - спокойно спросил Большой Стэн.
В его голосе не было ни злости, ни иронии, просто усталость делового че-
ловека, который сознательно открывает все свои козыри и предлагает не
терять попусту дорогого времени. - Вы убедили меня в том, что вы серьез-
ный человек. Думаю, можно перейти к самому важному для меня вопросу.
- Слушаю вас, - кивнул Большой Стэн. - Вы можете помочь мне избежать
тюрьмы? - Могу, - спокойно ответил тот. - Уже хорошо! - вздохнул Бон-
дарь. - Пойдем дальше. Захотите ли вы оказать мне эту помощь? Если да,
то за какую плату? Не за мои же красивые глаза? Но если вы хотите денег,
то их у меня просто нету! - Он вывернул для наглядности карманы.
- А ты мне определенно нравишься, - добродушно хмыкнул Большой Стэн,
подошел к Бондарю, покровительственно похлопал его по плечу, затем налил
изрядную порцию виски в стакан и протянул ему: - Пей, малыш, думаю, мы
договоримся... - Он внимательно проследил за тем, как Бондарь опрокинул
виски в рот, задумчиво побарабанил короткими пальцами по столу, словно в
последний раз взвешивая, стоит ли иметь дело с гостем или нет, потом ре-
шительно стукнул ладонью, как бы ставя окончательную точку, и сказал: -
Малыш, несколько лет назад ты участвовал в одной секретной операции в
Афганистане. Нам нужна твоя помощь. За это мы не только вытащим тебя из
тюрьмы, но и обеспечим тебе и твоим детям безбедное существование на всю
оставшуюся жизнь.
"Вот оно, - промелькнуло в голове Бондаря, - наконец-то добрались до
самого главного!" Он чувствовал, что настал его звездный час. Теперь
только бы не упустить свой шанс!
- Секретных операций было много... - осторожно заметил он.
- Такая была только одна! - резко оборвал его Большой Стэн. - Речь
идет о пяти контейнерах, которые ваша группа спрятала в горах Кандагара.
- Откуда вам известно об этом? Все же погибли... - удивился Бондарь.
- Не все. - Большой Стэн сделал паузу. - Ты же, малыш, выжил! - Он
улыбнулся. - Короче! Тебе известно, что в этих контейнерах? - Золото,
драгоценности, - не моргнув глазом, ответил он.
- Очень хорошо! - Большой Стэн с трудом скрывал волнение. - Надеюсь,
ты не позабыл это место? - Он хитро прищурился.
- Прошло слишком много времени... - протянул Бондарь. - Трудно ска-
зать... - Он специально не говорил ни да ни нет.
- Напомнить тебе о том, что я сказал ранее? - улыбнулся Большой Стэн,
понимая игру парня.
- Ну, на это-то у меня памяти хватает! - серьезно произнес он.
- Прекрасно! Ты отводишь отряд на место захоронения и получаешь пол-
ную свободу.
- А безбедное существование для меня и моих детей? - напомнил Бон-
дарь.
- И полмиллиона долларов! - усмехнулся Большой Стэн.
- Судя по всему, вы оговорились и хотели сказать: девятьсот тысяч
долларов и особнячок в Париже на мое имя. - Бондарь подался вперед.
- Семьсот пятьдесят тысяч долларов и домик в Сингапуре - это мое пос-
леднее слово, - твердо сказал Большой Стэн.
Бондарь решал, стоит ли продолжать торговлю, но, заглянув в глаза со-
беседника, понял, что это бессмысленно. Он глубоко вздохнул и сказал:
- Ну вот, все пользуются моей добротой! - Он поморщился, плеснул себе
виски, выпил единым махом и решительно произнес: - Хорошо, согласен!
Большой Стэн ласково улыбнулся, налил виски себе и Бондарю, подмиг-
нул, и они выпили, закрепив таким образом достигнутое соглашение.
Савелий ставит условия
Савелия положили в институт Склифосовского, и генерал Богомолов, не
желая больше подвергать его риску, организовал у отдельной палаты круг-
лосуточное дежурство. Мало того, всем работающим на этом этаже были вы-
даны спецпропуска, и попасть туда было весьма непростым делом. Богомолов
даже ввел своеобразное ужесточение режима: у вооруженного дежурного, на-
ходившегося за бронированным стеклом, находился не просто список лиц,
допущенных на этот этаж, но и их фотографии. Кроме того, прежде чем вой-
ти, каждый из них обязан был опустить в специальное отверстие свой про-
пуск, затем миновать устройство, наподобие тех, что установлены в аэро-
портах. Пронести оружие было практически невозможно.
Конечно, эта установка была дорогим удовольствием и заполучить ее да-
же такому ведомству, к которому принадлежал Богомолов, помог случай. Од-
на иностранная фирма очень хотела выйти на российский рынок, и предложи-
ла свои приборы заинтересованным ведомствам. Но везде последовал отказ:
даже по демпинговым ценам ни Органы, ни милиция были не в состоянии при-
обрести их. Думая, что это связано с недоверием к технике, фирма предло-
жила потенциальным партнерам взять бесплатно на испытание три аппарата,
