дала Кавинанту знать, что необходимо быть готовым ко всему, и тут же
раздался ее шепот, приказывающий остановиться. Она только что обогнула
край холма, и теперь ей была видна лощина впереди нее. На мгновение она
застыла, слегка пригнувшись и вглядываясь в лощину. Потом побежала вниз с
холма.
Кавинант немедленно последовал за ней. В три прыжка он достиг того
места, где она остановилась. Внизу, на дне лощины, находилась, словно
островок на широкой просеке, небольшая рощица. Ничего дурного в ней как
будто бы не было. Но запах стал совершенно невыносимым, и Этиаран бежала
прямо по направлению к этой рощице. Кавинант припустил за ней.
Она резко остановилась на восточной стороне от деревьев.
Лихорадочно дрожа, она огляделась вокруг с выражением ужаса и ненависти,
словно хотела войти в рощу, но у нее не хватало мужества. Потом она громко,
с ужасом выкрикнула:
-_Вейнхим? Меленкурион! Ах, клянусь семью, какое зло!
Поравнявшись с Этиаран, Кавинант увидел, что она с выражением
молчаливого крика смотрит на деревья. Сцепленные руки ее были прижаты ко
рту, а плечи тряслись.
Вглядевшись в рощу, Кавинант заметил узкую тропинку, ведущую
внутрь. Повинуясь внезапному импульсу, он двинулся вперед, продираясь
сквозь ветки деревьев. Через пять шагов он очутился на открытом месте,
весьма похожем на те веймиты, которые он уже видел. Эта "комната" была
круглой, но имела точно такие же стены, образованные деревьями, сплетенную
из ветвей крышу, постели и полки.
Однако стены были забрызганы кровью, а в центре на земляном полу
лежало какое-то тело.
У Кавинанта перехватило дыхание, когда он понял, что это не человек.
Очертания фигуры в основном походили на человеческие, хотя
туловище было чересчур длинным, а все четыре конечности_- одинаково
короткими, что говорило о способности этого существа передвигаться как в
вертикальном положении, так и на четвереньках. Но подобного лица Кавинант
сроду не видел. Длинная гибкая шея соединяла лишенную волос голову с
туловищем; почти на самой макушке черепа располагалась пара
остроконечных ушей; рот был настолько тонок, что казалось_- это просто щель
в плоти. А глаз вообще не было. Середину лица занимали две зияющие ноздри,
окруженные толстой мясистой мембраной. Больше на этом лице не было
ничего. Грудь существа в центре пронзал, пригвождая его к земле, длинный
железный костыль.
И над всем этим стояло такое зловоние насилия, что Кавинанта
затошнило. Первым его побуждением было бежать. Он страдал проказой, и
потому мертвые существа были опасны для него. Но он заставил себя остаться,
из сумятицы своих чувств выловив тем временем первоначальное впечатление.
При первом взгляде на это существо ему показалось, что с его смертью Страна
избавилась от чего-то отвратительного. Но вскоре его глаза и нос подсказали
ему, что это не так. Зло, угнетавшее его чувства, исходило от убийства_- от
костыля, а не от существа. Его плоть имела запах растерзанного здоровья; она
была естественна, уместна_- вполне нормальная часть здоровой жизни
Страны.
Зажав нос, чтобы не чувствовать зловония преступления, Кавинант
повернулся и вышел.
Оказавшись вновь под солнечным светом, он увидел, что Этиаран
опять уходит на север, почти добравшись до самого выхода из лощины. Его не
нужно было подгонять для того, чтобы он последовал за ней; кости его ныли от
желания оказаться как можно дальше от оскверненного веймита. Он бросился
следом за Этиаран с такой поспешностью, словно сзади лязгали клыки,
угрожая схватить его за ляжки.
Весь остаток дня он черпал силы в мыслях о том, что с каждым шагом
удаляется от страшного места. По мере того как они спешили вперед,
пропитанность воздуха жутким запахом стала постепенно уменьшаться. Но
окончательно он не исчезал, оставаясь на некоем постоянном уровне. Когда
Кавинанту и Этиаран пришлось остановиться для ночлега, причиной чему
послужили усталость и темнота, его охватило непреодолимое чувство, что
главные тревоги еще впереди, что убийца вейнхима находится где-то к северу
от них, вызывая беспокойство и страх. Этиаран, казалось, разделяла его
подозрения; она спросила его, умеет ли он пользоваться ножом, который несет
с собой.
Через некоторое время, оставив безуспешные попытки уснуть,
Кавинант заставил себя спросить Этиаран:
-_Может быть, нам следовало... Похоронить его?
Она тихо ответила со своего невидимого в темноте ложа по ту сторону
ямы с гравием:
-_Они не одобрили бы нашего вмешательства. Они сами позаботятся о
нем. Но меня страшит то, что они могут разорвать из-за этого свои связи с
Лордами.
Ее слова вызвали у Кавинанта холодный озноб, объяснить причину
которого он не мог, и он полночи лежал, не в силах уснуть, под холодным
насмешливым взглядом звезд.
Рассвет нового дня ознаменовался скудным завтраком. Этиаран
планировала пополнить запасы провизии накануне в очередном веймите, и
теперь у нее не было вина, а хлеба и других продуктов осталось очень мало. Но
все же голод им не грозил_- вдоль всего пути в изобилии росли драгоценные
ягоды. Однако начать путь им пришлось без горячей пищи, способной
подкрепить их после холодной, беспокойной ночи. И им пришлось идти в том
же направлении, которое избрал убийца вейнхима. Кавинант почувствовал, как
им овладевает гнев, словно чутье подсказывало ему, что убийство было
совершено специально ради него. Впервые за несколько дней он позволил себе
вспомнить про Друла и Лорда Фаула. Он знал, что любой из них был способен
убить вейнхима и даже сделать это безо всякой причины. И по меньшей мере
один из них_- Презирающий_- мог без труда узнать, где он находится.
Однако день прошел без злоключений. Смутная постоянная тревога в
воздухе не становилась сильнее, а алианты вокруг было полно. По мере того
как все новые лиги оставались позади, гнев Кавинанта понемногу утихал. Он
расслабился, созерцая окружающее его со всех сторон здоровье, с
неослабевающим удивлением глядя на деревья_- величественные дубы и
благородные вязы, на внушающие спокойствие кроны золотней, на чудесные
узорчатые листья мимозы, на гибкие молодые побеги акации_- и на спокойные
древние очертания гор, похожие на сонные головы, склонившиеся на покатое
плечо западных равнин. Подобные картины вызывали у него новое чувство
пульсации жизни_- пульс поднимающихся соков самой каменной основы
Страны. Как контраст этому, преследующая их скверна смерти казалась
одновременно и мелкой, незначительной_- малозначимой рядом с необъятной
обильной жизненностью гор,- и гадкой, словно акт жестокости, совершенный
по отношению к беззащитному животному.
На следующее утро Этиаран изменила свой курс, повернув слегка на
восток, так, что теперь она и Кавинант постепенно забирались все глубже в
сердцевину гор. Они шли по извилистому пути, держась преимущественно
долины, которая пролегала между горами, вытянувшись в северном
направлении. И когда солнце село уже довольно низко, погрузив в тень
восточные склоны, путешественники вдалеке увидели настволье Парящее.
Пока они приближались, Кавинант успел как следует рассмотреть
селение на дереве и с дальнего, и с близкого расстояния. На его взгляд, высота
дерева достигала четырехсот футов, а ширина ствола у основания_- добрых
тридцати футов. Сучья начинали расти на высоте сорока-пятидесяти футов над
землей, сменяясь неожиданно мощными горизонтальными ветвями,
образующими по очертанию полуовал с расплющенной макушкой. Все дерево
настолько изобиловало ветвями и листьями, что большая часть селения была
не видна, но Кавинант разглядел несколько лестниц между ветвями и вдоль
ствола, а в нескольких особенно густых местах на ветвях он, как ему
показалось, различил очертания жилищ. Что же касается людей, то в данный
момент если кто-то из них и передвигался в листве, то благодаря искусному
камуфляжу заметить это было совершенно невозможно.
-_Это настволье Парящее,- сказала Этиаран,- где обитают люди
племени учения лиллианрилл, в то время как подкаменье Мифиль населяют
люди племени учения радхамаэрль. Однажды я уже побывала здесь, когда
возвращалась из лосраата. Жители настволья_- очень милый народ, хотя я не
понимаю их древесного учения. У них мы найдем приют и пищу, а может
быть, они нам еще и помогут. Как говорится: "За правдой иди к радхамаэрль, а
за советом_- к лиллианрилл". А мне сейчас хороший совет нужен, как никогда.
Идем.
Она повела Кавинанта через поляну к подножию гигантского дерева.
Им пришлось обогнуть покрытый грубой корой ствол, чтобы зайти с северо-
западной стороны, где они обнаружили большое естественное дупло с полым
основанием. Дупло несильно углублялось в дерево, размеры же его были
таковы, что внутри помещалась спиральная лестница. Над первым толстым
суком было еще одно дупло, из которого наверх шло уже несколько лестниц.
При виде такого устройства Кавинант ощутил дрожь, вызванную
давним его страхом перед высотой, о котором он уже почти позабыл с тех пор,
как пережил тяжкое испытание при спуске со Смотровой Кевина. И теперь он
не испытывал ни малейшего желания карабкаться по этим лестницам.
Но оказалось, что взбираться наверх не придется. Дупло, служившее
входом в ствол, было закрыто тяжелыми деревянными воротами, и поблизости
не было никого, кто бы мог их открыть. И вообще, вокруг было чересчур тихо
и темно, чтобы это место могло подходить для человеческого жилища.
Сумерки все сгущались, а сквозь нависавшую над головой лиственную
массу не пробивалось ни единого огонька и тишина не нарушалась ни единым
звуком.
Кавинант взглянул на Этиаран и увидел на ее лице недоумение.
Положив руки на засовы ворот, она сказала:
-_Что-то тут не так, Томас Кавинант. Когда я была здесь в последний
раз, по поляне бегали дети, по лестницам двигались люди и у входа не было
никаких ворот. Что-то не так. И все же большой беды я не чувствую. Здесь зла
не больше, чем где-либо еще вдоль нашей дороги.
Отступив на шаг от ворот, она подняла голову и крикнула:
-_Эй! Настволье Парящее! Мы_- путешественники, люди Страны!
Путь наш долог, будущее наше скрыто во мраке! Что стало с вами?_- Ответа не
последовало, и она с раздражением продолжила:_- Я бывала здесь прежде! В
те дни говорили, что гостеприимство жителей настволья не имеет себе равных!
И это вы называете дружбой с землей?
Внезапно сзади них раздался какой-то тихий шелест. Повернувшись
Кавинант и Этиаран обнаружили, что находятся в окружении семи или восьми
человек, сжимавших гладкие деревянные кинжалы. Инстинктивно они
попятились назад, к воротам. Приближаясь к ним, один из мужчин сказал:
-_Значение слова "дружба" меняется со временем. Мы видели тьму и
слушали дурные вести. Мы должны быть уверены в чужеземцах.
В руке говорившего зажегся факел. В его свете Кавинант смог
разглядеть жителей настволья. Все они были высокие, стройные и гибкие, со
светлыми волосами и ясными глазами. Их одежда была того же цвета, что и
ствол дерева, на котором располагалось настволье, и, казалось, облегала их
тела так, чтобы за нее не цеплялись сучья. У каждого в руках был заостренный
кинжал из отполированного дерева, тускло мерцавшего в свете факелов.
Кавинант совершенно растерялся, но Этиаран поправила свою накидку
и с суровой гордостью ответила:
-_Тогда, если вам надо знать точно, я_- Этиаран, супруга Трелла из
подкаменья Мифиль. А это_- Томас Кавинант Неверящий, и у него послание к
Лордам. Мы пришли с миром и по нужде, в поисках безопасности и помощи. Я
не знала, что в ваших обычаях превращать чужеземцев в пленников.
Человек, держащий факел, выступил вперед и учтиво поклонился.
-_Когда мы убедимся, что все, сказанное вами,- правда, мы попросим
извинить нас. Но до этого времени вы должны пойти со мной туда, где вас
можно будет проверить. Мы видели странные приметы и теперь замечаем их
все больше,- он кивнул на Кавинанта.- Будьте уверены, что, выбрав доверие
