отношении я был не прав. И стал еще больше не прав, когда ты поднял
ломильялор и его огонь нанес мне удар. Я надеюсь, что мне удастся исправить
мою глупость.
Кавинант почувствовал искренность хайербренда, однако чувство, что
его опять проверяют, не только не развеялось, но даже обострилось. Не
отрывая взгляда от Барадакаса, он сказал:
-_Ты все еще не ответил на мой вопрос.
Барадакас, казалось, ничуть не удивился этому и спросил:
-_Разве нужны еще какие-нибудь причины? Ты в чем-то упрекаешь
меня?
-_Ты все еще проверяешь меня,- проворчал Кавинант.
Хайербренд медленно кивнул.
-_Возможно. Возможно, так оно и есть.- Он встал и, уперев посох
одним концом в пол, в последний раз провел по нему тряпицей. Потом
сказал:_- Смотри, Томас Кавинант_- я сделал для тебя посох. Когда я начинал
его делать, то думал, что делаю для себя. Но теперь я знаю, что это не так.
Возьми его. Возможно, он поможет тебе, когда любая другая помощь или совет
будут бессильны.- Увидев в глазах Кавинанта вспыхнувший вопрос, он
продолжил:_- Нет, это не высокое дерево. И все-таки он тоже не плох. Позволь
мне подарить его.
Кавинант покачал головой.
-_Сначала закончи свою проверку.
Внезапно Барадакас поднял посох и изо всей силы ударил им по
дереву у себя под ногами. Вся огромная ветвь мгновенно содрогнулась, словно
ее встряхнул внезапный порыв ветра; ветки тихонько затрепетали, и жилище
подкинуло, словно суденышко на штормовой волне. Кавинант испугался,
подумав, что дерево падает, и ухватился за стул в панике. Но все закончилось
так же внезапно, как и началось. Барадакас устремил свои светлые глаза на
Кавинанта и сказал:
-_Тогда слушай меня, Неверящий. Никакой тест правды не
превосходит по силе того, кто его проводит. А я ощутил твою силу. За всю
историю учения лиллианрилл никто из хайербрендов не подвергался насилию
со стороны высокого дерева. Мы_- друзья Одного Дерева, а не враги его. Но по
сравнению с тобой я слаб, как ребенок,- я не могу силой вырвать из тебя
правду. Несмотря на то, что я проверял тебя, ты можешь оказаться самим
Серым Убийцей, который вернулся, чтобы повергнуть во прах всю жизнь
Страны.
Обозленный подобным предположением, Кавинант процедил сквозь
зубы:
-_Это смешно.
Барадакас подошел ближе, не отрывая пристального взгляда от глаз
Кавинанта. Кавинант скорчился под этим взглядом, он чувствовал, как
хайербренд исследует самые отдаленные уголки его сознания, которые он
хотел бы утаить, не раскрывать для посторонних глаз.
"И что может быть у меня общего с этим ублюдком Фаулом?_- с
горечью подумал он.- Я вовсе не собираюсь быть у него мальчиком на
побегушках".
Глаза Барадакаса на мгновение расширились, и он попятился назад,
словно увидел нечто, поразившее его своей силой. Опустившись на койку, он
сидел там некоторое время, рассматривая свои дрожащие руки, держащие
посох. Потом он сказал, тщательно подбирая слова:
-_Действительно. Когда-то, быть может, я стану достаточно мудрым,
чтобы знать, на что можно полагаться. Теперь же мне требуется время, чтобы
понять. Я доверяю тебе, друг мой. В последнем испытании ты не обречешь нас
на смерть. Ну так что?_- Он снова протянул Кавинанту посох.- Примешь ли ты
мой дар?
Кавинант ответил не сразу. Его тоже бил озноб, и он тоже должен был
взять себя в руки, чтобы ответить без дрожи в голосе:
-_Почему? Почему ты доверяешь мне?
Глаза хайербренда блестели, словно он готов был заплакать, но на
губах его была улыбка, когда он сказал:
-_Ты_- человек, который знает цену красоте.
Кавинант некоторое время переваривал этот ответ, потом отвернулся.
Его охватило какое-то смешанное чувство стыда; он казался себе нечистым,
запятнанным перед лицом доверия Барадакаса. Но потом он вновь взял себя в
руки. Двигаться. Выжить. При чем здесь доверие? Резким движением он
протянул руку и взял посох.
Тот был кристально чистым на ощупь, словно его вырезали из самого
здорового дерева самые благородные руки. Кавинант сжал его, пристально
разглядывая, словно тот мог вернуть ему утраченную невинность. Чуть позже
Кавинант с удивлением поймал себя на том, что зевает. Только сейчас он
осознал, насколько устал. Он попытался подавить свою слабость, но попытки
привели лишь к тому, что зевота его усилилась.
Барадакас отреагировал на это доброй улыбкой. Он встал с койки и
жестом указал на нее Кавинанту.
Кавинант не собирался засыпать, но как только он принял
горизонтальное положение, выпитое им вино, казалось, ударило в голову, и он
почувствовал, как все вокруг поплыло в такт мерным колебаниям ветвей
огромного дерева, качающихся на ветру.
Спал он как убитый, тревожимый лишь воспоминаниями о намерениях
хайербренда, о его вопрошающих глазах и об ощущении, какое он испытал,
когда ломильялор ускользал из его пальцев, как бы крепко он их ни сжимал.
Проснувшись утром, Кавинант почувствовал, как болят у него запястья_-
словно он всю ночь боролся с нечистой силой.
Он открыл глаза и увидел Этиаран, которая сидела у противоположной
стены комнаты и ждала. Увидев, что Кавинант проснулся, она встала и
приблизилась к нему.
-_Идемте, Томас Кавинант,- сказала она.- Мы и так уже потеряли
целый рассвет.
Кавинант мгновение пристально смотрел на нее. На ее лице лежала
все сгущавшаяся тень усталости, и он понял, что большую часть ночи она
провела в беседе с хиирами. Но при этом она, казалось, была удовлетворена
состоявшейся беседой, и ее яркий взгляд был почти оптимистичен. Возможно,
у нее появилась какая-то тень надежды.
Кавинант приветствовал все, что могло уменьшить ее враждебность по
отношению к нему, и он бодро вскочил с койки, как бы разделив ее оптимизм.
Несмотря на боль в руках, он чувствовал себя весьма освеженным, словно
окружающая обстановка настволья своим гостеприимством и благотворным
влиянием помогла ему отдохнуть. Проворно двигаясь, он умылся, вытер лицо
пестрым полотенцем из листьев, проверил себя на предмет повреждений и
привел в порядок одежду. На трехногом столике лежал батон. Отрезав от него
ломоть себе на завтрак, Кавинант обнаружил, что тот представляет собой
смесь из мелко перемолотого мяса и муки, запеченных вместе. Жуя, он
подошел к одному из окон.
Этиаран присоединилась к нему, и вместе они устремили взгляд сквозь
сплетение ветвей на север. Вдалеке они увидели реку, текущую почти точно на
восток, а за ней до самого горизонта простирались холмы. Но эти северные
холмы отделялись от тех, по которым путешественники шли от самого
подкаменья Мифиль, не только и не столько этой рекой. Земля за рекой,
казалось, была покрыта рябью, и в свете утреннего солнца почва словно бы
струилась над нею, словно какая-то скрытая скала таранила поверхность
Страны, обнаруживая себя для тех, кто мог ее увидеть. С возвышения, которое
представляло собой настволье, Кавинант смотрел на эту картину и чувствовал,
что видит нечто такое, что превосходит даже его новое восприятие.
-_Это Анделейн,- произнесла Этиаран мягко, словно говорила о
каком-то святом месте.- Хайербренд выбрал удачное место для своего
жилища_- вид отсюда прекрасный. Здесь река Мифиль течет на восток, прежде
чем вновь повернуть на север, к Грейвин Френдор и Соулсиз. А за ней_-
холмы Анделейна, богатство Страны. Ах, Кавинант, когда я смотрю на них,
один их вид придает мне мужества. А Саронал указал мне путь, который, быть
может, сделает осуществимой мою заветную мечту_- если нам будет
сопутствовать удача и хорошая скорость, мы, возможно, увидим то, что
превратит мою глупость в мудрость. Мы должны идти. Вы готовы?
"Да,- подумал Кавинант,- но только не к тому, чтобы опять лазить по
этому дереву".
Однако он кивнул Этиаран, которая подала ему рюкзак, и, когда она
вышла из дома хайербренда на широкую ветвь, натянул лямки на плечи,
стараясь не обращать внимания на боль в руках. Затем он взял посох,
подаренный Барадакасом, и мысленно приготовился к головоломному спуску с
настволья.
Ствол был всего лишь в трех или четырех шагах от крыльца дома, но
двухсотфутовая высота словно заморозила Кавинанта, заставила его опасливо
колебаться, чувствуя, как первые приступы головокружения подтачивают его
решимость. Но, стоя в дверях дома хайербренда, он услышал звуки новых
голосов и увидел детей, снующих в ветвях над его головой. Видимо, они
играли в салочки и в пылу погони прыгали с ветки на ветку так беспечно,
словно падение им абсолютно не грозило.
В следующее мгновение с ветви, находившейся почти в двадцати
футах выше Кавинанта, прямо перед ним спрыгнули двое детей_- мальчик и
девочка. Девочка весело гналась за мальчиком, но тот ускользнул от ее
протянутой руки и спрятался за Кавинанта. Из этого убежища он ликующе
крикнул:
-_Укрытие! Я укрыт!
Кавинант повторил, как во сне:
-_Он укрыт.
Девочка засмеялась, сделала обманный бросок вперед и спрыгнула с
ветви в погоне за кем-то другим. Мальчик немедленно рванулся к стволу и
стал стремительно взбираться по лестнице наверх, откуда только что спрыгнул.
Кавинант глубоко вздохнул, сжал для равновесия в руках посох и
шагнул от двери. Неуклюже семеня, он изо всех сил заспешил к относительной
безопасности ствола.
Достигнув ствола, он почувствовал себя лучше. Засунув посох за
лямки рюкзака, он обеими руками ухватился за лестницу, и надежность
прикосновения к ее ступеням вернула ему некоторую уверенность. К тому
времени, когда он преодолел половину спуска, а его сердце уже колотилось не
так неистово, он мог полагаться на себя уже в достаточной мере, чтобы
оглядеться вокруг и осмотреть жилища и людей, мимо которых он спускался.
Наконец он добрался до нижних ветвей и следом за Этиаран спустился
по спиральной лестнице на землю. Там уже собрались хииры, чтобы
попрощаться с гостями. Увидев Барадакаса, Кавинант взял в руки посох,
чтобы показать, что он не забыл его, и в ответ на улыбку хайербренда тоже
улыбнулся, хотя это получилось больше похожим на гримасу.
-_Ну, что же, посланцы,- сказала Ллаура, выдержав паузу,- вы сказали
нам, что судьба Страны на ваших плечах, и мы вам верим. Нам грустно, что
мы не можем облегчить тяжесть вашей ноши,- но мы считаем, что в этом деле
никто не может вас заменить. Ту небольшую помощь, которую возможно было
оказать, мы оказали. И теперь нам остается лишь одно: защищать свои дома и
молиться за вас. Ради блага всей Страны мы желаем вам хорошей скорости. А
ради вас самих мы убедительно просим успеть вовремя к празднованию. Для
каждого, кто увидит это торжество, предвидятся великие предзнаменования
надежды.
Этиаран, супруга Трелла, отправляйся с миром и помни о своей
клятве. Помни о пути, который указал тебе Саронал, и не сворачивай с него.
Томас Кавинант Неверящий, чужеземец в Стране, будь правдив и
искренен. В час тьмы вспомни о посохе хайербренда. А теперь_- в путь.
Ответная речь Этиаран была официальной, как если бы она выполняла
какой-то ритуал.
-_Мы уходим, сохранив в душе воспоминание о настволье Парящее
как о доме помощи и надежды.
Она поклонилась, прикоснувшись ладонями ко лбу, и затем широко
развела руки. Кавинант неуверенно последовал ее примеру. Хииры ответили
тем же жестом прощания, означавшим открытость сердца, с церемониальной
медлительностью. Затем Этиаран пошла на север, и Кавинант поплелся следом
за ней, словно листок, влекомый потоком ее решимости.
Ни он, ни она ни разу не оглянулись назад. Покой и восстановление
сил, подаренные им чудесным поселком на дереве, оживили их, вдохнули
новую энергию, дали им импульс к движению вперед. И он, и она_- хотя и по
разным причинам_- стремились к Анделейну и знали, что Джеханнум
направлялся из настволья Парящее на восток, а не на север. Они спешили
вперед через горы, растительность которых становилась все пышнее, и
добрались до берегов реки Мифиль в начале полудня.
Они перешли ее вброд по широкой отмели. Прежде чем войти в воду,
