еще в гостинице туристов предупреждают, что здесь нельзя высаживаться, -
заметив ее растерянность, произнес он уже более миролюбиво.
- Нет, меня не предупреждали, - сказала она и, почувствовав странное
облегчение, покачала головой.
- Но вы же знали, что этот берег принадлежит мне.
Что-то в его тоне заставило ее покраснеть и поднять на него горящие
от негодования глаза. Неужели он считает, что она преследует его! Заки-
павшее в ней раздражение позволило ей солгать, и она произнесла тоном,
не допускавшим ни доли сомнения:
- Нет, я не знала.
Нервы ее были напряжены до предела. Она опустила глаза.
- Понятно, - услышала она его глухой, отстраненный голос. Как глупо с
ее стороны было думать, что она сумеет провести его, пронеслось у нее в
голове, и она облизала пересохшие губы.
Молчание становилось невыносимым. Его немигающий взгляд жег ей кожу.
Одна из собак тихонько засопела, но обе они, как и их хозяин, не сводили
глаз с Кэндис. По ее телу пробежала неожиданная дрожь.
- Тогда давайте поднимемся в дом.
Его голос звучал по-прежнему бесстрастно. Почему же тогда ей показа-
лось, что эта фраза прозвучала не как приглашение, а как приказ, а за
непроницаемой красивой маской его лица она чувствовала, как лихорадочно
работает его мозг?
- Благодарю вас. Если можно, я бы выпила немного воды. А потом я тут
же почту ваши владения, - произнесла она скороговоркой, прежде чем инс-
тинкт самосохранения приказал ей бежать отсюда сломя голову, прямо по
воде.
Он промолчал, но она по-прежнему чувствовала, как горят его глаза,
глядя на нее из-под тяжелых полуопущенных век.
- Можно мне встать или они загрызут меня, как только я осмелюсь поше-
велиться? - спросила она и слабо улыбнулась.
- Конечно, можно, - и белозубая улыбка осветила его смуглое лицо. -
Джо, ко мне! Бет, ко мне!
Кэндис почти физически ощутила, как волна огромного облегчения запол-
няет ее.
- Джо? Бет? - фыркнула она. - Да разве это имена? Для таких собак
можно было бы придумать что-нибудь поинтереснее. Например, Тор или Брун-
хильда.
- Хватит с них и этого, - мягко ответил он и, подойдя поближе, протя-
нул ей руку. - Держитесь.
Рука была теплой и сильной. Легким, незаметным движением он помог ей
подняться.
- Спасибо. Но я, кажется, отсидела ногу, - сказала она, слегка помор-
щившись.
Она захромала и схватилась за него. Почувствовав, как он сразу же
весь напрягся, она отдернула руки и вся залилась краской. О Господи! Не-
ужели он не понимает, что она не имеет никаких видов ни на него, ни на
его деньги, ни на его положение!
Ростом он был гораздо выше ее, и в этой ситуации это тоже пугало ее.
Откинув голову назад, она мысленно смерила его взглядом: в нем было
больше шести футов, косая сажень в плечах. Свободная грация движений
скрадывала его внушительные размеры, поэтому она очень удивилась, когда
обнаружила, что достает ему лишь до середины груди. Странное ощущение
обожгло ее и горячей медленной волной разлилось по позвоночнику.
Она открыла рот, чтобы начать разговор - о чем угодно, лишь бы нару-
шить напряженное молчание. Вдруг откуда-то донеслось сладкое и протяжное
птичье пение. Звуки замирали в неподвижном жарком воздухе и вновь взле-
тали ровной раскатистой трелью. Очарованная этим прекрасным пением, Кэн-
дис не смела пошевелиться, пока эти изумительные звуки не замерли где-то
далеко в горах, как перезвон колокольчиков. Это было так красиво и нео-
жиданно, что к глазам ее подступили непрошеные слезы.
- Что это? - только и могла она вымолвить, когда пленительные сереб-
ристые звуки вновь прорвали сумрак тропического леса, словно какой-то
смутный, ускользающий зов в неизвестный, недостижимый рай.
Со стороны они напоминали живую картину: собаки замерли, словно ста-
туи, позади своего хозяина, а сам он стоял так близко, что Кэндис могла
отчетливо видеть, как холодно поблескивают его глаза, изучая мелкие, ак-
куратные черты ее лица, излучавшего немой восторг.
- Что это? - снова прошептала она, когда последняя нота растаяла вда-
ли.
- Это птица тикау, - его английский акцент прозвучал неожиданным дис-
сонансом в дрожащем, пульсирующем воздухе. - Она редко встречается, осо-
бенно на побережье, обитает обычно в горах и поет только ранним утром
или в лунные ночи. И почти никогда - днем. Каждый местный житель знает,
что в ней живет дух девственницы, которая прославилась своим чудесным
поэтическим и певческим даром. Мужчины гибли, добиваясь ее руки, но ее
отец решил, что она должна выйти замуж за сына главного вождя Фалаиси. К
несчастью, она влюбилась в другого, сына вождя с острова Тонга, которого
привела сюда слава о ее красоте и талантах. Они сбежали, надеясь найти
убежище в горах, в храме богини любви. Люди из ее племени напали на их
след и, прежде чем влюбленные успели скрыться, убили обоих. Умирая, оба
они запели. И песня эта была прекраснее, чем все, что она сочинила
раньше. Они пообещали, что каждый, кто услышит эту песню, через год най-
дет свою настоящую любовь. С того дня на этом острове появилась птица
тикау. Местные жители верят в эту легенду, потому что тикау - очень ред-
кая птица и находит свою пару однажды и навсегда. Эти птицы никогда не
поют в одиночку, а всегда только вдвоем.
Слегка ироничный тон его голоса не смог испортить для нее ни безыс-
кусной прелести этой легенды, ни изумительных звуков птичьего дуэта. Она
прикусила дрожавшую нижнюю губу и вдруг почувствовала полное изнеможе-
ние.
- У вас такой вид, словно вы слишком долго были на солнце, - резко
сказал он, заметив ее состояние. - Это ведь вам не Новая Зеландия. Здесь
гораздо жарче. Или об этом вас тоже не предупредили?
- Нет, почему же. На пляже на каждом шагу только и твердят об этом и
еще продают всевозможные кремы от солнца.
- И все-таки при всем при этом многие ухитряются обгореть. Вам лучше
сейчас подняться в дом. Вы можете идти?
- Да, конечно! Я просто немного устала. И хотя я ничуть не обгорела,
но, наверное, действительно слишком много времени провела на солнце.
Свирепые собаки, охранники, ну в общем...
Его предложение взволновало и смертельно напугало ее. Решительно
улыбнувшись, она повернулась в сторону поросшего джунглями берега, пос-
тепенно принимающего очертания скалы.
- Мне сразу станет лучше, как только я выпью чего-нибудь и немного
побуду в тени.
Одна из собак стояла совсем близко от нее. Успокоенная ее теплым при-
косновением, Кэндис незаметно положила руку ей на спину.
- Джо! - позвал он тихим, но не допускавшим ослушания голосом. Собака
дождалась, когда Кэндис последовала за ним вверх по склону, и только по-
том побежала следом.
Ведущая вверх тропа была хоть и крутой, но удобной для подъема. Кэн-
дис сравнительно легко одолела весь путь, но, когда они вышли на газон
перед домом, почувствовала себя совсем обессиленной. У нее буквально
подкашивались ноги. Он был прав. С этим климатом шутки плохи. Даже уси-
лием воли она не могла унять легкую дрожь усталости и напряжения.
- Как вы себя чувствуете? - спросил он, заглядывая в ее бледное, нес-
мотря на загар, лицо.
- Все в порядке. Я даже сама не знаю, почему дрожу.
- По всей вероятности, это выброс адреналина. - Он улыбнулся одними
губами, быстро и резко. Их жесткие контуры свидетельствовали о сильном
характере и железной воле. - Кто не рискует, тот не выигрывает, - закон-
чил он свою мысль.
Она закусила губу. Конечно, он прав. Сначала она чувствовала прилив
сил, потом они стали убывать, но она не могла позволить себе сдаваться.
Несмотря на волнение и усталость, при виде дома она застыла в немом
восхищении. Громадный, великолепной конструкции, с высокой крышей из
пальмовых листьев, он был воплощением могущества и власти его хозяина.
Мощные деревянные опоры поддерживали крышу с четырех сторон, при этом
пространство стен оставалось совершенно открытым, и дом, словно огромный
шатер, плыл по зеленому морю буйной растительности.
В саду, окружавшем дом, крупные шелковистые цветы гибискуса со-
седствовали с причудливыми листьями экзотических тропических растений и
лиан. Влажный теплый воздух был напоен сладким ароматом уроженки этих
мест - гардении. Ее мелкие цветы мерцали среди глянцевых листьев, как
опустившиеся на землю звезды. Острые листья банановых пальм прочерчивали
сад резким пунктиром, а в одном из его уголков росло огромное дождевое
дерево, чьи похожие на папоротник листья были раскрыты, несмотря на
дневную жару. В тени его причудливой кроны в беспорядке стояли легкие
плетеные кресла и диваны. На фоне фантастически окрашенной листвы расте-
ния, которое Кэндис раньше считала комнатным, стояла огромная ваза, пок-
рытая глазурью самых разных оттенков зеленого. Ползучие лианы, усыпанные
мелкими розовыми и белыми цветами, обвивали террасу. Откуда-то доносился
тихий, постоянно меняющийся звук льющейся воды, тонкое, мелодичное жур-
чание, которое и освежало, и услаждало слух.
- Как здесь чудесно! - воскликнула она тихим от восхищения голосом.
- Благодарю вас.
Прохладная нотка в его голосе лишала эти слова благодарности всякого
тепла.
Кэндис вся мгновенно сжалась, как улитка, до которой случайно дотро-
нулись рукой. Ясно. Значит, он считает, что она не имеет никакого права
восхищаться его домом, но обычная вежливость заставила его тем не менее
ответить на комплимент. Она упрямо сжала рот. Она не позволит себе
расстраиваться из-за его пренебрежительного отношения.
На пороге она в нерешительности остановилась и в ответ на его вопро-
сительный взгляд сказала:
- Я вся в песке.
- Это не имеет значения, пол выложен плиткой. - В тоне его прозвучало
некоторое нетерпение.
Она пожала плечами и вслед за ним вошла в дом. Каждая ее клеточка бы-
ла напряжена, глаза возбужденно блестели, уши прислушивались к малейшему
звуку, ноздри трепетали, улавливая слабый запах духов, слегка приторный
для тропиков, сухой терпкий запах пальмовых листьев на крыше и тонкий,
дразнящий мужской запах Сола Джеррарда - его запах. Ей казалось, что она
может попробовать на вкус этот воздух - теплый и свежий, густо напоенный
обещанием чего-то неизвестного.
В доме стояла тишина. Бесшумными шагами он прошел анфиладой комнат
через весь дом, который внутри оказался намного больше, чем выглядел
снаружи. Стены комнат были отделаны роскошным темным деревом, полы выло-
жены плиткой, повсюду - множество великолепных растений. Под потолком в
сложном и красивом узоре переплетались и скрещивались балки и стропила.
С внешней стороны крыша опиралась на вертикально поставленные стволы
бамбука. Что-то глубоко спрятанное внутри вдруг пробудилось в ней, ка-
кое-то смутное воспоминание, словно она всегда знала, что где-то есть
этот дом и что он ждет ее.
И по иронии судьбы этот дом принадлежит Солу Джеррарду!
Кэндис незаметно оглядела комнаты, стараясь понять, здесь ли Стефани,
но не смогла обнаружить никаких признаков присутствия людей - ни ее, ни
кого-то другого.
Почувствовав на себе его пристальный взгляд, она сделала вид, что
засмотрелась на цветы и лианы, обвивающие широкую деревянную лестницу.
- Это напоминает джунгли, - произнесла она негромко. - Как романтич-
но! И как искусно все сделано!
Его строгое лицо неожиданно осветила улыбка, и волна мощного и такого
неожиданного в нем обаяния омыла ее, как теплый тропический ливень, жи-
вительный, неукротимый и опасный. Она смутилась и опустила ресницы, по-
чувствовав, как что-то неведомое пронзило все ее тело тысячами невидимых
маленьких стрел.
Что-то неуловимое появилось в его лице, что-то в его взгляде застави-
ло ее почувствовать себя очень неуютно.
- Это предмет особой гордости моей экономки, - сказал он, показывая
рукой на великолепные орхидеи. - Может быть, вы хотите принять душ?
