очень-то прельщала, но долгий загадочный взгляд Сола Джеррарда убедил ее
в том, что поиски, на которые она с такой решительностью отправилась в
одиночку, могли оказаться для нее делом небезопасным.
Все выглядело куда проще, когда он был только именем, черно-белыми
фотографиями на газетных полосах в разделах новостей делового мира. Ко-
нечно, она и тогда знала, что ее непрошеное вмешательство в его жизнь
вряд ли ему понравится, но она никак не могла предположить, насколько
трудно будет к нему подступиться. Может быть, и Стефани окажется такой
же, хотя едва ли молодая, шестнадцатилетняя девушка в совершенстве пос-
тигла науку молчаливого устрашения.
- Черт побери! - воскликнула она и буквально рухнула на кровать.
Хотя ее приемная мать свято верила в то, что грубые ругательства яв-
ляются первой ступенькой на пути в ад, Кэндис не могла отказать себе в
этом маленьком удовольствии. И она еще раз с наслаждением воскликнула:
- Черт побери! Я уже сыта им по горло!
Ее слова, произнесенные приятным грудным голосом, неожиданно громко
прозвучали во влажной тишине вечернего воздуха. Она встала и включила
вентилятор на потолке. Можно не сомневаться, что такие, как Сол Джер-
рард, пользуются исключительно кондиционерами, но и вентилятор, если он
работает нормально, тоже вещь неплохая. Днем, когда она убедилась, что
толку от него мало и что он просто с места на место перегоняет горячий
воздух, она вышла из номера, пересекла улицу и направилась к пляжу. Лежа
на жестком белом песке, она ломала голову над тем, как бы поближе позна-
комиться с Солом и Стефани Джеррард.
Столкнувшись с конкретной ситуацией, в которой она оказалась, она
опять почувствовала, как внутри у нее все сжалось от страха. Он произво-
дил впечатление человека, который сумеет себя защитить. Власть, которой
он обладал, прочная, незапятнанная репутация, имя, являющееся синонимом
абсолютной честности, статья, в которой с восхищением преподносилась
"его готовность к отмщению", - вспомнив теперь все это, она вздрогнула,
а смысл этих газетных строк встал перед ней во всей их зловещей ре-
альности.
Что-то подсказывало ей, что он вряд ли потерпит, если какая-то незна-
комая женщина захочет завязать знакомство с его сестрой. Тем не менее,
решила она, стараясь заснуть, это как раз то, что она собирается сде-
лать. Именно для этого она проделала такой длинный путь. Она зашла слиш-
ком далеко, чтобы теперь отступить.
Перед тем как решиться на это путешествие - финал своих долгих поис-
ков, - она навела всевозможные справки о Джеррардах. Недаром она поста-
вила перед собой цель узнать об этой семье все, что можно. Многое из то-
го, что стало ей известно, выглядело трагически. Несмотря на всю нелю-
бовь этой семьи к паблисити, информации о ней было более чем достаточно.
Она выяснила, например, что Сол Джеррард состоял в родстве с семьей дру-
гого очень богатого человека, по имени Грант Чэпмен, который тоже жил на
Фалаиси, чем и объяснялось то, что Джеррарды имели на побережье в нес-
кольких милях к югу от города собственный дом. Она знала, что Стефани
Джеррард недавно перенесла тяжелую ангину и сейчас после болезни набира-
ется сил здесь, на Фалаиси.
Она знала, что родители Сола умерли. Это, пожалуй, единственное, что
объединяет меня и Джеррардов, подумала она с некоторым цинизмом. Родите-
ли, которым не хватило выносливости, чтобы выжить в этом мире! Шесть лет
тому назад старшие Джеррарды оба погибли в автомобильной катастрофе. Со-
лу было тогда двадцать семь, а его сестре - десять.
Сол остался владельцем одного из крупнейших промышленных концернов
мира, вышел победителем в яростной борьбе со своими конкурентами, о ко-
торой и по сей день говорили со священным ужасом - так она была жестока,
и стал единственным бесспорным владельцем огромного состояния.
Безусловно, эта жестокая война капиталов ожесточила и его.
"Ну, хватит, перестань же наконец думать о нем, - сердито приказала
она себе. - Подумай лучше о его сестре. Представь себе смышленую, смею-
щуюся сероглазую девушку с мягкими светлыми волосами..."
Кэндис лежала, прислушиваясь к отдаленному гулу океанских волн,
бьющихся о преграждающие им дорогу рифы, и представляла совсем не Стефа-
ни. Все ее мысли были о нем, и, когда она наконец заснула, он преследо-
вал ее в темном, как ночь, лесу, полном шорохов и опасностей. Он тяжело
опустил руку ей на плечо... Она проснулась вся в липком поту, сердце ее
бешено колотилось. Сквозь зашторенные окна пробивался бледный рассвет.
Она несколько раз глубоко вздохнула, пытаясь вобрать в легкие как можно
больше воздуха, вся еще скованная ночным страхом и предчувствием чего-то
запретного. Она не осмеливалась вспомнить точный цвет этих глаз, жесткую
лепку лица, орлиный нос, мускулистые очертания узких бедер сильного,
мощного самца, его широкие плечи.
Когда же присущий ей во всем здравый смысл, выбрав подходящий момент,
вновь заявил о себе, она с отвращением фыркнула. Несмотря на то что
деньги и власть слились с его образом, превратившись в почти материально
осязаемую ауру, Сол Джеррард был всего лишь человек. Что ж, пусть сила
его личности такова, что ее хватило, чтобы обратить тебя в бегство, но
не забывай, что он рос, имея наследство в миллиард долларов. И вот что
оно сделало с ним. Как бы то ни было, это ребячество и трусость - делать
из него чудовище!
Она встала с постели и прошла в небольшую ванную комнату. Сняв ночную
рубашку из тонкого хлопка, она с минуту раздумывала, принять ли ей ванну
или ограничиться душем. Воздух, наполненный ароматами красного жасмина,
кокосового ореха и пряностей, приятно обволакивал тело, разглаживал и
делал упругой кожу. И опять Сол Джеррард, нарушив покой, ворвался в ее
мысли. Вновь он возник перед ее мысленным взором: высокий, стройный,
смуглый и опасный в своем мужском магнетизме, искры которого, казалось,
вспыхивали тогда, в ресторане, подобно летней молнии.
Нет сомнений, что ночь он провел с рыжеволосой. Интересно, какой он
любовник? Наверное, великолепный, подумала она отстранено. Он производил
впечатление физически уверенного в себе человека, который делает с блес-
ком все, за что бы он ни брался.
Она невольно взглянула на себя в зеркало. Янтарные, а кое-где почти
золотистые волосы, слегка вьющиеся у висков, были ее главным украшением.
И она прекрасно знала это. Ей недоставало изящества, как, например, у
рыжеволосой. Та была высокой и тонкой в кости, имела узкие запястья и
лодыжки.
Бросив взгляд на свою грудь, которая была чуть-чуть больше, чем нуж-
но, и бедра, линия которых была слишком земной, чтобы удовлетворить
изысканный вкус, Кэндис нахмурилась. Рыжеволосая имела прекрасный загар,
ей же надо было быть осторожной с солнцем: больше всего ей шел к лицу
загар цвета дикого меда, золотистый и прозрачный. Красота рыжеволосой
была красотой изнеженного, экзотического существа, тогда как Кэндис Хьюм
нечего было предъявить строгому ценителю женской красоты, кроме хорошей
кожи и некоторой правильности черт. Светло-серые глаза волновали не так,
как зеленые с золотистыми крапинками, а рот был не настолько велик, как
того требовала соломенная мода. К тому же уголки его были подняты вверх,
а нижняя губа как назло казалась несколько толще верхней, но в улыбке и
в помине не было той чувственности, с которой улыбалась ему та женщина.
Всхлипнув от отвращения к себе, она начала натягивать купальник. В
конце концов, какое значение имеет ее внешность? Она не собирается всту-
пать в соревнование с кем бы то ни было, пытаясь добиться его благоск-
лонности.
На улице было прохладно, как бывает на Фалаиси только утром. Напоен-
ный ароматами воздух был свеж и не так влажен, как в дневные часы. Небо
ослепительно синело, как это бывает только в тропиках, а солнечные лучи,
отражаясь от гладкой поверхности лагуны, рассыпались снопом сверкающих
нитей. Где-то призывно запела голубка. В ответ ей донеслась гортанная
трель самца. Несмотря на раннее утро, на улицах уже появился народ:
местные жители с золотисто-коричневой кожей, в ярких прохладных одеждах
шли ей навстречу, стройные и грациозные. Они улыбались ей тепло и при-
ветливо.
Перейдя дорогу, она спустилась к пляжу. Она тоже улыбалась им, а все
ее ночные страхи улетучились как сон. Сол Джеррард, без сомнения, тяже-
лый и непростой человек, но, если она будет действовать осторожно, он
ничего не узнает о ее истинных планах до тех пор, пока уже ничего не
сможет сделать. И все-таки прежде всего ей нужно выяснить, где живет
Стефани и чем она занимается. Вопрос, который задала ей дежурная, когда
она забирала ключи после утреннего купания, подсказал ей, как это можно
сделать.
- А вы не собираетесь сегодня на рынок? - спросила та.
- Я думала, что туда надо идти совсем рано.
- Если вы хотите купить что-нибудь из продуктов, тогда, конечно, луч-
ше всего идти с восходом солнца. Тогда можно купить все самое свежее. Но
сегодня там продают свои изделия ремесленники. - Она улыбнулась. - Среди
них есть совершенно замечательные вещи. Бусы из жемчуга, ракушек, корзи-
ны, плетенки - все женщины будут сегодня там. Даже туристские лайнеры
стараются попасть сюда в среду. Там потрясающие сувениры, действительно
стоящие вещи, и все, заметьте, не так дорого, хотя, конечно, самое луч-
шее стоит немалых денег. Если вы пойдете, то обратите внимание на бусы
из жемчуга. - (Брови Кэндис удивленно взлетели вверх). - Но не на те,
что из натурального черного жемчуга, а на те, что делают из раковин. Они
действительно очень красивы. И намного дешевле настоящих!
Может быть, Стефани тоже любит покупать сувениры? В таком случае ры-
нок как раз такое место, где ее можно встретить. Так или иначе, стоит
попробовать. А если даже ее там не окажется, решила про себя Кэндис, что
ж, она с удовольствием побродит по нему сама.
Рынок - огромная открытая площадка недалеко от доков, по краям кото-
рой теснились открытые прилавки, - был до отказа забит туристами. Они
восхищенно вскрикивали при виде невероятного изобилия и разнообразия то-
варов, приходя в восторг от экзотического хаоса звуков и красок. Мимохо-
дом отметив, что все приходят сюда парами или в компании, Кэндис поста-
ралась подавить возникшее в ней неприятное чувство одиночества. Выбрав
себе удобное место, откуда весь рынок был как на ладони, она встала не-
подалеку от одного из прилавков и принялась разглядывать толпу. Одино-
чество было для нее делом привычным. Ведь по сути, она была одинока всю
свою жизнь. Она давно смирилась с этим чувством, полюбила его и даже ка-
ким-то странным образом научилась полагаться на свое одиночество.
Дежурная за стойкой оказалась абсолютно права - особенно хороши были
бусы. Кэндис восхищенно посмотрела на нитки крохотных переливающихся бу-
син, вырезанных из раковин устриц, и тихо вздохнула. Они тоже стоили до-
рого, хотя были совсем не того класса, как великолепный черный жемчуг,
выставленный в витринах одного или двух ювелирных магазинов на главной
улице неподалеку от рынка. Знаменитый черный жемчуг Фалаиси, который
стоил так дорого, что ценники даже не выставлялись в витринах, как будто
весь светился изнутри каким-то волшебным светом. Она застыла, не в силах
оторвать глаз от этого волшебного сияния, оттенки которого менялись от
серой дымки раннего утра до полночной черноты.
Мелкий ракушечный жемчуг и бусы из него были тоже восхитительны. Она
любовалась ими, про себя удивляясь тому, сколько же нужно терпения и
труда, чтобы их собрать. Неожиданно взгляд ее выхватил из толпы полыхаю-
щую шапку волос.
Рыжеволосая оглядывалась и что-то говорила кому-то позади себя. Кто
это был, Кэндис не видела. Она вся напряглась и вытянула шею. Туг она
