го. Простыня волочилась за ней по полу. - Вы достаточно оскорбляли меня,
хватит, благодарю. Я не глупая...
- Ну тогда наивная. Настолько легковерная и неопытная, что тебе и в
голову не пришло, что я сразу же заподозрю любого, кто попытается завя-
зать с ней знакомство?
- Это почему же? - произнесла она с величайшим презрением. - Уж не
потому ли, что любой из тех, кто знакомится с вами, по-вашему, непремен-
но чего-то от вас хочет?
Взгляд его стал острым как лезвие бритвы.
- Да, ты абсолютно права. И, прежде чем так высоко задирать свой хо-
рошенький носик, признайся, что и тебе было от меня кое-что нужно. Тебе
была нужна моя сестра. И для того, чтобы заполучить ее, ты была готова
даже на такие вещи, которые на самом деле и не хотела делать, например
слегка поиграть в любовь с братом своей сестры.
От удивления она раскрыла рот, и, прежде чем успела ему возразить, он
быстро направился к двери.
- Стойте! - закричала она резким, срывающимся голосом. Но он реши-
тельно закрыл за собою дверь.
- Я, разумеется, должен буду проверить все, что ты мне здесь сказала,
поэтому до тех пор, пока я не смогу убедиться в достоверности твоих
слов, ты останешься здесь, - сказал он из-за двери.
В приступе дикой ярости она бросилась на дверь, в бессильной злобе
колотя в нее кулаками. Но через минуту, овладев собой и почувствовав
полное изнеможение и ком в горле, она бессильно опустилась на кровать,
немигающим взглядом уставившись на свои голые ноги. Мысли ее бешено нес-
лись по одному и тому же кругу.
Через полчаса после того, как она приняла душ и закуталась в просты-
ню, в дверь постучали. Она подозрительно посмотрела на дверь и была уже
готова разразиться новой злобной тирадой, когда на пороге появилась Айлу
со свертком в руках.
- Ваша одежда, мадам, - сказала она бесцветным голосом.
Кэндис была настолько поражена ее приходом, что так и стояла с откры-
тым ртом, пока Айлу не скрылась за дверью. Затаив дыхание и все еще опа-
саясь, что это всего-навсего жестокая шутка, она подергала ручку двери.
Дверь открылась. Несколько секунд она колебалась, готовая бежать отсюда
прямо в чем есть. Но, хорошенько подумав и подключив изрядную долю здра-
вого смысла, она все-таки натянула на себя одежду, забыв о том, что
дверь оставалась наполовину открытой. В одно мгновение натянула сарафан
и сандалии и помчалась к выходу. Сердце ее бешено колотилось.
Дверь выходила в узкий коридор, заканчивавшийся широкой дверью, веду-
щей в другой коридор, который делил дом пополам. Она не знала, как ей
поступить. В доме стояла полная тишина, не было никакого намека на при-
сутствие в нем людей. Решительность и пренебрежение к опасности распра-
вили ее плечи. Она бесшумно подошла к широкой двустворчатой двери и по-
шевелила ручку.
Дверь не поддавалась. Кэндис в отчаянии закусила губу, уставившись на
цветные витражи и со злорадством размышляя о том, что скажет Сол, если
сейчас она возьмет со стола вот эту великолепную бронзовую скульптуру и
запустит ею прямо в стекло.
Много чего скажет, но вряд ли что-нибудь хорошее, злорадно подумала
она, удерживая себя от подобной выходки. Если она хочет иметь возмож-
ность хоть как-то общаться со Стефани, то, пожалуй, лучше всего вести
себя более цивилизованным образом.
Однако никто, наверное, не будет возражать, если она немного осмотрит
дом. Решительно сжав губы, она вошла в первую дверь направо.
Это был дом в колониальном стиле, построенный, очевидно, в конце
прошлого века, - с высокими потолками, огромными окнами, выходящими на
террасу и закрытыми сейчас ставнями от нестерпимой жары. Комнаты, что
оставались не заперты, как, видимо, и те три, что сейчас оказались зак-
рыты, были изысканно обставлены мебелью в викторианском и современном
стиле. Полы из какой-то твердой породы дерева были до блеска натерты,
окна и двери на веранду закрыты легкими ставнями, запертыми на ключ.
Однако здесь она чувствовала себя такой же пленницей, как и в той ма-
ленькой комнатке, служившей, по всей вероятности, спальней для прислуги.
А Айлу, заполнявшая собою все небольшое пространство кухни, оставалась
ее надсмотрщиком. Она односложно отвечала на вопросы, которые пыталась
задавать Кэндис, и из ее ответов нельзя было извлечь ровным счетом ника-
кой информации. Некоторые же она попросту пропускала мимо ушей.
Кэндис дрожала от закипавшей в ней злобы, но, стараясь сдерживать се-
бя, даже съела обед, приготовленный для нее Айлу. Горло уже не так боле-
ло. Сол знал, как нужно давить, получая максимальный эффект и причиняя
минимальный ущерб. Успокоительное, должно быть, продолжало действовать,
так как после обеда она почувствовала, что зевает и что глаза у нее сли-
паются. Никакая сила не могла бы заставить ее вернуться в ту комнату,
которая еще совсем недавно была ее тюрьмой, и, продолжая спорить с собой
о том, что же ей все-таки делать, она не заметила, как уснула на диване
в гостиной.
Когда Сол появился в дверях, он застал ее в самом неприглядном виде:
заспанные глаза, маленькое разрумянившееся со сна личико в обрамлении
растрепавшихся волос, растерянный взгляд. Смущенно прикрывая колени, она
даже улыбнулась ему, совершенно не подозревая о том, что лиф сарафана
сбился на одну сторону.
Застыв на пороге, он бросил пылающий взгляд на ее лицо, шею. Смутив-
шись, она опустила глаза и увидела свою обнаженную грудь с бледно-розо-
вым ореолом соска. Чувствуя, как краска стыда заливает ей щеки, она
вздрогнула от неприятного ощущения своего торчащего соска и, поспешно
поправив лиф, резко спросила:
- Подглядываете?!
- Подглядываю, - мягко подтвердил он. - Я любопытный. А вы меня жда-
ли?
- Нет, не ждала. Я спала.
Он вошел в комнату. Выражение лица - презрительно-насмешливое, глаза
- непроницаемые.
- Это не имеет значения. Я пришел сказать вам, что проверил те объяс-
нения, которые вы дали мне по поводу вашего приезда сюда.
- Благодарю вас, - сказала она с притворной любезностью. - Вы даже
представить себе не можете, как я рада это слышать, какой камень свалил-
ся с моей души.
- Так что теперь, - продолжал он, не обращая внимания на ее тон, - мы
должны решить, что с вами делать.
Глаза ее презрительно сузились.
- Неужели? - промурлыкала она все тем же притворно-сладким голосом. -
Я скажу вам, что нужно делать. Прежде всего вы отпустите меня. А потом
будете извиняться.
Ей не понравилось, как он улыбнулся, вернее, то, как он окинул взгля-
дом все ее тело. Но тон, которым он произнес следующую фразу, просто
взбесил ее.
- Извиняться должны вы, а не я. Вы доставили мне массу хлопот, заста-
вили сбиться с ног всю нашу службу безопасности, сам я находился на гра-
ни риска, готовый совершить преступление, и все из-за того, что вы пове-
ли себя так неразумно и не сказали мне, почему вы хотите увидеть Стефа-
ни.
- У вас чертовская выдержка. - Она вскочила с дивана, оглядывая прек-
расное убранство гостиной. - Может быть, выйдем на воздух? Я здесь прос-
то задыхаюсь.
- Я не возражаю, - кивнул он.
Резко и неожиданно, как это бывает только в тропиках, на землю опус-
тились сумерки. Высоко в небе светила луна. Стоя на веранде и жадно вды-
хая прохладный вечерний воздух, она огляделась по сторонам. Все тот же
холмистый ландшафт, далеко внизу виднелась лагуна, по неподвижной глади
которой, как упавшие на землю звезды, двигались вышедшие на ночной лов
рыбаки.
- Зачем? Это все, что я хочу знать, - голос ее звучал зло и требова-
тельно, а по телу пробегала дрожь. - Зачем вам понадобилось похищать ме-
ня, везти сюда и до смерти напугать, заперев почти как в тюремной каме-
ре?
- Потому что мы не знали, что у вас на уме.
- Но вы даже не спросили меня об этом. Почему? Что натолкнуло вас на
мысль, что я не просто туристка?
- Какое-то внутреннее ощущение, - медленно выговорил он после некото-
рой паузы. - И Джил, и я - мы оба это чувствовали. Было видно, что вы...
что вам не дает покоя какое-то сильное чувство. И мы нисколько не сомне-
вались, что ваш обморок тогда, во время нашей встречи, был притворным -
вы даже не побледнели. И Джил, и я, мы оба заметили, что ваше внимание
было целиком поглощено Стефани, и это только усилило нашу подозри-
тельность.
- Почему?
- Потому что большинство женщин, пытающихся завязать со мной зна-
комство, видят только меня, - огрызнулся он.
Он ждал, что она на это скажет, но она промолчала.
- А когда вы оказались возле моего дома и поведали мне какую-то со-
вершенно невразумительную историю, я уже забеспокоился не на шутку. Я
попросил человека из службы безопасности следить за каждым вашим шагом,
отправил Лидию домой, Стефани в более безопасное место, а сам вытащил
вас на прогулку, чтобы не оставлять одну. В это время Джил, мой верный
компаньон, ни на минуту не выпускал вас из виду на тот случай, если
объектом вашего интереса - из-за денег ли или по какому-то террористи-
ческому замыслу - являюсь я сам.
- Удивительно, - вырвалось у нее непроизвольно, - вы производите впе-
чатление человека, который сам в состоянии позаботиться о себе... я имею
в виду...
- Я понимаю, что вы хотите сказать, и обычно моя охрана не сует нос в
мою личную жизнь. Так вот, пока вы, я и Джил проводили столько времени
вместе, начали вырисовываться некоторые детали вашей жизни. Это было ин-
тересно. Детство, когда не один раз вам пришлось пережить предательство,
бурные годы учебы в средней школе, где ваши способности дали вам право
получить университетскую стипендию; потом два мятежных года в универси-
тете, не отличавшихся большой дисциплинированностью или усердием с вашей
стороны. И вот вы бросаете учебу и проводите год где-то вдали от Новой
Зеландии, но где, не знает никто. Тот самый год, о котором вы так уклон-
чиво говорили, когда я пытался спросить вас об этом в машине по дороге
сюда.
Она пристально посмотрела на него.
- А какое, собственно, это имеет отношение ко всему?
- Да просто это как раз тот год, когда след ваш теряется. Именно его
вы могли провести в каком-нибудь лагере, изучая все эти чертовские шту-
ки, которые обязан знать каждый член террористической организации.
- Я провела этот год, путешествуя по Европе и Англии, останавливаясь
в студенческих общежитиях, - холодно сказала она.
Рот его искривился в недоверчивой усмешке, но голос звучал ровно, хо-
лодно и совершенно серьезно.
- Ну и, кроме того, во всем этом, конечно, сыграли свою роль дошедшие
до нас сведения о том, что готовится покушение на Стефани. Мы терялись в
догадках: что это - сплетни, не имеющие под собой никаких оснований, или
за этим стоят неопровержимые доказательства? А пока мы до конца не ра-
зобрались во всем, мы не могли терять бдительность.
Лицо ее покрыла смертельная бледность.
- Какое покушение? Что вы имеете в виду? - отрывисто спросила она.
- Ее собирались похитить. - Страшные эти слова зловеще прозвучали во
влажном вечернем воздухе. - Такое бывает, Кэндис. Знаете ли вы, как
умерли мои родители?
Она кивнула.
- Да, они погибли в авиакатастрофе.
- Да, это мы хотели, чтобы все так думали. На самом деле они были по-
хищены террористами, которые требовали за них огромную сумму денег.
Больше того, они хотели, чтобы фирма Джеррардов вышла из состава участ-
ников правительственного договора, что должно было дестабилизировать
экономическое положение в одной из южноафриканских стран настолько, что
страна оказалась бы на грани правительственного переворота.
В лице ее не было ни кровинки, глаза стали огромными от ужаса. Его
ровный голос и непроницаемое выражение лица действовали еще хуже, чем
любое, самое бурное проявление эмоций.
- Что же было дальше? - охрипшим от волнения голосом спросила она.
