основами других языков, которые я изучала для того, чтобы читать и
понимать философию людей, которые на них говорили. И это стало для меня
чем-то вроде хобби.
- Понятно. Что ж, хорошо, - сказал он. - Итак, самое важное, что ты
поверила насчет утверждения Меда В'Дан, что они - раса, живущая вечно?
Потому что у них есть какой-то секрет, так? - Она кивнула. - Но почему?
Что заставило тебя поверить им? Так любая раса, наверное, могла бы
хвастать о себе.
- Трудно объяснить... Утверждение это показалось совершенно
оправданным и обоснованным. Подозреваю, что это была моя подсознательная
реакция на совпадение со всем увиденным там. Намеки на секрет и вечную
жизнь каким-то образом, похоже, показались связанными с тем, как они вели
себя, с тем, как они живут. Это было просто ощущение, но оно четко
проявилось во мне.
Марк пристально посмотрел на Лилли.
- Что ж, придерживайся его, - сказал он. - Посоображай еще на этот
счет и посмотришь, не придет ли тебе на ум какое-либо четкое объяснение.
Одно из правил, которому я научился у Уилкеса Даниэльсона - он был моим
наставником в Земля-сити, - гласило, что впечатления образованного
наблюдателя, как правило, гораздо ближе к правде, чем предположения
какого-либо неуча. Опытный наблюдатель накапливает всякого рода незаметные
сигналы из наблюдаемой им ситуации, даже не замечая этого сознательно,
говорил Уилкес. Я постоянно убеждаюсь, что он прав.
Марк поднялся на ноги.
- Ты не мог бы чуть задержаться? - спросила она.
- Слишком много еще надо сделать, - сказал он. - Нам нужно выполнить
недельную работу за пару дней, и мне необходимо держать ситуацию под
полным контролем, когда все будет выполнено.
Он вышел.
Он не преувеличил объем работы, которую предстояло выполнить, и, как
оказалось, она была завершена лишь на пятнадцать минут раньше времени, к
которому ее необходимо было завершить.
Итак, примерно через шестьдесят часов он сидел, расслабившись, в
своем кресле, в неосвещенной Резиденции, любуясь зарей, неторопливо
раскрашивающей небо над елями, привезенными с Земли, через высокое окно
Резиденции. И тут неожиданно появилась Улла Шовелл. При звуке шагов он
поднял голову, все тело его как бы онемело от усталости, но разум
по-прежнему оставался ясен в своей характерной, ненормальной, почти
надрывной чистоте, которая обычно предшествует физическому обмороку. Он
увидел ее - она стояла у стола, белое платье обтягивало молодое тело,
которое, казалось, парило само по себе, в туманной, сумрачной комнате.
- Мне сказали, что ты собрался прилечь, - "пропела" она. - И поэтому
я направилась было в твою комнату. Тебя там не оказалось, и я
предположила, что ты где-то задержался.
- Я сказал, что собираюсь прилечь только для того, чтобы они все
замолчали, - ответил он и махнул рукой на кресло, стоявшее рядом со
столом: - Садись.
Он устало потянулся к клавише света на столе.
- Пусть останется сумрак, - то ли попросила, то ли подсказала она. -
В полутьме так тихо и мирно...
Он кивнул, убрал руку с выключателя и расслабленно положил руку на
свое колено.
- Почему ты не ляжешь спать? - спросила она.
- Я все еще не готов спать, - ответил он. - Слишком многое надо
сделать.
- У тебя всегда найдется достаточно дел, которые требуется выполнить
немедленно, - резонно заметила она.
- Да.
Сейчас он слишком устал, чтобы спросить ее, зачем она явилась,
разыскала его. Он просто сидел и ждал. Что оказалось ошибкой. Чем дольше
они сидели рядом в этих сумерках, тем отчетливее он чувствовал ее
физическое присутствие всего в нескольких шагах от себя, приятно волнующий
холодок начал покалывать в груди Марка, пробиваясь даже сквозь полное
изнеможение. Что необычного в этой девушке, в самом факте ее
существования? И что заставляет его подвергать сомнению все, чему он себя
посвятил, что он должен сделать и совершить? Почему? Его разум, обычно
совершенно холодно расправлявшийся с возникающими вопросами, сейчас,
казалось, старался уклониться и избежать вопроса. А еще сильнее старался
уйти от ответа. Но он приказал себе смотреть в лицо этому вопросу, он
приказал себе понять - почему его так сильно тянуло к ней - как к девушке,
как к женщине, и что произойдет, позволь он себе естественную манеру
поведения. Тут присутствовало нечто гораздо большее. Что-то во всем ее
облике неумолимо доказывало, что во все его долгосрочное планирование
закралась ошибка...
Он с усилием оторвался от мыслей, текущих в этом направлении. Не было
никакого смысла в том, чтобы сидеть здесь и молчаливо позволять
гипнотизировать себя одним лишь ее присутствием. Он заставил себя прервать
эту тишину, громко произнеся вслух:
- Ну? Так что привело тебя сюда?
- Я сказала папочке, что собиралась посетить станцию Абруцци, чтобы
повидать Джарла, - ответила она. - Я даже сказала ему, что, быть может,
подумаю о том, чтобы выйти за него замуж.
- Выйти за него! - Эта мысль резко выдернула Марка из его усталости и
созерцательного состояния. Как ледяная рука, неожиданно сжавшая его
внутренности и его мысли.
- А почему бы и нет? Это ведь можно устроить, не так ли? - спросила
она. - Как исполняющий обязанности руководителя станции, ты вправе
провести церемонию бракосочетания колонистов, не так ли?
- Я бы не хотел заниматься этим, - сказал он.
- Ты бы не хотел? Но почему?
Марк вновь взял мысли под строгий контроль.
- Я не только устроитель церемонии, я должен одобрить такой брак, -
пояснил он. - Но я не одобряю ваш брак с Джарлом. Мне он нужен здесь.
- А если я предложу что-нибудь в виде компенсации? - спросила она. Он
пытался разглядеть в сумерках выражение ее лица, надеясь разобраться в
смысле ее предложения. - Кредитами, старыми флотскими кораблями,
оборудованием - чем угодно.
- На данный момент мы не нуждаемся так остро во всех этих предметах,
- ответил Марк. - Теперь мы взобрались на уровень, где нам больше всего
необходимо выжить, выбрав свой собственный путь, как колония, с тем
багажом, который мы уже имеем. И для этого нам нужен Джарл.
- Но ты не потеряешь при этом Джарла. Наоборот, ты получишь еще и
меня.
- Ты мне не нужна, - я хотел сказать, что ты мне не нужна здесь как
лишний колонист, - хрипло ответил Марк. - Если на то пошло, ты не сможешь
прижиться.
- А вот это мы еще посмотрим, - возразила она. - У меня есть
разрешение от Флота бывать здесь столько раз, сколько мне того захочется.
Посмотрим месяца через два-три, смогла ли я прижиться или нет.
Неожиданно ему показалось, что она прижала его к стене.
- К тому же, - снова заговорил он, - ты не хочешь выйти замуж за
Джарла. - Эти слова вырвались у него до некоторой степени сердито, удивив
его самого. Каким-то образом ей все же удалось спровоцировать его
высказать накопившееся в душе. - Ты просто убедила себя в том, что хочешь
выйти за него замуж. Только для того, чтобы успокоить свою совесть. У
большинства аристократов из Земля-сити совесть давно атрофировалась, но у
тебя она есть, и ты думаешь, что сможешь утешить ее тем, что попытаешься
что-то сделать для Джарла Рэккала, словно он какая-то специфическая жертва
ситуации. Однако он вовсе не жертва. В его участии в лотерее ничуть не
больше трагедии, чем в участии любого другого колониста. Самое лучшее из
того, что ты можешь сделать, так это прекратить игры, вернуться назад на
Землю и побыстрее забыть о Колониях. Выкинуть все это из головы, как
поступили твои друзья, оставшиеся дома.
Он замолчал. Усилие, которое потребовалось ему на то, чтобы
произнести эти слова, заставило его напряженно выпрямиться в кресле.
Быстро светало, и теперь он мог разглядеть не только выражение ее лица, но
и темные тени под глазами. Но вид ее лица не помог Марку, он понял, что не
может понять его.
Какое-то мгновение она молчала в ответ на его тираду. А когда
заговорила, голос ее был тих и доносился как бы со стороны.
- Ты совершенно не понимаешь меня, - сказала она.
- Я не понимаю тебя?.. - обвинение показалось ему беспочвенным.
- Нет. А должен был бы, - произнесла она все тем же тихим голосом.
- Должен? Почему же?
- Потому что мы во многом похожи, - ответила она. - Ты был сиротой,
твои родители погибли раньше, чем ты мог бы их запомнить. То же самое
касается и меня. Мать умерла, когда я родилась, а отец постоянно
отсутствовал на Земле, улетая по делам Флота, или же просто находился
далеко от дома. Мы оба выросли сами по себе.
- И именно это, - спросил он, - делает нас столь похожими?
- Да, - ответила она, - потому что ни один из нас не хочет сдаваться.
Я никогда не прекращала своих попыток создать или подправить вселенную
так, чтобы она выглядела на мой вкус. И то же самое касается и тебя.
Он пристально смотрел на нее в бледном свете зари, снова ощущая, как
ее энергия прижимает его к стене.
- Конечно же, я не хочу выходить замуж за Джарла, - произнесла она. -
Ты совершенно прав. Но мой отец считает, что я прилетаю сюда именно для
этого, и ты не можешь отослать меня обратно. Я остаюсь, потому что не хочу
сдаваться в своем желании как-то улучшить мир. Я надеюсь найти свое место
здесь, наблюдая, как ты руководишь колонией и пограничниками.
Наконец, после этих слов, голос вернулся к нему.
- Черт побери! - воскликнул он. - Неужели ты считаешь, что я веду
здесь какую-то игру? Неужели ты думаешь, что Меда В'Дан лишь проделают
какие-то чисто номинальные пассы, когда нападут на станцию, что может
произойти каждую минуту?
Он обеими руками ухватился за край стола и, подтянувшись, встал на
ноги.
- Тебе убраться отсюда давно следовало, и сидеть в окопах, позади вон
тех деревьев, подальше от Резиденции, как это сделали все остальные. Идем,
я отвезу тебя немедленно.
Он повел ее к двери. Без лишних слов она последовала за ним в
наземную машину.
- Ты просто идиотка, - хрипло продолжал он, когда машина тронулась с
места и повернула к темнеющей вдалеке группе деревьев. - Даже если ты и
хочешь увидеть вселенную справедливой, ты должна принять тот факт, что
вселенная - это люди. И чтобы изменить людей - в лучшую или худшую
сторону, - требуется цена. И тебе следует уяснить эту цену прежде, чем ты
начнешь исправлять все вокруг.
- Как это сделал ты? - спросила она.
- Да, - ответил он и крепко стиснул зубы так, что заныли мышцы скул.
- Поклонение людям - не самая плохая религия, когда ты додумаешься
собственной головой, что в твоем богоподобном объекте имеется столько же
слабостей, как у любого другого смертного человека. Так что не жди, что
люди будут вести себя как божества или хотя бы как честные люди, только
потому, что ты помогла им на пути к небесам. Зверь-человек таков, каким он
всегда и был, и самое важное - спасти жизни людей и их души, если это
возможно, а не то, что они могут лгать, обманывать, брать взятки или
убивать. Потому что они обратятся против тебя, когда ты сделаешь для них
все самое лучшее, и вздернут тебя высоко в лучах восходящего солнца, как
предупреждение любому другому, который сочтет поклонение спутнику своему
легкой и необременительной службой! И можешь быть в этом уверена!
Слова вырвались у него как бы помимо его желания; он внутренне
сжался, услышав себя со стороны и ожидая бурных возражений. Но ответ,
которого он боялся, так и не прозвучал. Они преодолели ровно половину
