"Воззвание к еврейской молодежи" в 1901 году (на русском языке. Издано в
Лондоне), в котором четко и ясно выражена их конечная цель: "образование
еврейского государства на социалистических основах"... "на территории
Палестины и ее соседних стран: Кипра, Синаи"... "Без мракобесных раввинов и
ханжеского культа еврейской религии"...; в русском еврействе было еще и
много других оттенков сионизма, в зависимости от классовой
принадлежности и степени образования русских сионистов. Были сионисты -
крупные капиталисты; сионисты - мелкие и крупные буржуа; сионисты -
либералы; сионисты - марксисты; сионисты - ортодоксальные евреи, для
которых Талмуд был высший закон, а раввин - непререкаемый авторитет.
Одни из них открыто вступали в члены разных сионистических и
просионистических организаций; другие - только им всячески содействовали и
их поддерживали морально и материально.
Таких же, которые бы открыто выступали против идеи собрать всех сынов
Израиля в "Обетованной Земле", к чему призывали сионисты - небыло и их
голос не был слышен.
Не было слышно и еврейских голосов, призывавших к ликвидации тех
самоизоляционных настроений еврейства, которые вели к созданию
"государства в государстве" и слиянию, полному и безоговорочному, с народом,
среди которого, они живут и на языке которого получают свое образование.
Рассматривая еврейский вопрос в целом с точки зрения России, где жило
большинство евреев, не желая сливаться с коренным населением и
поддерживая в той или иной степени сионизм, нам не интересны отдельные
нюансы сионистских и просионистских настроений. Интересно и важно
установить другое: действительно ли они искренне хотели покинуть Россию
и переселиться, в Палестину или же намеревались оставаться в России на
положении государства в государстве, жить "по своим законам" своим
замкнутым кругом, не допуская никого вмешиваться в свои, еврейские дела. Но
в то же время принимать самое активное участие во всех делах русского
народа наравне с коренным населением.
Вопрос этот, с предельной точностью и ясностью, начали осознавать многие
общественные и политические деятели Дореволюционной России.
Особую остроту приобрел этот вопрос после того, как в конце прошлого
столетия сионистское движение было организационно оформлено. В 1897 году,
в Базеле (Швейцария) собрался, по инициативе Теодора Герцля, венского еврея,
первый конгресс сионистов. Участники были из всех государств, в которых
жили евреи, в том числе и из России. В то время евреи еще не имели общего
языка, а на том языке, который теперь называется "иврит", смог произнести
свою речь только один делегат (М. Каган из Гомеля). Остальные говорили то
по-русски (делегаты из России), то по-немецки (делегаты из Австрии и
Германии).
Идея сионизма, находившаяся в полном соответствии с религиозно-
мистическим миропониманием и мироощущением всего еврейства, вызвала
живейший отклик в русском еврействе, самом многочисленном в диаспоре.
Сионистская пропаганда зазвучала во всех местах, где была хоть самая
маленькая еврейская община. Начались сборы в "Еврейский Колониальный
Фонд" путем продажи соответствующих акций, стали завязываться
постоянные и регулярные связи с сионистскими организациями и центром вне
России.
Это не осталось незамеченным русским правительством, и в 1903 году
Министерство Внутренних Дел предписало губернаторам, полицмейстерам и
градоначальникам принять меры для борьбы с сионистским движением в
русском еврействе.
По данным Гершона Света (нынешнего консула государства Израиль в Нью-
Йорке) меры эти были следующие: запрещать собрания и съезды сионистов;
препятствовать тому, чтобы в синагогах велась сионистская пропаганда;
закрыть все организации сионистов в России; лишить возможности поездок за
границу сионистских деятелей для участия в сионистских конгрессах и
съездах; запретить продажу и распространение акций "Еврейского
Колониального Фонда", а если у кого они будут обнаружены - они подлежат
конфискации.
Предписание это вызвало тревогу Т. Герцля и он решил добиться аудиенции у
всесильного тогда Плеве, министра Внутренних Дел, что ему и удалось
осуществить в конце 1903 года.
В своих воспоминаниях Герцль рассказывает о своей поездке в Петербург,
разговоре с Плеве и результатах этого разговора.
Плеве ответил Герцлю не сразу, а спустя некоторое время отдельным
письмом, давши при этом Герцлю понять, что мысли и соображения,
высказанные в письме были им доложены Императору Николаю II.
В письме Плеве к Герцлю говорится, что "поскольку сионизм имеет целью
создать независимое государство в Палестине, и в этом случае сионизм
приведет к эмиграции известного числа евреев - подданных России, постольку
русское правительство могло бы отнестись к нему благожелательно.
Но с тех пор, как сионизм стал уклоняться от своей прямой цели и стал
заниматься пропагандой еврейского национального единства в самой России -
такого направления Правительство не может потерпеть, ибо оно приведет к
тому, что в стране возникнут группы людей, чуждых и враждебных
патриотическим чувствам, на коих основано каждое государство.
Если сионизм вернется к своей прежней программе - он сможет
рассчитывать на моральную и материальную поддержку русского
правительства, особенно с того дня, когда какие-нибудь из его практических
мероприятий сократят численность еврейского населения России.
В этом случае Правительство готово поддержать перед Турцией стремления
сионистов, облегчить их деятельность и даже выдавать субсидии
эмиграционным обществам".
Во время своего пребывания в Петербурге Герцль добился и приема у Витте,
известного не только как крупный самовник, но и как человек с большими
связями в финансовом мире Европы, в котором евреи играли доминирующую
роль.
Витте разочаровал Герцля. При обсуждении еврейского вопроса в России,
Витте, по воспоминаниям Герцля, был груб и прямо сказал Герцлю, что
Правительство и все русские патриоты не могут не считаться с тем
фактом, что евреи, составляющие всего 5% населения Империи, дают 50 %
всех революционеров.
Герцль, сам пламенный сторонник переселения евреев в Палестину, уехал из
России не совсем разочарованным. Все-таки кое-какие обещания от Плеве
были получены, хотя и обусловлены невмешательством сионистов во
внутренние дела России. А с тем, что Плеве был в значительной степени прав,
трудно было не согласиться, хотя из соображений тактических Герцль
никогда об этом не высказывался, а ограничился оглашением на 6-м
сионистском съезде приведенного выше письма Плеве.
Намечавшиеся, как будто, возможности канализации сионистского движения,
или хотя бы его какой-то части, по путям, приемлемым и для русского
правительства, и для подлинных сионистов, всерьез собиравшихся выехать в
Палестину для создания еврейского государства, а не создавать в пределах
России "государство в государстве", не выезжая из России - все было прервано
наступившими революционными событиями 1904-1907 годов.
Русскому правительству было не до сионистов, а сионистам, перед которыми
открылись головокружительные возможности в случае успеха революции,
было не до Палестины. Они, в массе своей, с головой ушли в дело поддержки
той борьбы, которая велась за осуществление всех еврейских вожделений.
Вожделения же эти сводились к полному и безоговорочному равноправию
евреев в России, а, сверх того, и к возможности создать на законных
основаниях "государство в государстве", в результате признания за евреями,
рассеянными по всей России, права "национально-персональной автономии".
Сущность "национально-персональной автономии" заключалась в том, что на
общегосударственный счет должны были содержаться чисто еврейские
культурно-бытовые учреждения и организации (газеты, театры, учебные
заведения и т.п.) в любом населенном пункте государства, где поселится
некоторое количество евреев. Во внутреннюю же жизнь "национально-
персонально-автономных" еврейских общин - групп не-евреи никакого права
вмешательства или влияния не имели, хотя бы они и составляли
подавляющее большинство данного населенного пункта.
Вступление евреев в русскую политическую жизнь началось тотчас же после
того, как начали создаваться кадры евреев, получивших среднее и высшее
образование в русских учебных заведениях.
Произошло это в начале 60-х годов прошлого столетия, когда начали
создаваться первые революционно-радикальные политические кружки, из
которых впоследствии развились "Народная Воля", "Черный Передел", а на
рубеже нынешнего столетия - "Партия Социалистов-Революционеров",
сокращенно "Эс-Эры".
Видную роль в этих кружках 60-х годов играл еврей Утин, который был
приговорен к смертной казни, бежал за границу и был секретарем русской
секции 1-го Интернационала. Утин был в очень близких отношениях с Карлом
Марксом и поддерживал его активно в борьбе с Бакуниным. Карьеру свою Утин
закончил в России богатым купцом. Он подал прощение о помиловании, был
прощен и, вернувшись в Россию, достиг завидных успехов на поприще торговли
и финансов.
В следующее десятилетие, к концу 70-х годов, мы уже встречаем евреев в
радикально-революционном движении значительно больше, причем многие из
них заняли руководящие положения в кружках и партиях, как, например, уже
упомянутые выше, Дейч, Натансон, Аксельрод, Зунделевич и много других.
Дальше, к концу столетня прошлого и в первые годы нынешнего, число евреев
революционеров возросло настолько, что Витте, имея в руках
статистические данные, смог сказать Герцлю о 50 % евреев-революционеров,
при всего 5% евреев в числе народонаселения России. При этом Витте имел в
виду только революционеров, не причисляя к ним "оппозиционеров",
противников режима, к каковым принадлежали почти все без исключения
еврейско-русские интеллигенты.
Все сказанное выше, относится к радикально-революционным течениям
"Народнического" направления, каковые были единственными в 60-х и 70-х
годах.
Но, кроме них, начиная с 80-х годов начали создаваться и развиваться
параллельно и течения марксистские - предтечи социал-демократической
партии, единой до 1903 года, когда она раскололась на меньшевиков и
большевиков. Первое в России марксистское (социал-демократическое)
течение было организационно оформлено, когда в 1883 году была основана
группа "Освобождение Труда". Основателями были Г. Плеханов (русский), П.
Аксельрод (еврей) и Л.Дейч (еврей).
Группа быстро разрослась и к началу 90-х годов уже представляла собою
многочисленное течение, в которое вошли как русские, та и многочисленные
евреи. Несколько позднее вошло немало грузин.
Среди пионеров этого нового в РОССИИ движения было много евреев,
впоследствии игравших крупную роль в общероссийском марксистском
революционном движении: Рязанов (Д. Гольдендах), Стеклов (Ю. Нахамкес),
Кольцов (Д. Гинзбург), Мартов (Ю.Цедербаум), Дан(Ф. Гурвич), Мартынов
(А.Пикер), Гриневич (М. Коган) и немало других. Большинство принимали
русский псевдоним, как видно из вышеприведенного перечня.
Нарастание революционных настроений в начале текущего столетия усилило
чрезвычайно приток новых революционных сил, среди которых бросалось в
глаза большое количество евреев. .
Но, кроме того, параллельно евреи-марксисты образовали и свою собственную,
еврейскую марксистскую (социал-демократическую) партию - "Бунд". По
своим идеологическим установкам и программе "Бунд" ничем не отличался от
общероссийской социал-демократической партии выросшей из группы
"Освобождение Труда", но членами "Бунда" могли быть только евреи.
На это было обращено внимание правоверных марксистов, протестовавших
против этого самоограничения внутри одной, по существу, партии. И притом
по признаку еврейства, т. е. расы и религии в то время, как марксизм
стремился стереть и уничтожить именно эти различия в пролетариате.
Создававшиеся и оформлявшиеся тогда организации социал-демократов,
естественно, создавались по признаку территориальному, собирая и объединяя
всех, исповедовавших социал-демократическую (марксистскую) идеологию и
