Исчезли из виду даже ноги лошадей.
Ранд поерзал в седле, отстраняясь от знобкого тумана. Одно дело - знать,
что Морейн может творить такое, даже видеть ее за подобным занятием; но
когда все это происходит с тобой, оставляя влагу на твоей коже, - это
совсем иное. Ранд понял, что сдерживает дыхание, и обозвал себя по-всякому
' тупость: нельзя же скакать всю дорогу до Таренского Перевоза вообще не
дыша. Морейн применила Единую Силу на Тэме, и с ним вроде бы все в
порядке. Однако ему пришлось заставить себя дышать нормально. Воздух был
тяжелым, хоть и холоднее обычного, но более эта ночь ничем не отличалась
от любой другой туманной ночи. Ранд сказал себе об этом, но, похоже,
убедить себя не сумел.
Лан разрешил всем держаться плотнее, чтобы теперь каждый мог видеть
контуры остальных в этой сырой, знобкой серости. Однако Страж по-прежнему
не замедлял бешеный бег своего жеребца. Лан и Морейн, мчась бок о бок,
уверенно вели отряд сквозь туман, словно ясно видели, что лежит впереди.
Остальным оставалось только доверять им и скакать следом. И надеяться.
Они мчались галопом, и те жуткие вопли, что преследовали их, слабели, а
потом затихли совсем, но на душе легче не стало. Лес и дома ферм, луна и
дорога - все было закутано в туманный саван и скрыто от глаз. Когда отряд
проносился мимо ферм, начинали лаять собаки, лай звучал в серой дымке
глухо и отдаленно, но больше - никаких звуков, кроме монотонного перестука
копыт. В этом невыразительном мертвенно-бледном тумане не менялось ничего.
О том, сколько прошло времени, не говорило ничего - только усиливающаяся
боль в бедрах и спине.
Ранд был уверен: должны пройти часы. Пальцы так долго сжимали поводья,
что он сомневался, сможет ли разжать их, и гадал, в состоянии ли будет
нормально ходить. Оглянулся юноша всего лишь раз. Сзади в тумане метались
тени, но сколько их, он определенно сказать не мог. Даже не знал, на самом
ли деле эти тени - его друзья. Сквозь плащ, сквозь куртку и рубашку
просочились холод и сырость, они проникли чуть ли не до костей, -
ощущение, по крайней мере, было именно такое. В том, что он не стоит на
месте, а мчится сквозь ночь, убеждали лишь бьющий в лицо ветер да
перекатывающиеся мускулы под шкурой его лошади.
Наверняка должны были пройти часы.
- Медленнее! - вдруг крикнул Лан. - Подбирайте поводья.
Ранд был так поражен, что Облако вклинился между Ланом и Морейн,
вырвавшись вперед на полдюжину шагов, прежде чем Ранду удалось остановить
своего серого. Тогда он смог изумленно оглядеться.
Со всех сторон в тумане смутно вырисовывались дома, непривычно высокие
для Ранда. Раньше он никогда не бывал в этих местах, но часто слышал о
них. Своей высотой дома были обязаны приподнятым фундаментам из рыже-
коричневого камня - нелишняя предосторожность, когда весной Тарен выходит
из берегов, разливаясь после таяния снегов в Горах Тумана. Итак, они
достигли Таренского Перевоза.
Лан пустил вороного боевого коня рысью вслед за Рандом.
- Не будь таким нетерпеливым, овечий пастух.
Смутившись, Ранд без всяких оправданий занял свое место в колонне; отряд
двинулся дальше по деревенской улице. Лицо Ранда пылало, и с минуту туман
приятно холодил щеки.
Не видимая в тумане приплутавшая собака яростно залаяла на всадников,
потом убежала прочь. Тут и там засветились окошки - засуетились какие-то
ранние пташки. Глухой стук копыт, далекий собачий лай, - больше поздний
ночной час не тревожил ни единый звук.
Кое-кого из Таренского Перевоза Ранд встречал. Он постарался припомнить
то немногое, что знал о жителях этой деревни. Они редко предпринимали
поездки в те места, что называли "нижними деревнями", задирая при этих
словах носы кверху, словно унюхав что-то неприятное. Те немногие, которых
он встречал, носили странные имена, типа Бугрень и Камнебот. Каждый в
отдельности и все вместе, жители Таренского Перевоза имели репутацию
прожженных плутов и мошенников. Говорили, что если вы пожали руку человеку
из Таренского Перевоза, то надо не забыть после пересчитать свои пальцы.
Лан и Морейн остановились возле высокого темного дома, который ничем от
других домов в деревне не отличался. Страж спрыгнул с коня, туман
водоворотом закружился вокруг него, поплыл за ним полосой, когда Лан
поднялся по лестнице к парадной двери. Оказавшись возле двери, что была на
высоте человеческого роста от улицы, Лан забарабанил по ней кулаком.
- Мне почему-то казалось, что ему нужна была тишина, - пробормотал Мэт.
Лан дубасил по двери, в окне соседнего дома загорелась свеча, раздались
негодующие крики, но Страж продолжал стучать.
Внезапно дверь распахнулась, в проеме возник мужчина в ночной рубашке,
!.+b ni%)ao у голых лодыжек. Масляная лампа у него в руке выхватывала из
темноты узкое лицо с острыми чертами. Он открыл рот для гневной тирады, да
так и остался стоять с открытым ртом, выпучив глаза, лишь вращая головой,
озирая кружащиеся лохмы тумана.
- Это еще что такое? - произнес он. - Что это такое?
Холодные серые усики спиралью вползли в дверь, и человек поспешно
отступил от них.
- Мастер Каланча, - сказал Лан. - Вы тот самый человек, кто мне нужен.
Мы хотим переправиться на вашем пароме.
- Он ни разу не видел каланчи, - хихикнул Мэт. Ранд протестующе махнул
рукой. Мужчина с острым лицом приподнял лампу и с подозрением всмотрелся
вниз.
Спустя минуту мастер Каланча сварливо заявил:
- Паром ходит днем. Никак не ночью. Никогда! И не в такой туман.
Возвращайтесь, когда взойдет солнце и рассеется туман.
Он было повернулся, собираясь уйти, но Лан ухватил его за запястье.
Паромщик возмущенно открыл рот и втянул воздух. В свете лампы блеснуло
золото - Страж стал отсчитывать ему в ладонь монеты, одну за другой.
Каланча облизывал губы, пока звякали монеты, и придвигал голову ближе к
своей руке, будто не веря глазам.
- И столько же потом, - сказал Лан, - когда мы благополучно окажемся на
том берегу. Но отправляемся мы сейчас же.
- Сейчас же? - Пожевав нижнюю губу, напоминающий лицом хорька мужчина
переступил с ноги на ногу и вгляделся в затянутую плотным туманом ночь,
потом резко кивнул. - Значит, сейчас же. Ладно, руку отпустите. Мне нужно
разбудить моих перевозчиков. Не думаете же вы, что я сам собираюсь тянуть
паром, а?
- Я буду ждать у парома, - без всякого выражения сказал Лан. - Недолго.
Он выпустил руку паромщика.
Мастер Каланча прижал руку со стиснутыми в горсти золотыми к груди и,
согласно кивая, суетливо захлопнул дверь бедром.
ГЛАВА 12
ЧЕРЕЗ ТАРЕН
Лан спустился по лестнице, велев отряду спешиться и вести лошадей в
поводу за ним. Снова им пришлось поверить, что Страж знает, куда ведет.
Туман вился у колен, пряча его ноги за молочно-бледной пеленой, за которой
уже в ярде не было ничего видно. Бледная завеса не оставалась. в городке
такой тяжелой, как на Северной Дороге, но своих спутников Ранд едва
различал.
В ночи, кроме них, не двигалась ни одна живая душа. Еще в нескольких
окнах зажелтели огни, но в толстых слоях тумана они расплылись тусклыми
пятнами, и только этот смутный свет рассеивал висящий вокруг серый сумрак.
Иные дома, чуть выступавшие из бледной дымки, казалось, плыли в море
облаков, а те, что отчетливо выделялись в ряду своих прячущихся в серости
соседей, словно стояли одни на мили вокруг.
Одеревенело шагая вслед за Стражем, болезненно морщась от тупой боли
после долгой скачки, Ранд раздумывал, нельзя ли оставшийся путь до Тар
Валона ему пройти пешком. Нет, конечно, сейчас идти пешком не намного
лучше, чем скакать верхом, но просто едва ли не единственной частью тела,
которая у него не болела, были ноги. По крайней мере, к ходьбе-то Ранд был
привычен.
Лишь раз кто-то заговорил так громко, чтобы юноша явственно расслышал
слова.
- Ты должен с этим справиться, - произнесла Морейн в ответ на не
услышанные Рандом слова Лана. - Он и так много будет помнить, и с этим
ничего не поделать. Если я проявлюсь в его мыслях...
Ранд хмуро подтянул на плечах промокший плащ, стараясь держаться поближе
к остальным. Мэт и Перрин что-то ворчали недовольно себе под нос,
сдавленно охая, когда натыкались ногой на невидимые камни, кочки и тому
подобное. Том Меррилин тоже бормотал разные слова: "горячая еда", "огонь",
"подогретое вино", - достигавшие ушей Ранда, но ни Страж, ни Айз Седай их
не замечали. Эгвейн молча шагала одна, выпрямившись и высоко держа голову.
Однако у нее была какая-то мучительно нерешительная походка, поскольку
.- , как и остальные из Двуречья, верхом ездить не привыкла.
Вот и получила она свое приключение, мрачно подумал Ранд, и чем дальше,
тем больше он сомневался, замечает ли она такие мелочи, как туман, сырость
или холод. Ему казалось, что должна быть разница между тем, сам ты ищешь
приключения или тебя насильно в него втравили. Несомненно, захватывающе
звучат сказания: бешеная скачка сквозь туман, а следом гонится Драгкар и
один Свет знает, что еще. Эгвейн наверняка взволнована; он же ощущал лишь
холод и сырость и был рад, что вокруг него деревенские дома, пусть даже
эта деревня и Таренский Перевоз.
Вдруг во мраке Ранд ткнулся носом во что-то большое и теплое - жеребец
Лана. Страж и Морейн остановились, потом остановились и все остальные,
принявшись теперь поглаживать и похлопывать своих лошадей, причем больше
для того, чтобы успокоить не животных, а себя. Туман стал немного реже,
что позволило им увидеть друг друга пояснее, но и только. Ноги по-прежнему
скрывались в низких волнах серого половодья. Туманные валы поглотили дома
совершенно.
Ранд осторожно провел Облако чуть вперед и с удивлением услышал, как
подошвы его сапог шаркнули по дощатому настилу.
Паромная пристань. Он с опаской отступил назад, осадив серого. Ранд
слышал, что пристань в Таренском Перевозе... это как мост, никуда не
ведущий, кроме как на паром. По слухам, Тарен был широк и глубок, с
коварным течением и омутами, в которые могло утянуть и самого сильного
пловца. Намного шире Реки Винный Ручей, решил он. Да еще и туман тут... С
облегчением Ранд почувствовал под ногами привычную землю.
Свирепое "шш-ш!" Лана было столь же пронизывающим, как и туман. Страж
взмахом руки подозвал всех, быстро шагнул к Перрину и откинул назад полы
плаща коренастого парня, выставив напоказ громадный топор. Все еще ничего
не понимая, Ранд послушно отбросил плащ с плеча, открыв взорам свой меч.
Лан двинулся к своему жеребцу, когда в тумане появились качающиеся пятна
света и приглушенно зашуршали приближающиеся шаги.
В сопровождении шести молодцев с туповатыми физиономиями и в груботканой
одежде явился мастер Каланча. Факелы в их руках выжгли вокруг них лоскут
тумана. Когда они остановились, осветив отряд из Эмондова Луга, серая
стена окружающего тумана будто уплотнилась из-за отражающегося от нее
света факелов. Паромщик внимательно оглядел всех с ног до макушки, склонив
голову набок, нос его сморщился и зашевелился, как у принюхивающейся
ласки, опасающейся капкана.
Лан с нарочитой небрежностью прислонился к седлу, причем рука его
подчеркнуто случайно легла на длинную рукоять меча. Воздух вокруг него
упруго сжался, словно металлическая пружина. Страж ждал.
Ранд торопливо скопировал позу Лана, - по крайней мере, так же положив
руку на меч. У него и в мыслях не было, что ему удастся добиться такой же
смертоносной сутулости. Если я попробую так сделать, они наверняка на смех
меня подымут.
Перрин подвигал в кожаной петле топор и нарочито неспешно расставил
