вражеской лодки, и я увидел, как побежали с нее люди. Но огонь быстро
приближался и к "Форели".
- Обе машины полный назад! - крикнул я в переговорную трубку.
Грозное пламя мчалось через гавань. Нам нужно было во что бы то ни
стало вернуться в канал, тогда между огнем и "Форелью" окажется песчаная
отмель. Казалось, прошла вечность, прежде чем нам удалось это сделать.
Отсюда я уже не видел АПЛI, но мне было ясно, что немцам пришел конец...
Я уничтожил АПЛI!
Огонь добрался до входа в канал и начал затухать. По мелководью, дико
размахивая руками, к нам бежали двое преследуемых пламенем немцев.
- Обе машины малый вперед! - приказал я.
Один из немцев с ужасом оглянулся на настигавшее его пламя и,
заметив, что я наклонился к переговорной трубе, упал на колени, в отчаянии
протянул ко мне руки и на ломаном английском языке пронзительно закричал:
- Ради бога, господин капитан!..
"Нет! - подумал я. - Только трое знали об АПЛI, и только я один буду
знать о ее гибели!"
Я повернул "эрликон" на консоли и выстрелил в немца...
ТРИБУНАЛ
- Ну уж это совсем против правил! - воскликнул адмирал, председатель
трибунала.
Его личико херувима, которое мне приходилось видеть озорным, как у
школьника, когда в Адмиралтействе он готовил коктейль, чтобы втайне выпить
перед обедом, было сейчас суровым.
Четыре офицера и адмирал посередине образовывали просцениум на фоне
великолепных Капских гор, возвышавшихся позади Саймонстауна. Сквозь
высокие узкие окна я видел белый кипень лилий, похожий на прибрежный
прибой, которому Дрейк воздал бессмертную дань, проплывая мимо четыре
столетия тому назад. Элтон стоял на импровизированном свидетельском месте,
сохраняя достоинство, но при этом глупо ухмыляясь, оттого, что находился в
центре внимания. Я со своим защитником лейтенантом Гэндером сидел лицом к
четырем офицерам и адмиралу, командующему флотом Южной Атлантики. Элтон с
удовольствием рассказывал им о том, как яростно набросился я на него,
когда "Форель" шла на потопление АПЛI.
Военный трибунал был, конечно, неизбежен. Это так же верно, как то,
что буруны острова Двух кривых дюн поглотили сожженные останки АПЛI. Я вел
поврежденную "Форель" мимо невидимых опасностей в открытое море. До
сегодняшнего дня я не могу отчетливо восстановить в памяти ту ночь.
Слишком велика была реакция на страшный конец АПЛI и на мой расстрел
обезумевших от страха немцев.
Когда сулящие смерть буруны и песчаные отмели остались позади, я,
едва волоча ноги, добрался до рубочного люка и дал Джону курс на
Саймонстаун.
- Полный вперед! - равнодушно приказал я, повалился на свою койку и
заснул как убитый.
Однако нельзя уйти от ответственности, служа в королевском флоте. Я
согрешил - или они решили, что я согрешил, - и поэтому военный трибунал
явился естественным следствием. В тот же день, когда "Форель"
пришвартовалась к стенке в Саймонстауне, между Саймонстауном и Лондоном
последовал обмен радиограммами, и я был отстранен от командования лодкой.
Командующий заподозрил, будто что-то странное произошло с "Форелью" и ее
командиром.
Элтон не делал ничего, чтобы рассеять это мнение, утвердившееся у
членов трибунала.
- Когда именно у вас возникли сомнения в отношении гм... умственного
состояния капитан-лейтенанта Пэйса? - послышался вкрадчивый голос
офицера-обвинителя.
- В ту ночь, когда мы услышали, как кит... - Элтон в нерешительности
умолк.
Адмирал вопросительно взглянул на него.
- Что же вы услышали?! - в нетерпении выпалил он.
- Я не могу этого сказать в присутствии дамы, сэр, - промямлил Элтон,
зардевшись и кивнув в сторону стенографистки в форме женской
вспомогательной службы военно-морского флота.
- Не понимаю, - фыркнул адмирал. - Говорите все, что вы хотите
сказать, черт возьми, в присутствии кого угодно!
- Слушаюсь, сэр. В ту ночь в гидрофоны мы услышали, как кит... как у
кита урчало в животе.
Легкая дрожь руки стенографистки явилась единственным доказательством
того, что это выражение не прошло незамеченным.
- Слышали, как у кита... гм-гм?.. - едва не задохнулся адмирал. -
Объяснитесь, Элтон, - потребовал председательствующий.
- Так вот, сэр, мы. Внесет и я, дежурили у гидрофонов, и вдруг этот
звук... Разрази меня гром, говорю я Биссету, неужели киты лопают такую же
пакость, что и мы на "Форели"?!
Перо дрогнуло в руке стенографистки, но она лишь опустила ниже
голову, продолжая строчить.
Элтон замолчал.
Однако старый служака не собирался оставлять его в покое.
- Что же дальше? - вопросил он громовым голосом.
- Тут вошел шкипер, то есть капитан-лейтенант, и, кажется, счел, что
это подлодка. Он приказал Биссету продолжать прослушивание. Я сам это
слышал.
- Благодарю вас, - произнес обвинитель. - Перейдем к вопросу о том,
когда "Форель" находилась в боевой готовности... Сколько времени это
продолжалось, Элтон?
- Около восьми часов, сэр.
- Между моментом, как вы впервые услышали эти странные звуки, и
объявлением готовности 1, были ли у вас основания предполагать, что
капитан-лейтенант Пэйс не в себе?
- Да-да, сэр, - ухмыльнулся Элтон. - Мы все видели, что он не в своей
тарелке... Громко отдавал приказы, орал в переговорную трубку, все время
оставался наверху один...
Я понимал, что творится в душе Элтона - у меня имелись железные
доводы против этого мерзавца, но у него был чертовски хороший послужной
список, и я промолчал.
Капитан первого ранга, сидевший справа от адмирала, пришел ко мне на
помощь:
- Скажите, Элтон, получали ли вы лично какие-либо приказания от
капитан-лейтенанта Пэйса в это время?
- Нет, сэр, - отозвался Элтон.
- Следовательно, то, что вы нам рассказываете, всего-навсего
корабельные сплетни?
- Нет, сэр, но...
- Это все, что я хотел знать-И капитан откинулся на спинку стула.
Мне очень была нужна дружеская поддержка.
- Итак, Элтон, расскажите нам о так называемой физической расправе, -
попросил лейтенант.
Элтон бросил на меня ядовитый взгляд. Он два часа провалялся без
сознания, после того как я его стукнул.
- Что же такое вы сказали, что спровоцировали капитан-лейтенанта
Пэйса на столь экстраординарные для старшего офицера действия?
- Я сказал, что он свихнулся, - пробормотал Элтон.
- Вы служили вместе с капитан-лейтенантом Пэйсом на средиземноморском
театре, не так ли, Элтон?
Элтон подозрительно глянул на вопрошающего.
- Да, сэр.
- Он был тогда хорошим и храбрым командиром, не так ли?
- Да, сэр.
Судьи улыбнулись. "Очко в мою пользу, - подумал я. - Прошлые заслуги
могут быть сочтены смягчающими обстоятельствами".
- Он награжден орденом "За боевые заслуги"?
- Да, сэр.
- И вы никогда не подвергали сомнению его приказы?
- Нет, сэр.
- Почему же вы сделали это в тот раз?
Элтон заерзал. Наверное, вспомнил потопленные вражеские суда и славу,
которая покрыла "Форель" в Средиземном море.
- Я ничего не хочу сказать против капитан-лейтенанта Пэйса, -
произнес он нерешительно. - Только в тот раз он был совсем другим...
- Благодарю вас, Элтон. Достаточно, - оборвал председатель.
Покидая свидетельское место, Элтон искоса взглянул на меня. Его место
занял Биссет. Он явно чувствовал себя не в своей тарелке. После рутинных
вопросов трибунал вновь вернулся к тому, что я ударил Элтона.
- Вы были единственным свидетелем этого экстраординарного поступка, -
сказал капитан. - Расскажите трибуналу, что именно произошло?
- Боюсь, что не смогу этого сделать, сэр, - наморщив лоб, отозвался
Биссет.
- Не можете? - удивленно переспросил обвинитель.
- Да, сэр. Я не мог слышать их разговора. Я все время был в
наушниках. Я увидел Элтона только, когда он уже лежал у переборки.
Добрый, верный Биссет!
Адмирал окинул его холодным взором.
- Больше вам нечего добавить, Биссет?
- Так точно, сэр.
Адмирал не поверил Биссету ни на йоту и медленно перевел взгляд на
обвинителя, а затем на меня. Ложь Биссета была очевидна всем.
- Очень хорошо, - холодно произнес адмирал. - Вернемся к рассказу о
ките. Когда услышали вы эти необычные звуки?
- Должно быть, когда наверху уже стемнело. Я тут же сообщил об этом
командиру.
- Почему?
Биссет удивился.
- Видите ли, сэр, о любом непонятном звуке я докладываю немедленно.
Так полагается по уставу.
Его усмешка тронула капитана.
- Может быть, вы ошиблись? Может быть, это был искаженный шум винтов
миноносца?
Биссет улыбнулся. Он был уверен в своих словах.
- Нет, сэр. Я никогда не слышал такого звука ни до, ни после.
- Можете описать этот звук?
- Да, сэр. Он походил на непрерывное бульканье, а затем урчание, сэр,
но с регулярными интервалами.
- Как долго это продолжалось?
- Около двух часов, сэр.
- Какова была реакция капитан-лейтенанта, когда он услышал эти звуки?
- Он был озадачен, сэр, как и я...
- Не показался ли он вам в тот момент, ну... немножко не в себе?
Лицо Биссета побагровело.
- Все было в порядке с командиром - выпалил он. - Он чертовски
хороший шкипер...
- Биссет! - одернул председатель.
- Вы прослушивали этот странный звук непрерывно в течение двух часов,
не так ли? Что произошло затем? - продолжал капитан.
- Командир приказал выключить все приборы. До особого распоряжения.
- Что вы подумали по этому поводу?
- Что "Форель" в опасности, в большой опасности, сэр. Командир знал,
что он делает.
- Это решит трибунал, - хмуро произнес обвинитель.
- А когда вы снова включили гидрофоны?
- На следующий день.
- И что вы услышали?
- Те же звуки, что и ночью, сэр. Тут нельзя было ошибиться.
Регулярные, булькающие. Только не взрывы, сэр. Мы оба обрадовались.
- Чему?
Биссет презрительно посмотрел на него.
- Тому, что неприятель вновь обнаружил себя.
- Вы сказали "неприятель", Биссет? Почему вы думаете, что это был
неприятель?
- Конечно, неприятель, сэр. Кто же еще? - растерянно пробормотал
Биссет.
Наступила короткая пауза.
- Подумайте как следует, прежде чем ответить на следующий вопрос, -
капитан произнес это таким тоном, что все в зале ощутили нервную дрожь.
Вздрогнул и Биссет.
"Лишь бы он не сглупил и вновь не сделал попытку выгородить меня", -
подумал я.
- Вы сказали "неприятель". Значит, звуки, которые вы слышали,
издавали механизмы?
Биссет беспомощно взглянул на меня. Наступила долгая пауза.
Потупившись, он переминался с ноги на ногу и затем вдруг выпалил:
- Да, сэр, это был шум механизмов.
Напряженность в зале спала.
Адмирал улыбнулся. Биссет ушел, бросив на меня умоляющий взгляд.
Обвинитель начал рыться в бумагах, желая создать атмосферу
напряженности перед появлением своего основного свидетеля.
- Лейтенант Джон Герланд, - вызвал он.
Появился Джон, стройный, в ладной форме, и прошел к свидетельскому
месту. "Теперь мы, возможно, стали чужими друг другу", - подумал я. Его
привели к присяге. Он отвечал на предварительные вопросы сухо, сжато,
по-уставному.
Затем начались расспросы о том, что произошло после того, как Биссет
впервые услышал АПЛI.
- По приказу капитан-лейтенанта Пэйса вы резко изменили курс корабля,
не так ли, лейтенант?
- Да, сэр, - ответил Джон.
- Почему?
- В гидрофонах прослушивался подозрительный шум, и капитан-лейтенант
Пэйс решил следовать за ним.
