Я протянул руки и взял ее за плечи. Она пыталась отстраниться.
- Вы тоже не должны были вернуться, - тихо произнес я.
БЕЗУМИЕ ПЕСКОВ
Стайн увидел белую смерть и отшатнулся. Лицо его позеленело, и он
выхватил из кармана "люгер".
- Назад! - завопил он. - Задний ход!
Как безумный кинулся он к машинному телеграфу, оттолкнув Джона,
стоявшего у штурвала. Анна отступила к трапу.
Я не боялся Стайна, но меня смертельно пугали песчаные отмели.
- Идиот! - заорал я, схватившись за штурвал "Этоши", отклонившейся от
курса градусов на двадцать. Возвращая штурвал в обратное положение, я
ударил Стайна по лицу тыльной стороной ладони, и он, пошатнувшись,
повалился на колени.
- Полный назад, - скомандовал я.
"Этоша" сперва замедлила ход и почти остановилась, словно конь перед
препятствием, затем попятилась назад.
Обезумевший Стайн чуть не погубил нас, увидев грозные буруны,
молотящие песчаные бары острова Двух кривых дюн. Должен признать, это
ошеломляющее зрелище, особенно под порывами яростного юго-западного ветра.
Бурлящее море, налетающее на белые клыкастые бары, швыряло высоко в
воздух тонны воды, взбитой до белизны.
Стайн заикался, то ли от моей затрещины, то ли от страха.
- Капитан П-Пэйс! Я з-запрещаю!.. Слышите, з-запрещаю! - он возвысил
голос. - Вы х-хотите убить меня, я знаю! Но я не п-позволю...
- Держите себя в руках! - рявкнул я.
Показался трехглавый холм, и "Этоша" стала поворачивать, направляясь
к горловине канала.
- Так держать! - завопил я Джону. - Эхолот?
- Тридцать... Двадцать семь... Двадцать три...
- Прошли! - воскликнул я, и радость свершения охватила меня. Ведь
малейшая ошибка означала гибель. Это была не проблема навигации, а
примитивная проблема выживания.
- Взгляните, - резко произнес я, оборачиваясь к Стайну. - Вы хотели
добраться до берега? Я доставил вас... - я усмехнулся, видя его страх, -
...минуя все эти препятствия. Вы едва не погубили нас.
- Я никогда не предполагал... - забормотал Стайн.
- Еще бы, - грубо перебил я.
Выражение страха на лице Стайна помимо воли сменилось восхищением. Он
даже сделал попытку улыбнуться.
- Все утверждают, что вы лучший шкипер на побережье, капитан Пэйс, -
ответил он. - Теперь и я этому верю.
- Малый вперед, - скомандовал я и обернулся к Джону, который сменил
меня у штурвала: - Следи за ориентирами, - затем вновь обратился к Стайну.
- Вы, ничтожный ублюдок, ради вас я рискую своим судном и жизнью, но я
показал вам, что значит соблюдать уговор. Надеюсь, вы довольны?
Я не мог видеть фарватер канала при бурлящей воде. Да, теперь у меня
не оставалось сомнений: старый Саймон был гениальным мореходом.
Песчаный берег лежал перед нами мертвенно-тихий, словно гигантская
ящерица, готовая к атаке.
Я слышал хриплое дыхание Стайна и видел, как дрожат его пальцы.
Я повел "Этошу" через первый крутой поворот канала, который тут же
изменил направление почти на обратное. Ориентиры той ночи, когда была
уничтожена АПЛI, навечно отпечатались в моей памяти. Брызги, словно душ,
обдавали мостик. "Этоша" двигалась вперед.
- Смотрите, корабль! - закричала вдруг Анна.
Все устремили взоры туда, куда она показывала. Тупые обводы носовой
части "Филирии" в смерти были такими же уродливыми, как и в тот первый
день, когда Георгиади привел меня в порт, где судно стояло у какого-то
дальнего причала. Удивительно, что я ничего не почувствовал, увидев
"Филирию". Словно та дикая ночь не имела ко мне никакого отношения. Стайн
стоял рядом, напряженно глядя вперед.
- Это очень заинтересовало бы Георгиади, - хмыкнул он. - Классическая
картина кораблекрушения, эталон, если можно так сказать. Да, для того
чтобы проделать такое, нужны железные нервы.
- Болтайте что вам угодно, только я не понимаю, что вы имеете в виду,
- отпарировал я. Он-то считал, что я намеренно погубил "Филирию" и весь ее
экипаж.
- Будет, будет вам, капитан Пэйс, ведь это пароход Георгиади, который
вы выбросили на берег. Меня не проведешь. Я равнодушно посмотрел на него.
- Вы видите название судна или какие-нибудь опознавательные знаки? -
спросил я. - Почему вы считаете, будто я что-то знаю об этом корабле?
Георгиади не поблагодарит вас за ложную информацию.
В голосе Стайна прозвучали нотки восхищения:
- Очень ловко, капитан, очень ловко. Значит, вы считаете, что
Георгиади не поблагодарит меня. Я даже не мог бы объяснить ему, где
произошло это кораблекрушение, а если бы и мог, кто сумел бы добраться
сюда? Разве что капитан Пэйс... Не понимаю, как вам удалось выйти отсюда
живым, капитан.
Анна смотрела на меня, поджав губы.
- Не верю, - медленно произнесла она. - Здесь никто не мог бы
спастись.
"Этоша" еще минут пятнадцать шла до следующего поворота канала на
север. Я выпрямился. Джон поймал мой взгляд. Вид у него был такой же, как
тогда в трибунале, когда я подумал, что он "повернул" против меня.
- Пеленги и курс прежние? - спросил он.
Я кивнул, не глядя на него.
- Ты провел здесь "Форель" после... после?..
- Да, - ответил я едва слышно.
- Джеффри, - безжалостно продолжал он. - Все эти годы я думал -
потопил ли ты ее в ту ночь? Или... - и он взглянул мне в глаза, - ...или
это плод твоего воображения?.. - Сомнение было написано на лице Джона. Я
понимал, о чем он думает: "Я разворошил старую рану, и Джеффри снова на
грани безумия, бедняга".
- Я потопил ее, - просто сказал я. - Обломки находятся от нас
приблизительно по пеленгу 120 градусов.
- Я увижу их?
- Да.
Джон продолжал смотреть вперед.
- Почему ты промолчал об этом? Кого ты этим хотел спасти?
Стайн присоединился к нам. Он жадно прислушивался к разговору.
- Послушайте, - сказал я. - Это уже история, и я хочу быть точным.
Это уже история, вот почему я вам расскажу. Лодка с реактивным двигателем
в наши дни не новость. Но в годы войны это был, божий подарок командованию
подводным флотом Германии. Требовалось только одно - чтобы она оправдала
себя. Она потопила "Данедин стар" и вернулась сюда. Здесь, рядом, была ее
стоянка. Я пошел за лодкой и уничтожил ее.
- Вы хотите сказать, что у нас, у Германии, была реактивная подводная
лодка и что она не была использована в Атлантике? - хихикнул Стайн.
- Да, - обернулся я к нему. - Командование немецким подводным флотом
сомневалось в ее эффективности и отправило в пробное плавание. Два
человека, кроме меня, знали об этом в Англии. Я получил приказ уничтожить
подводную лодку нового типа. И я выполнил приказ. Она лежит - вернее, то,
что осталось от нее, - в нескольких милях отсюда, в глубине бухты.
Стайн недоверчиво посмотрел на меня. Затем медленно произнес:
- Значит, капитан-лейтенант Пэйс, кавалер ордена "За боевые заслуги"
сделал во время войны больше, чем кто-либо другой, чтобы выиграть битву за
Атлантику! Ведь мы бы разворотили Англию этими подводными лодками! А вы
погубили еe! Боже правый!.. Но как?
- В самом деле, как? Ведь "Форель" не выпустила ни единой торпеды, -
вмешался Джон.
Я рассмеялся им в лицо.
- Я уничтожил ее сигнальной ракетой.
Джон решил, что я спятил.
- Сигнальной ракетой?!
- Она как раз заправлялась, и сигнальная ракета попала в горючее, -
ответил я. - Лодка вспыхнула, словно соломенная.
Стайн по-прежнему недоверчиво глядел на меня.
- И никто не остался в живых?
Я повернулся к нему. Кошмарное зрелище двух матросов на песчаной косе
возникло у меня в памяти.
- Оставшихся в живых я расстрелял из "эрликона".
- Нет, капитан Пэйс, - раздался с трапа дрожащий от ярости голос. -
Вы расстреляли не всех. Одному удалось спастись.
Мы все обернулись, словно наэлектризованные. На мостике стоял Иоганн.
В руках у него был тяжелый деревянный брус. Куда девалась его
заторможенность! Остров Двух кривых дюн вернул его к реальности. Глаза
горели жаждой убийства.
- Вы расстреливали нас из пулемета в упор, - медленно произнес он. -
Я до сих пор вижу, как вы водили стволом, капитан. А сейчас я убью вас.
Только теперь уж наверняка. Трое суток я провалялся на песке. Один лишь
песок кругом, песок и соль. Пули попали мне сюда, - он задрал рукав, не
спуская с меня глаз, опасаясь, как бы я первым не бросился на него. На
внутренней стороне предплечья почти не осталось мяса. Зажившая рана была
страшной. - Я молил бога о смерти там, на песке. Я молил также, чтобы он
ниспослал вам смерть, такую же медленную и мучительную... Я вернулся
обратно на лодку - вы сейчас увидите ее, потому что я знай эти места не
хуже вас. Еще бы! Это западня. Здесь умирают медленно. Я измерил тут
шагами каждый дюйм, ища выход из этого ада... Я вернулся на борт лодки,
когда она остыла. - Он засмеялся гортанным, диким смехом. - Они все
изжарились, капитан. Все мои товарищи изжарились. Но куда легче есть своих
друзей жареными, чем сырыми, не правда ли, капитан?
Он снова захохотал, и Анна в ужасе отпрянула назад.
- А теперь, после того жареного мяса, я желаю сырого! - Он надвигался
на меня с деревянным брусом в руке. Уголком глаза я заметил, что Стайн
беспокойно поглядывает по сторонам.
- Это трогательный рассказ, - съязвил Стайн. Челюсти у него
подрагивали. - Теперь мы добавили и военные преступления к длинному списку
гнусных преступлений капитана Пэйса. Я увидел, как напряглись мышцы
Иоганна. Я словно окаменел. Брус молниеносно взвился кверху, но Стайн
опередил матроса. Рукояткой пистолета он ударил Иоганна по голове. Тот
зашатался и рухнул на палубу.
- Не тратьте времени на благодарности, капитан, - торопливо произнес
Стайн. - А то мы вот-вот сядем на мель. Ищите скорее ваши ориентиры, ради
самого господа бога!
Я дал Джону новый курс. Мы были почти напротив остроконечной скалы
Саймона, где "Форель" легла на грунт. Я кивнул в ту сторону.
- Вот здесь мы повредили горизонтальные рули, - сказал я Джону. Он не
ответил. Он был потрясен моим рассказом.
Стайн равнодушно пнул Иоганна ногой.
- Это сделает его еще более надежным телохранителем, - злобно хмыкнул
он. - Особенно если учесть его желание свести с вами счеты.
Он наклонился над Иоганном.
- По крайней мере, еще час не придет в сознание, - резюмировал Стайн.
- Мы успеем за это время стать на якорь? Если нет, я постараюсь, чтобы он
не очнулся еще пару часов. - Он поднял деревянный брус и вопросительно
посмотрел на меня.
- Часа достаточно, - буркнул я.
- В этой протоке вы куда нужнее, чем он, - сказал Стайн, снова пнув
носком ботинка бесчувственное тело. - Но может случиться, что положение
изменится...
Высокая скала на севере и трехглавый холм на юге были отличными
ориентирами. Коричневатый берег, желтые дюны, потрепанный ветром кустарник
были словно за кисеей водяной пыли. Свет по-прежнему слепил глаза и
заставлял щуриться. В молчании Джон, Анна, Стайн и я рассматривали
открывшуюся перед нами картину. "Этоша" обогнула последний изгиб канала и
вновь пошла параллельно своему прежнему курсу, только теперь она шла на
запад. Море успокоилось.
"Этоша" была в бухте острова Двух кривых дюн.
И тут я увидел то, что искал: АПЛI. Высокая, словно спинной плавник
акулы, боевая рубка побурела от ржавчины. Лодка была похожа на обитателя
глубин, выброшенного на берег. Плавник был слегка наклонен, но милосердная
соль словно белым бинтом окутывала смертельные раны. Кивком я указал на
останки лодки.
- Вот она...
Стайн подался вперед, и я увидел, как побелели костяшки его пальцев,
