Стайн оборвал мою тираду.
- Успокойтесь, Анна. Этот талисман можно купить в любой деревушке в
Южной Германии. Не так ли, капитан?
Вместо ответа я переменил тему разговора.
- Итак, я высажу вас и подберу ровно через месяц...
- ...и также обеспечите экспедицию всем необходимым, - продолжил
Стайн.
- Что вы имеете в виду?
- Хотя мы поднялись на борт судна под покровом ночи, мимо вашего
внимания не могло пройти, что мы были без лагерного оборудования, без
продовольствия, воды и всего прочего, необходимого для путешествия, -
заметил Стайн.
И в самом деле, я даже не подумал об этом.
- Вот список, - он вынул из кармана сложенную бумагу.
- Но...
- Никаких "но", капитан! Вряд ли бы вы хотели, чтобы весь Валвис-бей
видел, как грузятся на "Этошу" палатки, оборудование, продукты.
Я промолчал, только взял в руки длинный, отделанный перламутром
циркуль из слоновой кости с остриями из игл дикобраза, который нашел среди
вещей старога Саймона Пэйса, и провел им окружность радиусом в двадцать
миль от устья Кунене.
Пока Анна с удивлеяием разглядывала циркуль, я орудовал на карте. На
нее не был нанесен большой порог, находящийся приблизительно в двадцати
милях от устья: на карте старого Саймона он был обозначен. Не был нанесен
и второй порог, который находился дальше, милях в пятидесяти вверх по
реке. Острова Двух кривых дюн на карте Стайна не было. Даже береговая
линия была проведена прямой линией.
На время воцарилось молчание. Первым нарушил его я.
- Должен предупредить вас, что устье Кунене-это сплошные песчаные
отмели и зачастую после сезона дождей оно неузнаваемо меняется. В
зависимости от этого я только на месте смогу решить, где именно высадить
вас, - солгал я.
- Вы хотите сказать, что не знаете подхода к месту высадки? -
подозрительно спросил Стайн.
- Взгляните на вашу карту, - рассмеялся я. - Есть ли на ней хоть одно
подходящее место для высадки?
- Нет, - кивнул Стайн. - Именно поэтому я и обратился к вам. Ведь все
карты у вас в голове.
"Очко в мою пользу", - подумал я.
- Если хотите знать, у меня в голове и устье Кунене, поэтому я приму
решение на месте. Нельзя забывать о ветре, приливе, отливе и прибрежных
течениях, - продолжал сочинять я. - И поэтому нечего решать, пока не
увидишь своими глазами.
- Мне это не нравится, - нахмурился Стайн. - Я думал, что вы лучше
справитесь с этим, капитан. Любой опытный шкипер может проделать то, что
собираетесь сделать вы.
- Тогда давайте повернем обратно, и ищите себе другого, буду только
рад, - огрызнулся я.
- А если ветер и течение окажутся неблагоприятными, когда же вы
вернетесь за нами? - продолжал он.
Я получил истинное удовольствие.
- Тогда дело будет плохо, - признал я. - Сколько вам придется
дожидаться - не знаю.
Его тонкие губы стали еще тоньше. Он погрузился в свои мысли. Я и не
предполагал, что мое замечание обойдется мне так дорого.
"Этоша" шла вперед. Туман почти рассеялся. Я оставил мостик на
попечение Джона - хотелось немного отдохнуть.
Добравшись до каюты, я скинул башмаки и лег на койку. Засыпая, я
думал об Анне... Сквозь сон я услышал возглас Джона. Наверное, у моряков
есть третье ухо, которое всегда начеку, даже когда мозг бездействует.
- Судно право по носу!
"Не может быть, не может", - диктовало мое сознание, хотя я тут же
вскочил с койки.
Судно право по носу "Этоши"?! В три прыжка я очутился на мостике.
Туман рассеивался, и меня ослепил бледный, едко-желтый свет.
Джон опустил бинокль.
- Ничего не вижу, но впередсмотрящий заметил его...
Неожиданно туман на западе раздвинулся, словно театральный занавес. И
мы увидели судно, грузовой транспорт. Нос его смотрел на юго-восток.
Позади виднелся ровный берег, на который набегали волны прибоя, а еще
дальше низкие, серовато-коричневые песчаные дюны.
На мостике появились Анна и Стайн.
- Судно стоит здесь со времен войны. Это "Данедин стар". Оно
выбросилось на мель, получив пробоину, - пояснил я.
Неудачливый транспорт, на котором все еще гордо возвышалась труба,
словно продолжал идти по курсу.
- Взгляните, - я протянул Анне бинокль. - Спасательные плоты все еще
закреплены на палубах.
- Я вижу пушки и танки! - возбужденно воскликнула она. - Нельзя ли
подойти поближе?
Джон бросил на меня удивленный взгляд, когда я распорядился уменьшить
ход и изменить курс, чтобы "Этоша" приблизилась к потерпевшему
кораблекрушение транспорту.
- Они везли танки и артиллерию англичанам, сражавшимся на Среднем
Востоке, - заметил Стайн, - а также покрышки для 8-й армии.
Анна бросила на него неприязненный взгляд. Мне показалось, что в душе
она ненавидит Стайна. И это обрадовало меня.
- Счастье, для немцев - я имею в виду, что они налетели на подводную
скалу, - продолжал Стайн. - Капитану следовало бы держаться подальше от
берега, если он не капитан Пэйс... Не следовало идти на такой риск.
- Если хотите знать, - тихо произнес я. - "Данедин стар" был потоплен
немецкой торпедой!
Чушь, - отрезал Стайн. - Он напоролся на подводный риф.
Небрежность. Случись такое с немцами, мы бы расстреляли капитана.
"Данедин стар" сбился с курса. О том, что он был торпедирован, нигде не
упоминалось.
"Этоша" прошла мимо своего мертвого собрата. Я подивился, откуда
Стайн был так хорошо осведомлен о "Данедин стар".
- Вы слышали когда-нибудь о торпеде типа XXXI? - спросил я.
Анна и Джон внимательно смотрели на меня.
- Не слышали? Ее создали Блом и Фосс. Торпеда была выпущена из
немецкой подводной лодки секретного типа. Могу рассказать вам, как это
примерно было. Командир подводной лодки не спешил торпедировать корабль и
отправить его на дно морское, боясь раскрыть себя. Он поступил умнее -
просто следовал за "Данедин стар", дождался, когда транспорт окажется в
этих опасных водах, и только тогда торпедировал его. Ни у кого не было
сомнений, что "Данедин стар" напоролся на подводный риф. Хотел бы я
встретиться с этим командиром-подводником.
Стайн оцепенело глядел на меня.
- Бог мой! - проговорил он наконец. - Только немец мог придумать
такое!
- Стайн, вы забыли, что эту картину восстановил вам командир
британской подводной лодки, - сказала Анна, потом перевела взгляд на меня.
- Очень остроумная реконструкция происшедшего, капитан Пэйс.
Неудивительно, что вы получили столько наград.
Я промолчал.
- Иди отдыхай! - обернулся я к Джону. - Я поведу корабль.
Следом за ним ушел Стайн.
- Вы разрешили мне находиться здесь... - произнесла Анна.
- Да, - коротко отозвался я.
Она подошла к борту, откуда был виден берег, и оперлась о поручень.
Больше часа "Этоша" вырывалась из мрачных щупалец Берега скелетов.
Береговая линия ыла ясно видна, и вдали, на расстоянии до ста миль, я мог
разглядеть отдельные голубые просветы, на фоне которых виднелись горы.
Я подошел к Анне. Она молчала, словно не замечая меня, и продолжала
разглядывать прибрежную полосу. Я не знал, с чего начать разговор.
- К вечеру похолодает. Вы простынете в свитере, - пробормотал я.
Она едва взглянула на меня. "Подобное начало разговора только того и
заслуживало", - обругал я себя.
Анна вдруг обернулась, снова посмотрела на меня и, к моему удивлению,
сама начала разговор.
- Я видела у вас старинный циркуль, - сказала она. - Нельзя ли еще
взглянуть на него? В порядке обмена, - улыбнулась она и, сунув в карман
брюк руку, что-то достала и спрятала за спину. Какая-то детскость была в
этом движении. - Покажу, если вы покажете циркуль.
- Хорошо, - сдержанно ответил я. - Сейчас принесу.
Не торопясь я начал спускаться пo трапу и вскоре вернулся с циркулем.
Она взяла у меня инструмент, провела пальцем по слоновой кости и
удивленно потрогала острие.
- Из чего это?
- Это иглы дикобраза, - объяснил я.
Она разжала кулак. На ладони лежала крохотная пожелтевшая фигурка
водоноса, вырезанная из слоновой кости, но без кувшина на плече. Он был
отломан.
- Точно так же, как вы носите на счастье кисть руки, так и я повсюду
ношу этот талисман, - произнесла она. - Видите, кувшин отломан. Фигурка
водоноса попала в огонь, когда солдаты подожгли наш дом. С тех пор мы
много лет находились в бегах.
Проворным движением она воткнула острие циркуля в пустое гнездо
фигурки водоноса и принялась ее крутить. Затем посмотрела на меня и
спросила:
- Много ли вы убили людей, капитан Пэйс? - Она резко обернулась ко
мне. - Вы слишком долго общались с Берегом скелетов?
- Да, очень долго... Впрочем, завтра я вам кое-что покажу. Вы
спросили - убивал ли я людей. Вы увидите трупы. Семьдесят пять трупов в
одном стальном гробу и двадцать семь в другом.
- Это вы... вы в ответе за это?
- Целиком и полностью, - резко ответил я. - И я повторил бы то же
самое при тех же обстоятельствах. Эти семьдесят пять человек должны были
умереть, чтобы в живых остались миллионы. Это справедливо. Эти семьдесят
пять шли на риск, так же как и я. Но победил я.
- Однако я слышала, что командование флотом сочло иначе.
- Да.
- Был ли у вас на суде защитник? - доискивалась она.
- Боже мой, да! - взорвался я. - Да, у меня был защитник, все как
положено. Они... они покоятся вон там, - я показал на северо-восток, в
сторону острова Двух кривых дюн.
Она ничего не упустила из того, что я сказал.
- И вы смирились с приговором?
- Какое это имеет значение? - выпалил я, потому что она разбередила,
как мне казалось, давно зажившую рану. - Мертвецы - это уже история.
Капитан-лейтенант Пэйс тоже уже история. А может быть, он тоже мертв?
Она не сводила с меня глаз.
- В Антарктике, - сказала она, - на маленьких, исхлестанных ветрами
островках, таких, как Хэрд и Марион, обычная комнатная муха,
приспособляясь к тамошним условиям, сбросила крылья, чтобы беспрестанные
ветры не сдували ее в океан. Это энтомологический факт. А мне хочется
думать, что и у вас когда-то были крылья.
Я был ошарашен.
- Если у вас есть сигарета, я нарушу свой обет и закурю.
Она молча протянула мне пачку и закурила сама.
- В первом случае, как я догадываюсь, была честная борьба, а во
втором - с двадцатью семью людьми - нет?
- Это было старое грузовое судно, - тихо произнес я. - Если бы
кто-нибудь остался в живых и поместил в "Таймсе" некролог, вы могли бы
встретить там и мою фамилию: пропал без вести в море. У старого корыта не
было никаких шансов на спасение...
Анна что-то раздумывала, глядя на меня.
- ...Я не виноват, - продолжал я. - Даже если бы я находился на
мостике в ту ночь, я бы не смог спасти их...
- Но вы не были на мостике и поэтому в ответе, - отрезала она.
- Вы не знаете фактов, - поспешил я заверить.
- Наверное, их никто никогда не узнает, если то, что я слышала о вас,
- правда, - продолжала она. - Это все было противозаконно?
Я пожал плечами:
- Так же как и эта увеселительная прогулка... Только один человек
заинтересовался бы гибелью судна и, не прибегая, однако, к помощи закона,
хотел бы посчитаться со мной. Стайн грозил все рассказать ему.
Она посмотрела на меня. - Я предполагала нечто подобное. Это
подтверждает мое мнение о Стайне.
- И обо мне? - усмехнулся я.
Она уклонилась от ответа.
Я пристально посмотрел на нее, но она отвернула лицо, полное печали и
озабоченности.
- Значит, Стайн не вернется?.. - неожиданно спросила Анна.
