меня.
- Не знаю. Но вам представляется полная свобода действий. Вся Южная
Атлантика в вашем распоряжении.
Я растерянно повернулся к начальнику разведки:
- Не сомневаюсь, сэр, что вы располагаете некоторыми данными о том,
где она базируется. Такую огромную подводную лод ку невозможно спрятать.
Что вы думаете, например, о какой-нибудь редко посещаемой гавани на
побережье Юго-Западной Африки? Тамошние немцы симпатизируют гитлеровцам.
- Мой дорогой мальчик, - печально улыбнулся он, - подводная лодка
такого типа не нуждается в постоянной операционной базе. По моим расчетам,
она может находиться в плавании месяцев пятнадцать без заправки горючим.
Его слова сразили меня, как нокаутирующий удар. Некоторое время в
кабинете царило молчание, потом я едва слышно произнес:
- Коротко говоря, я должен отправиться на "Форели" в Южнию Атлантику,
отыскать в необъятных просторах океана и потопить немецкую подводную лодку
неизвестного мне силуэта, способную в погруженном состоянии делать до
двадцати двух узлов и не имеющую постоянной базы. Я правильно понял, сэр?
- Да, правильно.
В таком случае мне оставалось лишь написать завещание.
- Я приказал "Форели" при быть в Гибралтар, - продолжал командующий.
- На ней установят наш новый радиолокатор. Нужно ли напоминать, Пэйс, что
он не должен попасть в руки противника? Локатор оснащен специальными
подрывными зарядами и в случае непосредственной опасности должен быть
уничтожен. При необходимости вы можете взорвать также и "Форель".
Да, командование предусматривало все для того, чтобы я погиб
наверняка.
- А если я обнаружу АПЛI, каков будет ваш приказ на этот случай, сэр?
- Вы потопите ее и доставите мне неопровержимые доказательства ее
гибели. И... никаких телеграмм! Доложите, когда вернетесь.
Начальник разведки посмотрел на часы.
- Ну а теперь мне остается только пожелать вам удачи. - Он тепло
взглянул на меня, но тут же отвернулся - он знал, что смотрит на
покойника. - Да, вот еще что, - добавил начальник разведки уже в дверях. -
Не забывайте о радиолокаторе, с его помощью вы можете обнаружить
противника на расстоянии в тридцать миль, чего немцы пока еще не могут.
Командующий прошел к столу и сел.
- Я прикажу обеспечить вас подробными картами, запасами
продовольствия и всем необходимым. Самолет доставит вас в Гибралтар,
откуда вы на "Форели" направитесь во Фритаун, а затем в Кейптаун.
Дальнейший маршрут определите сами. До отправки в Гибралтар можете месяц
побыть на берегу. У вас где-нибудь есть родственники?
- Да, сэр. Недалеко от Тивер-тона живет мой дед, недавно он перенес
инсульт, и я хотел бы повидаться с ним в последний раз. По заключению
врачей, ему недолго осталось жить.
- В таком случае, оставьте ваши координаты, - распорядился
командующий, и взгляд его несколько смягчился.
- В душе вы не сомневаетесь, что я посылаю вас на верную гибель, не
так ли, Пэйс?
- Да, сэр, так. Но на "Форели" еще шестьдесят пять человек, которым
тоже предстоит погибнуть. Никто из них не боится умереть, но тут ведь у
них нет ни малейшего шанса остаться в живых. Неизбежность смерти, да еще в
подводной лодке, никак не назовешь приятной перспективой. - Если уж вы так
настроены, я не скажу вам обычного у подводников "до свидания", а скажу
"прощайте".
- Командующий протянул мне руку.
Я небрежно пожал ее и направился к двери.
- Капитан-лейтенант, если вы думаете напиться сегодня, пожалуйста. До
вашего выхода из Гибралтара рядом с вами все время будет офицер
контрразведки. Ему поручено охранять вас от... вас самих и заткнуть рот,
если вы начнете болтать...
СЕВЕРНЕЕ ЮГА...
- ...Бейдевинд! Бейдевинд! Бейдевинд!.. Да уберите паруса, сукины
дети!.. Бог мой, под нами же только четыре... Помощник, ты видишь, что
там? Да не там, а по курсу триста двадцать шесть градусов... Как кипящая
каша, а иа самом деле это буруны... "Клан Альпайн"... Год назад там был
"Алекто"... Нет, издалека ты не увидишь, как не увидел и капитан "Клан
Альпайна"... Конечно же, мы идем туда!.. Три холма... Превосходный пеленг!
Вот взгляни на карту... Да не будь ты таким тупым - это моя собственная
карта... Немцы считают, что они хорошо знают побережье... но это моя
собственная карта... даже у Адмиралтейства такой нет.
...Старик бредил. Я сидел у кровати своего деда, старого капитана
Саймона Пэйса, и мучился вместе с ним, перед тем как отправиться в
последнее путешествие. Вчера сразу после моего приезда из Лондона доктор
Челверс сообщил мне, что дед, казалось бы, должен был умереть еще
несколько дней назад. Однако мой старик упрямо цеплялся за жизнь, Я сидел
в тихой комнате и слушал бред старого моряка, про должавшего жить где-то в
море...
Я смотрел на обветренное, заострившееся лицо и почему-то вспомнил о
"Форели", о том, что ждет ее. Уж я-то умру не в постели! Грохот глубинной
бомбы или, скорее, тихий, несущий смерть шепот винта торпеды...
...У АПЛI все же должна быть база. Эта мысль не покидала меня, хотя
два высокопоставленных морских офицера утверждали обратное. Но прежде
всего, думал я, нужно отделаться от страха перед грозной подводной лодкой.
Действительно ли так уж она страшна, как говорил начальник разведки? Он
подчеркнул, что у нее очень несовершенный радиолокатор. Что ж, это дает
мне в руки неплохую карту, и она, если сыграть умело, может оказаться
козырной.
Перед тем как уйти из Адмиралтейства, я потребовал показать мне все
совершенно секретные материалы о командире АПЛI Гансе Тутте.
Сопливый клерк заартачился, и тут я убедился, что ссылка на большое
начальство, кажется, позволяла мне требовать все, что я захочу. Такое
право, говорят, дано лишь приговоренному к смертной казни.
Судя по данным разведки, Тутте не принадлежал к тому типу командиров
подводных лодок, какими немцы обычно изображали своих асов. Готовясь к
атаке, Тутте вел себя иначе, чем его коллеги. Перед каждым нападением он
тщательно взвешивал связанный с ним риск и при не обходимости
воздерживался от активных действий или, наоборот, наносил молниеносный
удар. Меня не удивило, когда я про читал в материалах, что его отец был
профессором математики.
Я попытался представить себе Ганса Тутте в тот момент, когда он
вернулся из плавания. Представители фирмы "Блом и Фосс" показали ему новую
подводную лодку, самую совершенную с их точки зрения, поинтересовались
мнением бывалого подводника, предложили его офицерам тщательно осмотреть
корабль. В еще необжитой рубке центрального поста состоялось, очевидно,
совещание, которое, по моим представлениям, проходило примерно так.
...Ганс Тутте молча слушает.
- Лодка слишком велика, - говорит первый помощник. - Новые английские
корветы и фрегаты могут почти на месте совершать полный поворот, и любой
из них быстро обнаружит и потопит такую махину.
- Но она делает до двадцати узлов, - задумчиво добавляет второй
помощник. - Для короткого боя это неплохо. Быстрое приближение,
торпедирование, быстрый отход...
Инженер-механик будет одновременно и взволнован и подавлен.
- Превосходно, если все, что нам говорили о лодке, - соответствует
действительности...
- Если, конечно, англичане позволят вам вернуться, - мрачно
поправляет первый помощник. Ганс Тутте, прислонившись к перископу,
прислушивается к разговору своих офицеров, потом внезапно спрашивает: -
Сколько времени, по-вашему, люди могут оставаться на лодке в погруженном
состоянии, не теряя боеспособности? Первый помощник, ваше мнение?
- На такой подводной лодке или на обычной?
- На такой.
- Пожалуй, дней двадцать.
Тутте критически смотрит на него. - Второй помощник, а вы как
думаете?
- Может быть, около месяца, но вряд ли они будут для чего-нибудь
пригодны после всплытия.
- Инженер? - Видите ли, в машинном отделении обстановка несколько
иная, там длительное плавание будет переноситься легче, по скольку у людей
всегда найдется какое-то занятие - исправить один механизм,
отремонтировать другой... И все же месяц - это многовато...
- Господа офицеры, - не до слушав, бесстрастно говорит Тутте, - нам
приказано выйти в длительное плавание и, если окажется возможным,
совершать его без всплытия лодки на поверх ность.
Офицеры молча смотрят на командира. Тутте знает, о чем они сейчас
думают, - о моральном состоянии матросов, об их боеспособности. О том же
думает и он.
- И без базы, - добавляет он.
- А сколько будет длиться плавание? - деликатно кашлянув,
интересуется первый помощник.
- Столько, сколько может длиться кругосветный поход с боями, - мрачно
отвечает Тутте.
Подводники слишком хорошо дисциплинированны, чтобы выражать удивление
или недовольство, и Тутте, улыбнувшись, продолжает:
- Но я полагаю, что у нас все же должна быть какая-то база, хотя бы
для того только, чтобы мы могли всплыть и взглянуть на солнце. Это не
обязательно должна быть военно-морская база - мы в состоянии взять с собой
достаточные запасы продовольствия и торпед, - а лишь укромное место для
отдыха. Командование возражает, но... - Тутте многозначительно
ухмыльнулся, - как только мы окажемся в море, оно, возможно, передумает...
Я долго сидел, размышляя над этой вымышленной сценой. Не выдаю ли я
желаемое за действительность? - спрашивал я себя. - Но как командир
подводной лодки я бы обязательно решил всплыть и отдохнуть. Что будет
происходить в подводной лодке после ее месячного пребывания под водой?
Правда, в АПЛI воздух не будет таким тяжелым, как в подводной лодке
обычного типа. Ну а как с отбросами, которые неизбежно будут копиться во
время боевых операций, и как бороться с плесенью, которая покроет все
внутри? В каком физическом состоянии окажется команда? Не подвергнутся ли
люди каким-нибудь заболеваниям в результате столь длительного пребывания
под водой? И еще: так ли уж совершенны машины АПЛI? Не окажется ли, что
отработанное топливо будет выделять какие-нибудь ядовитые вещества? Да,
АПЛI может оказаться технически совершенным кораблем, рассуждал я. Но как
в нем поведут себя люди, до этого плававшие в обычных подводных лодках?
Выдержат ли они такое длительное нервное напряжение в условиях боевой
обстановки?.. Нет, лодка должна располагать каким-то убежищем, каким-то
укромным уголком, и я на месте Ганса Тутте обязательно бы на шел
какую-нибудь уютную бухточку, где люди могли бы свободно покурить,
искупаться, позагорать. Именно это, убеждал я себя, и есть ахиллесова пята
АПЛI. Да, да, да! Она должна иметь базу, убежище, укромную бухту...
Я так обрадовался своей догадке, что не сразу заметил, как старый
капитан Пэйс пришел в сознание.
- Джеффри! - радостно произнес он и протянул мне слабеющую руку. -
Вот уж не ожидал увидеть рядом с собой перед своим последним рейсом
настоящего моряка!
Я пробормотал что-то вроде того, что все, дескать, будет хорошо.
- Чушь! - спокойно возразил дед. - Я умираю, и ты это знаешь. Что ты
сейчас делаешь? По чему ты здесь, а не в море? Надеюсь, ты не бросил свою
подводную лодку только ради того, что бы присутствовать при смерти
старика?
Он приподнялся на подушках.
- Нет, - твердо, ответил я и понял, что мой ответ взбодрил его. - По
особому приказу...
- О котором нельзя говорить, да? - слабо улыбнулся он.
"Черт возьми, - подумал я, - а почему бы в самом деле не рассказать
