Так кто же вс°-таки счастлив более: ищущий или нашедший?..
Вот он - аккавистический конец всех историй - надо просто не бояться заглянуть внутрь нас самих; самая главная догма - от- сутствие оных. Не надо никуда идти! Мы ид°м к себе, чтобы понять! Мы смотрим в себя и ищем там. Мы находим ТАМ больше, чем можем услышать от мыслителя. Мы - мыслитель! Мы находим ТАМ ответы и вопросы. Мы находим там - себя.
(Конец)
65
Мы уже точно знали, что разошлись, но были ещ° вместе...
Мои родители уехали за границу, и их дом остался в нашем распоряжении. Целую неделю. Дом, папина блестяще-синяя машина, зел°ный сад, белая овчарка Долли; мы почти в послед- ний раз играли в мужа и жену, но с той маленькой разницей, что у не° это была репетиция, а у меня - имитация.
В один из вечеров, часов в двенадцать ночи, я предложил спус- титься к морю...
На дороге почти не было машин. Красота! Мы ехали и безза- ботно болтали о меню приморского ночного ресторана. Потом она задремала... Я в°л машину и ни о ч°м не думал. Совершенно. Растянутая на месяц-другой сцена прощания... И вс°-таки я е° любил... Держать, выигрывая время, обманом е° при себе не поз- волили бы мне е° ум и самоуважение, а ещ° мои чувства к ней. Я так и не смог доказать ей, что она необычна... Поворот налево и тут же направо. Я стараюсь мягче вести машину, чтоб она не проснулась. Поверхность дороги иногда изменяет мне, - е° голова покачивается на мо°м плече, но сама Кристина по-преж- нему крепко обвивает мою правую руку. Сколько раз мы проез- жали здесь...
Вчера она вдруг сказала: "Слушай, ведь вся моя юность прош- ла только с тобой". Я смотрел на не° и улыбался. "Чему ты радуешься?" - Улыбка перераст°т в смех... "Я ненавижу те- бя", - и, как маленькая, начинает кидать в меня вс°, что попа- дает ей под руку: подушки, одеяла, вещи, затем бросается на меня и пытается задушить. Потом мы оба сме°мся, целуемся...
При спуске есть отрезочек в полкилометра, когда вдруг перед тобой открывается потрясающий вид - сверкающее море и горы вокруг, как часовые. Кристина очень любит это место. Я бужу е°. "Как красиво!.. Правда, Данечка?" - "Я знал, что ты это скажешь". Е° лицо озаряется чувственной улыбкой. Потом тянется ко мне и нежно, нежно, нежно целует.
Я придумал поездку ради этого момента.
Как же я люблю тебя!
66
Я уверен, убежд°н, мы с ней встретимся. Неважно, где и ког- да, важно, как. Важно... я не знаю...
Я спрошу е°. Или пойму из разговора. Я боюсь обрадоваться и боюсь огорчиться, когда узнаю от не° правду, какой бы эта правда ни была, когда увижу е°, какой бы она ни была. Я боюсь обрадоваться и огорчиться одновременно; то ли за себя, то ли за не°, то ли за тех нас, если мы вообще были, если мы вообще могли быть...
Я прерву себя на этих словах.
67
Почему я пишу?
Потому...
Блэз Сандрар
Для кого я пишу?
Для себя.
От себя убегая,
Нагоняю себя
Самого,
Но другого уже,
Что нес°т в себе
кровь и частички меня
год назад
и меня
час назад.
И другого меня,
что решил измениться
И смог,
Но не весь,
Ибо нет измененью конца.
Почему я пишу?
Скучно мне...
Д. С . 1996 г.
68
Я беру е° и верчу в руках. Я сам в ней. Мы все в ней, а она в нас. Пытаясь разглядеть е° грани, зрачки устают бегать по бело- му каймленному полю, лоб покрывается прозрачной испариной, тело нервничает и переста°т слушаться. Медленно, но верно гла- за перестают различать цвета. Они входят в эту штуку, сливаются с ней, становятся частью Е° - этой штуки - и поэтому перестают видеть. Вс°, глаза слепы. Они внутри не° и, следовательно, не могут разглядеть эту штуковину со стороны. Слепота... Тело ис- полняет танец-конвульсию добродетели. Ещ° немного - и оно умр°т. Оно - тело - смотрит на пуритан, стоящих чинно кружоч- ком, и беззвучно взывает о помощи: "Ведь всегда в послушании, всегда в послушании, всегда в послушании, всегда..." Вокруг толпы очерчен ч°рный круг. Жгуче-ч°рная краска. Безжалостно-блестящая. Убивающий своей правильностью круг и вдруг... От круга отделяется точка. Точка-человек или точка что-то живое. Эта точка-память вспоминает отрывки из пут°вки в пионерский лагерь: "Физические упражнения, тихий час, воздушные ван- ны..." Точка бежит, убыстряя (или замедляя) темп, и трудно раз- личить е° некоторые умотелодвижения, а именно: толкается ли, толкают ли, болит ли сердце (да болит), в деш°вом ли отеле, три или четыре или пять комнат в квартире. Тишина. Тишина, и вдруг... Точка очнулась от бега (или медленной ходьбы) и увиде- ла солнце. Стоп... Глубокий вздох... Вс° будет потом. Вспомина- ется: "...воздушные ванны." Вот. Воздушные ванны. Вздох перед смертью, а может, вздох перед жизнью... Значит, это был не круг... Это было нечто. Нечто отличающееся и похожее. Дейст- вительно нечто и то, и мы, и та жрица любви, что отделяется от толпы в центре какой-то другой точки - точки-города. Эта ночная жрица восходит, как солнце, чтоб возложить очередную жертву на алтарь похоти. И либо она выше нас, либо мы выше не°. И друг мой, что смог напрячь силы для броска наружу. Он снова чист, и лишь дуновенья его остатки напоминают об ещ° одной прихоти, что пришла раньше. И его она на алтаре принимает. И вот уже дважды друг
мой чист, и нет сил больше, а лишь сон. Вс° будет потом... Значит, это был не круг.
69
Я ещ° пишу. "Это не первично", - говорит мой учитель. "Да, - отвечаю я, - это уже было в моей душе", и не могу писать больше. Я вспоминаю многое, что было и что будет. Вспоминаю себя сейчас и завтра. Я верчу е° в руках и смотрю на эту странную штуку - жизнь.
Александру Котиковскому.
70
Его зовут Святополк. Он родился в Венгрии. Ему сорок лет. Святополк - мой хороший товарищ по прожиганию денег и бил- лиарду. Кристина его тоже знала. Святополк некрасив и даже где-то страшен. Но очень симпатичен. Незаметно вальяжен. Я очень хорошо к нему отношусь.
Он владел неплохим бизнесом. Там была секретарша - алжирка Деби. Деби боялась и тайно любила его. Нормально... Потом Свя- тополка обманули партн°ры, и он остался должен огромную кучу денег. А ещ° остался без квартиры, телевизора, радиопри°мника и газовой плиты. Его тогдашняя жена решила, что Святополк те- перь нехороший, что Святополк теперь плохой, и сказала ему "Bye", а потом ещ° "Bye-bye". Она забрала двух их детей и уеха- ла к родителям. Она его пока больше не любит. Нормально... Святополку негде спать. Святополку очень хочется где-то спать. Нормально... (В этот момент на сцене стреляет, наконец-то, пал- ка, что провисела декорацией два предыдущих отделения - итак, на сцене появляется, (пауза) все уже догадались?! (пауза); Ма-ма-ку-ша-ет-ка-шу; на сцене Деби!) Деби подходит к Святополку и говорит: "Святополк, Деби тебя всегда любила, но Деби тебя всегда боялась. Теперь Деби тебя не боится. Деби тебя очень лю- бит. Святополк, ты можешь спать у Деби". У Святополка нет ва- риантов. Теперь Святополк тоже любит Деби. Нормально...
После весны всегда лето, а потом осень и зима, а потом снова вс° заново, и ничего с этим не сделаешь. Нормально...
Однажды Святополк прослышал от старых друзей (они его лю- бят), что на бирже натуральных продуктов можно купить выгод- ные акции и всю жизнь балдеть от дивидендов. Никто не знает, где Святополк наш°л деньги, но Святополк наш°л деньги. Теперь Святополк богатый. Святополку уже сорок лет. Святополк шесть лет с Деби. Святополк привык к Деби. Деби женила на себе Свя- тополка (ей причитается) и родила ему сына. Они уехали в круго- светное путешествие и вернулись. Деби счастлива. Деби растит сына. Святополку скучно. Нормально...
Я звоню им и говорю Деби: "Привет. Как дела? Завтра приду к вам в гости. Потом поедем играть в биллиард. Святополк - заме- чательный парень". "Святополк - это я", - говорит Деби, и это мне что-то напоминает. А ещ° я вспоминаю великого Антона
72
Павловича с его каждодневным выдавливанием рабства из себя и не знаю, имел ли он в виду что-то ещ°, кроме личного, связанно- го с его отцом?
Всегда вопросов больше, чем ответов?
73
От нечего делать...
Александр, я пишу поздравление с дн°м рождения и, хоть пи- сать на обложке книги - признак невоспитанности, ничего с со- бой поделать я не смог - победила прагматичность - теперь ты не сможешь эти книги никому подарить, а если кто-то и возьм°т их почитать и вздумает "зажать", то, увидев мою подпись и поняв, что это я, именно я, вряд ли захочет оставить е° (книгу) у себя дома (в его паршивом, мерзком, нелицеприятном, скучном доме); даже не знаю, что я ему такого сделал, хотя смутно догадываюсь, что, видя меня, - воспевающим твой талант, - он подспудно по- нимает, что его собственная жизнь особых-то целей и не имеет и направление предначертанной судьбы ему не изменить, - не мо- жет, болезный; но это ведь не я придумал, что объ°м равен произ- ведению длины на ширину и высоту; так что все претензии к ним, которые давно уже это - того. В общем, в данном специфи- ческом случае (в смысле надписывать книги), я вынужден приз- нать себя объективно правым. Всего тебе хорошего, брат и брат моих братьев. Да, чуть не забыл: с Днем Рождения!
(Все смеются, понимая мою иронию над самим собой. Чокаются. Выпивают.
Нижеследующий рассказик о Леониде также посвящается тостуемому.
С дружеским рукопожатием
Салв).
75
Леонид ни разу не обернулся.
Он знал:
Все пятнадцать будут стоять до
конца.
Даже если прид°тся остаться на
Фермопилах навсегда.*
* Намеренная ошибка. На Фермопилах было тридцать, а не пятнадцать спартанцев. Прим. автора.
Здравствуй, дорогой, здравствуй, любимый мой, здравствуй, мой Л°нечка... Л°ня, Л°нечка, Леонид. Как мне не хватает тебя сейчас. Как мне не хватает твоего большого тела, твоего полусон- ного бормотания, твоего глубокого ума, твоих больших очков на мо°м столе.
Ты был уже большой, когда я только начала ходить. Ты был молод, красив, остроумен, пытлив, когда я догнала тебя ростом. Я стремилась к тебе честно и открыто, но боялась показать, что я влюблена в тебя до умопомрачения. И наконец ты понял это. И забрал вс° в свои руки. Ты забрал меня и добрую половину моего внешнего мира - и все мы были только рады этому. О господи, как же я ревновала тебя к другим! Как я ревновала тебя к любому чужому прикосновению, к любому, пускай дружескому, поце- лую. Вспоминаю, как из толпы гуляющего по набережной народа вдруг выбежала маленькая девочка с цветком и, бросившись к тебе на руки, подарила этот цветок тебе. Помню, как ты стоял, держа е° на руках. Красивый, ещ° молодой душой, высокий, статный, и все обращали на тебя свой взгляд. Я сбиваюсь в мыс- лях и воспоминаниях.
