- 26 лет.
- 26 с половиной.
- А ты такой же... - И помолчав: - Как ты узнал, что это я?
- Ты тоже не изменился, - со вздохом сказал второй, тот, что поправил первого в подсч°те лет.
После некоторой паузы первый продолжил:
- Бывали встречи порадостней...
- Я вс° знаю, - вдруг, не глядя на собеседника, оборвал его второй.
- Или тебе кажется, что ты вс° знаешь.
- Нет, старый друг. Я вс° знаю. Иначе ты бы не приш°л, - сказал второй.
Оба замолчали. Вс° также несмотря на своего собеседника, первый сказал:
- Ты ещ° в институте всегда вс° знал, - он выдал подобие улыбки.
- Ты приш°л, потому что я дал слово, что тебя не схватят. А ещ° потому, что чувствуешь дыхание в спину.
- И процентов на десять хотел тебя увидеть, подполковник, - сказал первый.
Замолчали.
Одинокие прохожие. Дымка тумана вдалеке. Листья в медленном вальсе. Детский смех.
Тот, которого назвали подполковником, первым нарушил молчание:
- Выходи из дела, и я дам тебе уйти из страны.
- А остальные?
- Остальным уже не выбраться. Я лично командую операцией. Переиграть уже никто не сможет, и, поверь, это вс°, что я могу для тебя сделать... Уезжай и иногда молись за меня.
Его оппонент на какую-то секунду посмотрел на него и тут же убрал взгляд:
- Это вс°, что я умею, - сказал он.
- Я тоже. У тебя время до четв°ртого, - ответил второй.
50
Тихо. Красиво кругом.
Они посидели молча ещ° немного, и первый сказал:
- Спасибо... - И сделав паузу, как будто улыбаясь прошлому, спросил:
- Ты помнишь, на втором курсе...
- Я помню вс°. Прощай, - оборвал его подполковник.
Один из них встал и, не прощаясь, медленно направился к центральным воротам сада. Через пару минут его собеседник удалился в противоположную сторону. Никто из них не обернулся.
Он умер пятого числа по дороге в больницу.
51
1.
Зима
Утро. Морозно. К-Д проснулся - солнечные лучики бараба- нили по векам. Большая кровать. Дом в два этажа. Принял ванну. Спустился вниз.
Завтрак. Второй завтрак. Газеты. Вторая половина дня.
Пришли. Хлопали по плечу. Громко смеялись. Накрывали сто- лы. Ели. Закусывали. Немножко пели. Прощания-обещания. Ушли.
Домработница. Снова чисто. Столы и стулья на месте. Вроде ничего и не было. Во всех комнатах огонь в камине. Тепло.
Прив°л себя в порядок. Гладко выбрился. Белая рубашка. Гал- стук. Костюм в полоску. Платок в боковом кармане. Пальто с ве- шалки. Шляпа. Перчатки. Дверная ручка. Запах улицы в лицо.
- А куда я еду? Ведь... Совершенно...
Зима.
2.
Осень
Утро.
К-Д отобедал и в город поехал
В трамвае. Чего-то кондуктора нет.
Проехал бесплатно.
В метро до вокзала (тоже бесплатно).
Пешком пять минут и... КОН-СЕРВАТОРИЯ!
В зале концертном спокойствие. Тихо. Окна огромные.
Своды и люстра.
Кресел ряды.
Сцена
И два рояля,
Белый и ч°рный. Ч°рный и белый...
На сцену поднялся:
огромнейший зал,
но нету в н°м зрителя
Ни одного. И на сцене молчание.
52
Внимал атмосферу
Прош°лся:
пюпитр сверкающий, партитура на месте,
клавиатура:
клавиши ч°рные и клавиши белые,
смычок скрипача и фаготова хмурость,
виолончель,
барабаны огромные, флейты, нежная арфа...
Дириж°рская палочка. Взмах...
Д. Шостакович. Седьмая симфония.
Трубадур. Травиата. Аида, -
то Верди
и Глинка. Руслан и Людмила...
Борис Годунов. Хованщина. Мусоргский.
Рахманинов С. Алеко (цыгане, любовь).
Русалка и Каменный Гость. Даргомыжский.
Прелюдь-интерлюдии (можно запутаться).
Чайковский П°тр Ильич. Евгений Онегин. Мазепа.
Иоланта.
Опричник (он более ранний и менее известен).
Смятение чувств, облаков, настроения, мысли.
Вс° та же волшебная палочка.
Взмах.
Занавес...
Осень.
3.
Поздняя осень
К-Д вышел на улицу. Начинало смеркаться. Почему-то весь город оказался пуст. Совершенно пуст. В магазинах, скверах, парках, галереях, пассажах. Ни души.
Он дош°л до банка. Везде открыты двери, но никого внутри нет. Вош°л. Проверил свой сч°т: все ссуды погашены, долгов нет.
53
Прош°л через парапет. Поднялся по Пот°мкинской лестнице, которая плавно переливалась в не стареющего душой Дюка, Третьяковка, Дом Меньшикова по ту сторону моста, зел°ный Крещатик... Наконец, Площадь Фонтанов. Нигде ни души. Странно.
А вот и старый, добрый Минск, где так часто бывал. Милости просим! Знакомая улица Жудро, дом сорок восемь, квартира че- тырнадцать. Второй этаж.
Магазин "Фрукты-овощи" внизу светится. Так вс° в порядке?! Только вот продавца не видать. Его бело-грязный халат, с боль- шими карманами по бокам, валяется на деревянных ящиках, а самого нет...
Парк имени шестидесятилетия Октября, где пацаном бегал... Ящик мороженщика полуоткрыт, а его - старого дяди Кости - что-то не видать. Кто-то сбил вывеску "Пломбир - 19 копеек".
Повернул в другую сторону. Польское католическое кладбище - "Кальвария". Уже лет пятьдесят там не хоронят, а вс° ухожено, аж диву да°шься. И кост°л есть. И службы регулярно. На рус- ском и польском.
Где же люди?
Прош°лся ещ°. На этой лавке старички всегда в шахматы реза- лись... Повернул на улицу Притыцкого. Прош°лся по теплицам, что снесли лет пятнадцать назад. Здесь же всегда...
Подош°л к газетному автомату. Достал три копейки. Хотел бросить в узкую щель, но обнаружил, что она чем-то забита. На всякий случай нажал на рычаг. Аппарат покряхтел и со вздохом выдавил из себя пару страничек. Опять бесплатно.
Газета была почти годовой давности. В ней сообщалось, что прошлой зимой К-Д скоропостижно скончался душой.
(Конец).
54
Сергей Михайлович Геращенко. Мой бывший одноклассник и хороший парень. Работящий, спокойный, иногда выпивает. Мы с ним познакомились, когда детьми бегали в одном дворе. От него же я первый раз в жизни получил по морде - пропустил удар в детской драке. Рыбалка, побеги с уроков, первое ухаживание за девочками и суперсложные операции по доставанию их телефо- нов (подышать в трубку), кнопки в стул педагога, магнитофон- ные записи, планирование домашних дискотек, футбол - двор на двор, переписывание сочинений, сборка светомузыки по схеме. Вс° это Сер°га, я и ещ° несколько корешей. Ч°ткие детские ассо- циации... Потом становимся постарше, и к списку прибавляются новые, доселе не изведанные ощущения с девочками, сигареты, вино, дача родителей, ночные кухонные посиделки, гитара, ту- манные юношеские мысли.
Я уже шесть лет не видел Сер°гу. А он женился на красивой неглупой девице и поступил работать в технический отдел какой-то огромной газовой компании. Так вот, возвращается как-то мой Михалыч рано с работы, а там, простите за банальность, его вер- ная и единственная с другим. И не где-нибудь с томиком Г°те, у колонны прислонившись, а, извините ещ° раз за прямоту, в кро- вати. Сер°га не орал, - не в его характере, - а по-простому по- ш°л к какому-то дружбану и там успешно напился. А назавтра - развод оформлять. Короче, опять Геращенко холост. Снова жив°т у родителей - т°ти Шуры и дяди Миши, - приводит смешных девочек (поговорить о высоком), выпивает в том же ритме, получает перевод на административную должность, ну и всякие там другие штучки суеты сует. Короче говоря, нормально вс° у Михалыча. Даже хорошо.
Сер°га в общем-то немногословен. Всегда тих был. А тут: административная должность, кресло, компьютер, люди заходят-выходят; за всем глаз да глаз нужен. И как-то ещ° более молча- лив Геращенко становится. Подчин°нным укажет путь, - прямой и светлый, перед начальством отчитается и замолчит. На обед выйдет с коллегами, "приятного аппетита", о погоде, вернулся и молчит, работая. И идут вот так дни, месяцы, годы, а он большей частью в себе, в молчании. Ещ° годик проскочил, а Сер°га по-прежнему, - на боевом посту, - вс° там же, вс° знает, вс°
55
хорошо, а главное, слова просто так не выкинет. Ну, с детства такой был.
И однажды как-то зимой мой друган Геращенко получает за добрую службу звание "лучший работник года". А чего ему не дать-то! И работящий действительно, и скромен, и пользу его отдел приносит несусветную, и национальность - полухохол, полубульбаш - подходящая, и рожа симпатичная, - чего же на доску поч°та не повесить?!
И вот подваливают к нему корреспонденты, и кучу вопросов, да все разом, как обухом. Один на другого налезает, каждый свой микрофон вс° норовит поближе к Сергей Михалычу. Фотографы, вспышки, кинокамеры... Кошмар!.. Один корреспондентик умуд- рился с диктофоном под стол к Геращенко залезть и аж замер в ожидании...
Посмотрел на них Сергей Михайлович, откинулся медленно в кресле, волосы назад аккуратно заправил и... Свершилось! Прор- вало! Да так, что никому мало не показалось. Заговорил!.. Час говорит, второй говорит, третий, да вс° без остановки. Отопь°т кофе глоточек и дальше. - Да, я, конечно, месяцы, да, вполне, было принято, можно, всегда... Народ по сторонам поглядывает, а Сер°га в ажуре. - Конечно, а вот возьмите для примера его, или е°, но если ты в порядке, то, да, тогда конечно... Уже родные, близкие стали корреспондентам на радиотелефоны названивать - волнуются, а он говорит и говорит. - Вот раньше это прошло бы, пять-семь лет тому назад, да, но сейчас, подумайте сами... Близ- кие родственники стали навещать, - соскучились, - а он вс° говорит. - Я так и сказал ему в лицо... Время от времени рисует что-то на листке, закрашивает. Повторяет слова. Головой пока- чает. И дальше... - А вы помните, что я тогда предсказал?! И снова впер°д. Вокруг уже готовятся обеды, чистится картошка, рождаются дети, а он вс° говорит. - Ну ничего не поделать. Будем продолжать... И ещ° дальше гн°т.
А за двором уже весна летом сменилась, потом снова зима. Корреспондентики уже и смирились давно с судьбой. Друг друж- ку сменяют на сон, бреются в уголке, родня опять же свежее бель° и раскладушечку поднесут. А Сер°гу нес°т. - Так вы пом- ните или нет? Ну что я тогда сказал?! Припоминаете?!
56
Шесть лет не виделись. А когда я заш°л в кабинет, он только рукой махнул. В знак приветствия, значит, и говорить продол- жает. Ну, посидел я, врубился в ситуацию и понял, что если не остановить, то Сер°гу ещ° на годик-другой точно хватит; у него уже и голос сел, а он его прохрипел и дальше пр°т... Подош°л я к нему, за руку взял и тихо так: "Михалыч". Он прервался на се- кунду, - как на месте буксует, - "Чего?" - "Серый, времени мало. Собери-ка ты всю речь, прогорлань, да и точка".
Посмотрел на меня со своего кресла снизу вверх, заморгал и понять ничего не может:
- Так оглохнут ведь?!
- Попробуй, - говорю я.
- А не оглохнут?
- Оглохнут, так хрен с ними. Времени нет, Сер°га. Давай.
Как заор°т! На всю Ивановскую.
Никто не оглох...
Сергей Михайлович как новый стал. Заулыбался.
- Так вс° в порядке, старина. Хорошо, что ты приш°л. Высшак!
- Как ощущения? - спрашиваю смеясь.
- Новь°, - и улыбается вовсю, аж всем телом дышать стал.
- Тогда пошли выпьем. Заодно и планы обсудим на будущее.
- Да очень легко уйд°м. Слушай, как хорошо, что ты приш°л!
Хлопая друг друга по спине, мы удаляемся, и уже не слышно, о ч°м мы говорим. Кажется о том, как в десятом классе...
57
Сцена первая.
Ч°рный "Ситроен" едет по направлению к городу. За рул°м Сява - лет тридцать, рыжие волосы, рост выше среднего, можно назвать симпатичным. Умеет быть смешным. Смесь латыша и украинки. Работает дизайнером больших офисов. Ему до сих пор ещ° кажется, что он любит Наташу (когда-то он сгорал от счастья только при е° появлении - Прим. авт.).
