поплыло по воздуху. Это нечто представляло собой белую
простынку, наброшенную на округлый предмет. Летело оно
неспешно, по прямой, наискось - вверх и к дому.
"Что еще за шутки," - подумал Харитон и нахмурился,
провожая привидение глазами.
Оно пролетело метрах в десяти от его окна, поднимаясь все
выше, и довольно скоро растворилось в ночном небе. Несколько
секунд Харитон еще пытался различить его между слабо мерцающих
звезд, но затем он опустил голову, потому что взгляд его был
привлечен новым явлением. Из-за мраморной могильной плиты в
левом купеческом углу кладбища возник вдруг еще один белый
предмет - на этот раз куда как больших размеров; предмет этот
направился прямиком к нему, и Харитон увидел, что это молодая
девушка, одетая в белую ночную сорочку.
Через несколько секунд он разглядел, что и смотрит она
именно на него, стоящего за решеткой окна. Волосы у девушки
были распущены, губы накрашены ярко-красной помадой. На вид ей
было что-нибудь около двадцати, и в лунном серебристом свете
выглядела она, в общем, довольно привлекательно. Харитон не без
любопытства ждал, пока она подойдет. Кто бы это мог разыгрывать
его? И, главное, каким это образом попала она на кладбище? Лицо
ее было незнакомо ему, попасть на кладбище можно было только
пройдя через здание, а женщин, имеющих доступ в него, было
наперечет.
Наконец, она подошла, остановилась в нескольких шагах под
окном, и некоторое время они смотрели прямо в глаза друг другу.
Харитон отметил про себя, что, несмотря на весь антураж, на
покойницу она не слишком похожа. Под сорочкой сверху вниз
различим ему был довольно пышный бюст, да и вообще фигура ее
вызывала не слишком мистические ассоциации.
- Добрый вечер, - сказал он ей, улыбнувшись.
Она не ответила. Постояв еще несколько времени без
движения, она дождалась, покуда музыка в патефоне достигла
некой кульминационной ноты, тогда вдруг протянула к Харитону
обе руки и произнесла каким-то однако действительно загробным
голосом:
- Беспокойно лежится мне, Харитон. Чувствую ясно, как
приближается суд. Уже трубят вокруг трубы, уже несутся по небу
всадники, и апокалипсис вершится на наших глазах.
И вот тут-то Харитона, наконец, проняло.
Сказав ему то, что хотела, девушка отвернулась и пошла
обратно.
- Эй! - закричал ей вслед Харитон, обеими руками
схватившись за прутья решетки. - Ты кто такая? А ну-ка стой!
Но она, не оборачиваясь, шла к могиле. Харитон отскочил от
окна и метнулся через кабинет к выходу. Из кобуры, висевшей на
вешалке, он выхватил наган, отпер и быстро распахнул дверь. Но
за дверью оказалась почему-то кромешная темнота. Кто-то
потрудился выключить лампочку в коридоре. Харитон замер на
пороге, снял наган с предохранителя и, нащупав на стене
выключатель, зажег верхний свет у себя в кабинете. В ту же
секунду показалось ему, какая-то тень метнулась в полутьме в
дальнем конце коридора и скрылась направо за углом его. Харитон
почувствовал с неприятностью, что страх закрался-таки в тело к
нему. Он оставил открытой дверь кабинета, и, дулом кверху держа
наган, шаг за шагом стал продвигаться вдоль стены к повороту.
Подойдя к нему, он повременил несколько секунд, перевел дух и,
пригнувшись, выскочил за угол, выбросив руку с наганом перед
собой.
Но коридор был пуст. Харитон опустил наган и, пройдя к
концу его, где находились выключатели, зажег свет. Быстро
вернувшись затем к своему кабинету, он запер его, снова прошел
через коридор, вышел на черную лестницу, сбежал по ступенькам,
отпер дверь и оказался на кладбище.
Музыки больше не было. Отойдя от дома несколько шагов,
Харитон обернулся и внимательно осмотрел все окна. Свет горел в
двух окнах у Степана Ибрагимовича, в кабинетах у Леонидова, у
Тиграняна и в его собственном. Если патефон играл в одном из
этих кабинетов, то, по-видимому, у Леонидова. Оглядевшись
вокруг, Харитон направился прямиком в купеческий угол кладбища,
туда, где возвышались над могилами черные гранитные
прямоугольники. Из-за какого именно появилась девушка в
неглиже, сообразить на месте оказалось не так-то просто, но,
так или иначе, ни самой ее, ни каких-либо следов у памятников
не осталось.
Однако деться-то ей было некуда. Выхода на улицу у
кладбища не было, перелезть через забор она не могла, церковь
была закрыта, ключи от единственной двери, через которую могла
бы она уйти, которую отпер сам Харитон, были во всем здании у
нескольких человек.
Кладбище было в общем не слишком большим - что-нибудь с
четверть гектара. И Харитон предпринял последовательный обход
его. Он ходил среди купеческих, иерейских, дворянских могил,
среди простонародных чугунных крестов, тщательно осматривал
кусты сирени и, наконец, убедился, что, кроме самого его,
никого на кладбище нет. Он вернулся тогда назад и подошел к
плите, из-за которой, как он предполагал все же, появилась
девушка. Он остановился перед могилой и несколько раз перечитал
надпись, выгравированную на плите:
"Елена Александровна Бруно. 1877-1898. Покойно спи до Века
золотого."
- Бруно, - со злобой в голосе произнес Харитон. - Вот
черт!
Он резко развернулся и, поглядывая на светящееся окно
Леонидова, решительно зашагал обратно к дому. Заперев за собою
дверь, взбежал по лестнице на третий этаж и через несколько
секунд уже молотил кулаком запертую дверь леонидовского
кабинета. В паузе между ударами ему послышалось, как что-то
скрипнуло за дверью - по-видимому, створка шкафа.
- Иду, иду, - послышался, наконец, голос Алексея. - Кто
там еще?
- Открывай, - сказал ему Харитон, и Леонидов отпер дверь.
Это был совсем еще молодой невысокого роста парнишка со
светло-русым цветом волос, живым и умным лицом. Китель с
петлицами младшего лейтенанта был расстегнут на нем, и под
кителем виднелась белоснежная майка.
- Чего стряслось? - спросил Алексей, пропуская его в
кабинет. - Эй, в чем дело?!
Отодвинув Леонидова в сторону, Харитон прошел на середину
кабинета, первым делом огляделся и заглянул под стол. Затем
шагнул к застекленному книжному шкафу, повернул ключ и
распахнул обе хлипкие створки. Что-либо спрятать от посторонних
глаз можно было в этом шкафу только на самой нижней - где не
было стекла - полке. Харитон, нагнувшись, увидел там среди книг
и бумаг початую бутылку коньяка. Патефона не было. Больше в
кабинете ему и негде было быть. В сейфе - таком же точно, как у
Харитона, не поместилась бы даже труба от него.
- Да что тут вообще происходит? - Леонидов возмущенно
всплеснул руками. - Ты чего ищешь?
- Это ты сейчас патефон заводил?
- Какой еще патефон? Делать мне больше нечего.
- Ну, ты слышал, как патефон играл?
- Нет, - покачал он головой.
- Да как ты мог не слышать?! - разозлился Харитон. - У
тебя же форточка открыта.
- Ей-богу, не слышал. А чего ты, собственно, нервничаешь?
- И к окну ты тоже не подходил последние полчаса?
- Не подходил. Да у меня работы по горло, - кивнул он на
бумаги, разбросанные по столу. - Ты можешь толком объяснить, в
чем дело?
Харитон молчал и смотрел в глаза Леонидову, пытаясь
различить в них отблеск лукавства.
Леонидов работал у него в отделе первый год. А до этого
вообще нигде не работал. Прошлым летом окончил он московский
юридический институт, и почему направлен был на работу в
Зольск, для многих до сих пор оставалось загадкой. Дело в том,
что отцом его был никто иной, как Серафим Иванович Леонидов -
комиссар безопасности второго ранга, начальник отдела УГБ НКВД.
Ходили слухи, будто Алексей поссорился с отцом из-за каких-то
своих московских проказ, и за это был им сослан в Зольск, но
Харитон знал, что все это ерунда.
Леонидов смотрел на него изумленно-невинным взглядом.
- Ладно, - буркнул, наконец, Харитон. - Ты домой не
собираешься еще?
- Какое там, - махнул он рукой. - С обеда сижу над этими
"воинствующими". И до утра еще буду сидеть, чтобы на выходные
голова не болела. Старик, кстати, не давал тебе читать
циркуляр?
- Насчет "Союза безбожников"? Я не просил. А что?
- Любопытно было бы узнать, централизованная это кампания
или его личное рвение, - Алексей посмотрел на часы. - Между
прочим, можно его уже, наверное, поздравить, как ты думаешь?
- Успеешь... - Харитон подошел к окну, помолчал, глядя в
него. - Сейчас по кладбищу ходила какая-то женщина, - сказал он
через некоторое время, не оборачиваясь.
- Женщина? - удивился Леонидов. - Как же она туда попала?
- Ты меня спрашиваешь?
- Кого же мне еще спрашивать? А что, хорошенькая?
- Ничего, - ответил Харитон, подумав. - Странно это все
вообще-то.
- Так ведь это... Сегодня ж у нас пятница, Харитоша,
тринадцатое число. Это ж обязательно должно было случиться
что-нибудь странное. Ну, всякая там чертовщина.
- Во-первых, уже суббота.
- Неважно! Полночь, да еще и полнолуние. Слушай! -
оживился Леонидов. - У нас на даче лет пять назад в пятницу
тринадцатого с потолка сорвалась люстра. Представляешь? Висела
там сотню лет, а тут - ба-бах! - вдребезги, весь дом загудел.
Честное слово!
- Хватит ерунду молоть, - поморщился Харитон.
- Ты что, не веришь? Я тебе клянусь! Так там у нас на
комиссарских дачах сплошной материализм. А тут и церковь, и
кладбище под боком. А ты ее хорошо разглядел? Она во что одета
была? Может, это было привидение?
- Привидение было само по себе. Воздушный шарик с
простынкой... Ладно, все, я пошел, - направился он к выходу. -
Пока.
- Пока, пока, - сказал ему Алексей. - До завтра. Буду
теперь смотреть в окно.
Уже в дверном проеме Харитон подумал вдруг, что Леонидов
улыбается ему вслед. Он обернулся. Леонидов доставал из пачки,
лежащей на столе, папиросу и даже не смотрел на него.
Харитон спустился по лестнице до первого этажа и прошел к
главному входу. Охранник, увидев его, поднялся со стула.
Широкое скуластое лицо его было знакомо Харитону, но, как зовут
его, он не помнил.
- Послушай, - спросил его Харитон. - Тут у тебя сегодня
женщина молодая не проходила - туда или обратно?
- Не-а, - покачал он головой. - Вообще никто не проходил
пока.
- Как это никто?
- Никто не проходил, товарищ старший лейтенант. Я ж только
заступил в двенадцать. А до двенадцати Николай сидел - у него
спросить нужно. Да и какие тут женщины ходят? Секретарши,
буфетчица - я их всех наизусть знаю.
- Понятно, - кивнул Харитон. - Если будет выходить
незнакомая женщина, запомнишь, кто ей пропуск подписывал.
- Слушаюсь, товарищ старший лейтенант.
По парадной, устланной ковром лестнице Харитон поднялся
снова в третий этаж. Он прошел по коридору и остановился у
двери, ничем не отличающейся от прочих. Из-за двери раздавался
стрекот пишущей машинки. Перед тем, как толкнуть эту дверь,
Харитон одернул под ремнем китель, ощупал нагрудные карманы и
застегнул пуговицу на одном из них.
За дверью, в ярко освещенной секретарской сидела за столом
коротко стриженная девушка в зеленой вязаной блузке,
сосредоточенно стучала по клавишам "Ундервуда". Секретарская
эта была такая же комната, как и его кабинет, только по правую
руку от входа была здесь дополнительно двустворчатая дверь.
- Лиза, привет, - чуть улыбнулся ей Харитон и кивнул на
дверь. - У себя?
- У себя, у себя. Нервничает только. С телефоном у него
