сетей. Сколько возни было, пока ее отладили. И вот теперь - все снача-
ла...
С трудом дождавшись конца чайной церемонии, я прошу у Белобокова
журнал.
- Он вообще-то у нас... в довольно свободной форме ведется, - озада-
ченно трет он ладонью-высокий, с едва намечающимися морщинками, лоб. -
Молодежь иногда развлекается. Поскольку за все время существования этого
уникального издания вы - первый посторонний читатель... В общем, на фор-
му не обращайте внимания. А содержание абсолютно правдиво, без вымысла и
умолчаний. Цензура у Нас начисто отсутствует. Вам, насколько я понимаю,
нужен предпоследний номер?
- Тот, в котором завязка драмы. Окончание ее, насколько я понимаю,
будет дописано в ближайшее время.
Выходя вслед за Белобоковым из "тихой" комнаты, я оглядываюсь. Элли
собрала в пластмассовую коробку чашки и теперь вытирает стол фланелевой
салфеткой. Брови ее насуплены, взгляд сосредоточен. Как будто она не со
стола убирает, а к прыжку с десятиметровой вышки готовится. Что же ее
так встревожило? Уж не мои ли слова о скором окончании драмы? Стоп,
стоп. Видно, это у меня уже профессиональное: подозревать первого
встречного и за каждым кустом видеть вирусогена. Просто у девочки ка-
кие-то неприятности личного свойства. Никакая красота от них, к сожале-
нию, не спасает. Скорее даже наоборот, способствует.
- Вы можете посидеть за моим столом, - говорит мне Белобоков, вручая
большую тетрадь в синем дерматиновом переплете. - Здесь все-таки потише,
чем в зале. А я, с вашего позволения, займусь делами. У нас что-то "ге-
эска" засбоила.
Белобоков исчезает постепенно, словно Чеширский кот. Дверь за ним
уже закрылась, а голос все звучит:
- Хотим распотрошить ее и посмотреть, что там такое приключилось...
Я открываю журнал. На первой странице - крупная косая надпись крас-
ным фломастером: "Уаа, уаа, уаа! Наш подопечный, наконец-то, издал пер-
вый крик. Ура! Предлагаю это дело отпраздновать.
6 апреля, 2-я смена. Мальчики, я тоже хочу! Но в субботу у меня
опять вторая! Давайте в пятницу, а? И кто из вас догадался первой стро-
кой записать "уаа, уаа!"? Три тысячи поцелуев!"
Подпись неразборчива, но я уверен, это Элли. Какой у нее красивый
почерк... В школе, наверное, отличницей была. И кому же, интересно, дос-
тались поцелуи? Я бы на месте этого счастливчика потребовал один, но
настоящий.
3-я смена. Кто стырил ТЭЗы из моего стола? Положь, где взял, а не то
хуже будет! И потом, когда вы уже научите младенца говорить? Мне это
"уаа, уаа" и дома уже во как надоело!
7 апреля, первая смена. Меняю три тысячи бумажных поцелуев на один,
но - натуральный! Предлагаю перенести крестины на воскресенье. Заодно и
разочтемся... 7.04. 2 см.
Дима, но-но! Не шали! А то будешь сам уаа-уаа! 3-я смена.
Последний раз спрашиваю: где мои ТЭЗы? Они, кстати, оба неисправны.
Блуждающий отказ. Слушай, Тимур, как починишь - подбрось мне их обратно
в стол, лады?
8 апр. 1 см. Какой идиот вчера раскрутил гайки оптических соедините-
лей на контролере обмена "Эльбруса-8"? Мы всю ночь искали причину сбоев!
И на "Микротехнологии", кстати, тоже! К ответу!
2 см. Чьи ТЭЗы уже неделю валяются на моем сейфе? К тому же неисп-
равные... Забирай, Маша-растеряша! 3-я смена. Это не мои ТЭЗы! Мои фуры-
чили! Сам ты Маша!
9 апреля, 1 смена. Коллеги предыдущей смены! И как это вы умудрились
вчера ничего не напортить? Задачка геологов прошла как миленькая, всего
за 4 часа. И только благодаря тому, что вы в этот раз не прикасались к
машинам!
2 сцена. Вставь новые предохранители и успокойся, никому твои ТЭЗы
не были нужны. А что ты там пел про "блуждающие отказы"? Все врут кален-
дари?"
Я перелистываю несколько страничек, так и не выяснив, добился ли
этот нахал от Элли поцелуя. Белобоков прав, читается журнал дежурств"
почти как художественный. Ишь ты, писатели... Это они все перед Элли вы-
пендриваются. Что же, работай я здесь - делал бы то же самое, в первых
рядах. Как же она еще не замужем? И не была?
"16 апреля,. 2 см. Обмен в "Эллипсе" нарушен. Проверили оба "Эльбру-
са" - они в порядке. Наверное, обрыв на линии. Но "еэски" тоже не мешало
бы протестировать по полной программе.
19 апреля, 3-я смена. Обращаю внимание руководства на то, что поло-
вину задач без работающего "Эллипса" мы решать не сможем. А это - 80%
всех договорных работ. Зреет большой скандал. Администрация свои шесть
окладов все равно получит, а наша премия? Тю-тю? Доброжелатель.
20.04. 1 смена. Когда "Эллипса" еще не было, мы все задачки решали.
Правда, искусство программирования было на высоте. Потому и за премию
никто не беспокоился. Так что - упяред! Дерзайте! Или вы только дерзить
способны? Администратор". А вот и почерк Элли:
"Мальчики! Кто починил мою настольную лампу? Спасибо!"
Раздавать тысячами поцелуи она уже не решается. Нацеловалась... Ага,
вот то, что я ищу:
"28.04. 3 см. Сегодня, между 23-48 и 00-27, наблюдался странный мер-
цающий сбой. "Эллипс" по непонятной причине приостановил ввод задачи
(этой самой, для геологов) и начал сопеть в тряпочку. На укоры не реаги-
ровал. Заработал, как ни в чем не бывало, лишь после того, как Антон
послал его по адресу и дал кулаком в морду. Может, опять на линии непо-
ладки?
29 апреля, 1 смена. "Эллипс" отпахал всю смену, как папа Карло. Ви-
димо, воспитательные меры были выбраны правильно. Антон, да ты у нас Ма-
каренко, оказывается!
2 смена. "Эллипс" крутится, как никогда. А может, он у вас просто
соснул маленько? Вместе с вами?
3 см. Скептики могут остаться на ночь и убедиться сами! Сегодня "Эл-
липс" дрых на 16' дольше. Еле-еле успели потом все посчитать. Кстати,
система обмена во время "сна" работала на всю катушку. Что бы это значи-
ло, а? Кто-нибудь просекает?
30 апреля. 1 смена. Ребята, у вас там привидение или массовая галлю-
цинация (что, в общем-то, одно и то же). "Эллипс" никогда так хорошо не
кувыркался, как вчера и сегодня".
Я перелистываю еще несколько страничек. Должны же у них быть ка-
кие-то соображения по поводу происходящей несуразицы. Не сразу, небось,
- махнули на причуды "Эллипса" рукой и начали преспокойно обсчитывать
задачи в свободное от приступов время.
"26 августа, 3 см. Приступ лихорадки продолжался 2,5 часа. Битье по
методу Кошелькова уже не помогает. Зато картинки показывает... Красивые
женщины в натуральном виде. Формы - закачаешься! Куда там всем этим
"мисс-..."!"
Что это, очередная хохма? Или действительно в мчащихся по световодам
"Эллипса" потоках информации есть какой-то смысл?
"27.08. 1 см. Алик! Готов завтра отдежурить за тебя! Безвозмездно!
Только расскажи, как ты это делаешь?"
Подпись, как обычно, неразборчива. А вот имя Алик, кажется, уже про-
износилось сегодня, во время чаепития.
Перелистав журнал до донца и не обнаружив больше ничего интересного,
я выхожу из каморки. Настроение, как никогда, скверное. Впервые за нес-
колько лет работы я не знаю, что делать. Если перекачиваемая во время
приступов информация небессмысленна, то дело не в ошибках систем обмена.
Это все-таки вирус. Но ловить его сейчас нельзя, вход в систему закрыт.
А выискивать паразита среди миллиардов бит информации потом, когда при-
падок кончится, - дело крайне неблагодарное. Тем более, что, если это и
вирус, то совершенно нового типа. А времени у меня - меньше шести суток.
Машинный зал - в полубессознательном состоянии. Ровно гудит система
охлаждения, полыхают малиновым указатели перегрузки сети обмена, но
принтеры и загрузчики бездействуют. Кома.
Алик, помнится, длинен и белобрыс. Вот он, склонился над монтажным
столиком. Тонкая шея
в прыщах, свалявшиеся волосы... Что же ты, Алик? Следить за собой
надо. Особенно, когда рядом такие девушки работают... - Простите, можно
вас на минутку? - Сейчас. Проводок допаяю...
Нервным движением откидывает со лба волосы, поворачивается, отчаянно
скрипя стулом.
- Скажите... Месяца два назад, насколько мне известно, вы пробовали
выяснить, какого рода информацией переполняются каналы "Эллипса" во вре-
мя приступов. Там еще картинки были... не совсем приличные. Вы не могли
бы и мне их показать?
Алик хмурит лоб, припоминая. Взгляд его плавно меняется: от озабо-
ченного до оловянного.
- Я что-то не понимаю, о чем вы. Мы действительно врезались в каналы
обмена, пытались подсмотреть, что за информация гуляет в них на сквоз-
нячке. Но ничего толкового так и не углядели. По часовой стрелке шастают
какие-то массивы чисел, совершенно неидентифицируемые. Против часовой -
практически то же самое. Правда, их мне удалось дешифровать как фрагмен-
ты изображений, тоже довольно бессмысленных. Видели, как вращаются лен-
точные накопители? Прямо-таки судорожно. Вот с них и прет что попало.
М-да... Не хотелось, а придется.
- Вы мне все-таки покажите... - говорю я с придыханием. Глаза мои
начинают лихорадочно блестеть. - Ну, те, где женщины... в натуральном
виде...
Алик смотрит на меня брезгливо, как будто я только что высморкался
без помощи носового платка.
- Да не было там никаких голых баб. Это мы так, Кольку подразнить..
Он к этому делу сильно неравнодушен был. Ну, мы и схохмили. У Василия
Федоровича жена в медицинском преподает. Он и притащил учебный видео-
фильм для акушеров-гинекологов. Мы "дживисяк" замаскировали, выход его
на цветной монитор запустили. Есть тут у нас один такой, в телевизионном
стандарте работает. А сами, конечно, за Колькой наблюдали. Он только ми-
нут через пять понял, что к чему. Две недели потом со мной не разговари-
вал. И до сих пор ходит, как в воду опущенный. Его уж и подначивать пе-
рестали, но все равно... О порнушках теперь и слышать не хочет. Очень
этот фильм на него подействовал... Алик грустно качает годовой. - В об-
щем, переборщили мы малость. Сколько он раньше похабных анекдотов расс-
казывал, а теперь ни гугу. Говорят, о смысле жизни начал задумываться...
Кто ж знал, что он так близко к сердцу примет?
Белобрысый так усиленно переживает случившееся, что я начинаю сомне-
ваться в его искренности. Пока я раздумываю, в какую сторону двигать
разговор дальше, мой собеседник, снова сделав глаза оловянными, вдруг
добавляет:
- Но если вы очень интересуетесь, я могу еще раз Василия Федоровича
попросить. Что, получил? И поделом! Не расслабляйся! - Вы неправильно
меня поняли, - говорю я сухо. - Мне нужно посмотреть те фрагменты изоб-
ражений, которые вы наблюдали. Грусть даже и бессмысленные. Можете их
показать?
Алик, пожав плечами, встает со своего скрипучего стула.
- Могу, конечно. Если терминал не отсоединили. Только вряд ли даже
вы в них что поймете, - вежливо говорит он, подчеркивая слово "вы" столь
жирной чертой, что вся фраза меняет тон на противоположный. Ах ты, маль-
чишка! Пользуешься моей зависимостью от тебя...
Мы идем в дисплейный класс. Два ряда одинаковых столиков с разнока-
либерными мониторами, мертвенный свет ламп дневного света... Алик вклю-
чает самый дальний от двери терминал, молча ждет, пока он прогреется.
Наконец, быстро пробегает пальцами по клавиатуре. Настолько быстро, что
я не успеваю запомнить последовательность. На дисплее высвечиваются го-
лубым строки: "Программа "Глазок".. Алик нажимает клавишу "ввод", и...
Таких картинок, по-моему, даже Кандинский не рисовал. Унылая косая
сетка с разноцветными параллелограммчиками, живущими загадочной, не под-
дающейся логическому описанию жизнью. Какие-то странные волны, беспоря-
дочные мерцания, потом вдруг - мгновенно повсеместное исчезновение одних
оттенков и появление других, из противоположного конца цветовой гаммы...
Алик задумчиво смотрит на экран, потом выводит на него текст прог-
раммы, вводит в нее прямо с клавиатуры какие-то поправки, и мы снова пы-
