Оля и Яло с любопытством рассматривали необыкновенных людей. Вот мимо
прошел высокий худой старик в парчовом камзоле и в черных чулках, обтя-
гивающих его тонкие ноги.
- Дедушка, - обратилась к нему Оля, - скажите, пожалуйста, как назы-
вается эта страна?
- Я не дедушка! - сердито огрызнулся прохожий. - Я церемониймейстер
его величества короля Топседа Седьмого. Противные девчонки! Разве вы за-
были, что наша страна называется Королевство кривых зеркал?
Высоко вздернув голову, надменный старик удалился. Девочки перегляну-
лись, едва сдерживая смех.
- Яло, он сказал, что короля зовут Топсед, - соображала Оля. - Если
здесь, как ты сказала, все наоборот, значит, он... Деспот?
- Деспот, Оля!
- Вот какой это король!
Девочки обогнули площадь и вошли в маленький, тесный переулок. Чем
дальше они шли по этому переулку, тем ниже и беднее становились дома.
Вот перед ними стена длинного строения из черного стекла, освещенная из-
нутри какими-то мерцающими огнями. Из широкой двери клубами вырывался
дым.
- Там, кажется, пожар?! - воскликнула Оля.
Они вошли в дверь и спустились по скользким ступеням в подвал.
- Как трудно дышать! - закашлялась Яло, прикрывая рукой рот.
Девочки увидели темное, наполненное дымом помещение. В полумраке
вспыхивали огни какихто печей. Едва различимые в дыму, как призраки,
двигались полуобнаженные мужчины и юноши, занятые непонятной работой.
Они были худы и измучены.
И вдруг жалобный крик раздался в мастерской. Худенький подросток, по-
качнувшись, упал на землю. И сейчас же к нему подошел человек в разноц-
ветной одежде, с кнутом в руке.
- Опять этот Гурд не хочет работать! - сказал человек.
И Оля услышала, как в воздухе свистнул кнут.
Раз! Кнут опустился на обнаженную спину мальчика, оставив на ней
красную полосу. Мальчик даже не пошевелился: он был без сознания. Чело-
век снова взмахнул кнутом, но тут Оля бросилась вперед и, задыхаясь от
волнения, крикнула:
- Что вы делаете? Не смейте! Вы же убьете его!..
Человек повернул к девочке разъяренное лицо.
- Я главный надсмотрщик министра Нушрока! Кто смеет делать мне заме-
чания?
- Неужели вам не жаль его? - задыхаясь, проговорила Оля. - Смотрите,
какой он слабый и маленький.
- Отойди прочь! Иначе, клянусь королем, тебе придется плохо, девчон-
ка!
Вокруг Оли и надсмотрщика столпились зеркальщики. Они смотрели на Олю
с такой благодарностью, что это придавало ей смелость.
- Вы не должны его бить! - твердо сказала Оля. - Посмотрите, посмот-
рите, он кажется, уже умер... Помогите ему!..
- Вынесите это чучело на воздух! - крикнул надсмотрщик. - Не думаешь
ли ты, девчонка, что министр Нушрок станет беспокоить королевского врача
ради этого мешка с костями?
Мальчика подняли, вынесли на руках из подвала и положили на мостовую
лицом к солнцу. Веки его слабо задрожали.
- Ну вот, я же говорил, что мальчишка притворяется! Он просто не хо-
чет работать! - прорычал надсмотрщик. - Нет, Гурд, теперь тебе не мино-
вать королевского суда!
Кто-то тронул Олю за локоть. Она оглянулась и увидела бледную Яло,
протиснувшуюся сквозь толпу.
- Сумасшедшая! - взволнованно прошептала Яло. - Бежим скорее отсюда!
Я так боюсь этого человека с кнутом!
- Я никуда не пойду, пока не узнаю, что будет с мальчиком, - упрямо
тряхнула косичками Оля. Раздался звон подков.
- Кажется, катит Нушрок, - тихо проговорил сгорбленный старик с глу-
бокими морщинами на лице.
Оля шепотом спросила его:
- А что здесь надо Нушроку?
Он взглянул на нее удивленно.
- Вы, девочки, наверно, чужестранки? Нушрок - хозяин всех зеркальных
мастерских в нашем королевстве... Вот и этих мастерских. Мы делаем здесь
наводку зеркал. Видишь, какие мы все худые? Это оттого, что мы отравлены
ртутными парами. А посмотри-ка на наши руки. Видишь, они покрыты язвами.
Это потому, что мы отравлены ртутью. Скупой Нушрок не хочет заменить
оловянно-ртутную амальгаму серебром. Серебро ему дороже, чем жизнь лю-
дей!
- Нушрок - это значит Коршун! - тихонько пояснила Яло.
- Тише!.. - прошептал старый рабочий. - Он подъезжает. Не смотрите
ему в глаза, девочки! Его взгляда никто не выдерживает.
На вороных лошадях в толпу въехали стражники с длинными копьями. Все
торопливо расступились.
А еще через несколько секунд к мастерским подкатила сверкающая каре-
та. Слуги распахнули дверцы, и Оля увидела выглянувшего из кареты чело-
века, лицом похожего на коршуна. Нос у него был загнут книзу, словно
клюв. Но не нос поразил ее. Девочка вздрогнула, увидев глаза Нушрока.
Черные и хищные, они словно пронизывали всех насквозь. Оля заметила, что
с Нушроком никто не хочет встречаться взглядом и все смотрят в землю.
Хищные глаза министра медленно осмотрели толпу, скользнули по непод-
вижно лежащему мальчику и остановились на надсмотрщике. Надсмотрщик
опустил голову и снял шляпу. - Что случилось? - пискнул человек с лицом
коршуна.
Оля подумала, что голос у него такой же противный, как и глаза.
- Гурд снова не хочет работать, господин министр, - почтительно про-
говорил надсмотрщик, не поднимая глаз.
Гурд вдруг застонал и приподнялся, опираясь на руки.
Министр страшным, немигающим взглядом уставился на мальчика.
- Почему ты не хочешь работать?
- Господин министр, - еле слышно проговорил мальчик, - я голоден...
Мне трудно работать.
- Ты лжешь! Каждый день ты получаешь хороший ломоть хлеба.
- Какой же это ломоть, господин министр? Это совсем маленький кусо-
чек, величиной со спичечную коробку. Я отдал его своей больной матери, -
тихо, но горячо говорил Гурд. Он с трудом поднялся на ноги и, покачнув-
шись, оперся рукой о стенку. - У меня осталась только крошка хлеба...
Вот она, на моей ладони. Видите? Я берег ее к вечеру.
- Ах, как изолгался народ! - покривил губы Нушрок. - Это, по-твоему,
крошка? Ну-ка, поднеси ее к зеркалу...
В черном развевающемся плаще Нушрок вдруг выскочил из кареты и под-
толкнул мальчика к кривому зеркалу, одному из тех, которые повсюду стоя-
ли в этом странном городе.
- Подойди поближе к зеркалу! - завизжал Нушрок, брызгая слюной. - Что
ты видишь в зеркале, мальчишка? Ну?
Оля увидела в зеркале толстого мальчика с огромной булкой в руке.
- В зеркале видна целая булка! - усмехнулся надсмотрщик.
- Целая булка! - вскрикнул министр. - И после этого ты говоришь, что
тебе нечего есть?
Гурд внезапно выпрямился. Его усталые глаза блеснули.
- Ваши зеркала врут! - гневно проговорил он, и его щеки даже слабо
порозовели.
Гурд нагнулся, подхватил с земли камень и с силой швырнул его в зер-
кало. С веселым звоном осколки стекла посыпались на мостовую. Толпа ах-
нула.
- Я рад, что разбил это кривое зеркало! Хоть одним лживым зеркалом
будет меньше на свете! Вы для того и расставили по всему городу эти про-
клятые зеркала, чтобы обманывать народ! Только все равно вашим зеркалам
никто не верит! - выкрикивал Гурд в лицо Нушроку.
- Взять его! - завизжал Нушрок. - В Башню смерти!
Два стражника подхватили мальчика и потащили по переулку.
- Прощай, Гурд! - крикнул кто-то. - Прощай, мальчик!
- Братья! - раздался другой голос. - Долго ли мы будем еще терпеть
все это?!
Кто-то в толпе запел, и песню подхватили десятки голосов:
Нас угнетают богачи,
Повсюду ложь подстерегает.
Но знайте, наши палачи,
Все ярче Правда расцветает!
Нас ждут великие дела,
Вы нашей Правде, братья, верьте!
Долой кривые зеркала!
Сожжем, разрушим Башню смерти!
- Прекратить!.. - бесновался Нушрок, бегая от одного к другому.
Полы плаща, словно черные крылья, метались за его спиной.
Наклонив копья, стражники ринулись на зеркальщиков и оттеснили их в
подвал.
Нушрок нырнул в карету и махнул перчаткой. Дверцы захлопнулись, лоша-
ди рванулись, и окруженная стражей карета со звоном укатила. На улице
остались лишь девочки да одинокий стражник у входа в мастерскую.
- Скажите, зачем этого несчастного мальчика отвезли в башню?
Высокий стражник посмотрел на Олю сверху вниз, усмехнулся:
- Как зачем? Смешная ты девчонка. Как только королевский суд вынесет
приговор, мальчишку сбросят с Башни смерти, и его тело разобьется на ты-
сячи осколков. Оля вскрикнула:
- А кто может отменить этот приговор?
- Только сам король. Но он никогда не отменяет приговоров своего су-
да.
Яло потянула Олю за рукав.
- Оставь его, Оля. Нельзя быть такой неосторожной. Еще немного, и мы
попали бы с тобой в большую беду.
Оля взяла Яло за руку.
- Пойдем, Яло!
- Куда?
- Во дворец короля.
- Что-о?..
- Я не успокоюсь до тех пор, пока Гурд не будет свободен!
- Гурда больше ничего не спасет. Ты слышала, что сказал стражник?
- Все равно мы пойдем во дворец короля? Его надо спасти, Яло! Обяза-
тельно!
- Но тебя... тоже могут казнить.
- Все равно! Идем!
Яло смотрела на Олю округлившимися от изумления глазами. Яло не по-
дозревала в ней столько решимости и бесстрашия. Ведь она, Яло, частенько
видела Олю и ворчливой, и капризной, и такой ленивой, что даже станови-
лось скучно ее отражать.
Почему же сейчас такой смелостью сверкают глаза Оли?
Читатели, конечно, догадались почему. Потому что, несмотря на свои
недостатки, Оля была пионеркой. И теперь она была полна только одним
чувством - тревогой за жизнь угнетенного мальчика.
- Пойдем! - повторила Оля.
- Что ж, - вздохнула Яло, - пойдем.
Девочки пошли по переулку.
- В этой стране так много блеска, - помолчав, сказала Оля. - Сначала
мне здесь даже понравилось. Но, видно, бабушка права, когда говорит, что
не все то золото, что блестит!
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ, в которой Оля и Яло попадают во дворцовую кухню
На небе уже искрились звезды, когда Оля и Яло добрались до королевс-
кого дворца. В залах дворца горели свечи, и его хрустальные стены и окна
переливались всеми цветами радуги. За дворцовой оградой звенели фонтаны,
а на деревьях сладко пели невидимые птицы.
- Как красиво! - вздохнула Оля. - Но как тяжело живется людям в этой
стране!
- Вон, наверно, главный вход во дворец, - сказала Яло, показывая на
решетчатые ворота. - Только нас с тобой во дворец все равно не пустят...
Да я больше и не могу идти. Я сильно натерла себе ногу.
- Какую? - спросила Оля.
- Левую.
- А я правую... Как удивительно!
- Ничего удивительного нет, - проворчала Яло, - ведь я твое отраже-
ние. И должна тебе сказать, что отражать тебя не очень-то приятно.
- Вот как? - рассердилась Оля. - В таком случае я тоже должна тебе
кое-что сказать. Меня очень удивляет, что ты мое отражение, а нисколечко
на меня не похожа!
- Не похожа? Чем же это? Разве тем, что я левша и родинка у меня на
левой щеке, а не на правой?
- Не в родинке дело. Я заметила, что ты... не обижайся, пожалуйста,
Яло... что ты труслива. Но я простила бы тебе, если бы в твоем характере
не было еще одной черты...
- Скажите пожалуйста, она бы простила мне! Ты говоришь со мной так,
будто бы я у тебя в подчинении. Хоть я и твое отражение, не забывай, что
я такая же девочка, как и ты. Интересно, какая это у меня еще неприятная
черта?
- Ты можешь оставить человека в беде, Яло. Неужели тебе не жалко Гур-
да?
Яло промолчала.
- Прости меня, Оля, - в смущении заговорила наконец Яло. - Я не пони-
маю, почему я такая... Мне очень хочется быть хорошей, но как я ни ста-
раюсь, у меня ничего не получается. Ты знаешь, о чем я даже думала? О
том, что эти мои недостатки - это твои недостатки. Но теперь я вижу, что
ты такая добрая. Тут, верно, какая-то ошибка.
Оля почувствовала, как горячо стало ее щекам. "Бедная Яло, - подумала
она, - никакой ошибки тут нет. Ты привыкла отражать мои недостатки и ни-
как не можешь от них избавиться. Когда заболела одна девочка из нашего
