выпрыгнули из аппарата на землю. Девушка побежала.
Патриций мигом сообразил, что за трагедия разыгралась перед ним. В
три шага он очутился в аллее и, преградив путь беглянке, схватил ее за
руку и с заговорщицким "тсс!" повлек ее за собой в лабиринт салонов.
Растерявшиеся полицейские застыли на месте. Один из них стал вызывать
Центр по личному радиотелефону... Они вбежали внутрь дома.
700-01-0003-00042-ВУ протискивался через толпу гостей, держа Цилу под
руку, раздавая налево и направо лучезарные усмешки. Изредка он исподтишка
разглядывал свою спутницу.
"Никогда не видал такую крепкую и крупную женщину. Правда, на мой
вкус она несколько... ну, диковата, что ли... Но нельзя сказать, чтобы это
было совсем уж неприятно... Пожалуй, руки крупноваты, слишком широки... И
одежда ей не по росту! Где я мог видеть что-то подобное? Ясно, бог ты мой!
Она кочевница!"
При этом открытии, он, как это ни удивительно, не испугался, а,
напротив, успокоился...
"Что-то будет! Но это потом..."
Мозг его заработал быстро, трезво оценивая положение, нельзя не
понять, что ей просто некуда деваться. А он рискует скомпрометировать
себя. А что если...
"Во-первых, не надо соваться в малый зал: там сидит братец! Уж он-то
узнает кочевника с закрытыми глазами. Надо подняться на террасу и по
возможности быстро..."
Цила вообще потеряла способность что-либо понимать. Поняла только,
что этот мужчина пытается ее выручить. Проследовала за ним до дверей
скоростного лифта.
- Надеюсь, сердце у тебя в порядке! - сказал ей молодой патриций,
нажимая кнопку в кабине.
Резкая тяжесть навалилась на Цилу вместе с ощущением сильной
тошноты... Кабина остановилась. Она с трудом вышла, но свежий воздух
привел ее в чувство. Перед ними и под ними - освещенный, изумительный
город.
- Нельзя задерживаться, скорее! - он потащил ее на середину террасы.
Цила чуть не зарыдала от радости, когда увидела небольшую космическую
ракету, укрепленную на стапеле из серебристого металла. Он помог ей
расположиться в кресле кабины, а затем отступил немного назад и по
прошествии нескольких секунд она услышала его голос:
- День добрый. Я 700-01-0003-S0042-BU. Прошу разрешения на взлет в
частном секторе на малой космической ракете...
- Безусловно, светлейший! Ваш канал Р-9 вертикально от вас через
двадцать шесть и девять десятых секунды.
Громовой рев запущенных реакторов, легкая дрожь корпуса... Патриций
повернулся к Циле:
- Итак, летим. Где вас высадить - в пустыне?
Цила покраснела:
- Догадались?
- Ну, не так уж это было трудно.
- А почему помогаете мне?
- Тому есть пропасть самых противоречивых причин... Например, потому
что у Вас прекрасные огненные глаза и безобразные, ужасно грубые руки...
- Я ничего не понимаю...
- Не суть важно... Ну, например, мне было скучно, а вы красивая...
Красивая красотой отличающейся от моего мира. Где Вас высадить? Посмотрите
в иллюминатор.
Цила подчинилась, но тут же отпрянула, голова пошла кругом - под ней
была половина Земли!
- Мне тут не сориентироваться.
- Но в город Вы как-то все-таки попали?
- Три дня верхом ехали на север с того момента, как покинули племя.
Километров триста пятьдесят... На западе от лагеря, как помнится, было
большое болото в трех днях езды. Кажется так и было...
- Небогато. Это вполне годится для электронно-вычислительной
машины...
При помощи радио он связался с городским вычислительным центром -
гигантским искусственным мозгом. И в конце концов маршрут был рассчитан.
Начался спуск. Пустыня уже была почти под днищем корабля, когда видеофон
захрипел.
Он выключил изображение, но звук убирать не стал.
- Алло, алло, корабль 700-01-0003-С0042-ВУ! Незамедлительно свяжитесь
со Службой безопасности!
- Я занят, черт побери! Спокойной ночи! - и оборвал связь.
МЕРТВЫЙ БЕЗЫМЯННЫЙ
Возвращение не было столь быстрым как вылет. Малые космические
корабли довольно плотно заняли все трассы над городом, поскольку только
что на земную орбиту вышел межпланетный гигант. И в этой ситуации
конкуренция едва ли возможна! Расход на взлет и посадку такого
супергиганта ставил на грань истощения все системы... Кроме того, их форма
не отвечала никаким законам аэродинамики, и их приземление не было
прогулочкой по лесу.
Многочисленные путешественники космоса, туристы, деловые люди или
исследователи земных недр - все торопились проскочить в город как можно
скорее, пока посадка межпланетного корабля еще не началась...
Из космического и воздухоплавательного центра его направили по
довольно широкому витку вокруг города над пустыней и океаном А. Пришлось
подчиниться.
В конце концов аппарат приземлился на исходной стартовой площадке. С
некоторой робостью юноша осмотрел террасу, прежде чем ступил на нее. Ни
души! Странно все это... Непременно надо ожидать какого-нибудь подвоха.
"Не верится что-то мне в их беспечность. Едва ли теперь меня оставят в
покое..." Собственно говоря, ему никогда не приходило в голову изучать
пределы своих привилегий и обязанностей, но эта последняя выходка едва ли
покажется старцам из Высшей администрации такой уж особенно забавной...
- Да пропади все пропадом! Натура дура, судьба индейка, а жизнь -
копейка!
Он опустился в салон. Большинство гостей разошлось, а от агентов
безопасности не осталось и следа. Попытался было принять участие в
светской болтовне в салоне, но скоро отказался. Все эти молоденькие
красавицы и красавчики, по сути дела, уже давно состарились. Циничные,
разочарованные и, в конечном счете трусливые и безгранично язвительные...
С крыльями, подрезанными двумя тысячелетиями официального реализма и
безопасности...
- Неспособны даже представить себе, что на глиссере можно обогнуть
землю по экватору. Только и слышишь: "Вы шутите, светлейший!" В одной
подобной авантюре случилось пятнадцать аварий в системе питания, более
тридцати нарушений видеотелефона и радиопередачи, а это, знаете ли,
чересчур... Коэффициент безопасности стремительно понижается...
- Нет я этой вечерники не переживу! Пойду-ка я лучше лягу спать.
Он направился в спальню. Робот-секретарь посоветовал ему сон в
виброкровати, поскольку еще остались недоделанные дела.
- Э, нет. Мне требуется долгий сон. Спокойной ночи!
- Светлейший!
Когда его разбудил голос робота, он не мог толком сказать, как долго
длился его сон, но почувствовал, что отдохнул, и ум его опять ясен.
- Да! Ну, что такое?
- Вас просят к видеофону самым настоятельным образом. Это справа от
кабинета вашего отца, светлейший...
- О! Это кое о чем говорит. Передайте, чтобы подождали, я сейчас
буду.
Он наскоро оделся и отправился в апартаменты отца, практически пустые
в его отсутствие. В тот момент, когда он ступил на порог комнаты, он
несколько замешкался, заметив двух человек в мундирах Службы безопасности,
застывших в непринужденных позах в углу прихожей. Хотел было сразу
поинтересоваться, что они тут потеряли, но изменил намерение и подошел
поближе к экрану. Новая неожиданность! Он рассчитывал увидеть усмехающееся
и язвительное лицо отца, но перед ним возникла строгая физиономия
федерального советника правосудия...
- Ваше превосходительство! Я не...
Тот оборвал:
- Вы совершили нарушение! Огромное! Наказание будет
соответствующим...
- Я могу защищаться?
- Не стоит тратить время! Мы изучили все возможные причины вашего
проступка! Все! И нет такой, которая Вас бы оправдала. Если бы подобную
игру со Службой безопасности затеял какой-нибудь представитель низших
категорий общества, его еще можно было бы простить. Но не Вас! Вы
позволили себе пренебречь теми нормами, которые принял Ваш класс -
патрициев! Вы попрали в один миг законы, созданные равными Вам. И все это
видели... Вы, естественно, не отдаете себе отчета о последствиях, к
которым может привести Ваша авантюра, если она станет известна - но мы
вполне это представляем и без Вас! Вас судят за высшее предательство.
Учитывая ваш ранг, Вас не отправят на каторгу. Вы приговорены к изгнанию!
Юноша замер с разинутым ртом: было отчего! Навсегда изгнан из города!
Никогда еще наказание не было столь строгим для патриция!
Советник продолжал:
- Соблаговолите проследовать за агентами Службы безопасности... и
давайте без эксцессов! Они получили приказ уничтожить вас при всякой
попытке с вашей стороны учинить скандал...
Экран погас. Один из агентов позвал с порога кабинета:
- Светлейший! Не соблаговолите ли последовать за нами!
И только тогда он заметил, что у агента на груди висит атомный
пистолет. Пожав плечами патриций подчинился столь неожиданно любезному
приказу.
Дальше промелькнуло все в одно мгновенье: вертолет Безопасности отнес
его и двух его ангелов-хранителей в сектор электронного мозга города,
затем его направили в отдел "Личное дело". Там сам генеральный директор
Службы безопасности произвел экзекуцию: одна перфокарта, несколько нажатий
клавиши и конец!
- Итак, Вы больше не существуете, Ваш номер стерт в памяти
компьютера. Через три дня ваше имя будет стерто в памяти всех ЭВМ системы
города. 700-01-003 умер... А собственно он и не существовал: от него и
следа не останется. Можете трогаться в путь, ~кочевник~!
Глиссер доставил его в пустыню, и тут же отправился обратно. Отца он
так и не видел.
Девушка глубоко и с наслаждением вдохнула воздух. Прекрасен воздух
простора и свободы! Постояв немного без движения, она пошла. Легкая
городская одежда мало подходила в пустыне, особенно ночью. Но ждать
нечего, надо идти. Впереди у Цилы было четыре-пять часов, пока не найдут
соплеменники. И она двинулась широким, ритмичным шагом, привычным для
кочевого народа.
Было уже светло, когда она заметила круг, составленный кибитками. И
одна из них - высокая, красная - заставила ее сердце бешено заколотиться.
Мир, который она покинула так недавно и который, казалось, она уже
потеряла навсегда, снова принадлежал ей - и он был самым прекрасным из
всех миров! Часовой уже заметил ее. Несколько мгновений спустя навстречу
ей уже галопом мчались всадники. Цила устремилась им навстречу, протягивая
руки.
Изгнанник двинулся в путь по пустыне, не оглядываясь на купола,
оставшиеся позади. Посягнуть на его жизнь не посмели, но предоставили
умирать медленной ужасной смертью! Инстинктивно он двинулся на юго-запад.
Может быть, там отыщется девушка - та самая, ни имени, ни близких которой
он не знал, отыщется и спасет...
Не разобравшись еще до конца во всем, он все-таки не испытывал ни
малейшего разочарования. Да разве можно сожалеть о первом и единственном в
жизни свободном поступке! Только в одном можно было упрекнуть себя - разве
можно было быть столь самонадеянным, считая себя выше всех; чего ради надо
было возвращаться в город после содеянного!
"Ясное дело - мне не хватает сообразительности, да и воображение тоже
не очень", - подумал он, не замечая, что несколько часов неподчинения в
определенной степени изменили его систему ценностей.
Никогда до сего дня ему не приходилось ходить пешком. Скоро усталые
ноги совсем ему отказали. Опухшие ступни покрылись ссадинами и волдырями.
Обескураженный, он бессильно повалился на землю. Что за безумие надеяться
вот так вот встретиться с кочевниками! Ни малейших признаков, которые бы
