никогда не подходили близко к городу, не попавшись в плен, но маленькая
группа, действуя осторожно, может проскочить... И поскольку этого раньше
не было, Безымянные едва ли начеку!
- Допустим. Приблизитесь к глиссерам, а потом?
- Потом! Потом дождемся самого последнего, отставшего, захватим его -
я умею управлять - сяду на место безымянного, а остальные могут
вернуться...
- Едва ли ты проникнешь в купол, а если и пройдешь, не найдешь
Ксуана, не выберешься, наконец!
- Как ни малы шансы, я готова рискнуть всем ради Ксуана. Не хотите
помочь - отправлюсь одна...
- Это самоубийство! Цила рехнулась! - Но вопреки не слишком
мужественным выкрикам, девушка поняла, что ее смелый проект увлек кое-кого
из молодых номадов: хоть маленький реванш перед безымянными! Как этим
пренебречь! Цила повернулась к молодым:
- Игал, Марко и ты, Ло! Идемте! Мне нужна помощь только пока не
захвачу глиссер.
По их глазам было ясно, что они согласны. Отчего же Совет колеблется?
Дисциплина не особенно в чести у номадов: опасности и трудности
объединяют, но больше всего кочевники дорожат горькой своей свободой. Что
возразит теперь Зорги?
- Я знаю, что вас не остановить! Но семьи ваши останутся без помощи,
у кого жена, у кого дети... Не беда! Я отдам вам треть нашего запаса травы
и по одной овце Марко и Ло. А когда вернетесь - моя мать будет кормить
ваших коней...
Скрытая тьмой, Хан наморщила лоб: если согласится, то их ожидает
полное разорение. "И пусть! Лишь бы Ксуан жил!"
- И ты покупаешь нас? - воскликнул Ло.
- Нет, я дам и оружие, чтобы ваши семьи пользовались им в ваше
отсутствие. Я не покупаю вас.
Ло покраснел и махнул рукой. Зорги прикрыл глаза. Пусть идут. Ладно
ли будет? Главарь номадов и сам был бы не прочь участвовать в приключении.
Но легко ли решать, если не принадлежишь только самому себе... С каждым
годом на него все более наваливается ответственность: в короткой жизни,
полной борьбы за существование, кочевники ни разу не отважились напасть на
безымянных в их собственном доме. Предложение Цилы звучит соблазнительно.
Опьяненные простором, трое номадов пустили вскачь своих коней,
превратившись в размытое темное пятно, неумолимо скользящее к горизонту.
Пора было бы и остановиться, передохнуть и закусить, Но Цила умчалась
вперед, в поисках места, где можно было бы заночевать у костра, не
опасаясь быть замеченными.
Циле было знакомо беззаботное состояние, когда забываешь и племя, и
цель, ради которой садишься в седло: не раз вместе с братом, раздраженным
после недельной кропотливой работы в ущелье-парнике, срывались они в
бешеную скачку. Но сегодня в ней нет и тени того пьяного восторга.
Уверенной рукой она посылает вперед Сукаму, а ее собственный конь с
припасами движется на поводу. Пустыня и изнуряющий бег могучего коня! И
кто знает, может быть, этот путь последний!
Широкое поле иссохшей травы переливается под ветром, а далеко на
востоке громоздятся скалы, словно развалины призрачного города... Воздух
свеж, земля ее близка ей как никогда, как не может близка этим безымянным,
несмотря на их могущество! Тропические ураганы валили ее на почву, палило
солнце, от которого пересыхало горло и трескались губы, ее убивало холодом
зимы, но и в горе, и в счастье она оставалась дочерью этой земли.
Цила подняла глаза: высоко в небе светились огоньки космических
кораблей. "Они построили их, чтобы завоевать другие планеты, но сами в
плену у Земли, которую не могут постичь! Живут точно потерпевшие
кораблекрушение в мире, который считают временным. Прав отец: они
побеждены, сломлены судьбой. Пустыня ворвется к ним под купола, и от болот
до горизонта все будет наше!"
В этот день было полнолуние, воздух был прозрачным и чистым, на диске
луны светились маленькие огоньки - города селенитов. И чувство
беспомощности и страха вновь посетило ее...
На третий день пошел дождь, пришлось замотать оружие, чтобы не
ржавело. В трех метрах ничего не было видно, капли влаги били с
невероятной силой, вода прилепляла одежды к телу и, стекая по ногам,
заливалась в сапоги. Циле становилось не по себе, и она старалась не
подавать виду. Проливной дождь - приятель номадов, но только тогда, когда
он наполняет водоемы и оставляет после себя буйные травы. Через два часа
дождь внезапно прекратился, в облачном небе образовались окна, в которые
ударило солнце. Пустыня влажно заблестела, вуаль испарений поднялась над
горизонтом. При каждом шаге из-под копыт Сукамы взлетали фонтаны брызг.
Далеко позади себя Цила увидела троих всадников, ожидавших ее, и пустила
коня в галоп.
- Что случилось?
- Глиссеры, - ответил Игал и указал рукой налево.
Цила сделала руку козырьком и вгляделась.
- Не вижу.
Ло достал бинокль и подал ей: деталей нельзя было рассмотреть, но
пустыня была перечеркнута цветастой пунктирной линией - сомнений быть не
могло: глиссеры!
- Хорошо. Скачем еще час, затем спешимся и пойдем.
Движение замедлилось: зажатые лощиной всадники сбились в кучу.
- Вы поняли? Золотистые глиссеры принадлежат женщинам. Нам нужны
частные глиссеры: они невелики и весят благодаря пластмассовому корпусу не
больше двухсот килограммов. Остановить его не трудно...
- При условии, что внезапно не подскочит другой!
- Риск, конечно, есть... Но что может сделать водитель? У горожан-то
оружия нет.
- А если он поднимет тревогу в городе?
- У нас четыре лучевых ружья, не успеет он понять, что к чему, как
превратится в кучу пепла!
- Гляди, Цила, дорога свободна!
- Тогда не медлите!
Кочевники сорвались с места и спустя несколько секунд находились уже
на дороге. Трое мужчин залегли плечо к плечу, прижав ружья к бедрам. Цила
замаскировала их комьями грязи и камешками, а затем сдвинула дорожные
знаки, так что проход на дороге стал совсем узким.
- Если первым появится красный, не троньте! - крикнула она друзьям,
затем укрылась за скалой и стала ждать.
720-12-0031-У0016-А3 замедлила ход машины и внимательно всмотрелась.
Что такое? Горит дорога? Такого никогда не случалось: за десять лет
подобный случай произошел только раз возле города 400 по ту сторону Земли!
Тогда что значит эта огненная линия впереди? Приблизилась: горела трава. К
счастью роботы из службы городских ворот уже переставили дорожные
указатели, изменив маршрут. "До чего же я рассеяна: можно это было бы
заметить на десять минут раньше. Странно! Но кажется, загорелось внезапно?
Ну и ну! Какая сверхпредусмотрительность: еще и дорогу сузили..." Скорость
упала до девятнадцати узлов, пока машина ползла по проходу между
указателями, где не разъехались бы два глиссера. И вдруг, когда она еще
снизила скорость, случилось ужасное: земля словно вздыбилась под воздушной
подушкой, машина подпрыгнула, наклонилась и, наконец, опрокинулась!
Ужаснувшись, она схватилась за голову и закрыла глаза, ожидая катастрофы,
ударилась о что-то и потеряла сознание. Очнулась, лежа в грязи. Было
холодно, и она поняла, что вместо синтетического комбинезона на ней
мокрая, липкая и большая по росту кожаная туника. Ноги в таких же мокрых
сапогах, а руки связаны на груди. Испуганно огляделась и заметила номадов
возле глиссера, который хоть и перевернутый, продолжал жужжать и
трепыхаться, как пойманный жук. Невольно вскрикнула, и номады обернулись.
- Ну, наконец-то! Давай показывай, как им управлять... и поживее!
грубо потребовала какая-то девица. Пленница с удивлением увидела на ней
свой комбинезон. Руки ее торчали из рукавов, а молния была расстегнута,
чтобы не душила.
- Вставай!
Пленница вскочила, дрожа всем телом. Дальше все происходило как в
кошмарном сне: она показывала как управлять глиссером, как связываться по
видеотелефону... видела как тронулась машина.
Прежде чем исчезнуть в недрах аппарата Цила повернулась к троим
мужчинам:
- Как вернетесь в племя, освободите ее, пусть возвращается к
безымянным! Если все обойдется, через три дня буду и я... или считайте
меня мертвой!
В ВОЛЧЬЕЙ ПАСТИ
Опознавательное устройство было связано с компьютером: характеристики
машин и водителей поступали туда в зашифрованном виде: частный глиссер,
стандартный, коэффициент безопасности, рост, вес пилота, показатель
эмоциональности - все обработано за доли секунды. Теперь на контроле
полиции сама личность: 720-12-00-31-У0016-А3.
Цила въехала уже под купол: давление, замеченное в туннеле, спало.
Вдруг по радиофону раздался безразличный голос:
- Прошу поставить глиссер на технический контроль и дополнительный
сбор информации... Благодарю Вас!
Сердце Цилы бешено заколотилось: "Уже догадались!" Испуганно
огляделась вокруг, точно спрашивая, что теперь будет. Впереди - гигантский
указатель, указывающий путь вновь прибывающим транспортным средствам, по
сторонам - железные ангары с круглыми воротами в размер одного глиссера.
"Наверное сюда". Развернулась и заехала в ярко освещенный угол здания.
- Мадам, Вы в городе 700, в одном из самых древних кварталов. Наш
купол именуется "историческим" и отлично подготовлен для туристов.
Извините за дополнительную проверку, мадам. У Вас есть знакомые в секторе
ноль, где остановитесь?
- Ммм, нет.
- В таком случае, свяжитесь с администрацией отеля, соответствующего
вашей социальной категории... Уведомляем Вас, что Службы контроля
предлагает Вам однодневный бесплатный постой в отеле в качестве
компенсации за задержку, которую пришлось Вам пережить.
Экран видеофона засветился и появился улыбающийся юноша.
- Отель В-8, мадам. Свободных мест нет.
Новое лицо, новая улыбка:
- Отель В-23, мадам. Можем предложить номер с видом на висячие сады,
междугородним видеофоном и межпланетной связью, залом гипноотдыха ценой в
пять земных долларов. Надбавка за радиосвязь...
- Беру, беру, - нетерпеливо заявила Цила, раздраженная таким
количеством разговоров.
- Хорошо, мадам. Как скоро Вас ждать?
- Ммм... не могу сказать точно... Я немного прогуляюсь, - осторожно
сказала Цила.
- Хорошо ли вы знаете город?
- Не думаю.
- В таком случае связываю Вас с бюро информации. До свидания, мадам!
Администратор исчез, и почти сразу же на экране возник план купола.
Светящаяся точка мигала в центре: Цила догадалась, что это и есть отель
В-23. Вздрогнула, вспомнив одну подробность из рассказа отца: "У патрициев
громадные роскошные жилища в центре любого города..." И как в таком случае
попасть из отеля среднего разряда в привилегированный район?! Голос робота
прервал ее размышления:
- Сообщаем, что проверка закончена. Приносим наши извинения за
задержку на четыре минуты тридцать секунд...
- Безымянные только и делают, что просят прощение, - сказала себе
Цила, отходя от экрана.
Оставшись одна, Цила бессильно опустилась на пол. Чрезмерная
любезность администратора, из слов которого стало понятно, что уже через
три часа, которые она проблуждала по городу, среди сводящих с ума
блестящих рамп автострад, в отеле ее хватились, да и сам отель с мягкими
светящимися стенами - все было враждебно и страшно. Даже пол вызывал
беспокойство: как-то нелепо мягок, прогибается под ногами. Только кровать
походила на обычную, без хитростей. Цила прилегла и тут же сработала целая
цепь приборов, вычисливших вес, нервное напряжение и степень усталости
